Гаджиев К. С. Кавказский узел в геополитических приоритетах России

3.3. Природа политичес их режимов

211

демократии одномоментно. Для этого потребуется много времени и усилий, возможно, не одного, а нескольких поколений.

Как показывает опыт многих стран, хотя, как указывалось выше, для успеха демократического транзита необходим консенсус народного большинства на низовом уровне, оптимальным путем для демократизации общества являются способности и желание ключевых элит достичь согласия по основополагающим вопросам государствен- но-политического устройства. Основной проблемой демократии является не только выработка и выдвижение таких целей и интересов, но и формулирование и принятие приемлемых для большинства правил политического поведения. В этом плане нельзя не согласиться с С.М. Липсетом, который считал, что для успеха демократического транзита необходимо «сделать узаконенной нормой мирную борьбу между соперничающими элитарными группировками, дающую массам возможность выбора из нескольких альтернативных программ, даже если они при этом раскрывают слабые стороны и просчеты друг друга»42.

Реальную, жизнеспособную демократию нельзя создавать революционным путем под руководством идеологизированных полити- ческих движений или объединений. Как правило, все оппозиционные силы, независимо от того, имеют они представление о том, что такое демократия или нет, придя к власти, нередко поддаются искушению устанавливать авторитарные по своей сути режимы. Обоснованность этого тезиса подтверждается на опыте ряда постсоветских стран, которые, отказавшись от советской модели, пытались установить жесткие авторитарные режимы этнократического уклона. Некоторые из них стремились повторить имперский опыт в пределах небольших государств путем дискриминации и подавлении так называемых нетитульных народов.

При эволюционном типе трансформации, осуществляемой путем соглашения элит, участие широких масс и их активность канализируются в рамки, определяемые и контролируемые элитами, поскольку неконтролируемые действия масс чреваты перегибами и непредсказуемостью, что в конечном итоге может обернуться установлением

42 Липсет С. Размышления о капитализме, социализме и демократии. Режим доступа: http://russ.ru/antolog/predely/1/dem2-1.htm

212 Глава 3. Особенности и п ти формирования новой ос дарственности...

диктатуры под лозунгом восстановления общественного порядка и безопасности. Дело в том, что важнейшим условием успеха демократизации является наличие политической стабильности, позволяющей реформировать общество в рамках закона и обеспечивающей способность государственных институтов управлять страной.

Следует отметить, что демократическая трансформация в целом ряде стран, по сути дела, была осуществлена сверху. Данная модель характерна для стран, где правящая политическая элита, осознавая угрозу кризиса общества и стремясь предотвратить его, вступает в переговоры с демократической оппозицией и приступает к осуществлению (с той или иной степенью последовательности) реформы политической системы, ведущей в конечном итоге к формированию демократического режима. Примерами такой трансформации могут служить послефранкистская Испания, Бразилия конца 70-х – начала 80-х гг., а также Республика Корея и ряд других новых индустриальных стран. Такой же путь прошел ряд постсоветских государств. Начальным импульсом к демократизации стали процессы, получившие условное название «бархатные революции», которые сопровождались массовыми движениями в поддержку демократизации, а впоследствии относительно мирной эволюцией режима под руководством правящей элиты. Возможно, во многом этим определяется тот факт, что в них трансформационные процессы не сопровождались сколь- ко-нибудь широкомасштабными пертурбациями и вооруженными конфликтами.

С учетом всего сказанного не совсем корректно говорить о демократизации как о завершившемся процессе. Как представляется, этот процесс носит динамический характер, поскольку каждый период ставит перед обществом и государством новые проблемы, порождаемые новыми изменившимися условиями. Фазы ускоренных решений сменяются фазами накопления количественных изменений, которые, в конце концов, приводят к качественным изменениям.

Напомним, что эталона демократии не существует. Суть либерализма как идеологии и, соответственно, демократии как политического режима состоит в том, что оба режима делают акцент на постоянном процессе расширения пространства свободы.

В целом южнокавказские государства характеризуются следующими показателями:

3.3. Природа политичес их режимов

213

yслабость и неструктурированность партийной системы, нечеткость их позиций в отношении проводимых в соответствующих странах экономических, социальных и политических реформ;

yфактическое отсутствие независимых средств массовой информации, свобода которых зачастую нарушается цензурой и вынужденной самоцензурой;

yнеразвитость системы разделения властей и механизма противодействий;

yнизкий уровень политической культуры и политической активности граждан, которые на выборах, как правило, голосуют не за конкретные политические программы соответствующих партий, а по критериям этнонациональной, конфессиональной, клановой и иной принадлежности;

yвысокий уровень бюрократизации, неоправданная закрытость

èнедоступность учреждений и органов государственной власти;

yкоррупция и т.д.

В силу этих и целого ряда других связанных с ними факторов, несмотря на то что все рассматриваемые государства на словах избрали для себя демократическую республиканскую форму государственного устройства, конституционно закрепленные политические и государственные институты часто можно назвать демократическими лишь формально. Характерная для первых лет эйфория по поводу смелого демократического начала в большинстве постсоветских стран довольно быстро улетучилась.

Можно сказать, что в современном мире любая из форм государственного устройства не может существовать в чистом виде. Известный американский политолог Р. Даль был прав, когда говорил, что все существующие в мире политические режимы располагаются между двумя полюсами – автократией и демократией. Применительно к постсоветским странам речь должна идти не о том, демократичны или нет те или иные системы, а о том, к какому из этих полюсов они тяготеют и в каком направлении эволюционируют. По шкале авто- кратия–демократия большинство новых независимых государств находится, несомненно, ближе к первому полюсу. Ни одно из трех южнокавказских государств в своей трансформации не достигло «демократического берега». Добившись определенных результатов, они все еще находятся в процессе трансформации, в котором демокра-

214 Глава 3. Особенности и п ти формирования новой ос дарственности...

тия в собственном смысле слова представляется чем-то идеальным и очень далеким. И каждая страна находится на своем отрезке пути.

Очевидно, что процесс политической модернизации в этих странах проходит не по заданным Западом моделям. В принципе это можно рассматривать не как недостаток, а как необходимость, обусловленную объективными факторами. Нужно также признать, что руководители этих стран при всем желании (если даже таковое у них имеется) не могут преодолеть веками сложившиеся традиции и особенности национального менталитета соответствующих народов и в угоду симпатиям или антипатиям непрошенных советников из-за рубежа навязать им некие искусственно сконструированные модели.

К тому же нельзя назвать какую-либо западную страну, которая бы могла служить в качестве эталона демократии, одинаково пригодного для всех стран и народов. Даже каждая индустриально развитая страна создала собственные государственные и политические институты, которые отвечают общим принципам демократии, но приведены в соответствие с национальными традициями, культурой, менталитетом и т.д.

Как уже неоднократно было сказано, демократия – процесс, никогда не прекращающийся. Она предполагает своего рода референдум, по результатам которого постоянно обновляется с учетом динамики важнейших внутренних и внешних факторов. Поэтому было бы преждевременным утверждать, что эти страны уже окон- чательно определились со своими социальными, экономическими, политическими и иными приоритетами, что уже завершились процессы политической самоорганизации, особенно касательно формирования и принятия большинством населения принципов, ценностей и институтов демократии, формирования гражданского общества и правового государства. Очевидно, что политические режимы новых независимых государств пока что носят переходный характер. При всех этих оговорках все же можно согласиться с теми исследователями и наблюдателями, которые указывают, что, несмотря на многие проблемы, проводимые реформы ведут к модернизации политической системы этих стран. При этом внедрение рыночной экономики, создание новых политических институтов, поиски соответствующих моделей политической культуры, усвоение гражданской культуры переплетаются в сложный узел мно-

3.4. Перспе тивы преодоления фра ментации Кав аза

215

жества специфических, порой трудноразрешимых проблем, замедляющих процессы трансформации.

Южнокавказские страны по многим критериям, возможно, нельзя относить к третьему миру, однако, многие из вышеприведенных факторов нестабильности актуальны и для данных регионов, что не может не отразиться на характере и конфигурации политических режимов в этих странах. К тому же они имеют друг к другу множество взаимных территориальных, ресурсных и иных претензий, тем самым ослабляя их всех одновременно. В то же время эти трудности служат стимулирующим фактором для тех политических и криминальных сил, которые хотели бы этим ослаблением воспользоваться в собственных интересах.

3.4. ПЕРСПЕКТИВЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ ФРАГМЕНТАЦИИ КАВКАЗА

Очевидно, что существенное влияние на процессы и основные направления формирования и институционализации государственности в странах Южного Кавказа оказывают охватившие их этнотерриториальные конфликты, которые в значительной степени осложнили и усугубили последствия общего системного кризиса на большей ча- сти постсоветского пространства. Поэтому здесь все противоречия и конфликты появляются в наиболее запутанной и чреватой далеко идущими непредсказуемыми последствиями форме. За последние полтора с лишним десятилетия Южный Кавказ пережил несколько этнических войн и межэтнических конфликтов. У народов региона обнаружились взаимные претензии, которые остаются главным фактором отношений между ними. В Грузии тлеющие искры непогашенных конфликтов в Южной Осетии и Абхазии вылились в кровопролитную войну в августе 2008 г. Азербайджан и Армения семь лет воевали друг с другом из-за Нагорного Карабаха, а решению проблемы не видно конца.

Сохраняется потенциальная возможность конфликтов, в которые могут быть вовлечены лезгины в Северном Азербайджане, а также армяне и азербайджанцы в Грузии. Немаловажным конфликтоген-

216 Глава 3. Особенности и п ти формирования новой ос дарственности...

ным фактором на Кавказе являются неконтролируемые миграционные процессы, вызванные аграрным перенаселением, экономической отсталостью, чрезмерной безработицей, перекосами в демографической и миграционной политике.

Поэтому неудивительно, что важнейшими показателями ситуации в регионе является рост интенсивности межнационального и межэтнического напряжения, ослабление и даже разрыв уз, связывающих между собой различные этносы, обострение и углубление конфликтных, деструктивных тенденций, которые, в свою очередь, служат фактором торможения и даже блокирования модернизационных процессов. Выше уже говорилось о том, что для Азербайджана и Грузии императивным условием жизнеспособности и самого существования служит постоянный поиск компромисса между различными национальными группами. Однако было бы преждевременным говорить о том, что на сегодняшний день им это удается. Зачастую достижение самоопределения и государственного суверенитета сопровождается ущемлением демократических прав и свобод отдельных граждан и национальных меньшинств. Нередко приходится признавать правоту А.И. Солженицына, который говорил, что на смену имперским амбициям России пришли имперские амбиции некоторых новых государств. Не здесь ли кроятся главные причины тех национальных конфликтов, которые оставляют долговременный отпечаток на его геополитической ситуации. Очевидно, что такое положение вещей не самая благоприятная почва для построения сколь- ко-нибудь последовательной, долгосрочной и элективной стратегии достижения единства народов региона.

Более того, в этом отношении Кавказ имеет то общее с Балканами в целом и бывшей Югославией в частности, что он представляет собой один из самых нестабильных регионов в Европе. Вооруженные конфликты в данном регионе способны втягивать в той или иной форме другие страны, превращаясь, таким образом, в потенциальные источники международных военно-политических проблем. Практи- чески все этнополитические конфликты на территории юга России имеют тесную связь с конфликтами в бывших советских республиках Южного Кавказа и наоборот. Речь может идти и о слиянии в своеобразную единую дугу нестабильности трех пока более или менее изолированных друг от друга источников конфликта: Ближний

3.4. Перспе тивы преодоления фра ментации Кав аза

217

Восток, Южный Кавказ и Северный Кавказ. Не случайно в свете происходящих в настоящее время на Кавказе событий он рассматривается многими наблюдателями и комментаторами как регион, которому суждено стать «русскими Балканами», или как ключевое звено «евразийского пояса нестабильности», простирающееся от Балкан до Гималаев.

Проблемой региона стратегической важности стала внутристрановая и международная организованная преступность, приобретшая за пореформенный период огромные масштабы и значимость. В этом контексте немаловажную роль сыграло то, что уже в советский период в республиках Южного Кавказа сложилась довольно масштабная теневая экономика, повлекшая за собой формирование теневой политики. Речь идет и о привлечении в конфликты разного рода вненацинальных экстремистских организаций и группировок, а также профессиональных наемников. Говорить о реальной опасности такого развития событий можно лишь гипотетически, поскольку, во-пер- вых, Россия не будет стоять в стороне, а во-вторых, подобная ситуация идет вразрез с интересами всех кавказских народов.

При этом вряд ли можно безоговорочно принять мнение, согласно которому «этносепаратизм на Кавказе является локальным проявлением глобальной битвы за новый передел мирового рынка». Разумеется, на Кавказе переплелись интересы многих внешних сил

èстран, и это при определенных условиях не может не стать фактором, стимулирующим те или иные противоречия и конфликты в регионе. Но по большому счету интересам западных корпораций с точки зрения реализации крупномасштабных экономических

èтранспортных проектов отвечает именно стабилизация обстановки в Кавказско-Прикаспийском регионе, а не постоянные конфликты. Налаживание здесь многостороннего экономического и политического сотрудничества, безусловно, отвечало бы и интересам всех кавказских государств, в том числе России. Межэтнические, этнотерриториальные конфликты – это прежде всего феномен автохтонного происхождения, коренящийся в самом регионе, порожденный главным образом местными обстоятельствами. У этих конфликтов много граней – историческая, политическая, религиозная, культурная, этнонациональная, социально-экономическая и т.д. Немаловажное зна- чение имеет и выявление их идеологического измерения.

218 Глава 3. Особенности и п ти формирования новой ос дарственности...

Можно без преувеличения сказать, что драконовы зубы, давшие зловещие всходы нынешних конфликтов, были засеяны в советский период в рамках осуществления так называемой ленинской национальной политики. Одним из главных факторов, постоянно воспроизводящих напряженное состояние во всем Кавказском регионе, служит национально-территориальное устройство бывшего СССР,

полученное в наследство как Российской Федерацией, так и постсоветскими южнокавказскими государствами. Провозгласив в теории политику самоопределения народов, на деле государственно-адми- нистративные образования, как правило, не строились строго по этнонациональному признаку. В условиях смешения народов и большой этнонациональной чересполосицы сам принцип территориаль- но-административного размежевания по сугубо национальному признаку противоречил реалиям Кавказа. Поэтому была очевидна вся условность линий разграничения территорий, на которых проживают разные народы, на национальные советские и автономные республики, поскольку одни из них расселены дисперсно на территориях как Северного Кавказа, так и одной или двух закавказских республик, или же на территориях, на которых в течение уже многих поколений проживают отдельные народы. Поэтому естественно, что некоторые из этих линий разграничения, как уже указывалось, стали государственными границами, что привело к увеличению числа разделенных народов.

Произвольно установленные в советский период границы между республиками бывшего СССР в наши дни стали потенциальным источником разнообразных конфликтов. Во всех трех южнокавказских республиках власть, по сути дела, была сосредоточена в руках кланов титульных народов. При этом важно учесть, что, хотя на словах признавались равенство и свободное развитие всех без исключения народов, этнические меньшинства подвергались и продолжают подвергаться открытой или завуалированной дискриминации. Если такое положение вещей можно было удержать в рамках сильной централизованной империи, какой и являлся Советский Союз, то с его распадом раскрылся ящик Пандоры и конфликты посыпались как из рога изобилия.

Как показывает исторический, да и современный международный опыт, ослабление власти имперского центра или федеративного

3.4. Перспе тивы преодоления фра ментации Кав аза

219

государства, тем более распад многонациональных империй или государств, как правило, ведет к оживлению или выходу на поверхность доселе дремавших межнациональных, конфессиональных и территориальных противоречий и конфликтов как между населявшими их народами, так и между народами и имперским центром. Об этом свидетельствуют примеры Османской и Австро-Венгерской империй, распад которых в результате Первой мировой войны превратил занимавшие ими пространства в арену взаимных споров, претензий, конфликтов между населяющими регион народами и странами. Об этом же говорит пример распада Югославии в наши дни, где балканизация, понимаемая как насильственная фрагментация, в полной мере проявила свою трагическую сущность.

Что касается нашей страны, она пережила аналогичную участь после Октябрьской революции. Результатом общего ослабления России, зримым показателем которого в отношении к внешнему миру явилось заключение Брестского мирного договора, стало то, что на всем постимперском пространстве, сохранившемся после отделения Финляндии, Польши и Прибалтики, разразилась Гражданская война. Частью ее стали движения за национальное самоопределение и создание независимых государств. Существенно пошатнулись позиции России и на Кавказе, где ослабление хватки центральной власти ознаменовалось началом межнациональной розни, одним из первых проявлений которой стали азербайджано-армянские столкновения в Баку в марте 1918 г. В результате этих столкновений погибло множество людей с обеих сторон. Особенно широкие масштабы эти столкновения приняли в 20-е гг. Именно в этом контексте следует оценивать и кратковременные попытки создания независимых государств на Южном Кавказе и Северном Кавказе в 1918–1921 гг. Лишь после окончания Гражданской войны и восстановления власти Москвы постепенно удалось заново собрать расползавшуюся по швам империю.

Слабость всегда и при всех условиях рассматривалась как смертельный грех государства, тем более имперского. Государству большей частью прощается любое преступление, любой произвол, обман, предательство, но не слабость. Это верно в отношении как граждан данного государства, так и его соседей, друзей, союзников, партнеров, противников, врагов, да и мирового сообщества в целом. В обоснованности этого тезиса мы воочию убедились на примере как СССР,

220 Глава 3. Особенности и п ти формирования новой ос дарственности...

так и России. Ослабление хватки Москвы, по сути дела, привело к самораспаду великой многонациональной империи. Наибольший всплеск сепаратистских настроений и парады суверенитетов, вереницы договоров о разграничении полномочий и так далее наблюдались именно в периоды, когда федеральный центр демонстрировал слабость и отсутствие политической воли. Не случайно и то, что поворот во внешнеполитическом курсе Грузии и Азербайджана наметился

â1996 г., т.е. после того, как Россия фактически потерпела поражение в первой чеченской войне. В этом контексте в период кризиса

âДагестане летом – осенью 1999 г. и второй чеченской войны не только шла речь о единстве Российской Федерации, но решался вопрос о том, будет ли она рассматриваться в мире, у своих ближних и дальних соседей, в качестве великой державы, способной отстаивать свои национальные интересы.

Ñрассматриваемой точки зрения немаловажное значение имеет тот факт, что в настоящее время мы являемся свидетелями не только тенденций к консолидации народов и стран вокруг неких цивилизаций или культурных кругов, но и прямо противоположных процессов. Имеет место двуединый процесс, с одной стороны, интернационализации, универсализации, а с другой – глобализациии, фрагментации, локализации и ренационализации. В процессе реализации первой тенденции как раз происходит размывание культурных и цивилизационных особенностей при одновременном формировании общих для большинства стран и народов земного шара экономических и политических институтов. Суть второй тенденции состоит в возрождении национальных, этнических, местнических приверженностей внутри стран, регионов, цивилизаций. Опыт кавказских народов последних двух десятилетий показал, что эта тенденция приобрела особенно крайние и одиозные формы.

В этой связи уместно напомнить, что Кавказ – это регион, для которого на протяжении многих веков было характерно органическое сочетание интеграционных и дезинтеграционных, центростремительных и центробежных тенденций. Здесь силы притяжения и отталкивания находились в состоянии своеобразного динамического равновесия. Традиционно человек кавказской культуры не мыслил себя вне соответствующего социокультурного круга – общины, тухума, тейпа, джамаата, этноса и т.д. Здесь при оценке поведения людей