Вопросы для самопроверки

1. Какую роль играла риторика в воспитании и образовании древнего римлянина?

2. Как изменялась риторика в изменением социокультурной ситуации в Древнем Риме?

3. Каков риторический идеал Цицерона?

4. Какие требования к речевому поведению оратора предъявляли Цицерон и Квинтилиан?

5. Какой вклад внес Квинтилиан в теорию риторики и в систему подготовки оратора?

6. Какие виды речей получили преимущественно распространение в Древнем Риме?

7. Каких выдающихся древнеримских ораторов вы можете назвать и охарактеризовать?

8. Каков вклад Античности в теорию и практику риторики?

Литература к теме

Античные риторики: собрание текстов, статей, комментарий. – М.,1987.

Михальская А.К.Основы риторики. – М.,2002.

Ораторы Греции. – М., 1985.

Куманецкий К.Культура Древней Греции и Древнего Рима. – М., 1990.

РождественскийЮ.В.Теория риторики. М.,1997.

Львов М.Р.Риторика и культура речи. – М., 2002.

§5. Риторическая культура средневековья

Падение Рима в начале Vв. ознаменовало крушение прежних устоев европейской культуры и становление новых. Безусловно, все это произошло не в одночасье, выработка иных ценностных ориентиров – процесс длительный, истоки которого находятся в недрах старой системы. Христианство, ставшее новой мировоззренческой опорой европейской культуры и объединившее разные племена и народы, возникло еще в Римской империи. Первые христиане подвергались гонениям и истязаниям. Новое слово, которое они несли в мир, воспринималось как зловредное, их речевое поведение – как антиобщественное. Однако именно это слово и именно такое поведение скоро стало образцовым. Средневековье, пришедшее на смену Античности, дало каждому человеку и новый язык сакральной речевой коммуникации – молитву. Неясное бормотание Пифии заменила профетическая, пророческая речь – глас Бога, который доходит до человека через апостолов и пророков. Главной книгой стала Библия – священное универсальное знание о Боге, о мире, о человеке.

Вначале риторическое богатство Античности отцы церкви посчитали опасным. Так, знаменитый церковный авторитет Амвросий Медиоланский (340 – 397) писал: «Язык мудрых и ученых людей – золотой; он сверкает красивыми, звонкими фразами, как бы отражая драгоценный блеск, пленяя глаза видимостью красоты и ослепляя их этим внешним сиянием. Но золото это на поверку оказывается ценностью только снаружи, внутри же оно – простой металл. Прошу тебя – взвесь и исследуй высказывания язычников; они говорят весомо и возвышенно, но защищают то, что далеко от истины. Они говорят о Боге, а поклоняются идолам». (Кстати, строение этого высказывания свидетельствует о несомненном риторическом мастерстве автора).

Но постепенно отношение к искусству слова меняется, и в «Капитулярии о науках» (787) звучит уже другая истина: «Те, кои стремятся угодить Богу праведной жизнью, пусть не пренебрегают угождать ему также и праведной речью».

Римская культура, будучи наследницей культуры греческой, риторические школы на своих землях в Галлии, в Италии начала создавать в I в. С возникновением на месте Римской империи новых «варварских» государств, чьи правители нередко были неграмотны, эти риторические школы оказались без поддержки власти и в большинстве своем закрылись. Но они сыграли свою роль в формировании первой средневековой интеллигенции. Так, римский государственный деятель и христианский философ Боэций (480-524), видный писатель и политический деятель королевства остготов Кассиодор (ок. 490-575) прошли обучение в этих школах.

Античность дала ученым людям и единый язык – латынь, он же и язык молитвы. Формируется новая система образования. На ее начальных этапах риторике нет места. При монастырях, церквях, епископатах создаются духовные училища, целью которых является не обучение, а воспитание, введение в христианство. Поэтому в таких училищах учат молитвам и церковному пению, ученики не создают тексты, а заучивают наизусть цитаты из Библии.

Первую средневековую риторику, риторику проповеди, молитвы, поучения, создает Аврелий Августин (354 – 430). Уроженец Северной Африки, сын римлянина-язычника и христианки, он закончил свою жизнь епископом, стал выдающимся европейским церковным авторитетом, мастером спора в борьбе с еретиками. Сначала он учился в риторических школах, потом создал в Карфагене свою собственную и в течение 10 лет преподавал в ней. Затем преподавал риторику в Риме, руководил риторической школой в Медиолане (Милане). Его отношение к слову послужило основой для формирования риторического идеала у современников и последующих поколений теоретиков и практиков устной и письменной речи. По мнению Аврелия Августина, красота слова важна не сама по себе, а как средство для выявления истины. Хорошая речь создается не для чувственного наслаждения, ее цель – просветлить ум, чтобы он смог постичь подлинный, глубинный смысл текста, по знакам и символам понять слово Божье. Аврелий Августин учил видеть и разгадывать эти тайные знаки и символы.

Человеку одному, самостоятельно трудно войти в священный мир, очистить свою душу, от греховного земного мира перейти к «граду Божьему», поэтому в Средние века большую роль играет авторитет церкви, авторитет учителя, наставника, проповедника, пророка. Именно таким статусом обладает и сам Аврелий Августин, и высказанное им слово.

Однако высшим авторитетом является Библия, в которой наряду с сокровенным знанием содержится нравственный идеал, воплощенный в Иисусе Христе («Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный»). Евангельское учение стало основой гомилетики – теории и искусства проповеди. Этическим и речевым образцом этого жанра является Нагорная проповедь, которую Христос произнес перед учениками. В этой проповеди дан образец речевого поведения, в котором закрепляется кротость, смирение, чистота помыслов и речей, умение прощать, а порицается, гнев, лицемерие, показная святость и осуждение ближнего: «Не судите, да не судимы будете», «Молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны», «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Квинтэссенция же всей проповеди выражена в известном афоризме: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Библия. С.1019).

В Новом Завете отображен и новый тип оратора - проповедника, скромного и бескорыстного, самоотверженного и бесстрашного, сильного духом и уверенного в своей правоте. В 10 главе Евангелия от Матфея Иисус Христос наставляет своих учеников, благословляя их на святое дело. Они понесут слово Божье людям ради их спасения, и этот духовный подвиг будет труден и опасен, но не совершить его нельзя. Они должны быть готовы к тому, что их будут ненавидеть, гнать, отдавать в судилище. Однако это не должно их останавливать.

Фактически в этой главе отражены основы гомилетики, которая стала не просто искусством речи, но инструментом создания новой морали и этики, воспитания нового человека, формирования новых общественных и семейных отношений.

В духовной сфере средневекового общества утвердились жанры «высокого» красноречия: проповедь, слово утешения и наставления, молитва, душеспасительная беседа, исповедь, пророческая речь. Они вскоре обрели канонический характер. Вообще культура средневековья выработала довольно строгие правила создания, произнесения и интерпретации текстов, определенные модели поведения. Все речевое поведение человека было жестко структурировано и подкреплено социальными, сословными нормами. В каждом из сословий – в среде духовенства, феодалов и «простецов» сложились свои требования к речевым умениям, от самых простых до довольно сложных. Так, рыцарь-феодал должен был обладать, помимо неких моральных качеств и военных навыков, еще и умением сочинять в стихах или прозе слово, обращенное к прекрасной даме, предмету своего поклонения.

В ученой среде теоретиков и практиков богословия выработался свой язык, нередко недоступный простому народу, язык сумм, компендиумов, толкований, интерпретаций, символических объяснений, диспутов и дискуссий, ведь философско-богословские сочинения писались на латыни. Для передачи христианских заповедей простолюдину наряду с классической проповедью выработался особый литературный жанр «exempla» - пример, ярко и доходчиво демонстрирующий греховность и святость поведения человека и следствие этого поведения. Гуревич А.Я. в работе «Категории средневековой культуры» (М.,1984) приводит такой пример.

Один рыцарь хотел жениться на богатой вдове, но его смущала собственная бедность, и он ограбил и убил клирика. Узнав об этом, вдова настояла на том, чтобы он провел ночь в том месте, где лежал убитый. Придя туда, рыцарь увидел мертвеца воздевшим руки с мольбой о справедливом возмездии. С неба раздался глас: «От сего дня в течение 30 лет ты будешь отмщен». Рыцарь женился на вдове, которая была уверена, что за столь долгий срок покаяние все изгладит. Однако рыцарь, ослепленный славой мира сего, все откладывал покаяние, и так наступил тридцатый год. В тот день в замке супругов был пир с множеством гостей, и на этот пир явился скрипач. Он хотел играть, но кто-то из гостей в шутку смазал жиром струны, играть он не смог и в смущении удалился. Отойдя от замка на некоторое расстояние, он обнаружил, что забыл там перчатку, и возвратился. Каково же было его удивление, когда он увидел, что на том месте, где только что высился замок, - ровная земля и на ней лежит одна лишь его перчатка.

Постепенно риторика оказалась восстановленной в своих правах и востребованной в разных сферах речевой практики общества, вместе с богословием она вошла в ядро средневековой культуры. Как учебная дисциплина она обретает новую жизнь в высшей школе. В составе тривиума вместе с грамматикой и диалектикой она стала необходимым и обязательным предметом в университетах, родившихся в ХI – ХII в. Академическое красноречие берет свое начало от этих времен, лекция (от lectio – чтение) стала его основным жанром. И действительно, профессор именно читал огромную рукописную книгу, время от времени комментируя прочитанное. Часто только профессор и мог ею пользоваться, так как эти дорогие и редкие книги подчас приковывались к кафедре цепями. Кроме лекций проводились семинары, на которых рассматривались отдельные вопросы.

Одним из видов обучения был регулярный учебный диспут. Составлялся календарь диспутов, который неукоснительно соблюдался. Кроме учебных были и диспуты, которые разыгрывались претендентами на должность бакалавра или магистра. Магистр, который переходил в другой университет, должен был продемонстрировать умение вести диспут и тем самым доказать свое право учить. В. Рабинович в работе «Исповедь книгочея, который учил букве, а укреплял дух» (М., 1991), приводит выразительное описание одного из видов диспута – disputatio de quodlibetaria, буквально «диспута о чем угодно». Только раз в год в течение двух недель (как в Париже или Гейдельберге) на виду у всего университетского сообщества диспутанты «представали рыцарями слова – отточенного, бескомпромиссного». Все учебные занятия на это время приостанавливались, все – от ректора и до первокурсника собирались в большом зале, и кводлибетариус, выбранный из числа магистров факультета искусств, еще не получивших высшей ученой степени на высшем, например теологическом, факультете, отбивался от оппонентов. При этом «ему приходилось аргументировать на обе стороны. Если первый оппонент утверждал, что люди суть животные, кводлибетариус должен был опровергать это, а если другой оппонент ставил тезис – люди не суть животные, приходилось и это отрицать» (с.46). Однако удержать внимание ученой братии в течение двух недель было трудновато, поэтому существовало правило, что по разрешении всех вопросов, поставленных магистрами, школяры и бакалавры могут задавать вопросы шуточного и юмористического, нередко довольно фривольного свойства, например, о верности наложниц священникам (с.46).

При всех положительных моментах дискуссионного обучения в нем содержалась и опасность формализма – увлечения формой в ущерб содержанию. Кроме того, ценилось знание цитат, то есть огромная нагрузка приходилась на память. Память была главной опорой и лекционного обучения, что снижало творческий потенциал риторики, на первый план выходил ее нормативный, регулятивный характер.

Итак, основными видами были в начале средневековья церковное красноречие, а позднее академическое, хотя продолжали существовать красноречие и судебное, и государственное (политическое), и деловое. Были и бытовая речь, и научная, но все эти виды красноречия существовали под влиянием гомилетики.

Вместе с тем риторические умения переносились и в другие жанры и реализовывались в различных формах словесной культуры. В качестве примера можно привести близкое к исповеди, но светское произведение выдающегося богослова и ритора Петра Абеляра (1079 – 1142) «История моих бедствий» (М., 1992), которое является образцом красноречия и при этом демонстрирует освоение Абеляром античной учености. Так, Абеляр пишет: «Я так страстно привязался к наукам и был одержим такой любовью к знанию, что, предоставив своим братьям наследство, преимущества моего первородства и блеск военной славы, совсем отрекся от участия в совете Марса ради того, чтобы быть воспитанным в лоне Минервы. Избрав оружие диалектических доводов среди остальных положений философии, я променял все прочие доспехи на эти и предпочел военным трофеям – победы, приобретаемые в диспутах» (с.260).

Кстати, в своей «Истории» он рассказывает об одном из высших авторитетов того времени в области богословия Ансельме Ланском. Его характеристика свидетельствует о вырождении риторики, неизбежном при чрезмерном увлечении формой: «Итак, я пришел к старцу, который был обязан славой больше своей долголетней преподавательской деятельности, нежели своему уму или памяти. Если кто-нибудь приходил к нему с целью разрешить какое-нибудь недоумение, то уходил от него с еще большим недоумением. Правда, его слушатели им восхищались, но он казался ничтожным вопрошавшим его о чем-либо. Он изумительно владел речью, но она была крайне бедна содержанием и лишена мысли. Зажигая огонь, он наполнял свой дом дымом, а не озарял его светом. Он был похож на дерево с листвой, которое издали представлялось величественным, но вблизи и при внимательном рассмотрении оказывалось бесплодным» (с.263).

Во времена средневековья риторика развивалась во всех своих отделах, но много внимания уделялось искусству аргументации и украшению речи. Продолжалась разработка фигур и тропов, их описание и систематизация, в частности в трудах испанского архиепископа Исидора Севильского (560 – 635) и англосаксонского монаха Беды Достопочтенного (673 – 735), чье сочинение «Книга о тропах и фигурах» было широко известно.

Средневековая ученость, средневековая система образования и риторика вместе с ними все больше формализуются, схоластика нередко превращается в бесплодное умствование, формальное знание, оторванное от жизни. Риторика, увлекаясь фигурами и тропами, закладывает свое будущее, которое прорастет поэтическими достижениями в культуре Возрождения в ХIV – ХVI веках.