Достоверность.

В своем последнем трактате "0 достоверности" (1951) Людвиг

Витгенштейн пишет: "Что бы значило сомневаться. что у меня две

руки? Почему я не могу этого даже вообразить? Во что бы я

верил, если бы не верил в это? У меня ведь еще нет системы, в

которой могло бы зародиться подобное сомнение".

В том же трактате он пишет, что сомнение и вера образуют

своеобразную систему нашего знания. Что есть вещи, которые

несомненны, и что, отталкиваясь от них, мы можем сомневаться в

чемто другом, что и составляет процесс познания.

Для того чтобы двери могли двигаться, петли должны

оставаться неподвижными. Так он подытожил свой вывод.

"Что бы значило сомневаться, что у меня две руки?

(Витгенштейн здесь цитирует знаменитый доклад своего друга,

философа Джорджа Эдварда Мура "Доказательство существования

внешнего мира") (см. существование).

Но предположим, что когда-то достаточно давно я попал в

аварию, потерял сознание и мне ампутировали левую руку, но

сделали такой искусный протез, что он сходил за настоящую руку.

Чтобы меня не травмировать, мне решили не говорить, что у меня

искусственная рука.

И вот однажды я прихожу к приятелю, знавшему меня давно и

бывшему в курсе этой истории, и говорю: "Это верно так же, как

то, что у меня две руки". На что он отвечает: "Нет, к

сожалению, ты ошибаешься, твоя левая рука - искусно сделанный

протез". И рассказывает мне эту историю. Нужды нет, что мой

контрпример похож на сюжет фильма "Бриллиантовая рука". Мне

кажется, что не учитывать эстетический опыт в эпоху позднего

постмодервизма невозможно. Недаром философия вымысла

(см.) возникла лишь в 1970-е гг.

Защищая достоверность, Витгенштейн защищал позитивное

знание конца ХIХ в., которому он всегда парадоксально оставался

верен.

Защищая недостоверность, я отстаиваю фундаментальность

эпистемологии второй половины ХХ в. Представление о том, что

реальный мир - это лишь один из возможных (см. семантика

возможных миров).

Если бы в приемной психоаналитика пациент сказал бы ему,

что он уверен, что у него две руки, аналитик построил бы на

этом целую теорию невроза. Витгенштейн, говоря о своей

уверенности в том, что он знает, что у него две руки, забывает

свой же тезис, что значение меняется при переходе в другой

контекст.

"Ну а, допустим, я говорю, - пишет Витгенштейн, - указывая

на определенный объект: "Моя ошибка тут исключена - это книга".

Что представляла бы собой ошибка на самом деле? И есть ли у

меня представление об этом?"

Допустим, на столе лежит коробка для сигар, сделанная, как

книга. Ошибиться легко.

Пример симуляции с книгой приводил Гилберт Честертон в

рассказе "Проклятая книга". В этом рассказе к одному

профессору, увлежающемуся магией, приходит некий шарлатан,

заявляющий, что принес волшебную книгу, раскрыв которую каждый

исчезает. Книгу он оставил в приемной у секретаря. С волнением

входят в приемную. Ни книги, ни секретаря нет. Загадку

шарлатана рассказывает, как всегда, отец Браун. Никакой книги

не было. И шарлатана не было. Просто секретарь профессора,

которого тот оскорбительно до сих пор не замечал, решил сыграть

с ним шутку.

Мы живем в эпоху тотальной недостоверности: политика с

дутыми фразами; газеты, которые врут и не краснеют; наука,

которая делает открытия, которые уже никому не нужны; войны,

которые начинаются и заканчиваются Бог знает почему.

Осознание недостоверности есть наиболее краткий путь к

достоверности.

Лит.:

Витгенштейн Л. О достоверности // Витгенштейн Л. Избр.

философские работы. Ч. 1. - М., 1994.

Руднев В. О недостоверности // Логос. - М., 1998. - М 9.

* З *