Ятрохимия и медицина

Наряду с ятрофизикой и ятромеханикой в эпоху Возрождения широкое развитие получила ятрохимия (греч. iatrochimeia, от iatros — врач и chimeia — химия) — направление в медицине, связанное с развитием химии (врачебная химия).

Ятрохимики считали, что процессы, совершающиеся в организме, являют­ся химическими, поэтому с химией должно быть связано как изучение этих процессов, так и лечение болезней.

Одним из основоположников ятрохимии является выдающийся естествоис­пытатель, врач и химик Раннего Возрождения Филипп Ауреол Теофраст Бом-баст фон Гогенгейм (Philippus Aureolus Theophrastus Bombastus von Hohenheim, 1493—1541 гг.), известный в истории под латинизированным именем Пара-цельс (Paracelsus, от лат. Para-Celsus — «Подобный Цельсу»; рис. 141), которое он принял уже в расцвете сил и научной зрелости (после 1529 г.)¹.

Швейцарец по происхождению, Теофраст фон Гогенгейм получил врачеб­ное образование в университете в Ферраре (Италия). Затем в течение восьми лет (1516—1524 гг.) он много путешествовал, объехал почти всю Европу (вклю­чая земли современной Литвы, Белоруссии и Западной Украины), наблюдая и врачуя болезни людей разных народов и профессий. «Врач много путешество­вать должен, — писал он, — Что ни страна, то страница. Ногами своими ты должен ее пройти, и так должно страницы ее перелистывать». Он посмеивался над «учеными докторами, которые всю жизнь сидят за печкой, книгами себя окружив, и плавают на одном корабле — корабле дураков».

В Страсбурге он был принят в местный цех хирургов (1526 г.) и завоевал большую популярность не только во всем Эльзасе, но и в близлежащем швей­царском городе Базеле, где служил городским врачом. Его пациентами были писатель Эразм Роттердамский (Erasmus von Rotterdam) и видный издатель эпохи Возрождения Йоханн Фробен (Johannes Froberi).

Впоследствии Парацельс (в то время еще — Теофраст фон Гогенгейм) чи­тал лекции в Базельском университете (1527—1529 гг.), сначала на латинс­ком, а затем — на своем родном немецком языке, «чтобы быть понятым воз­можно большим числом слушателей». Перед вступлением в должность профес­сора он опубликовал меморандум, в котором утверждал: «Не заученное повто­рение произведений Гиппократа, Галена и Авиценны в красноречивых выс­туплениях требуется от врачей, а накопление собственных наблюдений, поис­ки и нахождение действительных средств помощи больным... Чтение еще ни­кого не сделало врачом. Медицина есть искусство, и оно требует практики. Если бы, дабы стать хорошим врачом, достаточно было выучиться болтать на латинском, греческом и древнееврейском, тогда, дабы стать великим полко­водцем, достаточно было бы прочитать Ливия... Книга, которую я изучал, была книгой природы, написанной рукою Господа... Я вошел через дверь при­роды, ее свет, а не аптекарский фонарь, освещал мой путь»².

¹ Kastner, Ingrid. Theophrastus Bombastus von Hohenheim, genannt Paracelsus.— 2 Aufl.— Leipzig: B.G.Teubner, 1989. - 92 p.

² Гартман Ф. Жизнь Парацельса и сущность его учения: Пер. с англ. — М.: Новый Акрополь, 1997.-С. 43-44.

281

Рис. 141. Парацельс (портрет кисти Квинтена Метеиса, ок. 1466-1530 гг.) и его труд «Большое чудо» на немецком языке. 1566 г.

Парацельс явился одним из основоположников опытного метода в науке. Он учил студентов не только на лекциях, но и у постели больных или во время прогулок за минералами и лекарственными растениями. Он был одновременно и теоретиком, и практиком: «Теория врача есть опыт. Никто не может стать врачом без науки и опыта», — утверждал он и порицал тех врачей, которые собственных знаний (особенно химических) не имели и прописывали лекар­ства «по книгам».

С Парацельса начинается кардинальная перестройка химии (т. е. алхимии того времени) в ее приложении к медицине: от поисков путей получения золота — к приготовлению лекарств. «Правы не те, кто говорят, что алхимия делает золото и серебро, но те, кто говорят, что она создает лекарства и на­правляет их против болезней», — считал Парацельс¹. Его система врачевания основывалась на трех невидимых элементах (или «принципах»): сере, ртути, соли и их соединениях. По его мнению, в каждом органе тела эти три субстан­ции сочетаются в определенных пропорциях². Болезнь понималась как наруше­ние их правильных соотношений. Вот почему врачи и аптекари эпохи Возрож­дения придавали столь важное значение лекарственным препаратам, содержа­щим серу, ртуть и разные соли, и часто сами получали их из природных руд. Парацельс с гордостью писал, что он и его ученики «отдых в лаборатории имеют, пальцы в угли и отбросы и всякую грязь суют, а не в кольца золотые, и подобны кузнецам и угольщикам закопченным».

¹ Штрубе В. Пути развития химии. В 2 т. Т. 1. — М.: Мир, 1984. — С. 204.

² Майер П. Парацельс — врач и провидец: размышления о Теофрасте фон Гогенгейме / Пер. с нем. Е.Б. Мурзина. — М.: Алетейа, 2003. — С. 126— 127.

282

Широкое использование минералов при лечении болезней было новатор­ским для медицины эпохи Возрождения, ведь в Древности и в период класси­ческого Средневековья в Европе для лечения больных применяли почти ис­ключительно средства, приготовленные из растений и частей животных. Пара-цельс успешно применял втирания ртути при лечении сифилиса и рекомендо­вал препараты, содержащие сурьму, как эффективные лекарственные сред­ства. Неудивительно, что Парацельса, широко использовавшего минералы, часто обвиняли в отравлении больных ядами. «А знаете ли вы, что есть яд? — возра­жал он, — Все есть яд, и все есть лекарство. Одна лишь доза делает вещество или ядом, или лекарством».

Парацельс был убежден, что природа и вызывает болезнь, и излечивает ее. Следовательно, врач должен понимать происходящие в человеке видимые и невидимые природные процессы. Он критиковал учение древних греков о «че­тырех соках» организма, осуждал злоупотребления кровопусканием и слаби­тельными «очищениями», столь популярные в средневековой Западной Евро­пе, и разработал свою классификацию болезней и факторов, влияющих на здоровье человека (лат. ens, entia), подразделив их на пять видов:

1. болезни, связанные с нарушением естественных функций под влиянием злоупотреблений или вредных привычек (лат. ens naturale);

2. болезни, вызываемые шлаками, ядами и факторами, привносящими за­ ражение (лат. ens veneni, в современном понимании — отравляющие вещества и возбудители инфекций);

3. болезни, вызываемые факторами психологического характера (лат. spiritua- le — желания, страсти, пороки и др. факторы) (важно отметить, что Пара­ цельс не верил в ведьм и исключал возможность их воздействия на здоровье человека);

4. болезни, вызываемые астральными влияниями (лат. ens astrorum — косми­ ческие, атмосферные и климатические факторы) — «камни являются звезда­ ми Земли, звезды — камнями неба», — считал Парацельс;

5. болезни, в основе которых лежат духовные причины (неподчинение боже­ ственному Закону); к ним обращались, когда действие первых четырех влия­ ний казалось уже исчерпанным (лат. ens deale)¹.

Допускалось, что болезни могут иметь несколько причин.

Как и все великие мыслители переломной эпохи Возрождения, Парацельс не мог избавиться от противоречивого двойственного восприятия мира: с од­ной стороны, утверждение нового опытного метода познания природы, с другой — стремление к магии и познанию воздействия небесных тел на судь­бы людей и их здоровье. Отсюда понятно, почему Иоганн Вольфганг Гёте (1749 — 1832 гг.) избрал реальную фигуру Парацельса как прообраз для своего доктора Фауста, «стремящегося от тьмы к свету»:

Вот почему я магии решил предаться, Жду от духа слов и сил, Чтоб мне открылись таинства природы, Чтоб не болтать, трудясь по пустякам, О том, чего не ведаю я сам,

¹ Гартман Ф. Жизнь Парацельса и сущность его учения / Пер. с англ. — М.: Новый Акрополь, 1997.-С. 188.

283

Чтоб я постиг все действия, все тайны, Всю мира внутреннюю связь; Из уст моих чтоб истина лилась, Не слов пустых набор случайный.¹

И. В. Гёте

Формально Парацельс оставался католиком и считал врача «наместником бога». В то же время, как уже отмечалось, он решительно отвергал участие врачей в судах и пытках инквизиции: «Врач не смеет быть ни мучителем, ни палачом, ни слугой палача», — заявлял он.

Новаторство Парацельса проявилось и в его отношении к хирургии, которая в те времена в Европе не считалась областью медицины и в университетах не преподавалась (ею занимались ремесленники, см. с. 262), — Парацельс настаи­вал на объединении хирургии и медицины (т. е. терапии, или внутренней ме­дицины) в одну науку, потому что обе они имеют один корень. Сам он с гордостью называл себя «доктором обеих медицин» (нем. «Doktor beider Arzneyen»), неоднократно производил камнесечения и сложные операции при огнестрельных ранениях, искал средства облегчения страданий оперируемых².

Его книга «Большой лечебник (ранений)», или «Большая хирургия» (нем. «Die grossen Wundarzney», 1536 г.) и другие сочинения пользовались большой популярностью в течение многих столетий.

В своих сочинениях он писал также о болезнях рудокопов и литейщиков, связанных с отравлениями серой, свинцом, ртутью, сурьмой, — таким обра­зом, Парацельс заложил основы будущей науки о профессиональных болезнях.

О болезнях рудокопов и их предупреждении писал также в сочинении «О горном деле и металлургии» (1556 г.) современник Парацельса — Георг Бау­эр, известный под псевдонимом Агрикола (Georg Agricola, 1494— 1555 гг.).

Развитие медицинской химии в эпоху Возрождения привело к расширению аптекарского дела.

Аптека как самостоятельное учреждение возникла во второй половине VIII в. на арабоязычном Востоке. (Первая аптека на Ближнем и Среднем Востоке была открыта в 754 г. в столице Халифата г. Багдаде, см. с. 219.) В Европе первые аптеки появились в XI в. в испанских городах Толедо и Кордове. К XV в. они широко распространились по всему континенту.

В эпоху Возрождения размеры аптекарских лавок значительно увеличились: из простых лавок периода Развитого Средневековья, когда вся аптека разме­щалась в одной комнате, они превратились в большие фармацевтические ла­боратории, которые включали помещение для приема посетителей, кладовые, где размельчались и хранились лекарства и сырье, и собственно лаборатории с печью и дистилляционным аппаратом.

С XV в. с особым старанием культивировались аптекарские ботанические сады — сады здоровья (лат. Hortus sanitatis; русское название — вертоград, т.е. сад, цветник лечебных растений). В XVI —XVII вв. вертограды широко распро­странились на Руси.

' Гёте И.В. Фауст/ Пер. Н.Холодковского. — М.: Гос изд. дет. лит., 1956. — С. 54. ² Майер П. Парацельс — врач и провидец: размышления о Теофрасте фон Гогенгейме / Пер. с нем. Е.Б.Мурзина. — М.: Алетейа, 2003. — С. 324—348.

284

В качестве лекарственного сырья аптекари использовали также мине­ральные вещества и части животных. Большой популярностью в Европе пользовались заморские лекарственные средства, которые привозились, глав­ным образом, из стран Востока.

Представления о лечебном действии многих лекарств в то время часто были далеки от истины. Так, в течение по­чти двух тысячелетий (с I по XX вв.) существовало мнение, что териак яв­ляется универсальным средством про­тив всех болезней. Его составляли сами врачи при большом скоплении народа более чем из 70 компонентов, затем териак выдерживали в течение полуго­да, причем особой славой пользовался териак, приготовленный в Венеции (рис. 142).

Рис. 142. Приготовление териака. Гравюра на дереве. Иллюстрация из книги Иерони-ма Бруншвига «Liber de arte distillandi» (Страсбург, 1512 г.) и фарфоровый сосуд для хранения териака с ручками в виде змей (XVIII в.)

Аптекари эпохи Возрождения, как и другие профессионалы, внесли боль­шой вклад в формирование культуры своего времени. Они занимали высо­кое положение в обществе. Деятель­ность их регламентировалась государ­ством. В середине XVI в. начали появ­ляться первые фармакопеи (рис. 143), в которых перечислялись используемые в данном городе или государстве ле­карства, их состав, применение и сто­имость. Так было положено начало официальному регулированию цен на медикаменты в Европе.

Одним из современников Парацельса и Агриколы был выдающийся польский астроном, математик и врач Николай Коперник (Nicolaus Copernicus, 1473 — 1543 гг.). Высшее образование он получил в Кракове (1491 —1495 гг.), где изу­чал астрономию и математику, затем в Болонье (с 1496 г.) — юридические науки и Падуе (1501 — 1504 гг.), где изучал медицину, слушал лекции Джиро-ламо Фракасторо (см. с. 288) и начинал свою врачебную практику.

Будучи еще студентом Краковского университета, Коперник обнаружил противоречия в системе Птолемея. Свои исследования он продолжил в Ита­лии, а затем у себя на родине в Польше. Обсерватория Коперника во Фром-борке, в которой он работал более 30 лет, сохранилась до наших дней и в настоящее время является музеем. Результаты своих многолетних астрономи­ческих исследований Н. Коперник изложил в трактате «Об обращении небес­ных сфер» («De Revolutionibus orbium coelectium», 1543 г.). Вышедший в свет за несколько дней до смерти Н. Коперника, этот труд в 1616 г. декретом инквизи-

285

ции был внесен в «Индекс запрещен­ных книг» и оставался под запретом до 1828 г.

Как врач Коперник пользовался широкой известностью. Его пациента­ми были и знатные горожане (еписко­пы, каноники), и бедные люди, кото­рым он не отказывал в помощи и бес­платно раздавал лекарства. В одной из книг библиотеки Коперника сохранил­ся написанный его рукой весьма слож­ный рецепт, включающий 21 компо­нент растительного, животного и ми­нерального происхождения. В него вхо­дили растертые в порошок кораллы, драгоценные камни (изумруд и сап­фир) и металлы (золото и серебро). Трудно определить эффект действия такого лекарства, но еще сложнее оп­ределить его стоимость.

Рис. 143. Страница из немецкой фармако­пеи XVI в. Из книги Босслера «Dialogus des Appostolicums», 1521 г.

Реально осознавая значение предуп­редительной медицины, Коперник был инициатором и руководителем строи­тельства санитарно-технических соору­жений — водопроводов и гидротехни­ческих комплексов в Вармии, Фром-борке, Торуни (родном городе Копер­ника), Ольштыне и других городах Польши. На одной из башен собора во Фромборке сохранилась надпись:

Здесь покоренные воды течь принуждены на гору, Чтоб обильным ключом утолить жителей жажду. В чем отказала людям природа — искусством преодолел Коперник. Это творенье, в ряду других, — свидетель его славной жизни'.