Гаджиев К. С. Кавказский узел в геополитических приоритетах России

2.3. Россия а ав азс ое ос дарство

141

ные республики, третьи – национальные края, четвертые – автономные области (автономные округа – непременно в составе краев и областей, автономные области – обязательно в составе краев и союзных республик, а автономные республики – всегда в составе союзных республик). Оставались народы, которые не имели никакой формы государственной организации. Как правило, численно доминирующие коренные этносы становились титульными, их самоназвание использовалось для названия соответствующего государственного образования. В новых условиях численность и титульность обеспечивают им большинство политического представительства

âзаконодательных и исполнительных органах власти республик, что,

âсвою очередь, дает им возможность решать те или иные проблемы

âсвоих интересах. Можно сказать, что в республиках Северного Кавказа сформировались элитные группы главным образом на этниче- ской основе: осетинские в Осетии, аварские, даргинские и кумыкские в Дагестане, карачаевские в Карачаево-Черкесии, кабардинские

âКабардино-Балкарии и т.д. Новые элитные группы фактически монополизировали властные рычаги для обеспечения приоритета собственных экономических и политических интересов.

Противоречия и конфликты между кланами часто выступают как межэтнические. Данное явление можно определить как процесс этнополитической мобилизации, результатом которой стала политизация этнической составляющей северокавказского пространства, которая представляет угрозу социальной и политической стабильности общества, единству и территориальной целостности государства. В результате конфликтное состояние может выступать как самоцель, когда борьба представляется в качестве проявления своеобразного баланса сил. Создается впечатление, что определенная часть властных элит ряда национальных республик прямо заинтересована в поддержании управляемой или контролируемой социально-политической нестабильности, что позволяет им паразитировать на бюджетной поддержке со стороны федерального центра.

Одним из проявлений глубокого кризиса власти в регионе являются высокий даже для остальной России уровень коррупции местных правящих элит, их профессиональная некомпетентность. К примеру, без хороших связей или же солидной взятки (в тысячах долларов) невозможно устроиться на работу в государственные учреждения,

142	Глава 2. Россия на постсоветс ом пространстве

например просто рядовым милиционером. А для устройства в автоинспекцию требуются просто запредельные суммы. Как писал Т. Борисов, «даже чтобы попасть в армию, надо заплатить, потому что желающих стать контрактниками много, а вакансий мало»32 . Места в вузах и государственные должности стали предметами откровенной купли-продажи. Не является редкостью практика, когда зачеты и положительные оценки на экзаменах студенты получают за ту или иную фиксированную сумму. Коррупция и практически открытая торговля должностями за последнее десятилетие превратились в явление настолько заурядное и естественное, что перестали вызывать негативную реакцию и отторжение в обществе.

Необходимо признать, что на Северном Кавказе федеральная власть не всегда и не в должной мере демонстрирует способность эффективно сочетать интересы федерального центра и субъектов Федерации. Об этом свидетельствует, к примеру, тот факт, что нынешние северокавказские элиты демонстрируют виртуозное мастерство в политических интригах на местном и федеральном уровнях, а также при распределении поступающих от федерального центра финансовых потоков. При этом в среде местного населения авторитет нынешних республиканских руководителей и власти в целом весьма низок, и для удержания своей власти они прибегают к широкомасштабному использованию властного ресурса. Создается впечатление, что федеральная власть либо не владеет в полной мере ситуацией в регионе, либо предпочитает закрывать глаза на недееспособность и многочисленные злоупотребления местных властей.

Однако цена подобного комфорта оказывается слишком высокой. За последние годы руководство Ингушетии, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Дагестана продемонстрировало свою неспособность предпринимать решительные действия, да и просто контролировать ситуацию в собственных республиках. Они не в состоянии оказывать эффективное противодействие террористическим и криминальным группировкам. С данной точки зрения особо важную роль играют дефицит или полное отсутствие должной легитимности правящих элит во всех без исключения национальных республиках Се-

32 Борисов Т. Кландайк. В Дагестане делят власть свинцом и тротилом // Рос. газ. 2005. 28 июня.

2.3. Россия а ав азс ое ос дарство

143

верного Кавказа. Можно говорить даже о морально-психологической делегитимации правящих элит. Именно этим фактом объясняется парадоксальный, на первый взгляд, феномен, суть которого состоит в том, что большинство населения довольно равнодушно относится к ходу борьбы с терроризмом, не воспринимает эту борьбу как собственную.

Исходя из этого без всякого преувеличения можно утверждать, что от положения дел на Кавказе, от решенности или нерешенности стоящих перед его народами и странами проблем во многом зависят судьбы и перспективы самой России. Северный Кавказ обеспечивает России политическое, экономическое и военное влияние на народы и страны СНГ и Ближнего и Среднего Востока. Северный Кавказ играет огромную роль для России в сохранения ее влияния в трех закавказских республиках.

Если спроецировать нынешние тенденции в будущее, то вряд ли можно рассматривать положение вещей как уже прошедшее точку невозврата, поскольку сохраняют свое действие основные конфликтогенные факторы, характерные для региона в последние полторадва десятилетия. При этом, касаясь вопроса о возможностях и перспективах сепаратизма и формирования новых государственных структур вне и вопреки воле России, нужно отметить, что в настоящее время не существует значительных горизонтальных или вертикальных экономических, социальных, политических или иных связей между национальными республиками Северного Кавказа. Каждая отдельно взятая республика тесно и неразрывно связана с Россией, но не вместе, не в качестве какого бы то ни было единого экономи- ческого, политического, культурного или иного пространства, а каждая в отдельности.

Естественно, в современных условиях глобализации, возрождения этнизма, приверженностей местным, общинным, вероисповедным началам на фоне краха коммунистической модели с ее принципами интернационализма и сверху навязываемых установок на уже привычный образ жизни, не всегда корректно понимаемой формулы «дружбы народов» немаловажное значение приобретает кризис идентичности северокавказских народов. Одним из важнейших факторов, стимулирующих этот кризис, являются очевидные противоречия между исламскими ценностями и де-факто институ-

144 Глава 2. Россия на постсоветс ом пространстве

ционализировавшимся светским характером общества и государ- ственно-политической системы, основанных на ценностях, установках и отношениях европейской цивилизации, преломленной через русскую культуру.

Необходимо учесть, что подавляющее большинство населения национальных республик в принципе не мыслит свою судьбу и перспективы вне и тем более вопреки воле и интересам Российской Федерации. Разного рода радикальные националистические и сепаратистские движения, как правило, повышают голос тогда, когда государство проявляет слабость и неспособность выполнить такие зада- чи, как обеспечение условий для достижения материального благосостояния своих граждан и политической стабильности в стране, предотвращение и оперативное решение межнациональных, межконфессиональных и иных споров и конфликтов. И действительно, как только стали ослабляться жесткие властные узы, связывающие различные этносы в «единый советский народ», на поверхность вышли доселе дремавшие националистические, этнические, фундаменталистские, сепаратистские силы в союзных и ряде автономных республиках.

Касаясь вопроса о возможностях и перспективах сепаратизма и формирования новых государственных структур вне и вопреки воле России, нужно отметить, что на сегодняшний день не существует прочных горизонтальных или вертикальных экономических, социальных, политических или иных связей между национальными республиками Северного Кавказа. При этом следует упомянуть, что каждая отдельно взятая республика в большей степени заинтересована в своих связях с Россией, чем в сепаратных связях с другими республиками на индивидуальной основе.

Ñточки зрения перспектив сепаратистских установок и идей

îвозможном распаде России необходимо учесть, что если рассматривать Россию как империю по аналогии с Британской, Французской и другими европейскими колониальными империями, то здесь территориальная экспансия осуществлялась на едином пространстве суши. Подобно Соединенным Штатам, которые на протяжении всей своей истории целеустремленно завоевывали огромные пространства североамериканского континента от Атлантического побережья вплоть до Тихого океана, Россия преодолела еще более грандиозные про-

2.3. Россия а ав азс ое ос дарство

145

странства до Тихого океана на Востоке и Северного Ледовитого океана на Севере. К настоящему времени в результате отсечения наиболее проблемных (если не в настоящем, то в будущем) крупных сегментов Россия приобрела такие территориально-географические очертания, которые можно считать если не идеальными, то соответствующими требованиям обеспечения жизнеспособности и единства национального государства. Это то наследие, независимо от того, как его называть – имперским, историческим или каким-либо иным, от которого Россия ни при каких обстоятельствах не вправе отказаться. Не требующей доказательств аксиомой является то, что Сибирь, Дальний Восток, Северный Кавказ не колонии, а неотъемлемая составная часть России, в то время как Индия, Гонконг и так далее являлись заморскими колониями Британской империи.

Разумеется, было бы не совсем корректным отрицать существование антирусских настроений среди отдельных категорий населения северокавказских республик. Однако часто эти настроения не выходят за рамки существующего во всем мире бытового национализма и системы племенно-кланово-клиентелистских отношений, характерных почти для всех обществ, где сильно влияние традиционных ценностей и установок органической религиозной и политической культуры. Если исходить из кавказских реалий во всей их совокупности, а не руководствоваться абстрактными схемами, то оказывается, что южные осетины видят врага в Грузии и стремятся в Россию, абхазцы видят врага в Грузии

èтакже стремятся в Россию, армяне Карабаха видят врага в Азербайджане и не прочь, чтобы Россия выступала, по крайней мере, в качестве посредника в решении своей проблемы. Аналогичные противоречия и конфликты имеют место и между различными народами Северного Кавказа в составе Российской Федерации. Раздирающие их экономические и территориальные коллизии между Чечней и Дагестаном, Чечней и казаками, Ингушетией

èСеверной Осетией, Осетией и Грузией, лезгинами и Азербайджаном, Абхазией и Грузией и тому подобные свидетельствуют о том, что главной проблемой для всего Кавказа являются не столько отношения народов региона к русским и России, сколько взаимоотношения внутри региона. Более того, без преувеличения можно утверждать, что антирусские, антисемитские и иные ксенофоб-

146	Глава 2. Россия на постсоветс ом пространстве

ские установки в значительной степени нивелируются существованием не всегда толерантного отношения между представителями самих кавказских народов или этносов.

Главный мотив или причина недовольства Москвой со стороны народов Северного Кавказа состоит прежде всего в убеждении в том, что руководство государства не уделяет должного внимания положению дел в регионе, сквозь пальцы смотрит на злоупотребления и беззакония, творимые местными властями, которые, по мнению большинства населения, сверху до низу пронизаны коррупцией, кумовством, мздоимством и склонны к сращиванию с организованной преступностью и мафиозными кланами.

Для многих народов региона Россия выступала гарантом, предоставляющим защиту от возможных покушений со стороны третьих сил на безопасность и неприкосновенность их национального очага. В течение тех лет, пока Чечня существовала в качестве фактически независимого государства, для нескольких северокавказских республик она выступала в качестве такой третьей силы. Создается впечатление, получение Чечней статуса независимого от России государства могло послужить не стимулом цепной реакции провозглашения другими северокавказскими республиками независимости, а, наоборот, фактором, еще более тесно привязывающим их к России. Речь идет, например, о Дагестане, где разгорелись баталии за восстановление Ауховского района, который чеченцы-аккин- цы требовали возвратить им с последующей его передачей Чечне. Известно, к каким трагическим последствиям привела попытка ингушей силой решить вопрос о пригородном районе Северной Осетии. Чечня, охваченная форменной разрухой и организованной преступностью, послужила для всех остальных северокавказских республик отрицательным примером. В этом плане с значительной долей уверенности можно сказать, что действия вооруженных формирований, вторгшихся в Дагестан летом 1999 г. с территории Чечни, лишь укрепили решимость этих республик остаться в составе Российской Федерации.

Подводя итоги, можно утверждать, что решение проблем обустройства жизни горских народов Северного Кавказа немыслимо вне всего региона, включающего наряду с национальными республиками Краснодарский и Ставропольский края и Ростовскую об-

2.3. Россия а ав азс ое ос дарство

147

ласть. А регион в целом немыслим в отрыве от Российской Федерации. Россия остается единственным государством, способным объединить и примирить различные народы и регионы, в том числе и Кавказа, в интересах всеобщего блага. Если теоретически допустить возможность «ухода» России с Северного Кавказа, то нетрудно представить непредсказуемые кровавые последствия этого акта для всего региона. Ибо когда народы в полной мере осознают, что каждому из них суждено жить в собственном, самостоятельном во всех отношениях государстве, территориальный вопрос выдвигается на передний план уже на качественно новом уровне и измерении.

Но нельзя забывать о том, что Россия просто так не может уйти от себя самой, поскольку Северный Кавказ, так же как Поволжье, Дальний Восток и другие регионы, является неотъемлемой ее частью. То же самое относится и к населяющим эти регионы народам. В данной связи не могут не вызвать недоумение рассуждения некоторых радетелей чистоты и неприкосновенности российской государственности о том, что России нужно отделиться от Северного Кавказа, отгородиться от мусульманских народов данного региона непреодолимыми пограничными барьерами. Более того, стабилизация обстановки на Северном Кавказе и его сохранение в своем составе стоят в качестве одной из императивных задач Российской Федерации. От решения проблем, вызванных осетино-ингушским противостоянием, двумя чеченскими войнами и другими противоре- чиями и конфликтами, во многом зависят как судьбы народов всего Северо-Кавказского региона, так и основные векторы развития самой российской государственности, а также народов Российской Федерации.

Глава 3

ОСОБЕННОСТИ И ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ НОВОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

В СТРАНАХ ЮЖНОГО КАВКАЗА

Южный Кавказ представляет собой сравнительно небольшой по площади (186,1 тыс. кв. км) регион с населением менее 15 млн человек, несколько миллионов из которых находятся на заработках за пределами региона. Новые независимые государства региона – Азербайджан, Армения и Грузия как во внутриполитиче- ском, так и в геополитическом плане оказались в качественно новом положении. Формирование и утверждение новой государственности в этих странах в силу комплекса известных причин прошли весьма трудный и извилистый путь. Результатом этих процессов стало коренное изменение системы власти, идеологии, общественных отношений, характера и направлений экономического развития, жизненных приоритетов, статуса, места и роли в структуре мирового сообщества и т.д. Центральное место отведено задачам социально-экономического развития региона, от параметров и векторов которого, как представляется, будут зависеть как геополитический облик региона в целом, так и судьбы каждого из проживающих там народов.

3.1. Хара тер и основные направления... развития

149

3.1. ХАРАКТЕР И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Многие наблюдатели относят южнокавказские, да и большинство других постсоветских государств, к категории стран слаборазвитого мира. Действительно, по своему социально-экономическому положению, уровню жизни широких слоев народа и некоторым другим ключевым параметрам они весьма близки к данной группе стран. Речь идет прежде всего о существенном отставании уровня развития экономики и социальной сферы по сравнению с промышленно развитыми странами, низком уровне жизни, бедственном положении широких слоев населения и т.д.

Однако при всех внешне схожих признаках между новыми постсоветскими независимыми государствами Южного Кавказа и Центральной Азии, с одной стороны, и слаборазвитыми странами – с другой, существуют значительные различия. Нельзя отрицать хотя бы тот очевидный факт, что если большинство стран третьего мира развивалось в рамках капиталистической системы, то постсоветские страны в течение длительного исторического периода входили в состав огромного многонационального централизованного государства – сначала Российской империи, а затем СССР.

В течение семи десятилетий народы этих стран жили при социализме, несомненно, оказавшем глубокое влияние на систему их со- циально-экономических приоритетов, политическую культуру, ценности, морально-этические нормы, установки, ориентации и т.д.

По общепринятым стандартам республики Южного Кавказа

âсоставе СССР занимали положение среднеразвитых индустриаль- но-аграрных стран. Они добились заметных и общепризнанных успехов во многих сферах общественной жизни и экономики, таких как народное образование, наука, современные технологии, искусство и культура и т.д. Их нельзя было причислить к разряду сырьевых стран, поскольку в Азербайджане не только добывали нефть, но и существовала довольно развитая для того времени нефтеперерабатывающая и химическая промышленность, в Армении развивались отрасли современной обрабатывающей промышленности,

âГрузии – металлургическая промышленность и т.д. Особо следуют

150 Глава 3. Особенности и п ти формирования новой ос дарственности...

отметить высокий образовательный и культурный уровень населения этих стран.

Более того, многие народы Азии и Африки добились независимости в результате длительной национально-освободительной борьбы против колониальных империй. Как отмечала Д.Б. Малышева, в процессе этой борьбы «выдвинулись влиятельные политические организации, популярные идеологи и политики, харизматические лидеры, оформились религиозные и националистические течения, которые оказали огромное влияние на умонастроения и политическое поведение народных масс»1 .

По-иному обстояло дело в южных, в том числе и южнокавказских, республиках бывшего СССР. Во-первых, независимость пришла к ним неожиданно, в результате стремительного распада СССР. Необходимо отметить, что многие, если не все советские республики получили независимость как подарок судьбы, если не считать ряд мелких стычек. Во многих случаях бесстрашие и героизм набирали силу пропорционально степени осознания отсутствия угрозы наказания.

Идеи и лозунги достижения национальной независимости и создания самостоятельных суверенных государств стали пользоваться широкой популярностью, как говорится, материализоваться, овладевать массами в самом процессе ослабления контроля центральных властей. К тому же вскоре первоначальный, казалось бы, демократи- ческий потенциал, заложенный в основном в движениях различных групп национальной интеллигенции, потерял свою энергию и действенность в результате развертывания межэтнических и межфракционных конфликтов и столкновений за власть и влияние.

Будучи новичками в системе мирового хозяйства, южнокавказским государствам пришлось решать почти с нуля проблему своего участия в международном разделении труда и интеграции в мировую экономику. Новое положение открыло перед ними возможности выбора моделей социально-экономического и политического развития с учетом опыта многих развивающихся стран, а также направлений внешнеэкономических отношений со многими государствами мира.

1 Малышева Д.Б. Конфликты в развивающемся мире, России и Содружестве Независимых Государств. М., 1997. С. 7.