Ерохина Е.А. - Сибирский вектор внутренней геополитики России - 2012

Глава 33. Этнополитическое развитие народов России...

351

Однако родной язык способен выполнять не только утилитарнопрагматическую функцию. Конститутивные свойства национального языка в формировании наций достаточно полно освещены в исследовании Б. Андерсона «Воображаемые сообщества» 74. Он обращает внимание на то огромное влияние, которым обладает язык в процессе «воображения» символов национального единства.

Развитый национальный язык, способный обслуживать максимально широкий спектр общественных запросов, является признаком зрелости этнической общности в отличие, скажем, от совокупности диалектов, отражающих традиционное, «этнографическое» ее состояние. Критерием в этом случае является степень абстрактности, универсальности языковых средств, открывающих его носителям доступ в мир «высокой» культуры.

Примерно та же самая логика присутствует в дихотомии «родовая территория — административно-территориальное деление», когда речь идет о содержании такого значимого признака этнической общности, как единство территории. Дискурс власти символически преобразует физическое пространство в административную территорию, неоднородную по своим природноландшафтным и социокультурным характеристикам поверхность земли в однопорядковые и равнозначные единицы управления. Картографирование упрощает символизацию: территория государства предстает как силуэт, контурыграницы которого очерчивают пространство власти.

Осознание единства языка и территории в самосознании отражает «национальную» степень развития этнической общности. В свою очередь, традиционные системы жизнеобеспечения и фольклор играют роль культурноспецифических индикаторов этнической общности в ее «этнографическом» (или «этникосном», догосударственном) состоянии. Высказанные соображения позволяют интерпретировать ответы на вопросы анкеты, касающиеся выявления характеристик национального самосознания и маркеров этнических границ у русских студентов и студентов саха.

На вопрос «Что объединяет Вас с представителями одной с Вами национальности?» были получены ответы, которые наглядно демонстрируют значение общности языка и территории в качестве интегрирующих признаков этноса. 76 % русских участников опроса и 65,2 % саха отметили общность языка как признак, объединяющий их со своим народом. Языковой фактор занимает первую по значимости позицию среди других. Вторую по значимости позицию в распределениях ответов занимает общность территории: 58,6 % якутов и 57  % русских выбрали ответ «живем на одной земле».

74  Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма: Пер. с англ. М.: КАНОН-пресс-Ц; Кучково поле, 2001.

С. 172.

352 Раздел 8. Межэтнические взаимодействия народов Сибири...

Таблица 1

Что объединяет Вас с представителями одной с Вами национальности? (данные приведены к  % числу опрошенных)

		Саха,  %	Русские,  %	Другие,  %	Всего,  %
	Говорим на одном языке	65,2	76	29,4	64,4
	Имеем общих предков и общую
	историю	49,5	31	41	44,4
	Обладаем сходными чертами
	характера	14,8	26	17,6	17,7
	Обладаем сходными особенностями
	поведения	8,2	19	5,6	10,5
	Живем на одной земле	58,6	57	70,5	59,4
	Следуем одним обычаям
	и традициям	29	42,8	35,3	32,7
	Исповедуем одну религию	8,2	21,4	23,5	12,7
	Обладаем специфическими
	особенностями внешности	33,9	16,6	17,6	28,3
	Обладаем специфическими
	особенностями одежды, жилища,
	кухни и т. п.	5,7	9,5	11,7	7,2
	Всего	121 чел.	42 чел.	17 чел.	180 чел.
					100 %

«Этнографические» признаки этнической общности — специфика жизнеобеспечения, фольклор и обряд — в качестве объединяющих со своим народом получили в рейтинге респондентов 9-ю и 4-ю позиции. Вариант ответа «следуем одним обычаям и традициям» выбрали 42,8 % русских и 29 % саха. На специфику особенностей жилища, кухни, одежды обратили внимание 9,5 % русских участников опроса и 5,7 % саха.

Примечательно, что среди опрошенных не нашлось ни одного респондента, который бы идентифицировал себя со своим народом только на основании «этнографических» признаков этнической общности. В то же время 35 человек, что составляет 19,4 % всех участников опроса, осуществляют процесс самоопределения только на основании «национальных» признаков, т. е. по общности языка и территории.

Этот показатель был получен следующим образом. Сначала были отобраны респонденты, отождествляющие себя со своим народом только на основании общности языка. Затем была выявлена категория участников опроса, идентифицирующая себя только на основании общности территории. После этого

Глава 33. Этнополитическое развитие народов России...

353

было определено число и этнический состав респондентов, которые осуществили самоопределение на основании только этих двух признаков в совокупности. Сумма численности в трех группах составила 35 человек: русские — 6 чел., саха — 24 чел., представители других национальностей — 5 чел.

Представляется, что у 19,8 % респондентов саха (у 24 человек из 121 представителя якутского студенчества, попавших в выборку) этническое самосознание сформировано по типу национального, т. е. в опоре на общность языка

итерритории. Среди русских эти показатели ниже — лишь 6 человек из 42 русских студентов основывают свою идентичность только на «национальных» признаках этнической общности. Это 14,2 % от общей численности русских участников опроса. В группе представителей «прочих» национальностей этот показатель составил 29,4 %, т. е. 5 человек из 17. Впрочем, представленность последней группы в выборочной совокупности невелика, что уменьшает степень достоверности полученных по ней данных.

Табл. 1 отражает следующие тенденции в соотношении «этнографической» и «национальной» составляющих этнического самоопределения студенческой молодежи Республики Саха:

–этническое самосознание двух основных групп студенчества, якутов

ирусских, сформировано по смешанному типу. Оно опирается на концепты национальной общности языка и территории, этнографическую специфику обрядово-ритуальной деятельности и присущее для национальных и донациональных общностей в равной степени представление об общих предках

иисторической судьбе. Однако доминирующим является национальный тип этнического самоопределения;

–сопоставление ответов русских респондентов и респондентов саха на указанный вопрос показало, что респонденты саха более единодушны в выборе интегральных характеристик своего этноса. Их видение собственной этничности более целостно. Ответы русских респондентов на этот вопрос отличаются плюрализмом мнений. Создается впечатление, что в этой группе участников опроса у каждого — свои критерии «русскости»;

–исследование показало невысокую значимость религии как признака самоидентификации представителей разных групп студенчества. Русские, правда, значение религии как интегрирующего признака своего этноса оценивают выше, чем якуты. В то же время расово-антропологические особенности представителей народа саха оказываются наполненными культурным содержанием, которое служит основанием для символического маркирования границ, позволяющих отличать «своих» от «других». Большинство же русских респондентов особенности своей внешности не оценивают как основу для солидарных отношений.

Оценка значимости признаков, обладающих дифференцирующим значением, представляется не менее важной задачей с точки зрения поиска символических маркеров этничности, чем поиск интегральных оснований «русскости»

354 Раздел 8. Межэтнические взаимодействия народов Сибири...

и «якутскости». На открытый вопрос «Какие специфические особенности отличают представителей Вашего народа от представителей других народов?» были получены ответы, которые условно можно отнесены к одной из трех групп, о которых далее пойдет речь.

В первую группу были отнесены черты национального характера. Всего ответов было получено 37 (5 человек русских и 32 якута). Это означает, что каждый пятый пожелал провести границу на основании психологических особенностей представителей разных национальных групп. Это чуть больше, нежели доля респондентов, давших аналогичный ответ на вопрос о признаках, объединяющих представителей национальной общности. Полученные ответы на вопрос о дифференцирующих признаках «национальности» настолько различны, что делают проблематичной их типологизацию по каким-либо основаниям. Никакой определенной модели национального характера представителей той или иной группы в ответах не прослеживается.

Во вторую группу попали биологические особенности внешности: форма лица, цвет кожи, расовые особенности, цвет волос, разрез глаз, рост, телосложение. Всего подобных ответов на вопрос о дифференцирующих признаках своей национальной группы было получено 41 (12 русских и 29 якутов). Это составляет 22,7 % от общего числа респондентов. Среди русских доля лиц, отметивших внешность как специфический признак отличия «своей» группы, составила 28,5 %. Это больше в сравнении с долей ответивших аналогичным образом на предыдущий вопрос в этой группе (16,6 %). Среди студентов саха доля лиц, отметивших признак внешности как дифференцирующий, составила 23,9 %, что является более низким показателем в сравнении с ответами этой группы респондентов на вопрос о том, что объединяет их со «своим» народом (33,9 %).

Самую большую группу ответов составили указания на культурную специфику национальных групп. Нет необходимости приводить все ответы. Достаточно упомянуть самые распространенные, среди которых указаны обычаи — 21,1 % респондентов (24,8 % якутов и 19 % русских), традиции — 21,6 % всех участников опроса (22,3 % якутов и 28,5 % русских), язык / речь — 15,5 % студентов (16,5 % якутов и 19 % русских).

На основании приведенных данных можно прийти к следующим заключениям:

–признаками, очерчивающими границу между группами русского и якутского студенчества, являются употребление русского и якутского языков, особенности расово-антропологического строения (биологические признаки, приобретшие значение культурных характеристик) и традиционные обычаи;

–последний признак имеет, скорее всего, символическое значение, нежели нормативно-регулирующее, которое было ему присуще в традиционном обществе;

–на вопрос об индикаторах, отличающих представителей «своей» группы от «других», были получены примерно те же ответы, что и на вопрос о том,

Глава 33. Этнополитическое развитие народов России...

355

что объединяет с представителями «своего» народа, правда, несколько в иных количественных соотношениях. Эти различия объясняются тем, что в одном случае был задан вопрос об этнодифференцирующих, а в другом — об этноинтегрирующих признаках. Кроме того, в первом случае был сформулирован открытый, а во втором — закрытый вопрос, что повлекло различия в алгоритмах формулировки ответов и, как следствие, в количественных показателях.

«У вас в России...»

Возможен ли конфликт гражданских лояльностей в вопросе о приоритете республиканского и общефедерального? Может ли этот конфликт быть интерпретирован (на уровне «здравого смысла») в этнических терминах?

В одном из вопросов анкеты респондентам была предложена проективная ситуация, предполагающая знакомство с гражданином другого государства. В вопросе содержалась просьба рассказать о себе. Респондентам предлагалось разместить по степени значимости для них (в порядке убывания от 1 до 4) характеристики, связанные с личностной идентичностью (фамилия, имя, отчество),этничностью,региональной(сибирской)иобщероссийскойгражданской идентичностью. После соответствующей статистической обработки вторичному анализу подверглись самые значимые идентификационные характеристики, те, которые по степени важности респонденты поставили на 1-е и 2-е места

(табл. 2).

			Таблица 2
Иерархия идентичностей русских и саха
(данные приведены к % числу респондентов)
	Русские,  %		Саха,   %
Личностная идентичность на 1-й позиции	59,5		65,2
Личностная идентичность на 2-й позиции	14,2		8,2
Этническая идентичность на 1-й позиции	23,8		10,5
Этническая идентичность на 2-й позиции	28,5		22,3
Сибирская идентичность на 1-й позиции	7,1		9
Сибирская идентичность на 2-й позиции	26,1		25,6
Российская идентичность на 1-й позиции	9,5		9
Российская идентичность на 2-й позиции	23,8		31,4
Всего	42 чел.		121 чел.

Как видно из табл. 2, большинство показателей у русских и якутских студентов совпадают. Как одни, так и другие строят самоопределение исходя из

356 Раздел 8. Межэтнические взаимодействия народов Сибири...

собственной индивидуальности. Представители обеих групп в равной мере ощущают себя сибиряками. В то же время у русских респондентов большая, в сравнении с группой студентов саха, доля участников опроса, пожелавших отметить этничность как приоритетную самохарактеристику. В данном вопросе 23,8 % опрошенных русских поставили этническую идентичность на 1-ю по степени значимости позицию в самоидентификации. Среди саха таковых оказалось лишь 10,5 %. Около 28,5 % русских студентов отметили этничность на второй позиции при ответе на этот вопрос. Среди студентов саха так поступили 22,3 %. Оказалось, что принадлежность к своему этносу значима для 52,3 % русских участников опроса, присвоивших этничности 1-е и 2-е по личностной значимости места в рейтинге идентичностей, тогда как у студентов якутской национальности аналогичный показатель ниже — 33 %.

Более высокая значимость этнической идентичности для русских студентов в Якутии сочетается с более низким, в сравнении с саха, стремлением к идентификации с Россией. Общероссийская идентичность оказалась более значимой для студентов саха, 31,4 % которых поставили ее на 2-ю по значимости позицию. Принадлежность к России значима для 40,4 % якутов, присвоивших общероссийской идентичности 1-ю и 2-ю по важности позиции в указанном рейтинге, тогда как у русских таковых оказалось 33,3 %.

Такимобразом,можнодатьнекоторыештрихикпортретудвухэтнических групп студенчества Якутии: русских и саха. Студенты титульной национальности, судя по данным опроса, вполне комфортно ощущают себя и сибиряками, и гражданами России. Они не испытывают явного противоречия между идентичностями. Скорее, напротив, они ощущают преимущества, которые им дает «принадлежность» и к своему этносу, и к Сибири, и к России.

Русские же студенты в Якутии склонны отдавать приоритет этническому самоопределениюсредипрочихкатегорийсоциальнойсамоидентификации.Однако их представления о «русскости», оцениваемые по шкале «единство мне- ний —плюрализммнений»,тяготеюткпоследнемуполюсу.Всеэтовсочетании с отсутствием широких сетевых отношений на этнической основе и доминированием публичных каналов трансляции этнической информации позволяет говорить о русских в Якутии как о национальной общности со слабой социальной самоорганизацией. В то же время титульный этнос в Республике Саха может быть описан в категориях и национальной, и этнокультурной общности.

В ответах русских респондентов не содержится проекции на всю Россию как родину, «отечество всех русских»: слишком она далека и в пространстве (как территория исторического ядра российского государства), и в горизонте социальных отношений (как пространство власти). «У вас в России…»: так нередко говорят русские, живущие в Якутии 75. По данным Л. М. Дробижевой,

75  Дробижева Л. Н. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся. М.: Ин-т социологии, 2002. С. 220–221.

Глава 33. Этнополитическое развитие народов России...

357

только треть русских является уроженцами республики. Еще примерно треть живет там менее 20 лет, остальные — еще меньше. Многие из них приехали туда за заработками и не всегда чувствуют себя местными жителями. В их идентификационной матрице, как считает известный этносоциолог, преобладает российская идентичность. В то же время Дробижева обращает внимание на интенсивность этничности, которая, судя по результатам исследований, проводимых ею вместе с коллегами в 2002 г. в Республике Саха, конкурирует с российской идентичностью практически на равных.

Результаты исследования, полученные новосибирскими этносоциологами в середине 2000-х гг., после завершения «парада суверенитетов», отчасти подтвердили выводы московской коллеги в отношении значимости этнической идентичности в системе самоопределения жителей данного региона. В то же время «студенческая» специфика избранной для исследования группы респондентов наложила определенный отпечаток, что проявилось, в частности, в доминировании личностной идентификации над социальными идентичностями, ориентации на «внутреннее», индивидуальное самосознание. Вместе с тем российская идентичность конкурирует с этнической только у студентов саха. У русских студентов явно лидирует этничность, оставляя российскую идентичность «в тени». Поэтому говорить о конкуренции локальной и общероссийской идентичности среди представителей различных этнических групп студенчества Якутии вряд ли уместно.

Пожалуй, корректнее всего будет предположить, что в идентификационной матрице представителей студенчества титульной национальности актуализированы в равной степени все типы идентичностей, предложенные участникам опроса разработчиками исследования: личностная идентификация и этничность, сибирская и общероссийская идентичности. У представителей же русского студенчества наиболее актуализирована этничность.

Имеется много общего в том, как транслируется этничность у русских иякутскихстудентов.Ноестьиотличия,одноизкоторыхзаключаетсявтом,что значительная часть русского населения в Якутии оказалась вне приватных каналов трансляции этничности (вдали от малой родины, вне семейно-родственной структуры).Очевидно,институт«малой»семьинемогвполноймересправиться сзадачейэтническойсоциализациимолодогопоколениярусских.Отсутствиенавыка позиционирования в структуре «большой» семьи в тех или иных семейных ролях, недостаток опыта символического участия в обрядах жизненного цикла (крестинах, инициациях, свадьбах, похоронах родственников), недооценка роли родственных связей в локальных сообществах — эти и другие причины объясняют слабую согласованность коллективной позиции русских участников опроса в выборе критериев собственной этничности. Данная тенденция проявилась в плюрализме их ответов на вопрос об этноинтегрирующих признаках.

Якутская молодежь в выборе критериев собственной этничности имеет возможность опереться и на авторитет своей традиционной культуры (инсти-

358 Раздел 8. Межэтнические взаимодействия народов Сибири...

тут бабушек и дедушек), и на государственный ресурс суверенизации (в области языковой и кадровой политики). Дополнительным источником патриотизма является историческая память в лице конкретных представителей своего народа. Студенты саха могут знакомиться с образцами своей этнической культуры в спектре от фольклорных артефактов до продуктов профессионального творчества. Культурные же основания собственной этничности отбираются русскими студентами произвольно преимущественно из обширного фонда «высокой» российской культуры, профессиональной по характеру и авторской по происхождению.

Стремление дать образование детям за пределами Якутии, старение русского населения в республике отразилось и на численном соотношении представителей русского и якутского этносов в среде студенческой молодежи: хотя русские в Якутии незначительно уступают по численности представителям титульного этноса, соотношение русских и саха среди студентов составило в выборке данного исследования соотношение 1 : 3.

В новейших исследованиях, посвященных постсоветской истории, делается акцент на изучение «жизненного мира» отдельного человека и окружающей его социальной среды в «интерьере» социокультурных и геополитических «декораций». В какой-то мере удалось реализовать указанный подход в данном исследовании. Это проявилось, в частности, в выдвижении гипотезы, объясняющей относительно невысокую значимость гражданского патриотизма в отношении России у русских студентов, в сравнении со сверстниками саха, в той поддержке, которую власти Республики Саха, одного из самых северных субъектов РФ, оказывают студенческой молодежи. На эту помощь в большей мере рассчитывают студенты титульной национальности. На их стороне — ресурс суверенизации и многочисленные родственные связи в городах и улусах республики. Свободное владение ими якутским и русским языком, рекрутирование элит по земляческому и родственному принципу — вот преимущества, которыми располагают студенты саха в перспективе конкуренции за рабочие места

срусскими сверстниками. Русские же студенты в Якутии должны рассчитывать в первую очередь на собственные силы и возможности своих родителей и родственников, в том числе и за пределами республики.

Молодежь титульного этноса имеет больше оснований смотреть в будущее

соптимизмом, чувствовать поддержку со стороны большой многопоколенной семьи, надеяться на содействие республиканских властей. Прагматический смысл наполняется символическим содержанием: родная земля, земля предков способна стать жизненным ресурсом в обстоятельствах «переходного» периода. Идентификационный потенциал гражданской составляющей самосознания базируется на представлении о ценности родины. Это не исключает принципа личностной, персональной национальной автономии. Однако по своей мобилизационной силе он не равен патриотизму, основанному на чувстве групповой солидарности.

Глава 34. Этносоциальное развитие народов Сибири...

359

Глава 34. Этносоциальное развитие народов Сибири в постсоветский период (1990-е — первая половина 2000-х)

Динамика и направленность изменений в условиях жизни народов Сибири в постсоветский период

Среди проблем, с которыми столкнулось российское общество в постсоветский период, наиболее значимыми, на наш взгляд, явились следующие:

–сохранение единства страны, совершенствование принципов федерализма и поиск новых оснований гражданской солидарности;

–демографическое «сжатие» русского этноса и «выталкивание» русских

снациональных окраин. Эти процессы сопровождаются массовой миграцией соотечественников из России и стран СНГ за пределы пространства бывшего

СССР;

–спад промышленного и сельскохозяйственного производства, изменение отраслевой структуры народного хозяйства, переориентация экономики на экспортно-сырьевую специализацию.

При существенном спаде производства трудоспособное население Сибири ради выживания в 1990-е — начале 2000-х гг. перемещалось в непроизводственные отрасли, домашнее хозяйство, торговлю, становилось безработным и жило на пособия по безработице. Как следствие, уменьшались поступления в местные и региональные бюджеты, регионы становились дотационными, компенсируя недостающие финансовые ресурсы за счет регионов-доноров, имеющих в основном экспортно-сырьевую ориентацию (например, ЯмалоНенецкого и Ханты-Мансийского округов). За годы реформ в Сибири сохранилась численность работников нематериальной сферы, в том числе работников здравоохранения, образования, культуры. Существенно возросло число студентов вузов и учащихся средне-специальных учебных заведений. Однако надо иметь в виду, что после их окончания большинство молодых людей сталкиваются с проблемой трудоустройства, вынуждены работать не по профессии либо переучиваться, пополнять армию безработных и временно работающих, становиться домохозяйками, теряя при этом свой образовательный потенциал 76.

Негативные тенденции спада в отраслях промышленного производства при некотором оживлении отдельных направлений в нематериальной сфере отразились на социальной сфере. Сократилось бюджетное финансирование культуры, образования, здравоохранения, что привело к уменьшению числа учреждений социальной сферы, возникновению феномена платного образова-

76  Попков Ю. В.,Костюк В. Г.,Тугужекова В. Н.ЭтносыСибиривусловияхсовре-

менных реформ (социологическая экспертиза). Новосибирск: Нонпарель, 2003. С. 20.

360 Раздел 8. Межэтнические взаимодействия народов Сибири...

ния и коммерческих медицинских услуг, возросли расходы на оплату жилья, коммунальных и транспортных услуг. О снижении жизненного уровня населения за годы реформ можно судить по негативной динамике покупательной способности населения. В условиях социально-экономического кризиса усилились социальные аномалии: алкоголизм, преступность, суицид, психические расстройства, распад семей и т. п. В наибольшей мере эти негативные явления затронули молодежь 77.

Резкое снижение в годы реформ уровня жизни большинства населения Сибири и рост тревоги за свое будущее и будущее своих детей в период социальной нестабильности не могли не сказаться на здоровье населения, отношениях в семье и на демографических процессах в целом. Демографические процессы у народов Сибири за годы реформ также характеризуются преобладанием негативных тенденций: ростом смертности, снижением рождаемости, высокой младенческой смертностью, ухудшением здоровья взрослых и молодого поколения. Во многом они обусловлены социальным неблагополучием и нестабильностью, сопровождавшей российское общество на протяжении 1990-х — начала 2000-х гг. 78

Парадоксально, но эти обстоятельства стали источником не только социальной аномии и депрессии населения, но и роста его социальной активности, становления гражданской ответственности, формирования зрелой позиции по ряду существенных вопросов социальной жизни, в том числе и в этнической сфере. В социально-культурной сфере отмечаются позитивные изменения: подъем интереса к своей этнической принадлежности, возрождение интереса к родному языку, традиционным верованиям, духовной культуре своего народа. Представители коренных для Сибири народов получили возможность поддерживать свой интерес к родной культуре через национально-региональный компонент системы общего и среднего образования, систему дополнительного образования.

В 1996 г. Государственная дума Российской Федерации приняла закон «О национально-культурных автономиях», который позволил осуществлять задачи сохранения и возрождения этнических культур через систему общественных организаций, посредством которых начал реализовываться принцип персонального, экстерриториального самоопределения. Этот закон позволил дополнить территориальный принцип национально-культурной автономии экстерриториальным и, таким образом, в полноте осуществить нереализованную между 1917 и 1922 г. универсальную модель национального самоопределения. Кроме того, благодаря этому закону частично удалось «снять» проблему политизации этничности, гипертрофированную в период «парада суверенитетов». В условиях, когда объем миграционных потоков существенно возрос, национально-

77  Попков Ю. В., Костюк В. Г., Тугужекова В. Н. Этносы Сибири... С. 21–28.

78  Там же. С. 28, 41.