18. Опека и попечительство.

Лицо sui iuris в связи с возрастом, состоянием здоровья или неко­торым особым положением может нуждаться в помощи и охране при осуще­ствлении своей гражданской правоспособности. Этим целям служили в рим­ском праве опека (tutela) над несовершеннолетними, над расточителями, а также рано утратившая практическое значение опека над женщинами, и по­печительство (сига) над безумными, над так называемыми минорами (т. е. не достигшими 25 лет), над расточителями. Различие между опекой и попечи­тельством выражалось в порядке деятельности опекуна и попечителя. Опекун формальным актом согласия (auctoritatis interpositio) придает юридическую силу сделкам, к совершению которых подопечный не способен; попечитель же выражает свое согласие (consensus) неформально, возможно даже неодно­временно со сделкой.

148-6. В древнейшие времена опека устанавливалась в интересах не подо­печного, а лиц, которые были его ближайшими наследниками по закону. Ее основной задачей была охрана имущества подопечного в интересах его на­следников. Поэтому порядок призвания к опеке (если опекун не был назна­чен в завещании) совпадал с порядком призвания к наследованию, т. е. опе­куном являлся ближайший агнат подопечного.

В древнейшее время опека представляла собою не обязанность опекуна, а его право, точнее — власть опекуна над имуществом и личностью подопеч­ного, близкую по содержанию к власти paterfamilias.

Однако постепенно права опекуна начинают пониматься как средство для осуществления его обязанностей. Эти изменения, тесно связанные с после­довательным ослаблением родовых связей, постепенно превращают понятие опеки, как власти, в понятие опеки, как общественной повинности (munus publicum).

В связи с этим, наряду с двумя указанными выше порядками установле­ния опеки (в силу агнатического родства с подопечным и по завещанию paterfamilias), возникает третий порядок: назначение опекуна государством.

Вместе с тем постепенно развился и контроль государством деятельности опекунов. Устанавливаются особые основания (excusationes), по которым можно не принять назначения опекуном. Развивается система исков к опеку­ну в случаях непредставления им отчета о ведении дел подопечного, и в слу­чаях не только растраты, но и нерадивого ведении дел. Затем входит в обы­чай требовать от опекуна при вступлении его в должность представления обеспечения (satisdatio rem pupilli salvam fore), а в период империи вводится законная ипотека подопечного на все имущество опекуна.

 

 

19. Специфика правового положения вольноотпущенных

1. В классическом римском праве правовое положе­ние вольноотпущенника определялось в зависимости от прав лица, отпускавшего на волю: например, раб, отпу­щенный на свободу квиритским собственником, приоб­ретал права римского гражданина, а отпущенный на сво­боду лицом, право собственности которого опиралось не на цивильное право, а на преторский эдикт (см. ниже, разд. V. гл. III, § 1, п. 5), приобретал только латинское гражданство. При Юстиниане эти различия были сгла­жены: если манумиссия выполнена в соответствии с за­коном, вольноотпущенник становился римским гражда­нином.

2. Однако, даже приобретая римское гражданство, вольноотпущенник (или либертин) по своему правовому положению не вполне приравнивался к свободнорож­денному (ingenuus).

В области частного права существовали, во-первых, некоторые специальные ограничения правоспособности вольноотпущенника; например, до Августа вольноотпу­щеннику запрещалось вступать в брак с лицом свободно­рожденным; запрещение брака вольноотпущенника с ли­цом сенаторского звания сохранялось вплоть до Юсти­ниана. Во-вторых, либертин находился в зависимости от своего бывшего господина (именовавшегося его патро­ном).

3. Так, патрон имел право: а) на obsequium, почти­тельность либертина в отношении патрона; это имело, например, практическое значение в том отношении, что вольноотпущенник не мог вызвать патрона на суд и, следо­вательно, был беззащитен против произвола патрона; б) на орегае, выполнение услуг для патрона (это, по существу, моральная обязанность, но она обыкновенно подкрепля­лась договором и превращалась в юридическую). Обязан­ность либертина выполнять орегае приводила к такой эксплуатации, что претор был вынужден все-таки высту­пать с некоторыми ограничительными мерами; в) на bona, т.е. патрону в известной мере принадлежало право на на­следование после вольноотпущенника, а также право на алименты со стороны вольноотпущенника. Такое право принадлежало в случае нужды не только самому патрону, но и его детям и родителям.

Юниановскими латинами (latini Juniani) называли вольноотпущенников (либертинов), которые были отпущены на волю без соблюдения требований цивильного права, вследствие чего они не получали римского гражданства. Чтобы вольноотпущенник получил статус римского гражданина, требовалось соблюдение трех условий: раб должен был принадлежать господину по праву квиритов, господин должен быть не моложе 20 лет, а раб не моложе 30 лет. Кроме того, манумиссия (отпущение на волю) должна совершаться одним из цивильных способов (например, по завещанию, или путем занесения в цензорский список). 

Первоначально лица, отпущенные на волю с нарушением перечисленных условий, по цивильному праву продолжали оставаться рабами. Но с принятием закона Юния Норбанна, за этими вольноотпущенниками была признана свобода, они стали именоваться юниановскими латинами.

Относительно этой категории латинов сложился афоризм: «Живут как свободные, умирают как рабы». Закон Юния не позволял либертинам ни составлять завещание, ни приобретать по завещанию. Между бывшим хозяином и вольноотпущенником, как правило, сохранялись отношения патроната, в силу которых либертин исполнял определенные обязанности имущественного характера в пользу патрона. Объем и характер этих обязанностей определялись при отпущении на волю путем принесения клятвы. В частности, на вольноотпущенника могла возлагаться обязанность периодически выплачивать патрону определенную денежную сумму, или определенное количество дней работать на него.