Ерохина Е.А. - Сибирский вектор внутренней геополитики России - 2012

Глава 27. Российская цивилизация...

281

кРоссии покажет несводимость ценностного ядра российской цивилизации ни

кодному из этих оснований: ни к западному, ни к восточному. Это тем более важно, учитывая необходимость уточнения содержания концептов «Россия» и «Евразия» в современном научном дискурсе.

Евразия в географическом смысле — крупнейший материк Земли, на территории которого представлены все природно-климатические пояса: от арктического до экваториального. Одним из факторов, обусловивших природные различия, является положение гигантских территорий по отношению к окраинным океаническим бассейнам 48. Территорию Евразии омывают воды всех мировых океанов нашей планеты: Северного Ледовитого, Тихого, Атлантического, Индийского.

Вкаждой из природно-климатических зон (от Арктики до экватора) специалисты в области физической географии выделяют:

1) приатлантический сектор в Европе с господствующим западным переносом морского воздуха;

2) слабо увлажняемый континентальный сектор;

3) притихоокеанский муссонный сектор в Азии 49.

Несмотря на огромные территории, человечество заселяло Евразию неравномерно. В древние времена и даже в эпоху Средневековья неодинаковая плотность населения в разных регионах Евразии была обусловлена возможностями данной территории прокормить человеческий коллектив. От этих возможностей зависела численность населения, проживающего на той или иной территории.

Сам человек освоил практически все доступные экологические ниши на территории материка Евразия (кроме высокогорных ледников и безводных пустынь). Однако на способ ведения хозяйственной деятельности самое существенное влияние оказывали природно-климатические и ландшафтные особенности осваиваемой территории.

Наиболее благоприятной для поселения и хозяйствования зоной с точки зрения природно-климатических и естественно-географических условий является приатлантический сектор Евразии (Европа) — область мягкого морского климата с изотермой января (линией равных температур) в 0 градусов по Цельсию. Такая теплая зима даже в высоких широтах объясняется влиянием теплого течения Гольфстрим, которое смягчает климат Северной Европы. Географическая зона Европы характеризуется устойчивостью и мягкостью климата, достаточной увлажненностью, большим количеством солнечных и теплых дней в году, практическим отсутствием засушливых периодов, большой продолжительностью (около 8 месяцев) сельскохозяйственного года, высоким почвен- ным плодородием, позволяющим вести интенсивное хозяйство, в том числе

48  Ермаков Ю. Г., Игнатьев Г. М., Куракова Л. И. и др. Физическая география ма-

териков и океанов: Учебник для геогр. спец. ун-тов. М.: Высш. шк., 1988. С. 68. 49  Там же. С. 75.

282 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

семейное хозяйство на частнособственнической основе, оптимально сочетая растениеводство и животноводство. Рост продуктивности сельского хозяйства обеспечивал рост населения и его переселение в города, что, в свою очередь, увеличивало емкость внутреннего рынка, стимулировало накопление капитала. На этой основе утверждались индивидуализм и трудовая протестантская этика 50.

Хозяйственное освоение других частей Евразии имело свои специфические особенности в каждой из природно-климатических зон. В тропических и субтропических зонах приокеанских секторов Южной и Юго-Восточной Азии среднегодовая температура была достаточно высока — около +20 градусов по Цельсию. Обилие солнца и тепла, большое разнообразие флоры и фауны, высокий прирост биомассы на единицу территории делали эти территории привлекательными для проживания. И поныне эти регионы остаются самыми густонаселенными частями планеты. В то же самое время неблагоприятным средовым фактором оставались высокие горы, труднопроходимые джунгли, болотистая местность, населенная смертельно ядовитыми змеями и насекомыми, переносящими опасные для организма человека инфекции. До распространения плуга и пашенных орудий земледелие носило почти повсеместно примитивный ручной, палочно-мотыжный характер. Для того чтобы превратить дикие, почти непроходимые территории джунглей в плодородные поля, использовать те благоприятные почвы, которые дают жизнь тропическим растениям, для земледелия, требовался коллективный труд.

Высокийростпродуктивностисельскогохозяйствадалпереходксистемам искусственного орошения, которые питались от рек Передней Азии, Индии, Китая. Ирригационные системы, которые имели почти круглогодичную отдачу, позволяли не только создавать запасы на случай неурожая, но и освободить часть общинников для занятия ремеслом. Это дало возможность для развития профессиональной дифференциации и интенсивного развития ремесел. Социальной базой этих обществ была сельская община, состоящая из лично свободных, связанных «круговой порукой», крестьян. Поддержание ирригационной системой требовало организации коллективного труда большого числа людей. Это делало труд крестьян зависимым от сильной централизованной власти, которая брала на себя организацию публичных работ и заставляла «держать ответ» каждую общину на своем участке общей ирригационной системы.

С одной стороны, высокая амплитуда сезонных колебаний выпадавших осадков, муссонный климат, неравномерная увлажненность приокеанских секторовАзиивыступалинеблагоприятнымифакторамивхозяйственнойдеятельностилюдей,требующимиотнихмобилизацииицентрализацииколлективных усилий, направленных на создание и поддержание системы искусственного

50  Баскин А. С. Экономика России как особый объект теоретико-экономического анализа // Вестн. Удмурт. ун-та. Серия: Экономика. 2003. С. 22.

Глава 27. Российская цивилизация...

283

земледелия. С другой стороны, в случае эффективного функционирования ирригационной системы обилие теплых и солнечных дней и плодородные почвы позволяли получать несколько урожаев в год. Такая урожайность позволила создать уровень материального изобилия, необходимый для возникновения ремесел, искусства, городской культуры и самого феномена древних цивилизаций, более известных как «восточные» цивилизации.

На основе централизованной эксплуатации ирригационной системы в этих обществах возник, по К. Марксу, азиатский способ производства, для которого были характерны следующие черты: самообеспечиваемость общин, слабое разделение труда внутри общины, ограничение частной собственности на средства производства, политическая деспотия как особая форма монархического правления, огромный бюрократический аппарат, подавление личности формально свободного человека.

Следуя логике данного анализа, можно выделить два качественно различных способа освоения человеком окружающей реальности, детерминированных спецификой естественно-географической среды, которая опосредованно, через сферу материального производства на ранних этапах существования цивилизаций, влияла на характер религии, искусства, мировоззрения и других форм духовной культуры. Восток и Запад репрезентируют собой эти способы. В одном случае потребность выживания в экстремальных природных условиях диктовала мобилизацию и концентрацию усилий всего коллектива локальной общины дажедляповседневныхнужд.Вдругомслучаечленысемьииликоллективародственников могли самостоятельно справиться с жизнеобеспечением тогда, когда небылонеобходимостиприбегатькпомощицентральнойвласти(как,например,

вслучаевнешнейугрозы).Поощрениеиндивидуальнойинициативыспособствовало становлению рационализма в деятельности и мышлении, дифференциации рационального и иррационального знания, появлению новых форм интеллектуальной деятельности (как, например, независимой от религии науки).

Если рассматривать Запад и Восток как идеальные типы, познавательные инструменты, необходимые для осуществления методологических процедур, то открывается возможность новой интерпретации указанных понятий. Оставаясь в рамках цивилизационной компаративистики, можно рассмотреть Восток и Запад как идеально-типические конструкции (методологические средства), служащие для репрезентации двух способов взаимодействия человека с окружающей природной средой и основанных на них самобытных локальных цивилизациях.

«Техника» (вещный мир, орудия труда, опосредующие взаимодействия человека и природы) в западном понимании — это инструмент, средство, которое служит установлению власти человека над природой. «Техникой» является не только орудие, механизм, но и само знание, утилитарное и «свободное» от ценностных ориентаций того, кто его использует. Такой прагматизм, трактуемый

влогике Просвещения как освобождение человека от «тьмы невежества», воз-

284 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

ник как реакция на религиозные войны и потребность секуляризации общества от тотального вмешательства религиозных институтов в жизнь людей. Однако сампафосПросвещенияпиталсяизхристианскойидеиличностикакуникального и неповторимого создания Бога, наделеннного им свободой оценивать, познавать, выбирать. Поэтому развитие индивидуализма и личной инициативы легло на почву христианского понимания особого, «богоподобного» статуса человека в структуре мироздания: потомку Адама Бог делегировал часть своих прав по переустройству существующего в природе порядка. Библия в первых стихах Ветхого Завета приводит мировоззренческое оправдание этой позиции 51.

«Техника» в восточном понимании — это не столько инструмент, сколько методика самосовершенствования, работы над духом и телом человека. В религиозных системах Востока верховный абсолют был безличен, а самым «проблемным» противником человека являлся он сам. Установление контроля над собой является, согласно принципам восточных единоборств, непременным условием победы над внешним соперником. Победить себя невозможно без самопознания, а знание такого рода всегда личностно ориентировано. Оно может быть универсальным, абстрактным и рациональным только в той мере, в какой интегрировано в общую систему представлений о мире. Поэтому действенность знания оценивалась не только исходя из рациональной логики, но также с позиции здравого смысла и религии, которые существовали синкретично и неразрывно вместе с наукой как единая система знаний о мире и человеке.

Такой характер познавательной и деятельной активности диктовал принципиально иной характер отношений коллектива людей с природой. Главным было понять суть природных явлений и предметов, поставить их себе на службу таким образом, чтобы не только извлечь пользу для себя, но и не нарушить природного порядка. Цена его нарушения приравнивалась к хаосу, ликвидация последствий которого становилась проблемой нескольких поколений. Сильной стороной познавательной и деятельной парадигмы Востока оставалось представление о человеке как органической части природы.

Наиболее полным и интересным из числа работ, посвященных мировоззренческим ориентациям философии Востока и Запада, является, на наш взгляд, исследование Т. П. Григорьевой «Дао и Логос», в котором она, анализируя образцы текстов из греческой и китайской философии, приходит к выводу

овозможности существования двух типов логики:

–формальная логика древних греков, на которой основана европейская рациональность, предполагает, что из двух противоположных по смыслу суждений одно обязательно является истинным, а другое — неистинным;

–нелинейная логика древних китайцев предполагает, что оба этих сужде- ния, противоположных по смыслу, могут быть истинными 52.

51  Библия. Кн. 1. Бытие. Ст. 26, 28.

52  См., например: Григорьева Т. Г. Дао и Логос (встреча культур). М.: Наука,

1992.

Глава 27. Российская цивилизация...

285

Всфере отношений «человек — человек» Запад олицетворяет ориентацию на индивидуальные достижения как средство повышения своего статуса

вглазах окружающих людей и общества. Атрибуты такой ориентации: высокая социальная мобильность, изменчивая и подвижная система идеалов, достижительная мотивация. Восток олицетворяет ориентацию на социальное служение как средство повышения человеком своего социального статуса. Восток не отрицает того, что есть в Западе, однако оставляет за человеком право на достижительную мотивацию как момент его личного выбора, в то время как для человека западного типа такая мотивация становится в эпоху Просвещения социальной установкой, аттитюдом, габитусом.

Всфере отношений «человек — абсолют» Восток олицетворяет стремление к слиянию человеческой личности с вечно сущим благим началом в посмертном существовании и отказ от цепи перерождений одной и той же души

вразных сущностях. Данная ориентация наиболее отчетливо выражена в индуизме и буддизме. Человек Запада стремится к спасению души после смерти и к личному бессмертию, что находит выражение в христианстве, а также в более ранних и более поздних монотеистических религиях: иудаизма и исламе.

Вто же время Запад и Восток в некотором смысле есть проявления активности человека как индивидуально-коллективного существа. Восток и Запад выработали свои ответы на эту двойственность. В том случае, когда конфликт неизбежен, Восток ориентирован на традицию, коллективный выбор и этатический принцип, тогда как Запад — на прогресс, индивидуальный выбор и либерализм.Этонеисключаетпроявленияинициативыв«восточных»обществах и «солидарных» основ жизни в «западных» обществах.

Всякая репрезентация в некотором смысле искажает реальность. Не являются исключением Запад и Восток, качественная противоположность которых демонстрирует диалектическое противоречие между коллективным и индивидуальным началом человеческой жизни, моральными и правовыми нормами регулирования общежития, этатизмом и либерализмом как политическими принципами. Восток и Запад предстают в этом контексте как логически непротиворечивые, рациональные теоретические конструкции, репрезентирующие способы материально-предметной деятельности человека и его включенности

вмакросоциентальные общности. В качестве таковых они выступают, например, в теории институциональных матриц О. Бессоновой и С. Кирдиной 53.

На наш взгляд, Запад репрезентирует европейско-североамериканскую цивилизацию, а Восток — несколько самостоятельных локальных цивилизаций Южной и Юго-Восточной Азии (Индия, Китай, Индокитай), каждая из которых при ближайшем рассмотрении оказывается специфичной во всем, что касается пройденного ею исторического пути, организации внутрицивилиза-

53  Бессонова О. Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформацию. М.: РОССПЭН, 2006; Кирдина С. Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001.

286 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

ционных взаимодействий по линии «центр — периферия», базовых черт в экономике, социальной организации, образе жизни, психологии и ментальности людей. В то же самое время «Восток» и «Запад» намечают полюса методологической матрицы, в «зазоре» между которыми находится место другим самостоятельным культурным ойкуменам — арабо-исламской, латино-американской, российской — с присущими им чертами, несводимыми ни к «западному», ни

к«восточному» содержанию. Однако без использования этих концептов задача описания специфики самобытности таких «промежуточных» локальных цивилизаций оказалась бы крайне сложной.

Всходной с вышеизложенной диалектической логике концепты Востока и Запада были применены новосибирскими этносоциологами при осуществлении конкретно-социологических исследований 2000-х гг. В опросах, проводимых в Хакасии, Тыве, на Алтае сотрудниками сектора этносоциальных исследований Института философии и права СО РАН (руководитель комплексного исследования Ю. В. Попков), изучались базисные ценностные предпочтения на основе выделения западно-восточных дихотомий.

Представляя результаты исследования в коллективной монографии «Евразийский мир: ценности, константы, самоорганизация», Попков так характеризует дихотомный принцип выделения западных и восточных ценностей: «К числу восточных ценностей обычно относят традиционализм, приоритет духовного над материальным, приверженность к сельскому образу жизни, коллективизм, коллективную собственность, государственный патернализм и ценность общественного порядка, приоритет морали над правом, привычку

кскромностииуважениекродовымэтническимкорнямиприроде.Кзападным ценностям относят ценности либерализма, рыночной экономики, где гарантами выживания являются индивидуализм, частная собственность, рациональность, личная инициатива, доминирование материальных ценностей и права, а прогресс ассоциируется с модернизацией и покорением природы» 54.

Всоциологической анкете соответствующие вопросы были сформулированы в виде дихотомий, и респондентам предлагалось выбрать из полярно сформулированных положений те, которые отражают наиболее важные, на их взгляд,условияуспешногоразвитиясвоегоэтноса.Опросуподверглисьхакасы, тувинцы, алтайцы, казахи, русские Хакасии, Тувы, Алтая, взрослое население и молодежь: 455 хакасов и 356 русских в Республике Хакасии, 430 и 269 русских в Республике Тыва, 285 алтайцев, 269 русских и 57 казахов в Республике Алтай 55.

Попков отмечает, что «западные либеральные ценности в настоящее время имеют определенное распространение среди народов Сибири. Среди русских они представлены в несколько большей степени, чем среди титульных этносов.

54  Евразийский мир… С. 213.

55  Там же. С. 212–213.

Глава 27. Российская цивилизация...

287

Молодежь сориентирована на эти ценности в целом сильнее, чем старшее поколение. Они также более популярны в среде городского населения, чем сельского. Но самое важное состоит в том, что западные ценности ни для одного из обследуемых этносов не являются преобладающими» 56.

Респонденты отдали приоритет коллективистским началам жизни над индивидуалистическими. Это проявилось в предпочтении коллективной собственностинадчастной,коллективизмаивзаимопомощикакфакторовразвития своего этноса над индивидуализмом и личной деловитостью. Заметно доминирование в общественном сознании представителей всех обследуемых этносов ориентаций на обеспечение общего порядка по сравнению с ориентациями на расширение личных свобод граждан, приоритета постоянства и устойчивости по сравнению с переменами и новизной, а также наличие государственного патернализма как важной ценностной ориентации большинства населения 57.

Таким образом, западные ценности в общественном сознании россиян, представителей народов Южной Сибири (русских и тюрков), оказались лишь одним из фрагментов их аксиологического ядра. Они тесно сплавлены с восточными при явном доминировании последних. Это позволило Попкову охарактеризовать социокультурный синтез как евразийский, т. е. смешанный тип ценностных ориентаций 58. «Сосуществование в массовом сознании ориентаций на западные и восточные ценности при безусловном приоритете вторых выражает синтетический характер евразийского социокультурного типа, конкретные комбинации ценностных ориентаций которого нуждаются в специальном эмпирическом выделении и дальнейшем исследовании» 59.

Подводя итог социально-философским и философско-социологическим исследованиям, осуществленным коллективом авторов монографии «Евразийский мир: ценности, константы, самоорганизация», Попков признает: «Характерные для религиозно-философской рефлексии окраинно-приморских миров Евразии экзистенциальный нигилизм, перманентное самоотрицание, слегка смягченное аскезойиритуалом,формируют,напервыйвзгляд,глобальнуюситуацию,вкоторой у России — и в этом отчасти прав Александр III — среди наций-государств Евразии друзей нет» 60. Сохраняя в своих социокультурных основаниях евразийские ценности, Россия остается самостоятельной цивилизацией, Россией-в- Евразии.ОтдельныенародыЕвразии,представляющиеВостокиЗапад,являются дальними родственниками, некогда расселившимися по материку. Это оставляет историческуюнадеждунавзаимопонимание,которуюРоссияможетприобрести в глобальной архитектуре современного мироустройства 61.

56  Там же. С. 217.

57  Там же. С. 213–214. 58  Там же. С. 219.

59  Там же.

60  Попков Ю. В. Заключение // Евразийский мир... С. 385.

61  Там же. С. 385–386.

288 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

Глава 28. Сибирский вектор в теории и практике сравнительного изучения цивилизаций:

исторические и социологические аспекты исследования российской цивилизации

Несмотря на амбиции евразийского лидера, России приходится довольствоваться статусом полупериферийной, ориентированной на сбыт ресурсов, державы. Для того чтобы реализовать модернизационный и инновационный потенциал, России необходимо опереться на человеческий ресурс. Это обстоятельство делает Сибирь уникальным регионом, который располагает, помимо индустриально-сырьевой базы, еще и населением с высоким уровнем развития человеческого потенциала.

Сибирь — это не только основной энергетический, природно-ресурсный, важный геополитический регион России, но и своеобразная натуральная ее модель, в которой представлены все основные социокультурные составляющие российского общества — цивилизационные, этнические, конфессиональные. Это территория многовекового взаимодействия славянских, тюркомонгольских, угро-финнских, палеоазиатских народов, пространство диалога христианства, ислама, буддизма, шаманизма, взаимодействия земледельческого и кочевого хозяйственных укладов, доиндустриального, индустриального

ипостиндустриального обществ. Этносоциальные процессы, протекающие здесь, достаточно полно репрезентируют не только Россию, но и сопредельные территории Центральной Азии, с которыми народы Сибири имеют много общего в хозяйственной и культурной жизни. Сибирь — это Азия географически, но не только Азия социокультурно.

Этот факт можно интерпретировать двояко: в прямом смысле, оценивая Сибирь как регион, связующий Европу с Азией, и в переносном, рассматривая ее как некий «плавильный котел», благодаря которому стал возможен синтез социокультурных ориентиров народов Востока и Запада в рамках российской цивилизации. Европа взаимодействовала с Азией на протяжении всей истории развития российской цивилизации. Начальный период ее становления приходится на XV–XVII вв., когда происходило присоединение Сибири и Дальнего Востока к Московскому царству. Как для русского народа, так и для народов Северо-Восточной Азии это имело положительные последствия в геополитическом, экономическом, социальном и культурном плане. В процессе взаимодействия русской и аборигенных культур народов Сибири происходило их взаимообогащение как в материальной, так и в духовной сфере, что способствовало расширению цивилизационной платформы российской цивилизации

иукреплению российской государственности.

Взаимодействие русской культуры с культурами сибирских народов не только обогащало последних, но и расширяло, как отмечает, в частности

Глава 28. Сибирский вектор в теории и практике...

289

Г. А. Аванесова, «вариативность отклика русской культуры на новые взаимодействия. Важным фактором социокультурной динамики выступала новая среда обитания. Заселяя общирные, но малоосвоенные и во многих случаях совсем не освоенные лесостепные, степные, таежные и тундровые пространства Сибири, русские были вынуждены расширять круг хозяйственных занятий в сравнении с их европейскими хозяйственными традициями» 62.

Известно, что русские много переняли у аборигенов Сибири в средствах охоты, рыбной ловли, в одежде, жилище, в умении выживать в экстремальных условиях, а также в фольклоре и мифологии. Важную роль в интеграции Сибиривроссийскоегосударствоиграланетолькоцентральнаявласть,ноиблизость ценностных ориентиров взаимодействующих этносов, русских и аборигенов Сибири: умение уживаться друг с другом, выносливость, упорство и терпение

впреодолении жизненных тягот. Это положительно сказывалось и на процессах государственного строительства, так и на формировании комплиментарных межэтнических отношений народов российской цивилизации 63.

Однако на протяжении XVII–XIX вв. для Европейской России Сибирь все же существовала, как отмечал Ф. М. Достоевский, «каким-то привеском», малоинтересным и малоизвестным. Инерция такого «привесочного» мышления сохраняется в сознании политической и научной элиты и сейчас. Поэтому имеет смысл хотя бы вкратце рассмотреть значение сибирского вектора в развитии внутреннего геополитического пространства России как гетерогенного

вэтнокультурном отношении.

Важным шагом в разработке цивилизационного подхода к сибирскому вектору как системообразующему в развитии России стали исследования российских ученых А. П. Щапова, Г. Н. Потанина, А. Н. Пыпина, Н. М. Ядринцева, С. В. Бахрушина, А. П. Окладникова, М. М. Громыко, Н. Н. Покровского, М. В. Шиловского, Л. М. Горюшкина, В. А. Зверева, В. А. Ламина, Д. Я. Резуна, А. Д. Агеева, Н. С. Розова, А. В. Ремнева, Н. Н. Аблажей, Н. Н. Родигиной, Н. Г. Суворовой, а также современных зарубежных исследователей: географа М. Бассина и историка А. Каппелера.

Лейтмотивом их исследований стало признание неполноты «колониального» статуса Сибири в составе России. Следует согласиться с Ремневым и Суворовой, которые предлагают взглянуть на указанную проблему через призму превращения Сибири в Россию. «Основным отличием Российской империи от западных мировых держав считалось то, — пишут они, — что она представляет собой цельный территориальный монолит, и поэтому колонизационное движение из внутренней России не носило характера эмиграции…» Как заметил

62  Аванесова Г. А. Социокультурная динамика населения Сибири в рамках российского государства // Цивилизации и культуры. М.: ИВ РАН, 1995. Вып. 2. С. 157.

63  Аванесова Г. А.Государствоивластькакфакторыкультурно-цивилизационной интеграции российского общества: пример Сибири // Цивилизации и культуры. М.:

ИВ РАН, 1996. Вып. 3. С. 190–206.

290 Раздел 7. Сибирь как пространство цивилизационного синтеза...

современный британский историк и политолог Д. Ливен: «Русскому колонисту было затруднительно ответить на вопрос, где, собственно, заканчивается Россия и начинается империя».

ХотяРоссийскаяимперия,азатемиСССРрухнули,однако,какутверждает вслед за Ливеном Ремнев, России удалось «вобрать» в себя Сибирь и благодаря этому остаться великой державой, чего не удалось ни Турции, ни Австрии. Это произошло, по мнению исследователей, благодаря русским крестьянампереселенцам, которые не только скрепили огромное имперское пространство, но и обеспечили России длительную перспективу национального строительства 64.

КакубедительнопоказалвсвоемисследованииА. Каппелер,вСибирирусские использовали модели межэтнического взаимодействия, приобретенные в результате знакомства с финно-угорскими и тюркскими народами, проживающими на территории Европейской России 65. Межэтническое взаимодействие было выгодно всем сторонам: с экономической точки зрения мирный торговый обмен между земледельцами и скотоводами открывал возможности для формирования региональных рынков; с точки зрения прогресса в социальных отношениях открывалась возможность познакомиться с передовыми технологиями и новыми социальными практиками при условии естественной эволюции традиционных норм и институтов; с точки зрения образования и духовного развития — обрести письменный способ передачи и сохранения информации, дать импульс развитию новых форм культуры. Межкультурный синтез в рамках российско-евразийской цивилизации открывал новые возможности всем сторонам межэтнического взаимодействия. Интеграция разных народов в социокультурное пространство России в основном соответствовала интересам этнического развития народов Евразии. Именно поэтому дезинтеграционные процессы, дважды сотрясавшие ее пространство на протяжении XX столетия, удавалось преодолевать.

Каковы объективные предпосылки, которые повлияли на формирование самобытной российской цивилизации? Во-первых, это пространственногеографическое положение страны: доминирование лесостепи, наличие огромных пространств свободной земли, которое открыло движение в сторону экстенсивного земледелия и колонизации, в то же время затрудняя возможности государства осуществлять контроль над населением на таких огромных территориях. Во-вторых, фактор внешней угрозы: отсутствие естественных границ сделало население России уязвимым по отношению к внешнему воздействию

64  Ремнев А. В., Суворова Н. Г. Колонизация Сибири XVIII — начала XX века: империо- и нациостроительство на восточной окраине Российской империи // История. Антропология. Культурология: Программы и избр. лекции. Омск: Наука, 2004. Ч. 2. Избр. лекции. С. 53.

65  Каппелер А. Россия — многонациональная империя: возникновение, история, распад. М.: Прогресс-Традиция, 1997.