Ерохина Е.А. - Сибирский вектор внутренней геополитики России - 2012

Глава 24. Геополитические проекции Сибири...

251

ность получать высшее образование, не покидая регион. Советская власть сделала образование всеобщим. В 1960-е гг. в регионе была развернута целая сеть учебных заведений самого разного уровня.

Этопозволяетговоритьовзаимосвязимеждумодернизацией,повышением геополитического статуса Сибири и развитием человеческого потенциала в регионе.Так,индексразвитиячеловеческогопотенциалаНовосибирскойобласти составил в 2010 г., по данным Г. П. Гвоздевой, 0,811, что позволило ей войти

вчисло регионов России с высоким уровнем развития 38. Присутствие в Сибири образованного населения, за счет чего обеспечивается высокий уровень развития региона, гарантирует стратегический приоритет России в выстраивании диалога между Востоком и Западом, позволяет ей удерживать геополитические позиции, достигнутые в советский период, несмотря на не преодоленные до настоящего момента негативные последствия распада СССР.

Между тем регион продолжает привычно быть относимым к периферии. Такая оценка его места требует пересмотра «сырьевой» составляющей образа Сибири и соответствующей государственной стратегии в отношении развития человеческого потенциала, главного ресурса инновационной экономики. Представляется, что вступление России в третью евразийскую интермедию после распадаСССРможетспособствоватьзавершениюначатогов1960-е гг.,напике европохитительского цикла, структурного и ментального перелома, конституирующего «ядерный» статус урало-сибирского звена российской цивилизации

вгеополитической структуре России.

«Если исходить из того, — пишет В. Г. Костюк, — что в XXI в. судьба человечества будет определяться характером взаимодействия цивилизаций, особенно мегацивилизаций — восточных и западных, то Сибирь является не только геополитическим мостом между ними, но и их определенным социокультурным синтезом в рамках российской и шире — евразийской цивилизации. При позитивном использовании всех ресурсов российской цивилизации и этносы Сибири могут в свою очередь играть связующую роль во взаимодействии Востока и Запада.

Сибирь может стать локомотивом развития российской цивилизации в современный период, так как обладает значимыми для будущего ресурсами — территориальными, энергетическими, научными, культурными, образовательными. Либеральные реформы еще не до конца разрушили здесь потенциал наукоемких отраслей промышленности — оборонной, авиационной, электронной (с высококвалифицированными инженерами и рабочими). Многие этносы Сибири имеют развитую социально-профессиональную структуру, в которой

38  Гвоздева Г. П. Развитие человеческого потенциала России: кросскультурный и региональный аспекты // Россия и россияне в новом столетии: вызовы времени и горизонты развития (Исследования Новосибирской экономико-социологической школы) / Отв. ред. Т. И. Заславская, З. И. Калугина, О. Э. Бессонова. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2008. С. 298.

252	Раздел 6. Сибирь на карте России

представлена научная, техническая и гуманитарная интеллигенция, разнообразную систему образования. В Сибири, несмотря на всплеск этнонационализма после развала СССР, относительно спокойными остаются межнациональные отношения. При разумной внешней и внутренней политике федеральных властей, учитывающей интересы народов России и специфику российской цивилизации при проведении внутренних реформ и в межцивилизационном взаимодействии, эти ресурсы могут стать факторами устойчивого развития России и всего мира» 39.

Этот вывод сибирского социолога, обобщающий результаты исследований новосибирской этносоциологической школы, оказался созвучен позиции авторов коллективной монографии «Имиджи Сибири» (2008), творческий коллектив которой составили не только ученые, но также политики и предприниматели, всесторонне рассмотревшие перспективы формирования позитивного имиджа Сибири. Что касается экспертов, то в качестве таковых выступили бизнесмены и ученые (философы, историки, экономисты и политологи): В. И. Супрун, В. А. Ламин, С. А. Красильников, Г. А. Антипов, О. А. Донских, В. И. Суслов, Б. Л. Лавровский, М. Голдман, А. Рар, М. Олмонд. Лейтмотивом их размышлений о динамике развития региона и трансформации его имиджа может стать высказывание научного редактора монографии, В. И. Супруна: «Сибирь должна перестать жить старыми и навязанными представлениями о себе и, как первопроходцы в те далекие времена, снова отправиться в путь в поисках нового имиджа» 40.

Такая постановка проблемы вновь обращает нас к вопросу о субъектности в геополитике, мере ответственности геополитических акторов: власти, отдельного человека и коллективных общностей — цивилизаций и их народов.

39  Костюк В. Г., Ерохина Е. А. «Сибирское» измерение образа России // Россия как цивилизация: сибирский ракурс. Новосибирск: Сиб. науч. изд-во, 2008. С. 73.

40  Имиджи Сибири / Под ред. В. И. Супруна. Новосибирск: ФСПИ «Тренды», 2008. С. 2.

Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза народов Евразии в компаративных исследованиях

Глава 25. Проблема этнокультурного многообразия в современном российском этнолого-антропологическом знании

Этнолого-антропологическое знание в России и дискурс этничности

В настоящее время перед РФ стоит проблема поиска новых оснований развития, совершенствования принципов федерализма и гражданской солидарности, позволяющих преодолевать этническую гетерогенность населения и решать проблему его управляемости. Проблемы, с которыми столкнулось современное российское общество, повышают степень ответственности не только властных структур, но и представителей научного сообщества. В этой связи уместно обратиться к опыту, накопленному в поле российского этнологоантропологического знания.

Под этнолого-антропологическим знанием (в отличие от науки этнологии / антропологии) понимается междисциплинарный дискурс, посвященный проблеме этноса / этничности в этнографии / антропологии, этносоциологии, культурологии, этнопсихологии, этнодемографии и др. Каждая из этих дисциплин в большей или меньшей степени претендует на универсальное объяснение природы этноса (этничности) как культурного феномена. Каждая из них имеет свой предмет, что естественным образом ограничивает данные притязания.

Тематический охват этнолого-антропологической проблематики наиболее полно представлен совокупностью предметно-тематических рубрик баз данных ИНИОН (Института информации по общественным наукам РАН). Среди специальных разделов баз данных ИНИОН можно найти следующие: «Этнические общности. Национальный вопрос» (БД «Философия»), «Этнические общности» (БД «Социология»), «Население мира. Национальный и этнический состав» (БД «Демография»), «Этнология и историческая антропология» (БД «История. Археология. Этнология») 1.

1  Уварова Т. Б., Шемберко Л. В. Исследования по этнологии и социальнокультурной антропологии в базах данных Института информации по общественным наукам РАН // Этнографическое обозрение. 2004. № 5. С. 97.

254 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

Библиографический анализ баз данных ИНИОН по этнологии и социальнокультурнойантропологиипоказал,чтонаиболеепредставительныймассивсконцентрирован в базе данных «История. Археология. Этнология», а также в базах данных «Философия и социология», «Экономика и демография». Что касается баз данных «Лингвистика», «Литературоведение», «Религиоведение», то в них также содержится целый ряд разделов, соответствующих традиционной тематике этнолого-антропологических исследований 2. Охват информации о российских исследованиях в области этнологии и социально-культурной антропологии отражает, по мнению библиографов, тенденцию развития отечественного этнолого-антропологического знания — нацеленность на взаимодействие этнографии с широким кругом гуманитарных и общественных дисциплин (философии, культурологии, социологии, демографии, психологии, религиоведения) 3.

Занимаясь исследованием этничности, сложно оставаться в границах определенной дисциплины, тем более что дебаты о предмете и границах общественных наук не прекращаются уже давно. Более плодотворным, нежели спор о границах исследовательских дисциплин, оказывается обмен достижениями. Например, довольно часто сегодня исследователи, формально относящиеся к разным научным дисциплинам, объединяются на конференциях, проводят научные семинары и школы, издают книги и вместе работают над проектами 4.

Иллюстрацией этому может послужить одновременное отражение одних и тех же работ в двух, а иногда и более базах данных ИНИОН. Информационное пересечение отраслевых баз данных наглядно иллюстрирует процессы развития современного этнолого-антропологического знания: формирование в нем пограничных областей междисциплинарных исследований и появление на этой основе новых направлений, которые со временем могут стать самостоятельными научными дисциплинами. Показательным примером в этом отношении может считаться этносоциология, осуществляющая изучение этничности социологическими методами.

Ориентацией этносоциологических исследований остается (в подавляющем большинстве работ) нацеленность на изучение этнических особенностей социальной стратификации, труда и занятости, демографических, языковых, культурных процессов. В последнее время значительное внимание уделяется этническим аспектам политики и права, конфликта, агрессии и насилия. Особое место принадлежит исследованию культурной идентичности, социальнокультурной дистанции, этнических границ. Социологические методы в этносоциологии — чаще всего строго формализованные (количественные, статистические) процедуры сбора и обработки эмпирической информации.

2  Уварова Т. Б., Шемберко Л. В. Указ. соч. С. 97.

3  Там же. С. 101.

4  Ярская-Смирнова Е. Р., Романов П. В. Социальная антропология. Ростов н/Д:

Феникс, 2004. С. 5.

Глава 25. Проблема этнокультурного многообразия...

255

Другой перспективной междисциплинарной областью сегодняшней исследовательской практики выступает социально-культурная антропология, в центре внимания которой также находится комплексное исследование образа жизни и его изменений у представителей разных социальных (в том числе этнических) групп. Она концентрирует исследовательские усилия историков, этнографов, социологов, демографов. Главное отличие антропологии заключается в переносе исследовательского взгляда с социальных структур и процессов на изучение мотивов и стратегий поведения людей, их ментальности, повседневных установок. В исследованиях повседневности социальный мир предстает как пространство смыслов и интерпретаций думающих и действующих людей, а человек — как субъект деятельности, активно созидающий социальный мир 5.

Втожевремяэтнографы/антропологинехотятограничиватьсяизучением только этноса и этничности. Сейчас во всем мире происходит стремительное изменение объекта этнографического изучения. Времена, когда этнология / антропология концентрировала свое внимание исключительно на исследовании «примитивных» народов, миновали. Само понятие «примитивные народы» практически потеряло смысл, а термин «традиционное общество» имеет узко специальное значение и употребляется, скорее, в историко-культурном контексте. Традиционная культура модернизируется, народы мира становятся частью современногоглобализирующегосяобщества.Всовременныхобществахэтнический фактор выступает на равных с другими культурно специфицирующими факторами (гендером, расой, возрастом). Поэтому этнография (как методология качественного исследования) в такой трактовке становится в некотором смысле социологическим подходом 6.

Это изменение объекта неизбежно сближает этнографию (этнологию, антропологию) и социологию. Дрейф от этнографии в традиционном смысле, стремящейся к рациональной реконструкции социальных порядков в «аборигенных» сообществах, к «социальной этнографии», ориентированной на установление смыслов, скрытых за социальными порядками современного общества,стечениемвременибудетоказыватьвсебольшеевлияниенадеятельность этнографов и социологов в направлении их дальнейшей интеграции 7.

Обнаруженные тенденции позволяют убедиться в динамичном развитии этнолого-антропологического знания в отечественной науке. Наиболее динамично здесь развиваются такие межпредметные исследовательские области,

5  Пушкарева Н. Л. Предмет и методы изучения «истории повседневности» // Этнографическое обозрение. 2004. № 5. С. 3; Ярская-Смирнова Е. Р., Романов П. В. Социальная антропология. С. 10.

6  Ярская-Смирнова Е. Р., Романов П. В. Социальная антропология. С. 10; Сквор-

цов Н. Г. Еще раз о предметной области социально-культурной антропологии. URL: http://anthropology.ru/ru/texts/skvortsov/misc_22.html

7  Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Делать знакомое неизвестным: этнографический метод в социологии // Социологический журнал. 1998. № 1/2. С. 145–160.

256 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

как этносоциология и социальная антропология. Различия в методологии и методикеисследованияэтносоциологовисоциальных(культурных)антропологов только усиливают потребность во взаимодействии. Происходит расширение исследовательского поля за счет проблем, имеющих мультидисциплинарный статус, таких как идентичность и конфликт, гендер и сексуальность, детство и старость, здоровье и болезнь, раса и гражданство, семья и системы родства, профессия и организация. Однако исследование этноса и этничности продолжает оставаться одной из приоритетных тем.

Отечественная наука о феномене этноса

Понятия «этнос», «народ» и «нация» употреблялись в отечественной науке до начала 1990-х гг. как взаимозаменяемые. Истоки интерпретации отечественной наукой представления об этносе (народе) как о сообществе, сформированном на основе общности культуры, восходят к традициям немецкой философии. Так, немецкий философ второй половины XVIII в. Г. Гердер полагал, что нация выражает «народный дух», опираясь на культуру и общее происхождение. Принято считать, что представления о «народном духе» в романтизме и немецкой классической философии явились основанием примордиалистской трактовки этничности, согласно которой существование народов есть объективное качество, изначально присущее человечеству как виду, а сами этнические связи обладают свойствами априорности, иррациональной природой и носят принудительный для индивида характер.

Хотя К. Маркс и Ф. Энгельс выступали с материалистических позиций, тогда как их предшественники — И. Г. Фихте и Г. В. Гегель — с идеалистических, во взглядах немецких философов на «национальный вопрос» отразилось динамическое противоречие между логикой развития капитализма в Европе конца XVIII — XIX в., оставлявшей немецкие княжества на периферии Евро-

пы, с одной стороны, и субъективным стремлением немецких интеллектуалов к объединению Германии и ее процветанию, с другой стороны.

Мировая история предстает в философии Гегеля ареной деятельности самопознающего мирового духа. В ходе всемирной истории человеческое общество проходит ряд прогрессивных этапов «самораскрытия» «мирового духа», причем на каждом из них проявляется какая-то новая его сторона. Выразителем мирового духа на каждом данном этапе выступает какой-либо народ, который Гегель определяет как «исторический», т. е. народ, активно участвующий в мировом процессе, в то время как другие народы «прозябают» в некоем историческом бездействии и остаются «неисторическими».

Народом, принявшим «эстафету мирового развития», по мнению Гегеля, должны были стать немцы, а государством, готовым взять на себя историческую миссию прогресса,— прусское государство. Как народ становится «вместилищем» духа? Почему он вдруг начинает осознавать свою всемирно исто-

Глава 25. Проблема этнокультурного многообразия...

257

рическую миссию? Разъяснения, которые дает Гегель по этому поводу, носят скорее мистический характер, нежели рациональный.

Взгляды основоположников марксизма более прозрачны и оставляют меньше поводов для иррациональных построений. Маркс и Энгельс внимательно следили за политическими событиями и национальными движениями

вЕвропе (в Ирландии, Италии, западных и южных славянских странах, Венгрии), антиколониальной борьбой народов Индии. Рассматривая положение ирландского крестьянства, зависимого от английской метрополии, или процесс разрушения традиционной общины в Индии как следствие британского владычества, Маркс и Энгельс вскрывали социальные корни противостояния ирландцев и англичан, индусов и британцев.

Однако абсолютизация принципа экономического детерминизма последователями марксизма ограничивала эвристические возможности исторического материализма в исследовании этнических феноменов. Так, психический склад этнофоров обуславливался спецификой материально-экономического уклада этноса — особым хозяйственно-культурным типом (ХКТ). Теория хозяйственно-культурных типов привязывала материальную культуру этноса и способы экономического поведения его представителей к формационной теории.

Наиболее разработанной научной концепцией в советский период следует признать теорию этноса Ю. В. Бромлея. Ее суть кратко сводилась к следующему: этнос признавался базовой единицей анализа, «этничность», если бы это понятие использовалось, понималась бы как разделяемая членами группы культурная общность, имеющая объективные характеристики 8.

Впериод господства формационного подхода теория Ю. В. Бромлея закрепляла за этносом значение общеродового по отношению к понятиям «племя», «народность», «нация». Понятие «племя» характеризовало доклассовую этническую общность, находящуюся на первобытной стадии общественного развития. Понятие «народность» фиксировало наличие классового общества внутри этнического коллектива. Понятие «нация» обозначало высшую форму развития этнической общности, находящейся на капиталистической (или социалистической) стадии общественного развития. Тем самым в исследованиях по теории этноса реализовывался формационный принцип марксистского обществоведения.

Теория этноса постулировала ведущую роль социальных, прежде всего экономических, детерминант в развитии этноса. Определение нации, данное

всвое время И. Сталиным, включало четыре существенных признака: общностьэкономическойжизни,территории,языкаипсихическогосклада.Первый из четырех признаков был введен в определение самим Сталиным. Три послед-

8  Тишков В. А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003. С. 101.

258 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

них из указанного ряда были заимствованы им из работ О. Бауэра и К. Каутского. По аналогии с нацией отечественные исследователи фиксировали данные признаки при определении племени и народности.

С критикой разделения современных этнических общностей на народности и нации выступил в середине 1980-х гг. М. В. Крюков. Отвечая оппонентам, ссылавшимся на деление народов на нации и народности, он приводил примеры, демонстрировавшие его относительность 9. Например, в 1960–1970-х гг. у хакасов, имевших автономную область и поэтому считавшихся народностью, доля занятых в промышленности, на транспорте и в связи (показатель, синтезирующий уровень урбанизации и долю промышленного рабочего класса) была не меньше, чем у белорусов — нации, имевшей государственность. В этом отношении не отличались от татар немцы. И это были не единственные случаи, свидетельствующие об искусственности такого разделения 10.

Этническая принадлежность человека в концепции Бромлея рассматривалась как свойство личности этнофора, носителя этнических качеств, изначально приобретенных в результате наследования биологических особенностей своих предков и первичной социализации. При таком понимании природы этнического идентичность этнофора выступала как аскриптивный, т. е. предписанный, статус личности, детерминированный внешними по отношению к нему социальными факторами.

Этническое самосознание до начала 1970-х гг. не было включено в число основных признаков этнической общности, рассматривалось как этнический определитель, производный, вторичный признак, субъективное отражение этнообразующих факторов, «результанта», некий итог их действия 11.

В конце 1960-х — начале 1970-х гг. в связи с обсуждением проблемных аспектов теории нации на страницах журнала «Вопросы истории» развернулась дискуссия: большинство исследователей настаивали на включении самосознания в число основных признаков нации. Несмотря на то, что подавляющее большинство принимавших участие в дискуссии призвали рассматривать самосознаниекакэтнообразующийфакторипризнакнациональнойобщности, и всего лишь один ее участник имел противоположную точку зрения, в итогах дискуссии подчеркивалось, что признак самосознания исключен как субъек-

9  Крюков М. В. Главной задачей остается проникновение в существо этнических связей // Советская этнография. 1986. № 5. С. 71.

10  Дробижева Л. М. Проблемы межэтнических отношений в постсоветской России // Социальные трансформации в России: теория, практика, сравнительный анализ: Учеб. пособие / Под ред. В. А. Ядова. М.: МПСИ, Флинта, 2005. С. 198.

11  Кушнер П. И. Национальное самосознание как этнический определитель // Крат. сообщения Ин-та этнографии АН СССР. 1949. Вып. 8. С. 3–9; Чебоксаров Н. Н. Проблемы типологии этнических общностей в трудах советских ученых // Советская этнография. 1967. № 4. С. 99.

Глава 25. Проблема этнокультурного многообразия...

259

тивный из числа основных признаков нации. Кроме того, там же отмечалось, что национальное самосознание в качестве составного момента включено в содержание понятия «психологический склад» 12.

Реальность показывала, что наличие общности экономической жизни не всегда является необходимым признаком существования многих этнических общностей, она может отсутствовать при утрате связи с первоначальной этнической территорией (в результате, например, дисперсного расселения), тогда как самосознание часто сохраняется. Данное обстоятельство ставило под сомнение однозначную зависимость существования и развития этнического самосознания от развития сферы материальных благ.

Это противоречие в рамках теории этноса было решено следующим образом.Ю. В. Бромлейввелразделениеэтническихобщностейнаэтносоциальные организмы и этникосы. Если для этносоциального организма, который представляет собой ячейку всемирно исторического процесса (племени или союза племен в доклассовом, государства в классовом обществе), определяющей является целостность, характеризующаяся единой социально-экономической системой и наличием национальной государственности, то для этникоса обязательными не являются ни общность экономической жизни, ни наличие территории и национальной государственности. Этникос представляет собой общность, определяемую прежде всего культурой и самосознанием. Этникос нередко входит в состав социального организма, образованного «другой» этнической общностью 13.

Так появилось еще одно значение понятия «этнос»: этнос как этникос, общность, основанная на единстве культуры и самосознания. Ю. В. Бромлей ввел различение между представлением об этносе в узком и в широком смысле. Если в первом случае речь шла только об этникосе, то во втором случае это понятие объединяло этникос и этносоциальный организм.

Слабым местом данной теории можно считать фактическое игнорирование роли биологических факторов в этногенезе (хотя формально их значение признавалось). Кроме того, этническая история некоторых народов (к примеру, тех же немцев) содержит случаи, когда отсутствие общности экономической жизни не становилось помехой развития этнических процессов. Скорее напротив, процессы этнической консолидации послужили катализатором в складывании общенационального рынка и единого государства. Этническая группа может развиваться и в условиях утраты связи с первоначальной этнической территорией, что наглядно демонстрирует этническая история евреев. Эпохи смены этнической идентичности у тех или иных этносов мало коррелируют со сменой стадий их социального развития.

12  К итогам дискуссии по некоторым проблемам теории нации // Вопр. истории. 1970. № 8. С. 95; Козлов В. И. Проблема этнического самосознания и ее место в теории этноса // Советская этнография. 1974. № 2. С. 83.

13  Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973. С. 37–53.

260 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

Последнее обстоятельство ставило под сомнение прямолинейную зависимость существования и развития этнической общности от влияния факторов экономической и социально-политической детерминации. Оно послужило источником аргументации противников бромлеевской теории этноса, среди которых наибольшим влиянием пользовался ученик П. Н. Савицкого Л. Н. Гумилев, автор концепции этнической пассионарности.

Концепция этногенеза Гумилева стоит в ряду других культурноисторических (циклических) концепций (Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби), возникших как противопоставление идеям прямолинейного прогрессизма. Гумилев придерживался натуралистической точки зрения на природу (сущность) этноса. По его мнению, этносы — коллективы людей, объединенныхвприродныесистемныецелостности,неповторимостькоторыхобеспечивается эффектом пассионарности как популяционным признаком. Процесс развития этноса детерминирован биологическими факторами. Он проходит, минуя последовательно стадии возникновения, подъема, упадка и умирания. Полагая, что этногенез — процесс природный, Гумилев признавал, что этническая история — процесс многофакторный (сочетание этногенеза, истории ландшафта и истории культуры).

Человек в его концепции не существует вне этноса. Пассионарность как наследственный признак способна оказывать, по мнению Гумилева, настолько сильное влияние на личность, что последняя не всегда может «заставить себя рассчитать последствия своих поступков» 14.

Вцелом данная концепция оставалась «неофициальным» направлением

вотечественной этнологии. Доминирующие позиции принадлежали сторонникам теории этноса Бромлея, занимавшего пост руководителя Института этнографии РАН. Эта ситуация сохранялась до момента смерти патриарха отечественной этнографии в 1990 г. В последнем десятилетии ХХ в. теория этноса утрачивает монополию в этнолого-антропологическом дискурсе, а эволюционный этап развития отечественной науки об этносе сменяется «революционным».

Утрата академических позиций сторонниками теории этноса во многом произошла под влиянием внешних по отношению к науке причин, среди которых распад СССР, повышение степени академической свободы, расширение информационных горизонтов. Все это способствовало появлению конкурирующих концепций. Значимость теоретических споров можно оценить, если вспомнить исторический контекст конца 1980-х — начала 1990-х гг., поскольку тогда признание какого-либо народа нацией открывало возможность повышения статуса до национально-государственного уровня или национальнотерриториального уровня. Именно в период «парада суверенитетов» директор Института этнологии и антропологии РАН В. А. Тишков и многие его коллеги

14  Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. С. 266.