Ляхович л.В.

Белорусский государственный университет культуры и искусств, г. Минск

Европейский абсолютизм: проблемное поле историографии

Проблема абсолютизма занимает одно из центральных мест в изучении социально-экономических, политических, культурологических и иных аспектов европейской истории Нового времени. Данное обстоятельство совершенно не случайно – появление европейского абсолютизма датируется границей XV – XVI века, а его уход с исторической арены – началом XX века (в частности, уничтожением монархий в России, Германии и Австро-Венгрии). Таким образом, абсолютистское государство, возникнув вместе с периодом Новой истории, будучи теснейшим образом связанным со всем ходом исторического процесса, прекращает свое существование вместе с эпохой Нового времени.

Определение абсолютизма, несмотря на некоторые уточнения, традиционно в справочной, учебной и научной литературе. Как один из примеров можно привести следующую трактовку этого понятия. Так, абсолютизм характеризуется как политический режим централизованных монархий Нового времени, в соответствии с которым власть должна быть полностью сосредоточена в руках верховного правителя. При этом отмечается, что само понятие «неограниченности» условно, т.к. недостаточное количество квалифицированных чиновников, растянутость коммуникаций, амбиции аристократии и церкви и многие другие факторы делают невозможным установление тотального контроля и централизации. Абсолютизм сменил в Европе сословно-представительную монархию, а в Азии развился из других государственных форм. При этом монарх рассматривается как единственный источник закона, власть его не ограничивается ни обычаем, ни каким-либо органом власти; монарх распоряжается казной, устанавливает налоги, имеет в своем распоряжении профессиональную армию и разветвленный аппарат чиновников с жестко регламентированными функциями, что ведет к унификации управления. Абсолютистское государство активно вмешивалось в экономику, усиливало ее милитаризацию, защищало национальное производство в соответствии с принципами меркантилизма, в то время как непререкаемый авторитет высшей власти поддерживался идеологически [1]. Справедливо отмечается также, что вопрос о социальной базе абсолютизма остается дискуссионным; при этом нужно отметить различную трактовку этой проблемы как в российской, так и в зарубежной историографии.

Так, в дореволюционной российской историографии возникновение абсолютизма признается целиком закономерным в период разрушения хозяйственной автономии феодального общества, перехода к товарно-денежным отношениям и новой организации экономики. Для этого необходимо объединить страну, устранив остатки феодальной раздробленности и амбиции крупных феодалов на местах. Поэтому нужна была власть, облеченная большими полномочиями, независимая от сословного представительства, а опорой этой власти мог быть только торговый и промышленный класс (т.е., буржуазия). Впоследствии абсолютистская власть сочетала в своей политической практике интересы как буржуазии, так и феодалов-землевладельцев, опираясь на поддержку духовенства [2]. Таким образом, основной акцент ставился на интересы укреплявшегося класса буржуазии, что найдет затем свое развитие в концепции торгового капитала как двигателя исторического развития в работах одного из крупнейших российских историков первой трети ХХ в. М.Н Покровского (1868-1932).

После Октябрьской революции, в связи с известной ситуацией в общественных науках, в советской историографией возобладала концепция абсолютизма как арбитра в условиях «равновесия» сил буржуазии и дворянства, в соответствии с марксистской методологией. При этом практически не делалось различий в трактовке абсолютизма разных стран, абсолютизм рассматривался как полицейское государство, призванное, с одной стороны, подавлять народные массы, а с другой – делать буржуазию политически бессильной и отвлекать ее от революции [3].

Чтобы преодолеть такое несомненное упрощение, понадобилась дискуссия советских историков – сторонников и противников «равновесия», проходившая в 60-х-70-х гг. на страницах журналов «История СССР» и «Вопросы истории». В дискуссии приняли участие такие известнейшие советские специалисты, как С.М. Троицкий, А.А. Преображенский, С.А. Покровский, А.Я. Аврех, М.П. Павлова-Сильванская, А.Н. Чистозвонов, А.М. Сахаров, И.А. Федосов,и др. Огромный вклад в разработку проблем абсолютизма в послевоенной советской историографии внесли Б.Ф. Поршнев, С.Л. Сказкин, А.Д. Люблинская, В.Н. Малов, П.П. Черкасов и др. Рассмотрение работ названных историков может служить предметом отдельного историографического анализа. Период советской послевоенной историографии, несмотря на марксистские рамки, дал позитивные результаты. Во-первых, потеряла свою силу концепция «равновесия», абсолютизм стал рассматриваться в теснейшей связи с условиями конкретных государств (особенно рельефно это было показано во время дискуссии 60-х -70-х гг. на примере российского абсолютизма); во-вторых, большое внимание стало удаляться аспектам внутренней политики, при этом как образец рассматривался французский (классический) вариант абсолютизма. Поэтому совершенно не случайно, уже в постсоветское время, была дана типология социально-экономического развития европейских регионов, а также выделены и разновидности абсолютизма, - французского, прусского, испанского, шведского, российского и др. [4].

В данный момент абсолютизм рассматривается как результат взаимовлияния множества факторов – социально-экономических, внутри- и внешнеполитических, культурных, психологических во всем разнообразии специфики европейских стран. Огромное внимание уделяется роли субъективного фактора и в соответствии с этим анализу личностей монархов. Новой является и проблематика разработки идеологического обоснования власти, ее ритуалов и социальной презентации [5].

В зарубежной историографии, особенно французской, проблеме абсолютизма уделяется значительное внимание, т.к. Франция традиционно считается страной образцового, классического абсолютизма. Показательно и то, что историки разных поколений школы «Анналов» - Ф. Бродель, П. Шоню, Э Ле Руа Дадюри и др., делающие акцент на изучении обеспеченности ресурсами, производства, торговли, демографических изменений, т.е. всего того, что именуется «материальной жизнью», ни в коей мере не оставляют абсолютизм на периферии своего внимания. Разумеется, первичными в данном контексте выступают экономические изменения, но, например, П. Шоню формулирует типологию европейских регионов [6, с 339-340], что, учитывая время появления работы на французском языке (1984 г.) не могло не повлиять на аналогичную российскую концепцию. Автор проводит детальный имущественный и социальный анализ сословий в Европе позднего феодализма и утверждает, что «опорой короля Франции были католические чиновники и протестантские банкиры… Построение государства остается крупнейшим экономическим деянием классической Европы [6, с 370].

Значительным вкладом в изучение французского абсолютизма является работа Э. Ле Руа Ладюри « История Франции. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460-1610», являющаяся частью более масштабного рассмотрения французского абсолютизма до Великой французской революции. Автор, в соответствии с традициями школы «Анналов», уделяет огромное внимание «материальным « и демографическим факторам, но не только, - в его поле зрения теоретическое правовое обоснование королевской власти, анализ ее сакральной символики, а также акцентирование внимания на неписаном договоре монарха со своими подданными о взаимных обязательствах. Сама же классическая монархия включена в период между 1450 и 1789 годами, что соответствует «удлиненному во времени» Старому порядку [7, с. 5-42]. Анализируя социальные, экономические, религиозные, психологические, культурные и иные факторы, уделяя внимание личностным характеристикам властной элиты, автор показывает не только механизм формирования абсолютизма и гибкость государственной власти, но и указывает на его особенности в сравнении с монархиями других стран. Так, правление Генриха IV названо «открытым» протоабсолютизмом [7, с. 284], а период 1610-1774 г. – непосредственно абсолютизмом, или «поиском абсолюта» [7, с. 5]. Автор обращает также внимание на то, что в результате религиозных войн и гибкости власти «победившая модель (национально-государственная) в том, что касается власти, ведет во Франции к усилению абсолютизма, но в сфере духовной культуры… порождает полулиберальную модель» [7, с. 289].

Однако было бы явным упрощением игнорировать точку зрения английских историков. Так, Н. Дэвис в «Истории Европы» отмечает следующее: «Абсолютизм в особенности нужно рассматривать с осторожностью. Это нечто меньшее, чем цари и султаны, не имевшие никаких институциональных преград в своей власти. Но абсолютизм и больше, чем просто дух авторитаризма… Несомненно, корни абсолютизма следует искать в позднем феодальном периоде, когда укреплявшиеся монархии боролись с вековыми привилегиями провинций и дворянства, а также – и католическом мире, где католическая церковь не подчинялась прямому политическому контролю… Абсолютизм невозможен ни в условиях протестантизма, ни в условиях православия…В Британии, Пруссии, Польско-Литовском государстве и в России абсолютизма не было никогда по весьма различным причинам» [8]. Автор акцентирует внимание на идеологических и политических аспектах абсолютизма, при этом за «точку отсчета» берется французская абсолютная монархия.

Однако проблематика абсолютизма далеко не исчерпывается высказанными тезисами, несомненно, заслуживающими внимания. В 1992 г. на английском, а в 2003 г. на русском языке вышла книга британского историка Н. Хеншелла с красноречивым названием - «Миф абсолютизма». Автор на протяжении всего исследования опровергает основные теоретические положения концепции абсолютизма. Он анализирует социальный состав правящей элиты, степень централизации, идеологические построения, роль сословных органов, фискальную политику государства, жизнеспособность монархий и попытки реформ и многое другое. Вывод совершенно однозначен: термин «абсолютизм» не соответствует своему содержанию, он деформирует и искажает исторические реалии, порождает историографические штампы, ставит в один ряд страны в совершенно разными моделями развития (например, Францию и Россию), исключает Англию из общеевропейского исторического процесса. Автор так подводит итог своей работы: «…абсолютистский сценарий поздно исправлять. Никакие вырезки и переписывания не смогут его спасти… Сохранять название «абсолютизм», изменяя большую часть его содержания – полумера, ведущая к непоправимым заблуждениям…нет нужды далее продлевать ему жизнь» [9].

Сказанного выше достаточно, чтобы понять, насколько сложна и неоднозначна проблематика европейского абсолютизма, что бы ни подразумевалось под этим термином. Соответственно, огромные перспективы открываются перед историками – исследователями Нового времени; в равной степени важен и актуален и историографический анализ феномена абсолютизма.

Литература:

1 Марасинова, Е.И. Абсолютизм / Е.И. Марасинова // Новая российская энциклопедия / гл. ред. А.Д. Некипелов. Т.2. – М.: «Энциклопедия», «Инфра-М», 2005. – С. 26-27.

2 Дживилеговъ, А. Абсолютизмъ / А. Дживилеговъ //Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат / под. ред. проф. Ю.С. Гамбарова [и др.]. – Т.1. М.: Редакция и экспедиция «Русского библиографического института Гранат», Б.г. – С. 64-73.

3 Абсолютизм // БСЭ. – 2-е изд. – М.: 1949. – Т. 1 . – С. 31-33.

4 История Европы с древнейших времен до наших дней: В 8 т. Т.4. Европа нового времени (XVII – XVIII вв.) / Е.Б. Черняк, М.А. Барг, В.Н. Малов и др.; Редкол.: М.А. Барг (отв. ред.) – М.: Наука, 1994. – 508 с.

5 Королевский двор в политической культуре средневековой Европы: Теория. Символы. Церемониал /Отв. ред. Н.А. Хачатурян: Московский государственный университет; Ин-т всеобщей истории. – М.: Наука, 2004. – 540 c. См. также: Священное тело короля: Ритуалы и мифология власти / Отв. ред. Н.А.Хачатурян; Ин-т всеобщ. Истории РАН; МГУ им. М.В.Ломоносова. – М.: Наука, 2006. – 484 с.

6 Шоню, П. Цивилизация классической Европы / Пьер Шоню; Пер. с франц. и послесл. В. Бабинцева. – Екатеринбург: У-Фактория, 2005. – 608 с.

7 Ле Руа Ладюри, Э. История Франции. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460-1610 /Эмманюэль Ле Руа Ладюри; Пер. с фр. Е.Н. Корендясова и В.А. Павлова. – М.: Междунар. отношения, 2004. – 416 с.

8 Дэвис, Н. История Европы / Н. Дэвис; Пер с англ. Т.Б. Менской. – М.: ООО «Издательство АСТ»,: ООО «Транзиткнига», 2004. – С.425-426.

9 Хеншелл, Николас. Миф абсолютизма: Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени / Пер. с англ. А.А. Паламарчук при участии Л.Л. Царук, Ю.А. Махалова; отв. ред. С.Е. Федоров. – Спб.: Алатейя, 2003. – С. 240.

Заявка на участие в конференции:

Автор: Ляхович Лариса Владимировна, канд. ист. наук, доцент кафедры истории Беларуси и музееведения Белорусского государственного университета культуры и искусств.

Адрес служебный: г. Минск, ул. Рабкоровская, 17.тел.: [phone] (деканат)

Адрес домашний: г. Минск, ул. Плеханова, д. 48, кв. 279; тел.: [phone] (дом.); 674-19-40 (моб.)

18 ВЕК

Московский Педогогический Государственный

Университет им. В.И.Ленина

КУРСОВАЯ РАБОТА

По предмету: История России

По теме: Тенденции развития капиталистических отношений в России XVIIвека.

Научный руководитель: Маландин В.В.

Выполнил: студент I курса истори-

ческого факультета 4 группы

Торчинский М.В.

Москва,1997г.

ПЛАН

Введение.............................................3

1. Основные вопросы и историография..................4

2. Развитие мануфактур...............................9

3. Процесс первоначального накопления и становления

всероссийского рынка................................12

4. Развитие мелкого промышленного производства......16

5. Развитие внутренней и внешней торговли...........19

Заключение..........................................21

Список литературы...................................22

ВВЕДЕНИЕ.

Проблема перехода России от феодальной формации к капиталистической сложна и многопланова. Классический феодализм западноевропейских стран ни в кой мере нельзя сравнивать с феодализмом российским, т.к. его формирование происходило при господстве крепостнической системы , тогда как “к западу от Эльбы”капиталистический способ производства утвердился в то время, когда было “уже давно уничтожено крепостное право”. Характер перехода к капитализму в России был также обусловлен многообразием естественно-географических и социально-экономических условий огромной империи. Замена феодально-крепостнических отношений капиталистическими осложнялась многоукладностью российской экономики, наличием территории с дофеодальными и феодально-патриархальными отношениями. Вопрос о начале формирования капиталистического уклада и разложения феодализма был предметом дискуссий, ему посвящались отдельные стати, освящался он и в монографиях. Затяжной характер дискуссии, не разрешенной и по сей день,свидетельствует об исключительной сложности проблемы, о различном методологическом подходе к интерпретации известных в литературе фактов. При изучении России периода позднего феодализма преимущественное внимание уделялось возникновению мануфактурной промышленности и формированию рабочего класса, складыванию всероссийского рынка, методам первоначального накопления. Параллельно исследовался аграрный вопрос, и прежде всего рост крупного феодального землевладения, оформление и усиление крепостничества. Отличительной чертой исследований этих вопросов являлось их подчинение одной главенствующей проблеме - проблема генезиса капитализма. В научной литературе, при всех расхождениях при определенного исходного и форм этого процесса, его хронологических рамок, XVII - XVIII века относились к периоду позднего феодализма, когда происходило возникновение и развитие капиталистических отношений.

ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ И ИСТОРИОГРАФИЯ.

Если ограничится суммарной характеристикой точек зрения, то существующие взгляды на проблему разложения феодализма и развития капитализма можно разбить на две группы. Одни авторы относят зарождение капиталистических отношений и разложение феодализма к началу XVIIв. и даже к XVIв., другие к середине или второй половине XVIIIв.. С теоретическим обоснованием концепции о начале капиталистического развития России сXVIв. Выступает акад. С.Г. Струмилин. Он выдвигает на первый план господство мелкого потребительского производства, “в котором собственность на средства производства сохраняется еще за непосредственными производителями, а эксплуатация труда в форме изъятия феодальной ренты осуществляется методом внеэкономического принуждения”. Говоря о наиболее существенных признаках капитализма, С.Г. Струмилин выявляет первым и главным из них превращение товарного производства в общую форму производства. Приобретение рабочей силой человека товарной формы, по его мнению, является “следствием ликвидации натуральных производственных отношений феодального хозяйства”.Внедрение товарно-денежных отношений в феодальное хозяйство расценивается как начальный момент в развитии капиталистических отношений. Поскольку. согласно наблюдению многих исследователей, в конце XV-XVI вв. отмечается заметное оживление товарно-денежных отношений , то С.Г. Струмилин и считает это время переходным моментом от восходящей к нисходящей стадии феодализма, начальным шагом капиталистического развития.1

Важный этап в изучении генезиса капитализма в России связан с трудами акад. Н.М. Дружинина. В генезисе капитализма Н.М. Дружинин различает три этапа: 1) зачатки капиталистической формации, т.е отдельные спорадические явления нового, 2) капиталистический уклад, т.е. сложившуюся сумму капиталистических элементов, которые разлагают старую формацию, и, наконец, 3) победившую и господствующую капиталистическую формацию, в которой сохраняются пережитки старого строя”.1Начало капиталистического развития России Дружинин относит к XVIIв.. По его мнению первые ростки капиталистических отношений возникли в условиях, когда разложения феодальной системы замедлялось ее распространением на новы территории. Отсюда заторможенность процесса первоначального накопления,взаимодействие старых и новых производственных отношений.1

Интересен тезис об одновременном развитии по восходящей линии капитализма и феодализма был высказан Е.И. Заозерской.Переходный период, начинающийся, по ее мнению, не позднее второй трети XVIIв..соединяет две различные линии развития: господство феодальных отношений с возникновением внутри них “буржуазных связей”. Первый этап капиталистических отношений развивается в форме товарного производства . Характерный чертой этого этапа ( конец 20-х - 30-е годы XVIIв. -начало XVIIIв.) является рост простого товарного производства в капиталистическое - в разных сферах производства начинает использоваться наемный труд. Т.о. стадии развития капитализма, по мнению Е.И. Заозерской, последовательно сменяют одна другую в соответствующие отрезки времени.1

При разработке проблемы генезиса капитализма основное внимание привлекло изучение промышленности, т.к. в этой сфере экономики раньше всего зарождаются элементы будущей капиталистической системы. Дискуссия по этому вопросу началась в 30-х годах. Позже группа ученых во главе с Н.Л. Рубинштейном доказывала, что 40 - 50-ые годы XVIIIв. являлись переходным моментом в социално-экономическом развитии России. С этого времени наблюдалось быстрое увеличение количества мануфактур, появлялись специализированные промышленные районы, менялся социальный состав предпринимателей и способы обеспечения мануфактур рабочей силой. Некоторые ученые доказывали, что эти изменения правильней относить к нач. - 1-ой четверти XVIIIв. и что уже в это время наряду с крепостной мануфактурой существует мануфактура капиталистическая и этот второй тип,несмотря на неблагоприятные условия, создававшиеся крепостным строем,, превалировал над первым. С.Г. Струнили, относивший начало генезиса капитализма к XVIв , настаивал на капиталистичнеском характере всех мануфактур вообще. Основанием для такого заключения он считал схожесть технической базы мануфактур различного типа. Другие напротив считали,что на протяжении всего XVIIIв. русская мануфактура в основном оставалась крепостной и что действительное изменение ее социальной структуры началось за пределами этого столетия.1

Прблема генезиса капитализма остро встала в дискуссии о периодизации истории России. Круг обсуждаемых вопросов был теперь значителььно расширен: речь шла не только о мануфактуре, но и о мелкотоварном производстве как ее базе, о складывании всероссийского рынка, формирования классов буржуазии и наемных рабочих, росте городов. “В ходе дискуссии обнаружились существенные расхождения в понимании процесса становления капиталистического производства и соотношение его с эволюцией феодальных отношений на позднем этапе их существования, в определении ведущих факторов исторического развития в новый период русской истории.”2

Вопрос о товарном производстве выявил расхождения,касающиеся роли и места товарного производства и товарного обмена в докапиталистическую эпоху. В докладе Л.В.Даниловой и В.Т.Пашуто, посвященном средневековой Руси, отмечалась подчиненная, обслуживающая роль товарного производства при феодализме. Отстаивалось положение о том, что становление феодального города как социалььно-экономического центра непременно предполагает определенный уровень развития товарного производства и что наступление нового периода русской истории означало активизацию, но не начало процесса перерастания ремесла в мелкое товарное производство. однако следует учесть, что некоторые специалисты по поздне-феодальному периоду связывали процесс перерастания ремесла в мелкотоварное производство и появление товарнл-денежных отношений в деревне с началом процесса генезиса капитализма.

В 1954г. М.В.Нечкина выступила с дискуссионным докладом на тему “о двух основных стадиях развития феодальной формации (к постановке вопроса)”. В докладе обосновывался тезис о 2-х периодах в истории феодализма: “восходящем” (когда производственные отношения соответствуют характеру производственных сил) и “нисходящем” (когда производственные отношения становятся сначала тормозом, а затем оковами производственных сил.Первая стадия развития феодализма в России отнесена ко времени начиная примерно с IX и до рубежа XVI-XVIIвв., вторая к периоду с XVIв. по 1861г. Нечкина обращала внимание на взаимосвязь процессов генезиса капитализма и разложения феодализма, на тормозящее воздействие клонившихся к упадку, но еще господствующих феодальных отношений. В решении вопроса о начальной хронологической грани процесса становления капиталистических отношений выступление Нечкиной способствовало укреплению позиций сторонников раннего генезиса капитализма в России.

В дискуссиях начала 50-х и в последующие годы был поставлен вопрос о времени и формах первоначального накопления.Большая группа специалистов в области истории России связывала этот процесс с наступлением нового периода русской истории. Другие ученые акцентировали свое внимание на факте замедленности процесса первоначального накопления в России. Они отмечали, что рост товарного производства и предпринимательства в России, стимулированный не только внутренними процессами общественного разделения труда, но и воздействием западноевропейского капитализма,опережал расширение рынка рабочей силы, сдерживаемого усиливавшимся крепостничеством.

С конца 50-х стала складываться концепция согласно которой в XVII-XVIIIвв. наблюдалась единая линия исторического развития, определяемая процессом генезиса капитализма, затронувшим не только город, но и не в меньшей мере и деревню. Сторонники этой концепции мобилизовали обширное расслоение крестьянства обнаруживается не только первой половинеXVIIIв., но и в XVIIв.. Уже в это время, по их наблюдениям, дифференциация внутри крестьянства достигла такой степени, когда на одном полюсе постепенно начинала складываться прослойка людей неимущих, потерявших средства производства, а на другом - зажиточная торгово-предпринимательская верхушка, обладавшая значительными денежными средствами и использующая наемный труд, т.е. происходил процесс буржуазного расслоения.1

Однако новая концепция встретила и серьезные возражения, с которыми выступил И.Д.Ковальченко, В.К.Яцунский и другие.Принимая XVIIв. в качестве начального рубежа генезиса капитализма, Ковальченко обосновывал тезис о том, что капиталистическому расслоению предшествует расслоение мелкотоварное, основой которого является товаризация крестьянского хозяйства. Исходными пунктами его теоретических построений являются положения о единстве закономерностей процесса генезиса капитализма в городе и в деревне,обусловленности начального буржуазного расслоения крестьянствана с наступлением мануфактурного периода, приходящегося в России на последнюю треть XVIIIв., а также выделение особого конкретно-исторического этапа в становлении капитализма, связанного с ростом мелкотоварного производства.

Еще более решительным критическим настроением отличалось утверждение Яцунского, что до реформы 1861г.капиталистические отношения проявлялись лишь в виде слабых ростков.Подчиненность мелкотоварного уклада господствующему феодальному способу производства исключает, по его мнению, целесообразность выделения особого мелкотоварного типа и, соответственно, исторического этапа расслоения феодального крестьянства.1

Центральной темой научной полемики 40 - 60-х годов по проблемам социально-экономического развития России XVII-XVIIIвв. являлось обсуждение вопроса о содержании и направлении исторического процесса в период позднего феодализма. Основные противоречия между специалистами относились к решению вопроса о характере буржуазных связей,вырастающих на почве складывания всероссийского рынка. Большинство специалистов, расходясь между собой в определении временных рамок и этапов формирования всероссийского рынка, считали, что буржуазные связи охватывали лишь сферу обмена и что в XVII-XVIIIвв. национальный рынок базировался на мелкотоварном производстве и торговом капитале. Однако такая трактовка не стала общепринятой. многие историки настаивали на зарождении капиталистического производства как основе возникновения всероссийского рынка. По мнению этих ученых в XVIIв. начинается постепенное перерастание простого товарного хозяйства в капиталистическое.

Проблема перехода России от феодализма к капитализму в 1965г. стала предметом общесоюзной дискуссии. В ходе нее друг другу противостояли две четко оформленные концепции. В основе одной из них лежало представление о XVIIв. и большей части XVIIIв. как времени поступательного развития феодальной формации, что нашло выражение в огромном росте на протяжении этого периода крупного феодального землевладения,увеличении льгот и привилегий дворянского сословия, усилении крепостнической зависимости и эксплуатации, утверждении абсолютизма как диктатуры крепостников-помещиков. Появившиеся начиная с XVIIв. отдельные элементы капитализма и так называемые новые явления, по мнению приверженцев этой концепции, занимали еще подчиненное положение в господствующей феодально-крепостнической системе, бесспорно влияли на нее, но до возникновения капиталистического уклада не были достаточно сильны и устойчивы, чтобы ее подорвать. О разложении феодализма можно говорить лишь применительно к последней трети XVIIIв.. вплоть до этого времени основная направленность исторического процесса определялась поступательным движением феодализма.1

С позиции противостоящей концепции вступление России “примерно с XVII века”, ознаменовалось появлением зачатков капиталистических отношений в сфере производства, что и стало основой формирования всероссийского рынка. Именно новое явление - развитие мелкотоварного производства и товарно-денежных отношений, найма рабочей силы, отходничества и т.д. определяли русский исторический процесс в новый период.

РАЗВИТИЕ МАНУФАКТУР.

Наряду с семейной кооперацией, существовавшей и раньше, в ряде производств,развивались другие формы кооперации. Среди них можно выделить две формы. Первая в наиболее чистом виде выражает собой ростки буржуазных отношений - это кооперация, во главе которой стоит предприниматель (нередко купец),использующий труд наемных работников и поставляющий продукцию на рынок (или по подрядам в казну). Вторая представлена предприятиями, где ведется совместное дело группы лиц на паевых, складнических началах. Каждый член такой кооперации является (во всяком случае формально) самостоятельным мелким товаропроизводителем, их объединяет сбыт продукции, осуществляемый или доверенным лицом, или каждым членом артели по очереди. Также данная форма кооперации может сочетаться с частичным привлечением сторонней рабочей силы.1

С социально- экономической точки зрения самым сложным является вопрос о разделении расширенной кооперации с неустойчивыми или слабо выраженными признаками внутрипроизводственного разделения труда и небольших мануфактурных предприятиях. Не удивительно что “разграничение этих видов производств крайне затруднительно, что естественно в условиях начальной стадии генезиса капитализма, можно утверждать, что немалые категории промышленных заведений вXVIIв. находились на пути перерастания в мануфактуры.”1

С неизбежностью возникает вопрос об отношении крупного производства (в данном случае мануфактурного) к феодально-крепостнической системе. Предпочтителен точка зрения, что мануфактура по сути своих производительных сил противоречит феодальному способу производства. Феодальный строй может оказать сильное воздействие на комплектование рабочей силы, организацию труда, на сбыт и иные стороны деятельности мануфактуры. Но изменить ее природу он не в состоянии. Несмотря на социальную деформацию мануфактура была и оставалась элементом складывающейся буржуазной системы хозяйства. Необходимо выявить и специфические черты русского варианта мануфактур. Как известно, мануфактура не означает полного отрыва работника от земли и собственно хозяйства вообще. Этот момент особенно характерен для России, где основным резервом рабочей силы была крепостная деревня.

Становление мануфактуры в России было закономерным, жизнестойким, исторически обусловленным процессом. Этому не противоречат факты краха или недолговечности немалого числа предприятий.Преемственность самой мануфактурной формы промышленности вряд ли может вызвать сомнения. Значительные сдвиги в развитии отечественной промышленности XVIIв.имели под собой реальную форму.

Следует упомянуть, что есть мнения,согласно которым в это время мануфактура - явление неустойчивое, спорадическое,к тому же она еще слабо связана с рынком, обслуживая в преимущественно нужды казны и дворцового ведомства. Другая точка зрения сводится к тому, что в XVIIв.идет необратимый процесс становления мануфактурной формы производства,приобретающий впоследствии более отчетливое выражение. Тем самым к этому столетию относится генезис капиталистических отношений. Есть все основания датировать начало мануфактурной стадии капитализма в России именно XVIIв..1

В XVII - пер. четверти XVIIIв. крупные предприятия возникают почти во всех важнейших сферах промышленности. Развитие мануфактур происходило в тех самых районах, где наиболее было распространено мелкое товарное производство соответствующих изделий. Показательна группа тульско-каширских металлургических и железноделательных заводов, первый из которых построен в 1637 г. А.Виниусом, возникшая в старинном районе мелкой металлургии. Разумеется не следует абсолютизировать роль мелкого товарного производства в качестве безусловной и повсеместной предпосылки мануфактуры.Известно, что металлургия Южной Сибири, в Алтайском горном округе, а также близ Нерчинска не имела связи с местным рудным промыслом. В Восточной Сибири чугуноплавильная и железноделательная мануфактура также возникла впервые с приходом русских. Некоторые виды промышленности по сути своей возникали сразу на мануфактурной основе, такие как книгопечатание , писчебумажное дело и другое.2

Отсутствие научно обоснованной статистики вXVIIв. лишае нас возможности привести достаточно точные цифровые данные о числе мануфактурных предприятий (имеется в виду централизованные мануфактуры).ДляXVIIв. в литературе называется 20 - 30 мануфактур, но это заниженная цифра.По-видимому можно говорит не менее чем о 65 мануфактурах.3 Затруднительность выявления достоверных сведений о количестве мануфактур усугубляется тем, что источники далеко не всегда дают исчерпывающие сведения о предприятиях, вследствие чего возникают сомнения о правомерности отнесения некоторых из них к мануфактурам.

Итак, изменение русской мануфактуры вряд ли может квалифицироваться как “феодализация”. Можно говорить о воздействии феодальной системы на мануфактуру, о существовании смешанных социально-экономических признаков, но не более. Мануфактура со всеми ее противоречиями и наслоениями эпохи “являла собой уклад капиталистического общества в недрах феодализма.”

ПРОЦЕСС ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО НАКОПЛЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ ВСЕРОССИЙСКОГО РЫНКА.

Необходимой предпосылкой для зарождения капиталистического строя является достаточно широкое развитие товарного производства и обмена, которые служат базой для образования денежных богатств и для социального расслоения города и деревни. Возникновению системы капиталистической эксплуатации должен предшествовать процесс первоначального накопления, который слагается из двух основных моментов: превращение мелкого собственника в свободного, но лишенного средств производств пролетария и появления обладателя денежных средств, которые могут быть затрачены на покупку рабочей силы.

Уже в XVIв. русское государство было покрыто широкой сетью торжков и ярмарок, на которых сбывались разнообразные продукты промышленности и сельского хозяйства, начиная от хлеба и скота, кончая изделиями мелкой промышленности. В XVIIв. на основе развившегося товарного производства стали складываться национальные торговые связи - происходила концентрация местных изолированных рынков в единый всероссийский рынок. При этом росла не только внутренняя, но внешняя торговля.

Развитие товарно-денежных отношений повлияло на усиление социального расслоения в городе и деревне. Среди посадских ремесленников образовались, с одной стороны, группа зажиточных товаропроизводителей, которые становились скупщиками или хозяевами крупных мастерских, с другой стороны - значительная прослойка неимущих, потерявших возможность вести самостоятельное производство. Такое же явление наблюдалось среди сельского населения, которое насчитывало немало обедневших и разорившихся хозяев, в противоположность зажиточным крестьянам, выступавшим в качестве арендаторов и торговцев. Городской посад и деревня выделялись из своей среды“отходников”, которые не могли прокормиться на месте и отправлялись в поисках заработка за сотни верст от родного дома. Во второй половине XVIIв. на средней и нижней Волге в летнее время собирались маломочные посадские люди из Нижнего Новгорода,Симбирска, Москвы, Ростова и других городов. По мнению некоторых исследователей, таких “гулящих людей”, продававших свою рабочую силу, ежегодно насчитывалось не менее 25 000 человек.1

На другом полюсе русского общества сосредотачивались обладатели крупного капитала, нажившие богатства путем неэквивалентного обмена - торговцы солью. драгоценной сибирской пушниной,новгородским и псковским льном. Так обозначился в XVIIв. процесс первоначального накопления капитала - этой необходимой предпосылки всякого капиталистического производства.

Однако в условиях крепостного Московского государства процессы денежного накопления и лишения производителей средств производства протекали своеобразно и замедленно, отличаясь от темпов и форм первоначального накопления в передовых западноевропейских странах. Русское государство XVI-XVIIвв. не располагало условиями для своего хозяйственного развития: его торговля и промышленность не достигли уровня,который мог обеспечить постепенную ликвидацию личной зависимости крестьянина;удаленное от западных и южных морей, оно не могло наладить самостоятельной и активной морской торговли; пушные богатства Сибири не могли конкурировать с неисчерпаемыми ценностями американских и южно-азиатских колоний. Россия получила в XVIIв. значение сырьевого рынка, поставщика сельскохозяйственных продуктов экономически более развитым стран. К этим внешним условиям,замедлявшем его масштабы, присоединялось еще одно, отличавшее Россию от всех остальных европейских стран: Англия, Франция и другие государства имели замкнутую территорию метрополии, достаточно заселенную и хозяйственно освоенную к началу капиталистического периода; иное положение занимала восточноевропейская равнина с ее “диким полем” на южной окраине и обширными неиспользованными пространствами на востоке. Огромные земельные резервы,сравнительно легко доступные переселенцам, манившие их плодородием почвы и мягкостью климата, способствовали постепенному разрежению населения в историческом центре, смягчая этим остроту его классовых противоречий и в то же время распространяя феодальные отношения на новые незанятые территории. Продвижение на юг и восток, в результате крестьянской, помещичьей и правительственной колонизации, растянулась на несколько столетий и являлось дополнительным фактором, который осложнил и замедлил процесс пролетаризации мелких производителей.1

В России рост товарного производства и неразрывно связанного с ним промышленного и сельскохозяйственного предпринимательства долгое время опережал расширение рынка рабочей силы. В этом состояла одна из особенностей первоначального накопления в России, в отличие от стран Западной Европы, где к началу мануфактурного периода уже существовал более или менее широкий рынок наемной рабочей силы. Заинтересованные в прибыли помещики и купцы старались восполнить недостаток свободной рабочей силы применением феодално-зависимого, крепостного труда. Нехватка рабочих рук заставляла эксплуататорские классы добиваться еще большего усиления личной зависимости непосредственного производителя. Развитие помещичьего предпринимательства повлекло за собой усиление денежной ренты на севере и барщинной эксплуатации на юге. Россия оказалась в положении страны, которая была вовлечена в мировой капиталистический оборот и начала приобщаться к капиталистическому производству, не успев изжить феодального ведения хозяйства.Результатом такого двойственного положения было не только взаимное переплетение старых и новых производственных отношений, но в какой-то мере - одновременное развитие тех и других.

Эта своеобразная социально-экономическая обстановка сложилась в результате напряженной борьбы классовых интересов.Крестьянство ответило на ухудшение своего положения массовыми побегами, затем крестьянской войной Болотникова, и, наконец, движением Степана Разина. В 40-60гг. XVIIв. поднялись неимущие и разоренные элементы посадского населения,сыгравшие наиболее активную роль в городских восстаниях этого времени.

Традиционные феодальные отношения сильно тормозили развитие капитализма, не давали ему преодолеть влияния крепостничества, приобретали все большее значение в хозяйственной жизни.

Документы XVIIв. показывают, что капиталистические предприятия, основанные на наемном труде, возникали в этот период теми же разнообразными путям, что и на Западе Европы. Наряду с учреждением концессионных предприятий - Виниуса, Марселиуса, Бутенанта и других- появились мануфактуристы из Среды разбогатевших ремесленников и купцов.Самостоятельный производитель, расширяя свое производство, придавал ему формы крупной мануфактуры (тульский чугуноплавильный завод оружейника Никиты Демидова). Иногда мелкий промышленник становился скупщиком и , закабаляя своих прежних собратий, фактически превращал их в наемных рабочих,- так разбогатели и завоевали господство тихвинские кузнецы во главе с Дмитрием Плешановым. Бывали случаи, Когда купец вкладывал капитал в крупное промышленное предприятие, - так поступил Владимир Воронин, снявший в аренду казенный железноделательный завод в подмосковном селе Павлове.1

Во второй половине XVIIв. казна перешла к системе подрядов и вольного найма в кирпичном и строительном производствах.Наемный труд господствовал в рыбной и солеваренной промышленности. Без найма вольных работников не могли обойтись крупные сельскохозяйственные предприятия царя Алексея и боярина Морозова.Однако нельзя преувеличивать капиталистический характер вольного найма XVIIв..Многие из нанимавшихся на работу были беглыми крепостными, которые могли быть сысканы и возвращены своему хозяину. “Гулящие люди”, оседая на месте,закабалялись предпринимателями или добровольно, под влиянием нужды, оставались в зависимость сильному человеку. Большинство отходников второй половины XVIIв.являлись с отпускными своих владельцев и по окончании определенного срока должны были возвратиться в свою крепостную деревню. Только небольшое количество“гулящих людей”- преимущественно разорившиеся посадские тяглецы и черносошные крестьяне сохраняли относительную свободу.

Россия в XVIIв. почти не знала свободного пролетария в подлинном смысле этого слова. Тем не менее уже в XVIIв. началось формирование русского пролетариата, состоявшего из крестьян-отходников, целиком или частично лишенных средств производства, полностью или на время порвавших с сельским хозяйством.1

РАВИТИЕ МЕЛКОГО ПРМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА.

Весь период позднего феодализма характеризовался почти повсеместным развитием мелкого промышленного производства. Соотношение продукции крупной и мелкой промышленности в течение исследуемого периода изменялось в сторону повышения удельного веса мануфактурного, а позже машинного производства. Для XVIIв. можно говорить о чрезвычайно большой в ряде отраслей производства ведущей и даже исключительной роли мелкой промышленности.Очаги мелкой промышленности в значительной мере определялись для Центральной России и Поморья еще в XVI - XVIIвв..[1] В своем большинстве это были города, но нельзя не учитывать промышленность сельской округи. Однако именно в городах отчетливее, чем в сельской местности,наметился переход от ремесла к мелкому товарному производству. Изученные центры промышленности и торговли, хотя и в разной мере, показывают наличие этого процесса. Москва, Ярославль, Нижний Новгород, Тула, Новгород, Псков, Тихвин,Устюг Великий, Тотьма, Кунгур и другие города были сосредоточения промышленного населения в европейской части страны, Тобольск, Тюмень, Томск, Иркутск - за Уралом.

Большое распространение в XVIIв. получило изготовление тканей, главным образом Льняных, А также грубошерстного(“сермяжного”) сукна. Псковский. Тверской, Ярославский, Вологодский и другие уезды являлись заметными центрами по выработке тканей. Масштабы мелкого производства тканей на рынок можно уяснить на некоторых фактах. В середине XVIIв. в Россию через Архангельск в Западную Европу вывозилось около 500 тыс. аршин разных тканей.

Будучи на протяжении XVII - XVIIIвв. почти единственным видом топлива, древесина ежегодно сотнями тысяч сажен шла на нужды крупной и мелкой промышленности. Потребности металлургических заводов, соляных варниц, поташных и других предприятий в дровах были исключительно велики,приводя к хищническому истреблению не затронутых лесных угодий. Это обстоятельство, к стати говоря, послужило пристрастным аргументом против мелкого металлургического производства посадских людей и крестьян. В концеXVIIв. только один (правда, самый крупный) район солеварения в Прикамье потреблял на топливо 600 тыс. сажен дров. Еще более значительными были потребности металлургических заводов, работавших на древесном угле.Лесозаготовки и сплав были одной из самых распространенных областей приложения труда крестьян отходников разных местностей государства.

Следует также сказать несколько слов о промышленном занятии, сырьем для которого служили зерновые продукты. Они отличались большим разнообразием, были обыденными и повсеместными.

Устойчивая географическая “привязка” ремесленного производства заслуживает специального внимания, будучи отражением постоянства промышленных занятий населения.Так, с Ярославлем связывались в XVIIв. многочисленные товары на внутреннем рынке, в основном домашнего обихода. Материалы астраханской таможни концаXVIIв. свидетельствуют о поступлении в Астрахань значительных партий однородных товаров из определенных районов в установившемся ассортименте и с устойчивыми ценами, что обозначило большую зависимость мелкотоварного производства от скупщика, нередко скупщика-заказщика.1

Если говорит о дифференциации ремесла, то наиболее явно она проявилась в сельской местности. Во владениях боярина Н.И.Романова близ Калуги, Твери и Москвы даже неполный перечень на середину XVIIв.устанавливает до 30 ремесленных профессий, что по крайней мере немало. У крестьян Перми великой в конце XVIв. отмечалось 8 ремесленных специальностей. В следующем столетии число профессий деревенских ремесленников уже достигает 30,а количество ремесленников возросло в 6 раз. В новозаселяющихся местностях за Уралом на исходе XVIIв. также отмечаются источниками крестьяне-ремесленники самого разнообразного профиля., включая ювелиров-серебрянников, развозивших свою продукцию по деревням. Примечательно, что такие специалисты работали на исключительно привозном и притом покупном сырье.1

Чтобы уяснить насколько широко было распространено мелкое товарное производство в сельской местности следует привести цифры, установленные исследователями: в центральной полосе России на протяжении XVIIв. не менее 400 сельских пунктов имели торгово-промышленный уклон деятельности своих жителей.2

Одним из самых главных свидетельств растущего общественного разделения труда и высокой специализации мелкой промышленности служит широкое развитие торговли полуфабрикатами. Например,среди них встречаются части кожаной обуви, детали ткацких станков и т.д.. Подетальная специализация товаров предполагает, без всякого сомнения, зависимость производителей от скупщиков. Но эта зависимость уже перерастает рамки чисто торгового общения, затрагивая сам производственный процесс. Здесь налицо более высокая стадия проникновения торгового капитализма в сферу производства. чем при скупке вполне готового продукта труда. Ряде случаев движение торгового капитала в немалой мере утрачивает свою самостоятельность, скупщические операции готовят детальных работников для будущих мануфактур, содействуют углублению и закреплению общественного разделения труда, внесением конкурентной борьбы, разрушают патриархальные устои крестьянского хозяйства. Социальная сторона развития мелкого товарного производства характеризовалась тенденцией к социальной дифференциации ремесленников, выделению из них предпринимательского слоя с одной стороны и лишенных средств производства (или сохраняя призрачную независимость) наемных работников с другой. Тульское, устюжское и тихвинское железноделательное производство; московское и псковское меднолитейное дело;судостроение на северных реках. Волге, Каме, Дону знали в XVIIв. наемный труд как явление достаточно устойчивое и повседневное.

Развитие мелкого товарного производства было неразрывно связано с генезисом капиталистических отношений в стране. Оно сопрягалось с появлением буржуазных связей в производственной сфере, что вполне отчетливо выявилось с XVIIстолетия, а в некоторых местностях и ранее. 1

РАЗВИТИЕ ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ.

СXVIIв. начался новый этап в развитии внутренней торговли. Торговые связи.разрывая границы областных рынков, стали приобретать национальный,всероссийский характер. Не случайно в 1653 г. по просьбе виднейших купцов в стране была введена единая система взымания таможенных пошлин, уравнявшая сборы с местных и приезжих торговых людей. Центром формирующегося рынка страны выступала Москва.

Роль Москвы в складывании связей всероссийского характера ярко проявилась вследствие ряда причин. Обрабатывающая промышленность столицы заняла ведущее место в стране и поэтому притягивала к себе сырье и полуфабрикаты из других районов. Москва предъявляла большой спрос на продукты питания, являлась крупнейшим потребительским центром.. Находясь в узле важнейших водных и сухопутных путей, столица распределяла товарные потоки по всем направлениям. Москва являлась крупнейшим хлебным рынком, куда зерновые продукты поставляли Рязань, Арзамас, Нижний Новгород и другие города.

В Поволжье крупнейшим хлебным рынком стал Нижний Новгород. Всероссийское значение в XVIIв. приобретает вывоз соли из Соли Камской и из озер Нижнего Поволжья. Если в первой половине XVIIв. основной рынок пушнины находился в Соли Вычегодской, то позднее главенствующее положение переходит к Нижнему Новгороду.

Важным проявлением общественного разделения труда стало торговое взаимодействие центральных областей с восточными и южными окраинами.

Хотя в торговле и участвовали все слои населения, особым прогрессом шел процесс выделения профессиональных купцов, в том числе скупщиков продукции непосредственно у ремесленников и крестьян с последующей перепродажей с прибылью. Развитие товарного направления в производстве обусловило распространение крупного сбыта продукции, а следовательно и крупного купца-оптовика. Основная часть деятелей купеческого капитала сосредотачивалась в Москве, увеличивалась и за счет москвичей, и за счет посадских людей из других городов. В то же время из крупных купцов торговой специализации еще не наблюдалось, даже богатые купцы занимались и оптовой и розничной торговлей, связь торгового капитала с производством еще только налаживалась.

В XVIIв. купеческий капитал оставался самостоятельным, он не являлся агентом производственного капитала. Однако необходимо отметить, что уже наблюдались и случаи внедрения скупщика в производство и промышленное предпринимательство крупных купцов. Такие факты для XVIв.чрезвычайно редки, так что имеются основания говорить о новых чертах в истории торговли и торгового капитала. Рыночные связи в XVIIв. стали более широкими и прочнее связывали отдельные районы между собой, особенно при наличии речных путей; географическое разделение труда в промышленности стало более ощутимо;промышленная специализация носит временный характер. Если в XVIв. развитые села являлись главным образом торговыми центрами, то теперь началось развитие промышленных сел, жители которых работали на обширный рынок.

К XVIIв. относятся начальные этапы специализации земледельческих и животноводческих районов, развития торгового земледелия.

КXVIIв. относится новый этап в истории внешней торговли России. Именно тогда начинается систематический и реально возрастающий торговый обмен с европейскими и азиатскими странами (например, со Швецией и Ираном). Русский рынок по-настоящему включается в систему мировых экономических связей. По отношению к европейским странам Россия выступала экспортером сырья и продукции,предназначенной для дальнейшей обработке, а в обмене со странами Востока - поставщиком сырья, и промышленных изделий. В сравнении с XVIв. резко возросла торговля с западноевропейскими странами. Несмотря на захват Швецией всего побережья Балтийского моря, в начале XVIIв. внешняя торговля России с прибалтийскими, финляндскими и шведскими городами получила заметное развитие.Шведские власти усилили “прибалтийский барьер”. Теперь русские не могли проезжать по Балтике в Западную Европу, а в шведских владениях получили право лишь на оптовую торговлю с местными жителями. Столбовский договор на целое столетие затормозил развитие русской внешней торговли.

Центром восточной торговли оставалась Астрахань, через которую вывозились те же изделия, что и раньше, а поступали туда транзитом западноевропейские товары. К XVIIв. относится начало торговых отношений с Китаем, более широкие возможности для которых открылись после заключения Нерченского договора.

Показателем возросшего значения русских товаров в общеевропейской торговле было соперничество английских купцов с голландскими и настойчивые просьбы русских торговых людей о введении протекционистских мер.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Подводя итоги вышеуказанного исследования можно с большой уверенностью утверждать, что именно в XVIIв. в России имело место зарождение капиталистических отношений и генезиса капитализма. Развитие складывания разрозненных сетей ярмарок и торжков в единый всероссийский рынок; формирование буржуазии и наемных рабочих; появление и прогрессивное развитие мануфактур и укрепление мелкотоварного производства, сопряженных с появлением буржуазных связей в производственной сфере, которые были неразрывно связаны с генезисом капитализма; рост городов и влияние их на внутренний рынок страны; развитие внешней торговли, несомненно указывают на существование капиталистических отношений в стране. Можно говорить о воздействии феодальной системы на вышеперечисленные признаки генезиса капитализма, о существовании смешанных социально-экономических признаков но не более.

ЛИТЕРАТУРА

1. Буганов В.И., Преображенский А.А.,Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в России: Социально - экономические проблемы.- М., 1969. - 318 с.

2. Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России. - М., 1955. - 79 с.

3. К вопросу о первоначальном накоплении в России.(XVII - XVIIIвв.).Сборник статей. - М., 1958. - 540 с.

4. Кристенсен С.О. История России XVIIв.: Обзор исследований и источников.- М.: Прогресс, 1989. - 254 с.

5. Нечкина М.В. О “восходящей” и “нисходящей” стадиях феодальной формации.Вопросы истории. - М., 1958, №7.

6. Нечкина М.В. К итогам дискуссии о “восходящей” и “нисходящей” стадиях капитализма. Вопросы истории. - М., 1963, № 12.

7. Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в.. - М., 1955., 6т. - 506с.

8. Очерки истории исторической науки в СССР. - М., 1985., 5т. - 561 с.

9. Переход от феодализма к капитализму в России. Всесоюзная дискуссия. - М.: Мысль, 1969. - 318 с.

10. Полянский Ф.Я. Первоначальное накопления капитала в России. - М., 1958. - 416

1 Переход от феодализма к феодализму в России. Всесоюзная дискуссия,18-19с.

1 Дружинин Н.М. “Вопросы истории”, 1949, №11,с 93.

1 Переход от феодализма к капитализму в России. Всесоюзная дискуссия, 31 с.

1 Очерки истории исторической науки в СССР, 5т, 287с.

2 Там же, 290с.

1 Очерки истории исторической науки в СССР, 294 с.

1 Переход оь феодалтзму к капитализму. Всесоюзная дискуссия, 168 с.

1 Очерки истории исторической науки в СССР, 299 с.

1 Буганов В.И. и др. Эваляция феодализма в России: Социально - экономические проблемы,113 с.

1 Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России, 14 с.

1 Буганов В.И. и др. Эвоволюция феодализма в России: Социально-экономические проблемы,189 с.

2 Там же, !92 с.

3 Переход от феодализма к капитклизму в России, 68 с.

1 Очерки истории СССР. Период феодализма.XVIIв., 6т, 305 с.

1 Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России, 31 с.

1 К вопросу о первоначальном накоплении в россии(XVII - XVIII вв.). Сборник статей, 376 с.

1 Буганов В.И. и др. Эволюция феодализма в России: Социально-экономические проблемы, 211с.

[1] Нечкина М.В. К итогам дискуссии о “восходящей” и “нисходящей” стадиях капитализма в России.

1 Буганов В.И. и др.. Эволюция феодализма в России, 267 с.

1 Кристенсен С.О. История России XVIIв.: Обзор исследований и источников, 154 с.

2 Там же,157 с.

1 Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России, 37 с.

Проблема перехода России от феодальной формации к капиталистической сложна и многопланова. Классический феодализм западноевропейских стран ни в кой мере нельзя сравнивать с феодализмом российским, т.к. его формирование происходило при господстве крепостнической системы , тогда как “к западу от Эльбы” капиталистический способ производства утвердился в то время, когда было “уже давно уничтожено крепостное право”. Характер перехода к капитализму в России был также обусловлен многообразием естественно-географических и социально-экономических условий огромной империи. Замена феодально-крепостнических отношений капиталистическими осложнялась многоукладностью российской экономики, наличием территории с дофеодальными и феодально-патриархальными отношениями. Вопрос о начале формирования капиталистического уклада и разложения феодализма был предметом дискуссий, ему посвящались отдельные стати, освящался он и в монографиях. Затяжной характер дискуссии, не разрешенной и по сей день, свидетельствует об исключительной сложности проблемы, о различном методологическом подходе к интерпретации известных в литературе фактов. При изучении России периода позднего феодализма преимущественное внимание уделялось возникновению мануфактурной промышленности и формированию рабочего класса, складыванию всероссийского рынка, методам первоначального накопления. Параллельно исследовался аграрный вопрос, и прежде всего рост крупного феодального землевладения, оформление и усиление крепостничества. Отличительной чертой исследований этих вопросов являлось их подчинение одной главенствующей проблеме - проблема генезиса капитализма. В научной литературе, при всех расхождениях при определенного исходного и форм этого процесса, его хронологических рамок, XVII - XVIII века относились к периоду позднего феодализма, когда происходило возникновение и развитие капиталистических отношений.

Если ограничится суммарной характеристикой точек зрения, то существующие взгляды на проблему разложения феодализма и развития капитализма можно разбить на две группы. Одни авторы относят зарождение капиталистических отношений и разложение феодализма к началу XVIIв. и даже к XVIв., другие к середине или второй половине XVIIIв.. С теоретическим обоснованием концепции о начале капиталистического развития России с XVIв. Выступает акад. С.Г. Струмилин. Он выдвигает на первый план господство мелкого потребительского производства, “в котором собственность на средства производства сохраняется еще за непосредственными производителями, а эксплуатация труда в форме изъятия феодальной ренты осуществляется методом внеэкономического принуждения”. Говоря о наиболее существенных признаках капитализма, С.Г. Струмилин выявляет первым и главным из них превращение товарного производства в общую форму производства. Приобретение рабочей силой человека товарной формы, по его мнению, является “следствием ликвидации натуральных производственных отношений феодального хозяйства”. Внедрение товарно-денежных отношений в феодальное хозяйство расценивается как начальный момент в развитии капиталистических отношений. Поскольку. согласно наблюдению многих исследователей, в конце XV-XVI вв. отмечается заметное оживление товарно-денежных отношений , то С.Г. Струмилин и считает это время переходным моментом от восходящей к нисходящей стадии феодализма, начальным шагом капиталистического развития.1

Важный этап в изучении генезиса капитализма в России связан с трудами акад. Н.М. Дружинина. В генезисе капитализма Н.М. Дружинин различает три этапа: 1) зачатки капиталистической формации, т.е отдельные спорадические явления нового, 2) капиталистический уклад, т.е. сложившуюся сумму капиталистических элементов, которые разлагают старую формацию, и, наконец, 3) победившую и господствующую капиталистическую формацию, в которой сохраняются пережитки старого строя”.1 Начало капиталистического развития России Дружинин относит к XVIIв.. По его мнению первые ростки капиталистических отношений возникли в условиях, когда разложения феодальной системы замедлялось ее распространением на новы территории. Отсюда заторможенность процесса первоначального накопления, взаимодействие старых и новых производственных отношений.1

Интересен тезис об одновременном развитии по восходящей линии капитализма и феодализма был высказан Е.И. Заозерской. Переходный период, начинающийся, по ее мнению, не позднее второй трети XVIIв.. соединяет две различные линии развития: господство феодальных отношений с возникновением внутри них “буржуазных связей”. Первый этап капиталистических отношений развивается в форме товарного производства . Характерный чертой этого этапа ( конец 20-х - 30-е годы XVIIв. - начало XVIIIв.) является рост простого товарного производства в капиталистическое - в разных сферах производства начинает использоваться наемный труд. Т.о. стадии развития капитализма, по мнению Е.И. Заозерской, последовательно сменяют одна другую в соответствующие отрезки времени. 2

При разработке проблемы генезиса капитализма основное внимание привлекло изучение промышленности, т.к. в этой сфере экономики раньше всего зарождаются элементы будущей капиталистической системы. Дискуссия по этому вопросу началась в 30-х годах. Позже группа ученых во главе с Н.Л. Рубинштейном доказывала, что 40 - 50-ые годы XVIIIв. являлись переходным моментом в социално-экономическом развитии России. С этого времени наблюдалось быстрое увеличение колличества мануфактур, появлялись специализированные промышленные районы, менялся социальный состав предпринимателей и способы обеспечения мануфактур рабочей силой. Некоторые ученые доказывали, что эти изменения правильней относить к нач. - 1-ой четверти XVIIIв. и что уже в это время наряду с крепостной мануфактурой существует мануфактура капиталистическая и этот второй тип, несмотря на неблагоприятные условия, создававшиеся крепостным строем,, привалировал над первым. С.Г. Струмилин, относивший начало генезиса капитализма к XVIв , настаивал на капиталистичнеском характере всех мануфактур вообще. Основанием для такого заключения он считал схожесть технической базы мануфактур различного типа. Другие напротив считали, что на протяжении всего XVIIIв. русская мануфактура в основном оставалась крепостной и что действительное изменение ее социальной структуры началось за пределами этого столетия.1

Прблема генезиса капитализма остро встала в дискуссии о периодизации истории России. Круг обсуждаемых вопросов был теперь значителььно рассширен: речь шла не только о мануфактуре, но и о мелкотоварном производстве как ее базе, о складывании всероссийского рынка, формирования классов буржуазии и наемных рабочих, росте городов. “В ходе дискуссии обнаружились существенные расхождения в понимании процесса становления капиталистического производства и соотношение его с эволюцией феодальных отношений на позднем этапе их существования, в определении ведущих факторов исторического развития в новый перилд русской истории.”2

Вопрос о товарном производстве выявил рассхождения, касающиеся роли и места товарного производства и товарного обмена в докапиталистическую эпоху. В докладе Л.В.Даниловой и В.Т.Пашуто, посвященном средневековой руси, отмечалас подчиненная, обслуживающая роль товарного производства при феодализме. Отстаивалось положение о том, что становление феодального города как социалььно-экономического центра непременно предполагает определенный уровен развития товарного производства и что наступление нового периода русской истории означало активизацию, но не начало прцесса перерастания ремесла в мелкое товарное производство. однако следует учесть, что некоторые специалисты по поздне-феодальному периоду связывали процесс перерастания ремесла в мелкотоварное производство и появление товарнл-денежных отношений в деревне с началом процесса генезиса капитализма.

В 1954г. М.В.нечкина выступила с дискуссионым докладом на тему “о двух основных стадиях развития феодальной формации (к постановке вопроса)”. Вдокладе обасновываля тезис о 2-х периодах в истории феодализма: “восходящем” (когда производственные отношения соответствуют характеру производственных сил) и “нисходящем” (когда производственные отношения становятся сначало тормозом, а затем оковами производственных сил. Первая стадия развития феодализма в России отнесена ко времени начиная примерно с IX и до рубежа XVI-XVIIвв., вторая к периоду с XVIв. по 1861г. Нечкина обращала внимание на взаимосвязь процессов генезиса капитализма и разложения феодализма, на тормозящее воздействие клонившихся к упадку, но еще господствующих феодальных отношений. В решении вопроса о начальной хронологической грани процесса становления капиталистических отношений выступление Нечкиной способствовало укреплению позиций сторонников раннего генезиса капитализма в России.

В дискуссиях начала 50-х и в последующие годы был поставлен вопрос о времени и формах первоначального накопления. Большая группа специалистов в области истории России связывала этот процесс с наступлением нового периода русской истории. Другие ученые акцентировали свое внимание на факте замедленности процесса первоначального накопления в России. Они отмечали, что рост товарного производства и предпринимательства в России, стимулированный не толко внутренними процессами общественного разделения труда, но и воздействием западноевропейского капитализма, опережал расширение рынка рабочей силы, сдерживаемого усиливавшимся крепостничеством.

С конца 50-х стала складыватся концепция согласно которой в XVII-XVIIIвв. наблюдалась единая линия исторического развития, определяемая процессом генезиса капитализма, затронувшим не только город, но и не в меньшей мере и деревню. Сторонники этой концепции мобилизировали обширное расслоение крестьянства обнаруживается не толко первой половине XVIIIв., но и в XVIIв.. Уже в это время, по их наблюдениям, дифференциация внутри крестььянства достигла такой степени, когода на одном полюсе постепенно начинала складыватся прослойка людей неимущих, потерявших средства производства, а на другом - зажиточная торгово-предпринимателььская верхушка, обладавшая значителными денежными средствами и использующая наемный труд, т.е. происходил процесс буржуазного расслоения.

Однако новая концепция встретила и серьезные возражения, с которыми выступил И.Д.Ковалченко, В.К.Яцунский и другие. Принимая XVIIв. в качестве начального рубежа генезиса капитализма, Ковальченко обосновывал тезис о том, что капиталистическому расслоению предшествует расслоение мелкотоварное, основой которого является товаризация крестьянского хозяйства. Исходными пунктами его теоритических постраений являются положения о единстве закономерностей процесса генезиса капитализма в городе и в деревне, обусловленности началного буржуазного расслоения крестьянстванаступлением мануфактурного периода, приходящегося в России на последную треть XVIIIв., а также выделение особого конкретно-исторического этапа в становлении капитализма, связанного с ростом мелкотоварного производства.

Еще более решительным критическим настроением отличалось утверждение Яцунского, что до реформы 1861г. капиталистические отношения проявлялись лишь в виде слабых ростков. Подчиненност мелкотоварного уклада господствующему феодальному способу

мануфактуры

Наряду с семейной кооперацией, существовавшей и раньше, в ряде производств, развивались другие формы кооперации. Среди них можно выделить две формы. Первая в наиболее чистом виде выражает собой ростки буржуазных отношений - это кооперация, во главе которой стоит предприниматель (нередко купец), использующий труд наемных работников и поставляющий продукцию на рынок (или по подрядам в казну). Вторая представлена предприятиями, где ведется совместное дело группы лиц на паевых, складнических началах. Каждый член такой кооперации является (во всяком случае формально) самостоятельным мелким товаропроизводителем, их объединяет сбыт продукции, осуществляемый или доверенным лицом, или каждым членом артели по очереди. Также данная форма кооперации может сочетаться с частичным привлечением сторонней рабочей силы.1

С социально- экономической точки зрения самым сложным является вопрос о разделении расширенной кооперации с неустойчивыми или слабо выраженными признаками внутрипроизводственного разделения труда и небольших мануфактурных предприятиях. Не удивительно что “разграничение этих видов производств крайне затруднительно, что естественно в условиях начальной стадии генезиса капитализма, можно утверждать, что немалые категории промышленных заведений в XVIIв. находились на пути перерастания в мануфактуры.”1

С неизбежностью возникает вопрос об отношении крупного производства (в данном случае мануфактурного) к феодально-крепостнической системе. Предпочтителен точка зрения, что мануфактура по сути своих производительных сил противоречит феодальному способу производства. Феодальный строй может оказать сильное воздействие на комплектование рабочей силы, организацию труда, на сбыт и иные стороны деятельности мануфактуры. Но изменить ее природу он не в состоянии. Несмотря на социальную деформацию мануфактура была и оставалась элементом складывающейся буржуазной системы хозяйства. Необходимо выявить и специфические черты русского варианта мануфактур. Как известно, мануфактура не означает полного отрыва работника от земли и собственно хозяйства вообще. Этот момент особенно характерен для России, где основным резервом рабочей силы была крепостная деревня.

Становление мануфактуры в России было закономерным, жизнестойким, исторически обусловленным процессом. Этому не противоречат факты краха или недолговечности немалого числа предприятий. Преемственность самой мануфактурной формы промышленности вряд ли может вызвать сомнения. Значительные сдвиги в развитии отечественной промышленности XVIIв. имели под собой реальную форму.

Следует упомянуть, что есть мнения, согласно которым в это время мануфактура - явление неустойчивое, спорадическое, к тому же она еще слабо связана с рынком, обслуживая в преимущественно нужды казны и дворцового ведомства. Другая точка зрения сводится к тому, что в XVIIв. идет необратимый процесс становления мануфактурной формы производства, приобретающий впоследствии более отчетливое выражение. Тем самым к этому столетию относится генезис капиталистических отношений. Есть все основания датировать начало мануфактурной стадии капитализма в России именно XVIIв..1

В XVII - пер. четверти XVIIIв. крупные предприятия возникают почти во всех важнейших сферах промышленности. Развитие мануфактур происходило в тех самых районах, где наиболее было распространено мелкое товарное производство соответствующих изделий. Показательна группа тульско-каширских металлургических и железноделательных заводов, первый из которых построен в 1637 г. А.Виниусом, возникшая в старинном районе мелкой металлургии. Разумеется не следует абсолютизировать роль мелкого товарного производства в качестве безусловной и повсеместной предпосылки мануфактуры. Известно, что металлургия Южной Сибири, в Алтайском горном округе, а также близ Нерчинска не имела связи с местным рудным промыслом. В Восточной Сибири чугуноплавильная и железноделательная мануфактура также возникла впервые с приходом русских. Некоторые виды промышленности по сути своей возникали сразу на мануфактурной основе, такие как книгопечатание , писчебумажное дело и другое.2

Отсутствие научно обоснованной статистики в XVIIв. лишае нас возможности привести достаточно точные цифровые данные о числе мануфактурных предприятий (имеется в виду централизованные мануфактуры).Для XVIIв. в литературе называется 20 - 30 мануфактур, но это заниженная цифра. По-видимому можно говорит не менее чем о 65 мануфактурах.3 Затруднительность выявления достоверных сведений о количестве мануфактур усугубляется тем, что источники далеко не всегда дают исчерпывающие сведения о предприятиях, вследствие чего возникают сомнения о правомерности отнесения некоторых из них к мануфактурам.

Итак, изменение русской мануфактуры вряд ли может квалифицироваться как “феодализация”. Можно говорить о воздействии феодальной системы на мануфактуру, о существовании смешанных социально-экономических признаков, но не более. Мануфактура со всеми ее противоречиями и наслоениями эпохи “являла собой уклад капиталистического общества в недрах феодализма.”

Мелкое тов. производство.

Необходимой предпосылкой для зарождения капиталистического строя является достаточно широкое развитие товарного производства и обмена, которые служат базой для образования денежных богатств и для социального расслоения города и деревни. Возникновению системы капиталистической эксплуатации должен предшествовать процесс первоначального накопления, который слагается из двух основных моментов: превращение мелкого собственника в свободного, но лишенного средств производств пролетария и появления обладателя денежных средств, которые могут быть затрачены на покупку рабочей силы.

Уже в XVIв. русское государство было покрыто широкой сетью торжков и ярмарок, на которых сбывались разнообразные продукты промышленности и сельского хозяйства, начиная от хлеба и скота, кончая изделиями мелкой промышленности. В XVIIв. на основе развившегося товарного производства стали складываться национальные торговые связи - происходила концентрация местных изолированных рынков в единый всероссийский рынок. При этом росла не только внутренняя, но внешняя торговля.

Развитие товарно-денежных отношений повлияло на усиление социального расслоения в городе и деревне. Среди посадских ремесленников образовались, с одной стороны, группа зажиточных товаропроизводителей, которые становились скупщиками или хозяевами крупных мастерских, с другой стороны - значительная прослойка неимущих, потерявших возможность вести самостоятельное производство. Такое же явление наблюдалось среди сельского населения, которое насчитывало немало обедневших и разорившихся хозяев, в противоположность зажиточным крестьянам, выступавшим в качестве арендаторов и торговцев. Городской посад и деревня выделялись из своей среды “отходников”, которые не могли прокормиться на месте и отправлялись в поисках заработка за сотни верст от родного дома. Во второй половине XVIIв. на средней и нижней Волге в летнее время собирались маломочные посадские люди из Нижнего Новгорода, Симбирска, Москвы, Ростова и других городов. По мнению некоторых исследователей, таких “гулящих людей”, продававших свою рабочую силу, ежегодно насчитывалось не менее 25 000 человек.1

На другом полюсе русского общества сосредотачивались обладатели крупного капитала, нажившие богатства путем неэквивалентного обмена - торговцы солью. драгоценной сибирской пушниной, новгородским и псковским льном. Так обозначился в XVIIв. процесс первоначального накопления капитала - этой необходимой предпосылки всякого капиталистического производства.

Однако в условиях крепостного Московского государства процессы денежного накопления и лишения производителей средств производства протекали своеобразно и замедленно, отличаясь от темпов и форм первоначального накопления в передовых западноевропейских странах. Русское государство XVI-XVIIвв. не располагало условиями для своего хозяйственного развития: его торговля и промышленность не достигли уровня, который мог обеспечить постепенную ликвидацию личной зависимости крестьянина; удаленное от западных и южных морей, оно не могло наладить самостоятельной и активной морской торговли; пушные богатства Сибири не могли конкурировать с неисчерпаемыми ценностями американских и южно-азиатских колоний. Россия получила в XVIIв. значение сырьевого рынка, поставщика сельскохозяйственных продуктов экономически более развитым стран. К этим внешним условиям, замедлявшем его масштабы, присоединялось еще одно, отличавшее Россию от всех остальных европейских стран: Англия, Франция и другие государства имели замкнутую территорию метрополии, достаточно заселенную и хозяйственно освоенную к началу капиталистического периода; иное положение занимала восточноевропейская равнина с ее “диким полем” на южной окраине и обширными неиспользованными пространствами на востоке. Огромные земельные резервы, сравнительно легко доступные переселенцам, манившие их плодородием почвы и мягкостью климата, способствовали постепенному разрежению населения в историческом центре, смягчая этим остроту его классовых противоречий и в то же время распространяя феодальные отношения на новые незанятые территории. Продвижение на юг и восток, в результате крестьянской, помещичьей и правительственной колонизации, растянулась на несколько столетий и являлось дополнительным фактором, который осложнил и замедлил процесс пролетаризации мелких производителей.1

В России рост товарного производства и неразрывно связанного с ним промышленного и сельскохозяйственного предпринимательства долгое время опережал расширение рынка рабочей силы. В этом состояла одна из особенностей первоначального накопления в России, в отличие от стран Западной Европы, где к началу мануфактурного периода уже существовал более или менее широкий рынок наемной рабочей силы. Заинтересованные в прибыли помещики и купцы старались восполнить недостаток свободной рабочей силы применением феодално-зависимого, крепостного труда. Нехватка рабочих рук заставляла эксплуататорские классы добиваться еще большего усиления личной зависимости непосредственного производителя. Развитие помещичьего предпринимательства повлекло за собой усиление денежной ренты на севере и барщинной эксплуатации на юге. Россия оказалась в положении страны, которая была вовлечена в мировой капиталистический оборот и начала приобщаться к капиталистическому производству, не успев изжить феодального ведения хозяйства. Результатом такого двойственного положения было не только взаимное переплетение старых и новых производственных отношений, но в какой-то мере - одновременное развитие тех и других.

Эта своеобразная социально-экономическая обстановка сложилась в результате напряженной борьбы классовых интересов. Крестьянство ответило на ухудшение своего положения массовыми побегами, затем крестьянской войной Болотникова, и, наконец, движением Степана Разина. В 40-60 гг. XVIIв. поднялись неимущие и разоренные элементы посадского населения, сыгравшие наиболее активную роль в городских восстаниях этого времени.

Традиционные феодальные отношения сильно тормозили развитие капитализма, не давали ему преодолеть влияния крепостничества, приобретали все большее значение в хозяйственной жизни.

Документы XVIIв. показывают, что капиталистические предприятия, основанные на наемном труде, возникали в этот период теми же разнообразными путям, что и на Западе Европы. Наряду с учреждением концессионных предприятий - Виниуса, Марселиуса, Бутенанта и других - появились мануфактуристы из Среды разбогатевших ремесленников и купцов. Самостоятельный производитель, расширяя свое производство, придавал ему формы крупной мануфактуры (тульский чугуноплавильный завод оружейника Никиты Демидова). Иногда мелкий промышленник становился скупщиком и , закабаляя своих прежних собратий, фактически превращал их в наемных рабочих,- так разбогатели и завоевали господство тихвинские кузнецы во главе с Дмитрием Плешановым. Бывали случаи, Когда купец вкладывал капитал в крупное промышленное предприятие, - так поступил Владимир Воронин, снявший в аренду казенный железноделательный завод в подмосковном селе Павлове.1

Во второй половине XVIIв. казна перешла к системе подрядов и вольного найма в кирпичном и строительном производствах. Наемный труд господствовал в рыбной и солеваренной промышленности. Без найма вольных работников не могли обойтись крупные сельскохозяйственные предприятия царя Алексея и боярина Морозова. Однако нельзя преувеличивать капиталистический характер вольного найма XVIIв.. Многие из нанимавшихся на работу были беглыми крепостными, которые могли быть сысканы и возвращены своему хозяину. “Гулящие люди”, оседая на месте, закабалялись предпринимателями или добровольно, под влиянием нужды, оставались в зависимость сильному человеку. Большинство отходников второй половины XVIIв. являлись с отпускными своих владельцев и по окончании определенного срока должны были возвратиться в свою крепостную деревню. Только небольшое количество “гулящих людей”- преимущественно разорившиеся посадские тяглецы и черносошные крестьяне сохраняли относительную свободу.

Россия в XVIIв. почти не знала свободного пролетария в подлинном смысле этого слова. Тем не менее уже в XVIIв. началось формирование русского пролетариата, состоявшего из крестьян-отходников, целиком или частично лишенных средств производства, полностью или на время порвавших с сельским хозяйством.1

Весь период позднего феодализма характеризовался почти повсеместным развитием мелкого промышленного производства. Соотношение продукции крупной и мелкой промышленности в течение исследуемого периода изменялось в сторону повышения удельного веса мануфактурного, а позже машинного производства. Для XVIIв. можно говорить о чрезвычайно большой в ряде отраслей производства ведущей и даже исключительной роли мелкой промышленности. Очаги мелкой промышленности в значительной мере определялись для Центральной России и Поморья еще в XVI - XVIIвв.. В своем большинстве это были города, но нельзя не учитывать промышленность сельской округи. Однако именно в городах отчетливее, чем в сельской местности, наметился переход от ремесла к мелкому товарному производству. Изученные центры промышленности и торговли, хотя и в разной мере, показывают наличие этого процесса. Москва, Ярославль, Нижний Новгород, Тула, Новгород, Псков, Тихвин, Устюг Великий, Тотьма, Кунгур и другие города были сосредоточения промышленного населения в европейской части страны, Тобольск, Тюмень, Томск, Иркутск - за Уралом.

Большое распространение в XVIIв. получило изготовление тканей, главным образом Льняных, А также грубошерстного (“сермяжного”) сукна. Псковский. Тверской, Ярославский, Вологодский и другие уезды являлись заметными центрами по выработке тканей. Масштабы мелкого производства тканей на рынок можно уяснить на некоторых фактах. В середине XVIIв. в Россию через Архангельск в Западную Европу вывозилось около 500 тыс. аршин разных тканей.

Будучи на протяжении XVII - XVIIIвв. почти единственным видом топлива, древесина ежегодно сотнями тысяч сажен шла на нужды крупной и мелкой промышленности. Потребности металлургических заводов, соляных варниц, поташных и других предприятий в дровах были исключительно велики, приводя к хищническому истреблению не затронутых лесных угодий. Это обстоятельство, к стати говоря, послужило пристрастным аргументом против мелкого металлургического производства посадских людей и крестьян. В конце XVIIв. только один (правда, самый крупный) район солеварения в Прикамье потреблял на топливо 600 тыс. сажен дров. Еще более значительными были потребности металлургических заводов, работавших на древесном угле. Лесозаготовки и сплав были одной из самых распространенных областей приложения труда крестьян отходников разных местностей государства.

Следует также сказать несколько слов о промышленном занятии, сырьем для которого служили зерновые продукты. Они отличались большим разнообразием, были обыденными и повсеместными.

Устойчивая географическая “привязка” ремесленного производства заслуживает специального внимания, будучи отражением постоянства промышленных занятий населения. Так, с Ярославлем связывались в XVIIв. многочисленные товары на внутреннем рынке, в основном домашнего обихода. Материалы астраханской таможни конца XVIIв. свидетельствуют о поступлении в Астрахань значительных партий однородных товаров из определенных районов в установившемся ассортименте и с устойчивыми ценами, что обозначило большую зависимость мелкотоварного производства от скупщика, нередко скупщика-заказщика.1

Если говорит о дифференциации ремесла, то наиболее явно она проявилась в сельской местности. Во владениях боярина Н.И. Романова близ Калуги, Твери и Москвы даже неполный перечень на середину XVIIв. устанавливает до 30 ремесленных профессий, что по крайней мере немало. У крестьян Перми великой в конце XVIв. отмечалось 8 ремесленных специальностей. В следующем столетии число профессий деревенских ремесленников уже достигает 30, а количество ремесленников возросло в 6 раз. В новозаселяющихся местностях за Уралом на исходе XVIIв. также отмечаются источниками крестьяне-ремесленники самого разнообразного профиля., включая ювелиров-серебрянников, развозивших свою продукцию по деревням. Примечательно, что такие специалисты работали на исключительно привозном и притом покупном сырье.1

Чтобы уяснить насколько широко было распространено мелкое товарное производство в сельской местности следует привести цифры, установленные исследователями: в центральной полосе России на протяжении XVIIв. не менее 400 сельских пунктов имели торгово-промышленный уклон деятельности своих жителей.2

Одним из самых главных свидетельств растущего общественного разделения труда и высокой специализации мелкой промышленности служит широкое развитие торговли полуфабрикатами. Например, среди них встречаются части кожаной обуви, детали ткацких станков и т.д.. Подетальная специализация товаров предполагает, без всякого сомнения, зависимость производителей от скупщиков. Но эта зависимость уже перерастает рамки чисто торгового общения, затрагивая сам производственный процесс. Здесь налицо более высокая стадия проникновения торгового капитализма в сферу производства. чем при скупке вполне готового продукта труда. Ряде случаев движение торгового капитала в немалой мере утрачивает свою самостоятельность, скупщические операции готовят детальных работников для будущих мануфактур, содействуют углублению и закреплению общественного разделения труда, внесением конкурентной борьбы, разрушают патриархальные устои крестьянского хозяйства. Социальная сторона развития мелкого товарного производства характеризовалась тенденцией к социальной дифференциации ремесленников, выделению из них предпринимательского слоя с одной стороны и лишенных средств производства (или сохраняя призрачную независимость) наемных работников с другой. Тульское, устюжское и тихвинское железноделательное производство; московское и псковское меднолитейное дело; судостроение на северных реках. Волге, Каме, Дону знали в XVIIв. наемный труд как явление достаточно устойчивое и повседневное.

Развитие мелкого товарного производства было неразрывно связано с генезисом капиталистических отношений в стране. Оно сопрягалось с появлением буржуазных связей в производственной сфере, что вполне отчетливо выявилось с XVII столетия, а в некоторых местностях и ранее. 1

С XVIIв. начался новый этап в развитии внутренней торговли. Торговые связи. разрывая границы областных рынков, стали приобретать национальный, всероссийский характер. Не случайно в 1653 г. по просьбе виднейших купцов в стране была введена единая система взымания таможенных пошлин, уравнявшая сборы с местных и приезжих торговых людей. Центром формирующегося рынка страны выступала Москва.

Роль Москвы в складывании связей всероссийского характера ярко проявилась вследствие ряда причин. Обрабатывающая промышленность столицы заняла ведущее место в стране и поэтому притягивала к себе сырье и полуфабрикаты из других районов. Москва предъявляла большой спрос на продукты питания, являлась крупнейшим потребительским центром.. Находясь в узле важнейших водных и сухопутных путей, столица распределяла товарные потоки по всем направлениям. Москва являлась крупнейшим хлебным рынком, куда зерновые продукты поставляли Рязань, Арзамас, Нижний Новгород и другие города.

В Поволжье крупнейшим хлебным рынком стал Нижний Новгород. Всероссийское значение в XVIIв. приобретает вывоз соли из Соли Камской и из озер Нижнего Поволжья. Если в первой половине XVIIв. основной рынок пушнины находился в Соли Вычегодской, то позднее главенствующее положение переходит к Нижнему Новгороду.

Важным проявлением общественного разделения труда стало торговое взаимодействие центральных областей с восточными и южными окраинами.

Хотя в торговле и участвовали все слои населения, особым прогрессом шел процесс выделения профессиональных купцов, в том числе скупщиков продукции непосредственно у ремесленников и крестьян с последующей перепродажей с прибылью. Развитие товарного направления в производстве обусловило распространение крупного сбыта продукции, а следовательно и крупного купца-оптовика. Основная часть деятелей купеческого капитала сосредотачивалась в Москве, увеличивалась и за счет москвичей, и за счет посадских людей из других городов. В то же время из крупных купцов торговой специализации еще не наблюдалось, даже богатые купцы занимались и оптовой и розничной торговлей, связь торгового капитала с производством еще только налаживалась.

В XVIIв. купеческий капитал оставался самостоятельным, он не являлся агентом производственного капитала. Однако необходимо отметить, что уже наблюдались и случаи внедрения скупщика в производство и промышленное предпринимательство крупных купцов. Такие факты для XVIв. чрезвычайно редки, так что имеются основания говорить о новых чертах в истории торговли и торгового капитала. Рыночные связи в XVIIв. стали более широкими и прочнее связывали отдельные районы между собой, особенно при наличии речных путей; географическое разделение труда в промышленности стало более ощутимо; промышленная специализация носит временный характер. Если в XVIв. развитые села являлись главным образом торговыми центрами, то теперь началось развитие промышленных сел, жители которых работали на обширный рынок.

К XVIIв. относятся начальные этапы специализации земледельческих и животноводческих районов, развития торгового земледелия.

К XVIIв. относится новый этап в истории внешней торговли России. Именно тогда начинается систематический и реально возрастающий торговый обмен с европейскими и азиатскими странами (например, со Швецией и Ираном). Русский рынок по-настоящему включается в систему мировых экономических связей. По отношению к европейским странам Россия выступала экспортером сырья и продукции, предназначенной для дальнейшей обработке, а в обмене со странами Востока - поставщиком сырья, и промышленных изделий. В сравнении с XVIв. резко возросла торговля с западноевропейскими странами. Несмотря на захват Швецией всего побережья Балтийского моря, в начале XVIIв. внешняя торговля России с прибалтийскими, финляндскими и шведскими городами получила заметное развитие. Шведские власти усилили “прибалтийский барьер”. Теперь русские не могли проезжать по Балтике в Западную Европу, а в шведских владениях получили право лишь на оптовую торговлю с местными жителями. Столбовский договор на целое столетие затормозил развитие русской внешней торговли.

Центром восточной торговли оставалась Астрахань, через которую вывозились те же изделия, что и раньше, а поступали туда транзитом западноевропейские товары. К XVIIв. относится начало торговых отношений с Китаем, более широкие возможности для которых открылись после заключения Нерченского договора.

Показателем возросшего значения русских товаров в общеевропейской торговле было соперничество английских купцов с голландскими и настойчивые просьбы русских торговых людей о введении протекционистских мер.

Литература.

1. Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в России: Социально - экономические проблемы. - М., 1969. - 318 с.

2. Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России. - М., 1955. - 79 с.

3. К вопросу о первоначальном накоплении в России.(XVII - XVIIIвв.). Сборник статей. - М., 1958. - 540 с.

4. Кристенсен С.О. История России XVIIв.: Обзор исследований и источников. - М.: Прогресс, 1989. - 254 с.

5. Нечкина М.В. О “восходящей” и “нисходящей” стадиях феодальной формации. Вопросы истории. - М., 1958, №7.

6. Нечкина М.В. К итогам дискуссии о “восходящей” и “нисходящей” стадиях капитализма. Вопросы истории. - М., 1963, № 12.

7. Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в.. - М., 1955., 6т. - 506 с.

8. Очерки истории исторической науки в СССР. - М., 1985., 5т. - 561 с.

9. Переход от феодализма к капитализму в России. Всесоюзная дискуссия. - М.: Мысль, 1969. - 318 с.

10. Полянский Ф.Я. Первоначальное накопления капитала в России. - М., 1958. - 416

1 Переход от феодализма к феодализму в России. Всесоюзная дискуссия,18-19с.

1 Дружинин Н.М. “Вопросы истории”, 1949, №11,с 93.

2 Переход от феодализма к капитализму в России. Всесоюзная дискуссия, 23 с.

1 Очерки истории исторической науки в СССР, 5т, 287с.

2 Там же, 290 с.

1 Буганов В.И. и др. Эваляция феодализма в России: Социально - экономические проблемы, 113 с.

1 Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России, 14 с.

1 Буганов В.И. и др. Эвоволюция феодализма в России: Социально-экономические проблемы, 189 с.

2 Там же, !92 с.

3 Переход от феодализма к капитклизму в России, 68 с.

1 Очерки истории СССР. Период феодализма.XVIIв., 6т, 305 с.

1 Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России, 31 с.

1 К вопросу о первоначальном накоплении в россии(XVII - XVIII вв.). Сборник статей, 376 с.

1 Буганов В.И. и др. Эволюция феодализма в России: Социально-экономические проблемы, 211 с.

Нечкина М.В. К итогам дискуссии о “восходящей” и “нисходящей” стадиях капитализма в России.

1 Буганов В.И. и др.. Эволюция феодализма в России, 267 с.

1 Кристенсен С.О. История России XVIIв.: Обзор исследований и источников, 154 с.

2 Там же, 157 с.

1 Дружинин Н.М. Генезис капитализма в России, 37 с.

Поиск по сайту:

Начало формы

Конец формы

Предпосылки проведения реформ Петра I.

Раздел: Рефераты | 13 февраля 2006 | Автор:bizdrya | просмотров: 9750 | печать

• 68

• 1

• 2

• 3

• 4

• 5

(голосов: 8)

.: Интересное

 Просвещенный абсолютизм Екатерину Вторую.

 Политика в РФ.

 Проблема сиротства, реабилитация детей-сирот.

 Налоговая Реформа Петра Первого

 Русская культура первой половины 19 века.

Содержание Введение 3 1. Предпосылки проведения реформ Петра I 4 2. Реформы образования в Петровскую эпоху 6 3. Школа в Ростовском Кремле 12 Заключение 16 Список литературы 17 Введение Первая четверть 18 в. - важная эпоха в истории нашей страны, ознаменованная значительными сдвигами в ее жизни, в экономике, развитии производительных сил, государственном строе и культуре. Но особенно поразительным было изменение роли России в международных отношениях. Именно в этот период Россия вошла в число сильнейших держав Европы. Историю образования в России принято, и это во многом правильно, отсчитывать от даты принятия христианства. Однако предпосылки для появления его сложились на Руси гораздо раньше, в предшествовавшие века. Рост населения и усложнение земледельческого труда, обособление ремесленного труда и появление отдельных ремесленных поселений, а затем укрепленных городов; формирование первых начал государства; появление специальных военных формирований, переход от матриархальных к патриархальным семейным отношениям, — все эти перемены привели к усложнению процесса воспитания, появлению его новых форм. Так с появлением патриархальной семьи значительно сократилась доля общественного воспитания, — главные воспитательные функции взяла на себя семья. Точкой отсчета современного образования стал для России XVII век. Фундамент его заложили реформы Петра, которые носили не только политический, но и глубоко просветительский характер. Символично, что Петр I всю свою жизнь учился. Велик вклад Петра в развитие общего просвещения, начиная с создания первой русской газеты и кончая открытием Кунсткамеры. Цель работы: рассмотреть реформы Петра I в области образования. Задачи: 1. Выделить предпосылки проведения реформ Петра I; 2. Рассмотреть образовательные реформы; 3. Изучить деятельность ростовской школы. 1. Предпосылки проведения реформ Петра I В России многое изменилось в период бурных петровских преобразований. Активизация человеческой деятельности породила новые тенденции в восприятии мира. Вызревала новая культура, идущая на смену церковно-феодальной, господствовавшей в течение столетий. Время нуждалось в мыслителе, который мог бы выразить суть происходящих перемен. Таким мыслителем стал Ломоносов. Расшатывание прежних устоев жизни осуществлялось уже в XVII в., отличавшемся невиданным ранее движением народных масс. Повышенная миграция населения привела к освоению потоками предприимчивых крестьян, казаков, огромных просторов Российского государства, вплоть до берегов Тихого океана. Россию потрясали бунты, на протяжении столетия они переросли в две крестьянские войны — под руководством Ивана Болотникова и Степана Разина. В результате развития товарно-денежных отношении возник единый всероссийский рынок. Появились зачатки буржуазного общественно- экономического уклада. Началось формирование абсолютистского государства, возникающего, как правило, на поздних стадиях феодализма, когда из рук феодальных верхов начинает ускользать вся полнота власти под давление носителей зарождающегося общественно-экономического уклада, утверждающих свое право на существование и борющихся за свое участие в правлении . Абсолютная монархия, возникая обычно в «переходные периоды», является «компромиссом» между интересами формирующейся буржуазии и дворянства. Предпринимаются попытки ограничить могущество церкви. Меняется настрой духовной культуры, происходит заметный и необратимый процесс ее обмирщения. В художественной литературе появляется интерес к человеку деятельному, предприимчивому. Начавшиеся социальные преобразования резко ускорились в Петровскую эпоху. В 1711 г. вместо боярской думы, оплота феодальной аристократии, был учрежден сенат. В 1721 году ликвидировано патриаршество, во главе церкви поставлен синод, своего рода правительственная коллегия, подчиняющая церковь государству. В 1722 г. введена «Табель о рангах», допускающая смешение на государственной службе потомственного дворянства и выходцев из других слоев, получивших право, достигнув по службе восьмого ранга, получения дворянского звания. Ряды российского дворянства интенсивно пополнялись людьми из непривилегированных сословий. Социальные преобразования открывали возможности для развития в стране идей Нового времени. Петра I интересовала прежде всего наука, так как он твердо верил в то, что экономическое и военное могущество государства находится в неразрывной связи с развитием научного знания. Для создания регулярной армии и флота, строительства заводов, мануфактур требовалось «пособие математических орудий и физических експериментов». Наука входила в мировоззренческую систему, ориентированную на природу и постигающий ее человеческий разум. С наступлением XVIII в. проблемы «натуры», естества и его исследования заняли прочные позиции в русской культуре. Приобретало привлекательность познание не бога или духовного мира человека, а природы; знания основывались не на Священном писании, свидетельстве соборов, преданий, а добывались с помощью средств науки; ценились представления, полученные не путем прозрений, ускользающе зыбких видений, а очевидным и ясным образом. Привилегированное положение приобрел человеческий разум . В исторических сочинениях, художественных произведениях придавалось особенное значение благотворному воздействию разума, все беды рода человеческого объяснялись его помрачением или невежеством. Апология разума была естественна, так как человек, освобождаясь от руководства со стороны божественного провидения, предоставленный самому себе, обязан был отличать истинное, должное, ценное. Не постулируя у всех людей способности к разумным решениям, не подчеркивая значения разума, нельзя было добиваться полной самостоятельности человека, свободно развивающего свою деловую активность без патронажа сверхъестественных сил и церкви, играющей роль посредника между ними и человеком. 2. Реформы образования в Петровскую эпоху 17 век ознаменовался глобальными изменениями в Российском государстве. Правление Петра I переориентировало направление развития Руси и в политическом и в светском смысле. «Европеизация» коснулась не только образа жизни дворянского сословия, но и многих областей жизни всего населения. Армия, медицина, науки, искусства подчинялись высочайшим указам Петра. В частности, трансформация коснулась и педагогической мысли России. Потребность в новых специалистах породила создание новых учебных заведений, способных удовлетворить запросы государственной машины. Реконструкция, проводимая Петром по западному образцу, требовала решения многих утилитарных задач. Петр прекрасно осознавал необходимость в подготовке собственных кадров и отдавал приоритет отечественным специалистам, но выращенным русской образовательной системой по подобию западных образцов. «Петр Великий и его ближайшие преемники основывали разные училища не для удовлетворения потребности высших классов в образовании (этой потребности не было), но для того, чтобы иметь лиц, подготовленных к различным родам государственной службы» - писал К.Д.Ушинский . Азиатская Русь стала полигоном для Петра для создания нового общества и государства. Но консерватизм, приверженность старым традициям русского народа не были благодатной почвой для подобных экспериментов. Большинство изменений коснулись, в основном, высших слоев общества – Петр Первый стремился изменить то, что видел. Низшие слои – крестьяне, весь народ – остались вне поля зрения Петра и эта эпохальная реконструкция касалась их косвенным образом. В основе народной педагогики лежали, прежде всего, Ветхий и Новый завет. Традиции Домостроя практически не изменялись с течение времени. В разрушении старых представлений о воспитании, поведении представлялась большая опасность для церковного духовенства. Церковь противилась, как могла «крамольным» нововведениям Петра. Но, как пишет Г.Б.Корнетов в своей работе «Всемирная история педагогики»: «несмотря на то, что в XVIII веке церковь превращается в департамент государственного аппарата и лишается своей земельной собственности, православие остается доминантой духовной жизни, особенно в массовом сознании. Крестьяне, составляющие большинство населения России, продолжают сохранять уходящий в глубь столетий патриархально-общинный уклад жизни; их социализация (в том числе и воспитание) носит выраженный традиционный характер». Петр «поставил» для России своеобразную «планку» западных достижений, до которой она могла дотянуться, только вырастив собственных специалистов. Предполагалось, что это будут дворянские дети, и дети среднего сословия – купцов, торговцев. Низшее, крестьянское сословие оставалось, практически, без внимания. Образование и воспитание становятся новым требованием времени. Государству, Петру, прежде всего, для выполнения собственных замыслов нужны образованные люди. Для развития России, во имя ее технической и «умственной» независимости от Европы, нужны были свои горняки, металлурги, корабелы, навигаторы, картографы и т.д., нужны были офицеры для армии и флота, знающие, образованные чиновники для государственного аппарата. Петр I понимал необходимость ликвидации культурной отсталости России и распространения в ней просвещения. Он думал над тем, «как бы кратчайший и способнейший путь изобрести, чтобы завести науки и оным людей своих, елико мощно скорее обучити». Вначале он предполагал расширить объем преподавания в Славяно-греко-латинской академии в Москве, которую хотел сделать светской, и из которой выходили бы люди, «способные к службе церковной, гражданской, военной, к сооружению зданий и к искусству врачебному» . Не дожидаясь, когда в России будет налажено низшее и среднее образование, Петр I задумал создать русскую Академию наук с гимназией и университетом. Об этом он советовался с известными европейскими учеными Лейбницем и Вольфом и просил их помощи в привлечении иностранных ученых для работы в русской академии, пока не появятся национальные кадры. Академия была открыта в 1725 г., уже после смерти Петра I. В ее истории большое место занимает М.В. Ломоносов – первый русский академик. Его привлекала преобразовательная деятельность Петра, он видит в нем прежде всего энергичного реформатора, осуществляющего те изменения, необходимость которых давно назрела. Петр — «Россов Обновитель». Ему удалось положить конец феодальным раздорам, ослаблявшим Россию в период влиятельного боярского правления. Враги России убедились, что при нем уже «не местничество здесь», а сплоченное государство. С энтузиазмом поддерживал Ломоносов меры, принятые для быстрого роста в стране заводского, мануфактурного производства, внутренней и внешней торговли. Эти меры не только усиливали Россию, поднимали ее престиж среди европейских держав, они вносили существенные изменения в социальные устои страны. Предпринимательская, торговая деятельность искони была не дворянским делом; развитие горнодобывающих предприятий, заводов, мануфактур, торговли выдвигало новые социальные силы на сцену русской истории. Некоторые их представители в петровское время получили доступ к государственному управлению. Царь охотно брал на государственную службу незнатных сограждан, не имеющих никакого отношения к потомственному дворянству, и опирался в своих начинаниях на их знания и талант. Самые большие похвалы Ломоносова заслуживал Петр за внедрение в России науки, которой принадлежала большая роль в развитии промышленности, экономики страны. Но наука была также мощным средством изменения социального строя, прежде всего, из-за ее воздействия на те сферы деятельности, с прогрессом которых менялась расстановка социальных сил. Кроме того, она, вовлекая в свою сферу выходцев из разночинных слоев, поднимала их к общественно значимой активности. Ломоносов, осознавая это, прилагал максимум усилий для облегчения доступа в науку демократическим элементам. Посылка русских людей за границу для обучения мастерству. В продолжение царствования Петра по всем главным промышленным городам Европы рассеяны были десятки русских учеников, за обучение которых Петр дорого платил иноземным мастерам. Особенно заботило Петра обучение мануфактурам. Срочнонаемные иноземные мастера, обязавшиеся обучать русских, делали это неохотно и небрежно и, отложив сроки, уезжали, оставляя «учеников без совершенства их науки», возбуждая подозрение, не дают ли они на то присяжного обязательства своим цехам на родине. Петр предписывал Мануфактур-коллегии посылать в чужие края склонных к мануфактурному обучению молодых людей, обещая им казенное содержание за границей и привилегии их фамилиям в меру их успехов. Петр является основоположником светского просвещения в России. Он всеми силами стремился не только ввести в русском об¬ществе европейские нравы, но и поднять русскую технику и просвещение на уровень европейских. Он сделал светское элементар¬ное образование обязательным для сыновей дворян и приказных людей. Он создал русскую светскую школу в двух видах: в виде начальных школ (которых было около 50 к концу его царствования) и в виде ряда специальных учебных заведений; такими были навигацкая школа в Москве и морская академия в Санкт-Петербурге; инже¬нерное училище в Москве и артиллерийское в Санкт-Пе¬тербурге, несколько «математических школ», медицинская школа при московском военном госпитале; в 1703 г. пастор Глюк основал в Москве общеобразовательную школу язы¬ков и разных наук; наконец, в конце царствования Петра был составлен проект учреждения Академии наук в Санкт-Петербурге (она была открыта уже после его смерти). При Петре началось печатание в широком масштабе книг светского содержания, начиная от азбук, учебников и календарей и кончая историческими сочинениями и политическими трактатами. Зарождение высшего образования в нашей стране восходит к эпохе Петра I. Первый в Российской империи научно-учебный центр, по его замыслу должен был включать Университет и Академию. В указе императора от 28 января 1724 года сказано: «требуются гродные люди, которые гуманиора отчасти знают и некоторое малое искусство философии и математики имеют». В XVIII веке в Петербурге были созданы Академический университет, Горное училище и Медико-хирургическая академия, а в Москве «первый классический университет и Славяно-греко-латинская академия» . С Петра начинают складываться основы современной школы. По его указанию с 1714 года в России открываются цифирные училища. Открываются другие начальные школы. В начале века было создано четыре новых типа начальной школы: цифирные школы, «русские» адмиралтейские школы и гарнизонные школы, «русские школы» при горных заводах Урала. С именем Петра I уместно связать судьбу средней и высшей школы России. По его указаниям или с согласия была открыта школа математических наук, а на ее основе в 1715 г. – морская академия, другие военные школы, иноязычные школы. В 1701 году по прямому указанию Петра I Яворским была реформирована Славяно-греко-латинская академия, ставшая современным учреждением, дающим как светское, так и духовное образование. В 1725 году была открыта Петербургская Академия наук с университетом и гимназией. Открытие этих учреждений имело громадное значение для развития науки и образования в России. Большую роль в развитии российского образования в этот период сыграли ближайшие сподвижники Петра I — Ф. Прокопович и В.Н. Татищев. Первый реформировал систему церковного образования, им же была открыта школа для бедных детей и сирот, написана азбука, а второй открывал горнозаводские школы на Урале. В своих трудах он выступал активным сторонником развития просвещения в России, доказывая его большую роль в судьбе России и каждого человека. Таким образом, реформы Петра I заложили основы современной школы, современного образования. Вместе с тем, реформы Петра несли в себе и целый ряд недостатков. Так форсированное развитие образования приводило к тому, что общество не успевало за ним. А потому, открыв школы, приходилось насильно набирать в них учеников, открыв Академию и университет, пришлось завозить из-за границы не только профессоров, но и студентов для университета. Усиление государственности и крепостной зависимости привели к тому, что образование все меньше становилось потребностью широких слоев населения, а потому уровень грамотности в России в XVIII в. упал по сравнению с предшествующим веком. Вообще зависимость русского образования от государства была настолько сильна, что до середины XIX века русский человек связывал свое образование исключительно с чиновничьей или военной службой (даже работа в сфере образования и науки до середины XIX в. фактически была государственной службой). Казенный характер школы порождал и жесткий характер отношений в школах, ннтернатный тип ряда учебно- воспитательных учреждений лишал детей семейного воспитания. К тому же реформы Петра едва ли не до середины XIX в. исключали участие общественности в делах образования. Все это определило то, что новое образование приживалось с большим трудом на русской почве. Примечательно, что университет так и не стал нормально функционировать в Петербурге в XVIII в., даже несмотря на усилия М.В. Ломоносова, но прижился в Москве, где до того уже десятилетия работала Славяно-греко-латинская академия. Конечно, надо иметь в виду, что все это объясняется исторической ситуацией, в которой оказалась Россия, когда ей пришлось срочно догонять передовые страны Европы, а поэтому приходилось действовать сверху и быстро . После смерти Петра идет реформирование учебных заведений, заложенных им, открытие и совершенствование работы дворянских и церковных учебных заведений, создание частных учебных заведений.

Министерство Образования Российской Федерации

Тамбовский Государственный Технический Университет

Кафедра истории и философии

Выполнила: Цыгулева О.В.

АХП/Л-21

Проверил: Дробжева Г.М.

Тамбов 2002

Оценка реформ Петра Первого славянофилами и западниками

етровская эпоха неизменно привлекает к себе внимание, как профессиональных исследователей, так и простых любителей истории. Реформы, проведенные Петром, считаются, и вполне правомерно, одним из важнейших периодов в истории России, а самого Петра I даже большинство западных историков характеризует как личность, наиболее поразительную в истории Европы после Наполеона, как «самого значительного монарха раннего европейского Просвещения» (Р. Виттрам). В то же время, оценки значимости того, что произошло в начале XVIII в., весьма разнообразны, нередко прямо-таки противоположны. Расхождения наблюдаются уже в вопросе об обусловленности петровских преобразований и их взаимосвязи с предшествующей эпохой. Если одни видят в них революционный, по сути, разрыв с прошлым (при этом такой взгляд разделяли как сторонники, скажем С.М. Соловьев, так и противники - «славянофилы» - реформ), то другие - напротив, естественную эволюцию, развитие тех процессов, которые определились уже в XVII в. Надо сказать, что, по мере развития исследования этих периодов, число сторонников закономерности петровских реформ растет. Чаще всего среди предпосылок петровских преобразований называют усиление центральной власти, консолидацию высших слоев общества на основе слияния поместной и вотчинной форм землевладения, появление мануфактур и развитие торговли, все более активные связи с Западом и т.п. Обращается также внимание на настоятельную необходимость реформ с целью преодоления отсталости России. Впрочем, по мнению «славянофилов», эти реформы были не только не нужны, но, наоборот, крайне вредны для России. Громадная заслуга во всем этом российского императора. Не удивительно поэтому, что личность Петра I и его роль в реформаторской деятельности и сегодня вызывает живейший интерес не только ученых, но и прочей «читающей публики». Споры о Петре I идут в исторической науке довольно давно. Еще западники и славянофилы в середине XIX в. пытались дать оценку его личности и реформам. Диапазон мнений был при этом весьма широк: от западнического доказательства громадной позитивности созданного Петром до славянофильских утверждений о столь же громадном ущербе, нанесенном им России.

Но не все, что было в России после Петра, было хорошо. Не всем, по крайней мере, оставались, довольны мыслящие люди XVIII в. Они видели, например, что усвоение западноевропейской образованности, начатое при Петре, превращалось часто в простое переименование культурной внешности. Они видели, что знакомство с Западом с пользой приносило к нам часто и пороки западноевропейского общества. Далеко не все русские люди оказывались способными воспринять с Запада здоровые начала его жизни и оставались грубыми варварами, соединяя, однако, с глубоким невежеством изящную внешность европейских щеголей. Во всех сатирических журналах второй половины XVIII в. мы постоянно встречаем нападки на этот разлад внешности и внутреннего содержания. Раздаются голоса против бестолкового заимствования западных форм. Вместе с тем развитие исторических знаний позволяет уже людям XVIII в. оглянуться назад, на допетровское время. И вот многие передовые люди (князь Щербатов, Болтин, Новиков) темным сторонам своей эпохи противопоставляют светлые стороны допетровской поры. Они не развенчивают деятельности Петра, но и не боготворят его личности. Они решаются критиковать его реформу и находят, что она была односторонней, привила нам много хорошего со стороны, но отняла от нас много своего хорошего. К такому выводу они приходят путем изучения прошлого, но это изучение далеко не спокойно; оно вызвано недостатками настоящего и идеализирует прошлую жизнь. Однако эта идеализация направлена не против самого Петра, а против некоторых последствий его реформы.

Во второй половине XVIII в. зарождается уже наука русской истории. Но историки того времени или усердно собирают материалы для истории (как Миллер), или заняты исследованием древнейших эпох русской жизни (Ломоносов, Байер, Штриттер, Татищев, Щербатов, Шлецер). Петр еще вне пределов их ведения. Первую научную оценку получает он от Карамзина. Но Карамзин как историк принадлежит уже XIX веку. Ученый по критическим приемам, художник о натуре и моралист по мировоззрению, он представлял себе русскую историческую жизнь как постепенное развитие национально-государственного могущества. К этому могуществу вел Россию ряд талантливых деятелей. Среди них Петру принадлежало одно из самых первых мест: но, читая «Историю государства Российского» в связи с другими историческими трудами Карамзина, вы замечаете, что Петру как деятелю Карамзин предпочитал другого исторического деятеля - Ивана III. Этот последний сделал свое княжество сильным государством и познакомил Русь с западной Европой безо всякой ломки и насильственных мер. Петр же насиловал русскую природу и резко ломал старый быт. Карамзин думал, что можно было бы обойтись и без этого. Своими взглядами Карамзин стал в некоторую вязь с критическими воззрениями на Петра упомянутых нами людей XVIII в. Так же, как они, он не показал исторической необходимости петровских реформ, но он уже

намекал, что необходимость реформы чувствовалась и ранее Петра. В XVII в., говорил он, сознавали, что нужно заимствовать с Запада; «явился Петр» - и заимствование стало главным средством реформы. Но почему именно

«явился Петр», Карамзин еще не мог сказать.

В эпоху Карамзина началось уже вполне научное исследование нашей старины (Карамзину помогали целые кружки ученых людей, умевших не только собирать, но и исследовать исторический материал). Вместе с тем в первой половине XIX в. в русском обществе пробуждалась сознательная общественная жизнь, распространялось философское образование, рождался интерес к нашему прошлому, желание знать общий ход нашего исторического развития. Не будучи историком, Пушкин мечтал поработать над историей Петра. Не будучи историком, Чаадаев принялся размышлять над русской историей и пришел к печальному выводу, что у нас нет ни истории, ни культуры.

Обращаясь к прошлому, русские образованные люди не имели специальных исторических знаний и вносили в толкование прошлого те точки зрения, какие почерпали в занятиях немецкой философией. Германская метафизика XIX в. очень влияла на русскую образованную молодежь, и особенно метафизическая система Гегеля. Под влиянием его философии в 30-х и 40-х годах в России образовались философские кружки, выработавшие цельное мировоззрение и имевшие большое влияние на умственную жизнь русского общества середины XIX в. В этих кружках принципы германской философии применялись к явлениям русской жизни. И вырабатывалось, таким образом, историческое миросозерцание. Самостоятельная мысль этих «людей 40-х годов», отправляясь отданных германской философии, приходила к своим особым выводам, у разных лиц не одинаковым. Все последователи Гегеля между прочими философскими положениями выносили из его учения две мысли, которые в простом изложении выразятся так: первая мысль - все народы делятся на исторические и неисторические, первые участвуют в общем мировом прогрессе, вторые стоят вне его и осуждены на вечное духовное рабство; другая мысль - высшим выразителем мирового прогресса, его верхней (последней) ступенью, является германская нация с ее протестантской церковью. Германско-протестантская цивилизация есть, таким образом, последнее слово мирового прогресса. Одни из русских последователей Гегеля вполне разделяли эти воззрения; для них, поэтому древняя Русь, не знавшая западной германской цивилизации и не имевшая своей, была страной неисторической, лишенной прогресса, осужденной на вечный застой. Эту «азиатскую страну» (так называл ее Белинский) Петр Великий своей реформой приобщил к гуманной цивилизации, создал ей возможность прогресса. До Петра у нас не было истории, не было разумной жизни. Петр дал нам эту жизнь, и потому его значение бесконечно важно и высоко. Он не мог иметь никакой связи с предыдущей русской жизнью, ибо действовал совсем противоположно ее основным началам. Люди, думавшие так, получили название «западников». Они, как легко заметить, сошлись с теми современниками Петра, которые считали его земным богом, произведшим Россию из небытия в бытие.

Но не все люди 40-х годов думали так. Некоторые, принимая теорию мирового прогресса Гегеля, по чувству патриотизма возмущались его мнением, что германская цивилизация есть последняя ступень прогресса, и что славянское племя есть неисторическое племя. Они не видели причины, почему прогресс должен остановиться на германцах; из истории они выносили убеждение, что славянство было далеко от застоя, имело свое историческое развитие, свою культуру. Эта культура была самостоятельна и отличалась от германской в трех отношениях: 1) На Западе, у германцев, христианство явилось в форме католичества и затем протестантства; на Востоке, у славян, - в форме православия. 2) Древнеклассическую культуру германцы восприняли из Рима в форме латинской, славяне - из Византии в форме греческой. Между той и другой культурой есть существенные различия. 3) Наконец, государственный быт в древнегерманских государствах сложился путем завоевания, у славян, и у русских в частности, - путем мирным; поэтому в основании общественных отношений на Западе лежит вековая вражда, а у нас, ее нет. Самостоятельное развитие этих трех начал составляло содержание древнерусской жизни. Так думали некоторые более самостоятельные последователи германской философии, получившие название «славянофилов». Наибольшего развития самостоятельная русская жизнь достигла в эпоху Московского государства. Петр нарушил это развитие. Он своей насильственной реформой внес к нам чуждые, даже противоположные начала западной германской цивилизации. Он повернул правильное течение народной жизни на ложную дорогу заимствований. Он не понимал заветов прошлого, не понимал нашего «национального духа».

Чтобы остаться верным этому национальному духу, мы должны отречься от чуждых западноевропейских начал и возвратиться к самобытной старине. Тогда, сознательно развивая национальные наши начала, мы своей цивилизацией можем сменить германскую и станем в общем, мировом развитии выше германцев.

Таковы воззрения славянофилов. Петр, по их мнению, изменил прошлому, действовал против него. Славянофилы ставили высоко личность Петра, признавали пользу некоторых его дел, но считали его реформу не национальной и вредной в самом ее существе. У них, как и у западников, Петр был лишен всякой внутренней связи с предшествовавшей ему исторической жизнью.

В своё время профессора Московского университета С. М. Соловьев и К. Д. Кавелин думали показать в русской исторической жизни органическое развитие тех начал, которые были даны первоначальным бытом нашего племени. Они полагали, что главным содержанием нашей исторической жизни была естественная смена одних форм жизни другими. Подметив порядок этой смены, они надеялись найти законы нашего исторического развития. По их мнению, государственный порядок окончательно установлен у нас деятельностью Петра Великого. Петр Великий своими реформами отвечал на требования национальной жизни, которая к его времени развилась уже до государственных форм бытия. Стало быть, деятельность Петра вытекла из исторической необходимости и была вполне национальна.

Так, в первый раз была установлена органическая связь преобразований Петра с общим ходом русской истории. Нетрудно заметить, что эта связь - чисто логическая, лишенная пока фактического содержания. Непосредственного исторического преемства между Русью XVII в. И эпохой Петра в первых трудах Соловьева и Кавелина указано не было. Это преемство вообще долго не давалось нашему ученому сознанию. Стараясь сыскать это непосредственное преемство, как сами Соловьев и Кавелин, так и их последователи исорики-юристы, обращаясь к изучению допетровской эпохи, склонны были думать, что Россия в XVII в. дожила до государственного кризиса. «Древняя русская жизнь, - говорит Кавелин, -исчерпала себя вполне. Она развила все начала, которые в ней скрывались, все типы, в которых непосредственно воплощались эти начала. Она сделала

все, что могла, и, окончив свое призвание, прекратилась». Петр вывел Россию из этого кризиса на новый путь. По мнению Соловьева, в XVII в. наше государство дошло до полной несостоятельности, нравственной, экономической и административной, и могло выйти на правильную дорогу только путем резкой реформы («История», т. XIII). Эта реформа пришла с Петром. Так судили о XVII в. и многие другие исследователи. В обществе распространился взгляд на Московскую Русь как на страну застоя, не имевшую сил для прогрессивного развития. Эта страна дожила до полного разложения, надо было крайнее усилие для ее спасения, и оно было сделано Петром. Таким образом, преобразования Петра представлялись естественной исторической необходимостью, они были тесно связаны с предыдущей эпохой, однако только с темными, отрицательными ее сторонами, только с кризисом старого строя.

Но такое понимание исторического преемства между старой Русью и реформой в последние десятилетия заменилось другим. Новую точку зрения внес в науку тот же Соловьев. Необходимо заметить, что его взгляды на реформу Петра с самого начала его научной деятельности отличались некоторой двойственностью. В одной из ранних своих статей («Взгляд на историю установления государственного порядка в России», 1851 г.), говоря о критическом положении Московского государства в XVII в., Соловьев не ограничивается только указанием на явление этого кризиса, но замечает, что государи XVII в. для удовлетворения новых нужд государства начали ряд преобразований. «В течение XVII в., - говорит он, - явно обозначились новые потребности государства, и призваны были те же средства для их удовлетворения, которые были употреблены в XVIII в. в так называемую эпоху преобразований». Таким образом, Петр не только получил от старого порядка одно сознание необходимости реформ, но имел предшественников в этом деле, действовал ранее намеченными путями. Словом, он решал старую, не им поставленную задачу, и решал ранее известным способом. Позднее Соловьев блистательно развил такой взгляд в своих «Чтениях о Петре Великом» в 1872 г. Здесь он прямо называет Петра «сыном своего народа», выразителем народных стремлений. Бросая общий взгляд на весь ход нашей истории, он следит за тем, как естественно развивалось у наших предков сознание бессилия, как постепенно делались попытки исправить свое положение, как постоянно стремились лучшие люди к общению с Западом, как крепло в русском обществе сознание необходимости перемен. «Народ собрался в дорогу, - заканчивает он, - и ждал вождя»; этот вождь явился в лице Петра Великого.

Высказанный после долгого и пристального изучения фактов, этот взгляд Соловьева поражает и глубокой внутренней правдой, и мастерством изложения. Не один Соловьев в 60-х и 70-х годах думал так об историческом значении реформы (вспомним Погодина), но одному Соловьеву удалось так убедительно и сильно формулировать свой взгляд. Петр - подражатель старого движения, знакомого Древней Руси. В его реформе и направление, и средства не новы - они даны предшествовавшей эпохой. Нова в его реформе только страшная энергия Петра, быстрота и резкость преобразовательного движения, беззаветная преданность идее, бескорыстное служение делу до самозабвения. Ново только то, что внес в реформу личный гений, личный характер Петра. Такая точка зрения дала теперь полное историческое содержание мысли об органической связи реформы Петра с общим ходом русской жизни. Эта мысль, явилась у нас чисто логическим путем, как априорный вывод из общего исторического созерцания некоторых ученых. В трудах Соловьева этот исторический вывод получил твердое основание; реформа Петра, так сказать, конкретно связалась с предыдущими эпохами.

Развивая общее наше историческое сознание, идея Соловьева дала направление и многим частным историческим исследованиям. Исторические монографии о XVII в. И времени Петра констатируют теперь связь преобразований с предыдущими эпохами и в отдельных сферах древнерусской жизни. В результате таких монографий является всегда одинаковый вывод, что Петр непосредственно продолжал начинания XVII в. и оставался всегда верен основным началам нашего государственного быта, как он сложился в XVII в. Понимание этого века стало иным. Недалеко то

время, когда эпоха первых царей Романовых представлялась временем общего кризиса и разложения, последними минутами тупого застоя. Теперь представления изменились: XVII век представляется веком сильного общественного брожения, когда сознавали потребность перемен, пробовали вводить перемены, спорили о них, искали нового пути, угадывали, что этот путь в сближении с Западом, и уже тянулись к Западу. Теперь ясно, что XVII век подготовил почву для реформы и самого Петра воспитал в идее реформы. Увлекаясь этой точкой зрения, некоторые исследователи склонны даже преуменьшать значение самого Петра в преобразованиях его эпохи и представлять эти преобразования как «стихийный» процесс, в котором сам Петр играл пассивную роль бессознательного фактора. У П. Н. Милюкова в его трудах о петровской реформе («Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра В.» и «Очерки по истории русской культуры») находим ту мысль, что реформа часто "из вторых рук попадала в сознание преобразователя", бессильного удержать ход дела в своем распоряжении и даже понять направление событий. Нечего и говорить, что такого рода взгляд есть крайность, не разделяемая последующими исследователями преобразований (Н. П. Павлов-Сильванский, «Проекты реформ в записках современников Петра Великого.»).

Итак, научное понимание Петра Великого основывается на мысли, полнее и справедливее всего высказанной Соловьевым. Наша наука успела связать Петра с прошлым и объяснить необходимость его реформ. Факты его деятельности собраны и обследованы в нескольких ученых трудах. Исторические результаты деятельности Петра, политической и преобразовательной, тоже не один раз указаны. Теперь мы можем изучить Петра вполне научно.

Но если наша историческая наука пришла к воззрению на Петра, более или менее определенному и обоснованному, то в нашем обществе еще не выработалось однообразного и прочного отношения к его преобразованиям. В текущей литературе и в обществе до сих пор крайне разнообразно судят о Петре. Продолжаются время от времени немного запоздалые споры о степени национальности и необходимости Петровых реформ; подымается довольно праздный вопрос о том, полезна или вредна была реформа Петра в ее целом. Все эти мнения, в сущности, являются видоизмененными отголосками исторически слагавшихся воззрений на Петра, которые я старался изложить в хронологической последовательности.

Если мы еще раз мысленно переберем все старые и новые взгляды на Петра, то легко заметить, как разнообразны они не только по содержанию, но и по тем основаниям, из которых вытекали. Современники и ближайшее потомство Петра, лично задетые реформой, судили о нем неспокойно: в основании их отзывов лежало чувство или крайней любви, или ненависти. Чувство столько же руководило и теми людьми XVIII в., которые, как Щербатов, грустно смотрели на развращение современных нравов и считали его плохим результатом резкой реформы. Все это - оценки, скорее всего публицистического характера. Но в основе карамзинского взгляда лежало уже отвлеченное моральное чувство: ставя Ивана III выше Петра , он насильственные приемы Петра при проведении преобразований осуждал с высоты моральной философии. В воззрениях западников и славянофилов наблюдаем опять новое основание - отвлеченное мышление, метафизический синтез. Для них Петр менее - историческое лицо и более - отвлеченное понятие. Петр - как бы логическая посылка, от которой можно идти к тем или другим философским заключениям о русской истории. От влияния метафизики не свободны и первые шаги исследователей историко-юридической школы; но фактическое изучение нашей истории, которое производилось ими очень добросовестно, дало нашим ученым возможность избавиться от предвзятых доктрин. Руководимые фактами, стремясь к строго научному выводу, они создали научное отношение к эпохе Петра Великого. Это научное отношение будет, конечно, далее развиваться в нашей науке. Но уже теперь плодом его является возможность основательно и свободно судить о Петре. Его личность не оторвана от родной его почвы, он для нас уже не Бог и не антихрист, он - определенное лицо, с громадными силами, с высокими достоинствами, с человеческими слабостями и недостатками. Мы теперь вполне понимаем, что его личность и пороки - продукт его времени, а его деятельность и исторические заслуги - дело вечности.

Список литературы:

1. Хомяков А.С. О старом и новом // Очерк русской философии истории. М. 1996 год.

2. Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Избранные философские произведения. М. 1948 год, Т.2

3. Огарев Н.П. Русские вопросы. Крестьянская община // Огарев Н.П. Избранные социально-политические и философские произведения. М. 1952 год, Т.1

План реферата:

1. Введение

2. Личность Петра Великого

- Детство Петра

- Венчание Петра на царство

- "Хованщина"

- Петр в Преображенском

- Нововведения Петра

- Петр – дипломат

3. Заключение

1. Введение.

Изменения во всех отраслях и сферах социально-экономической и политической жизни страны, которые постепенно накапливались и назревали в XVII веке, переросли в первой четверти XVIII века в качественный скачок. Московская Русь превратилась в Российскую империю. В её экономике, уровне и форме развития производительных сил, политическом строе, структуре и функциях органов власти, управления и суда, в организации армии, классовой и сословной структуре населения, в культуре страны и быту народа произошли огромные изменения. Коренным образом изменилось место и роль России в международных отношениях того времени.

Огромную роль в российской истории сыграл царь Пётр I.

2. Личность Петра Великого.

30 мая (9 июня по новому стилю) 1672 года Москва огласилась колокольными переливами, которые перемежались пушечными залпами с кремлевских башен - у царя Алексея Михайловича и царицы Наталии Кирилловны, урожденной Нарышкиной, родился сын Петр. Бояре с опаской осмотрели младенца и, подивившись его длинному телу, вздохнули с облегчением: ребенок выглядел здоровым и жизнерадостным. Это особенно бросалось в глаза после взгляда на его сводных братьев Федора и Ивана, сыновей царя и первой жены Марии Милославской, которые с детства страдали тяжелыми врожденными недугами. Наконец, династия Романовых могла рассчитывать на здорового и энергичного наследника престола.

Как и у всех, характер Петра I закладывался в детстве.

Царь-отец, верный заветам Домостроя, никак особенно не выделял

младшего сына. Все заботы о ребенке легли на плечи матери. Будущая царица Наталия Кирилловна воспитывалась в доме Артамона Матвеева, который являлся горячим сторонником реформ и поощрял всяческие новшества в быту. Достаточно сказать, что женой Матвеева стала Мария Гамильтон, бежавшая от преследований Кромвеля в Москву и принесшая традиции туманного Альбиона в свою русскую семью. Гости из Немецкой слободы, иноземные офицеры из полков "нового строя" и дьяки Посольского приказа с удовольствием посещали гостеприимных хозяев, где велись неторопливые разговоры о делах иностранных и военных. Только здесь можно было постоянно видеть театральные спектакли немецкой труппы, лишь тут женщины присутствовали за столом вместе с мужчинами. Неудивительно, что и после рождения сына царица постоянно бывала у Матвеевых. По ее просьбе Петру привозились иностранные игрушки - барабаны, оловянные пушки, сабли, булавы, а сама царица, заказывая ребенку одежду, старалась следовать западноевропейской моде. Раннее детство царевича прошло в европейском доме и его неповторимой атмосфере, что потом помогало Петру без предубеждений бывать среди иностранцев и набираться у них полезного опыта.

Однако, когда потребовалось перейти от игр к обязательному для московских царевичей обучению, Петру повезло меньше. Если Федора и Софью Милославских воспитывал высоко образованный иеромонах Симеон Полоцкий, то "дядькой", учителем по русской словесности и закону Божьему, к Петру был назначен по требованию царя Федора Алексеевича не очень грамотный, но терпеливый и ласковый подъячий Большого Прихода Никита Моисеевич Зотов, который не только не стремился подавлять природное остроумие и непоседливость царственного отпрыска, но сумел стать другом Петра.

Зотову вменялость в первую очередь воспитывать у Петра царственную величавость и статность, но "дядька" даже не пытался принуждать шустрого ребенка к многочасовому восседанию на стуле с прямой спинкой, чтобы выработать привычку к трону. Он позволял царевичу вволю бегать по окрестностям села Преображенского, лазать по чердакам, играть и даже драться с дворянскими и стрелецкими детьми. Когда Петр уставал от беготни, Никита Моисеевич усаживался рядом и, неторопливо рассказывая о случаях из собственной жизни, вырезал деревянные игрушки. Царевич внимательно смотрел на ловкие руки "дядьки" и сам начинал прилежно обтачивать заготовку ножом. Никакими особыми навыками народного умельца Зотов не обладал, все делая "на глазок". Петр перенял эту сноровку и всегда больше полагался на собственный глазомер, нежели на чертежи и математические выкладки, и ошибался нечасто. Привычку заполнять часы досуга разными "рукомеслами" сохранилась у него на всю жизнь: даже беседуя с иностранными послами он мог тут же строгать доски для обшивки лодки, вытачивать на токарном станке шахматные фигурки или вязать узлы на корабельных снастях. Молва утверждает, что однажды прусскому послу фон Принцену пришлось взбираться на верхушку мачты, чтобы вручить верительные грамоты царю - настолько он был увлечен оснасткой первого лично им изобретенного линкора "Предестинация". Его руки постоянно требовали занятий и находили их.

Никита Моисеевич постоянно приносил Петру книги с иллюстрациями из Оружейной палаты, а позже по мере развития интереса ученика к "историческим" предметам - военному искусству, дипломатии и географии - заказывал для него "потешные тетради" с красочными изображениями воинов, иноземных кораблей и городов. Царевич учился всему охотно, и впоследствие бегло писал по -старославянски, правда, с многочисленными ошибками. Зато его природная цепкая память до самой смерти позволяла цитировать часослов и стихи Псалтыри и даже петь в церкви "по крючкам", заменявшим русским нотные знаки. И хотя, став императором, Петр I не раз заявлял, что в русской старине нет ничего поучительного, его исторические знания были разнообразны и глубоки. А народных пословиц, поговорок и присловий он знал столько и с таким остроумием употреблял их всегда к месту, что не уставал изумлять всех европейских монархов.

В три года он уже отдавал команды Бутырскому рейтарскому полку "нового строя" на царском смотре, чем приятно удивил Алексея Михайловича и вызвал неприязнь брата Федора Милославского и его сестры, царевны Софьи.

Вскоре после смерти Алексея Михайловича царица Наталья с сыном были изгнаны из Кремля новым царем Федором Алексеевичем, который ненавидел мачеху и ее дядю "англиканца". Матвеев отправился в ссылку в далекий Пустозeрск, а семья Нарышкиных - в родовое имение, село Преображенское. Никита Зотов собрался было добровольно последовать вслед за воспитанником в подмосковную глушь, но его приказали изловить и казнить. Опальному подъячему пришлось бежать из Москвы в Крым и долгие годы скрываться. Теперь Петру учиться было не у кого, и его школой стала московская окраина.

Так Петр и рос - сильным и выносливым, не боявшимся никакой физической работы. Дворцовые интриги выработали у него скрытность и умение скрывать свои истинные чувства и намерения. Всеми забытый, кроме изредка наезжавших немногочисленных родственников, он постепенно превращался в дитя заброшенной боярской усадьбы, окруженной лопухами и покосившимися посадскими избами. Целыми днями он пропадал, где угодно, прибегая только к обедне. Ему теперь приходилось учиться тайком. Зная подозрительность Милославских, он при встречах с патриархом, привозившим опальной царице небольшие суммы денег, делал вид, что не научен читать, писать и считать. Владыка Иоаким всегда сокрушался по этому поводу в беседах с боярами, которые в свою очередь судачили о невежестве заброшенного всеми царевича в Кремле. Зная кремлевские нравы, Петр так усыплял бдительность всех своих кремлевских недругов. Впоследствии это помогло ему стать незаурядным дипломатом.

Когда 28 апреля 1682 года десятилетнего Петра торжественно венчали на царство, иностранные дипломаты единодушно отметили, что он производит и речью, и образованностью, и осанкой впечатление 16-летнего юноши. Царевна Софья сразу интуитивно почувствовала угрозу со стороны брата и с помощью князя Хованского подняла стрельцов на бунт, получивший в народе зловещее название "хованщина". День 25 мая, когда на его глазах стрельцами был поднят на пики любимый дядя Матвеев, стал самым страшным впечатлением детства Петра, а красный цвет вызывал раздражение.

Если у Петра и не было никаких конкретных замыслов преобразования страны, после "хованщины" они, безусловно, появились. Сломить основную опору Софьи - стрельцов можно было только противопоставив им военную силу, способную одолеть их. Рано научившийся скрывать свои чувства Петр решил сыграть роль безобидного ребенка, на уме у которого, как и у Ивана, только детские забавы. Зная, что Софья просматривает все письма и распоряжения, исходившие из Преображенского, он, подобно мальчишкам во все времена, затеял играть в войну. Для этого он потребовал присылки в село детей своих конюших, сокольников, стольников, спальников, которые исстари приписывались к обязательной почетной свите царя. В Преображенском оказались представители самых разных сословий: от князя Михаила Голицына до "сына конюха" Алексашки Меншикова. Но вместо монотонной службы "по чину" они превратились в солдат Семеновского и Преображенского "потешных" полков.

Сам замысел принадлежал молодому царю, который придумал простую и удобную темно-зеленую форму с цветными галунами для солдат разных полков и даже впервые в истории ввел в практику обмундирования погоны. Они делались из меди и пришивались на левое плечо, чтобы защитить его от удара тяжелым палашом, и украшались серебряным или золотым витым шнуром соответственно воинскому званию. Это стало модой всех европейских офицеров XVIII, первыми погоны заимствовали поляки. Но дальше этого Петр самостоятельно не мог ничего предпринять без знания принципов организации западноевропейской армии. Тут помощи ожидать было не от кого. И тогда он, вероятно, вспомнил о своем опыте "командования" иностранными рейтарами в трехлетнем возрасте и отправился в Кукуй, Немецкую слободу, где своим замкнутым мирком посередине патриархальной широко раскинувшейся на холмах Москвы проживали иностранцы, которых за плохое знание русского языка москвичи называли немцами, немыми. Здесь он нашел знакомого ему с памятного смотра отставного начальника Бутырского шотландского полка Патрика Гордона.

К молодому царю в Слободе относились неизменно приветливо и дружелюбно. Общительный по характеру Петр сразу завел множество друзей среди этих плотников, аптекарей, пивоваров и солдат, из которых он сразу выделил обаятельного и галантного Франца Лефорта. Тот стал наставником Петра в усвоении своеобразной культуры "московской Европы". Она не была ни английской, германской, ни французской, ни голландской, хотя выходцы из этих стран обрели второе отечество в Москве; она воплотила все оттенки народной культуры Западной Европы. Говорили и писали здесь на невероятной смеси диалектов, которую усвоил Петр, и впоследствии его с трудом понимали в европейских столицах. Иначе и быть не могло. Носители рафинированной культуры - иноземные дворяне в России оседали редко. Сюда приезжали отчаянные смельчаки в поисках счастья, люди сложной судьбы, по политическим или религиозным причинам покинувшие родину, авантюристы с темным прошлым. За благопристойными фасадами причудливо украшенных домиков дремали привычки пиратов, "рыцарей удачи", выброшенных жизненным штормом на пустынный берег. Не случайно постоянное и неумеренное потребление пива и водки было главным занятием российских "немцев" в часы досуга. Подобный стиль жизни был наивно заимствован Петром и перенесен сначала в среду "потешных", а затем распространен среди дворянства.

Такое знакомство "с Европой" для Петра во многом предопределило все мировоззрение дальнейших реформ: он станет обустраивать Россию как огромную Немецкую слободу, заимствуя целиком что-то из Швеции, что-то из Англии, что-то из Бранденбурга. Участвуя, например, в традиционных торжествах по случаю Рождества Христова, он решил перенести этот веселый праздник на российскую почву. Указ о новом летоисчислении он со свойственной ему лаконичностью закончил следующими словами: "Поелику в России считают Новый год по-разному, с его числа перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с Первого генваря. А в знак доброго начинания и веселия поздравлять друг друга с Новым годом, желая в делах благополучия и в семье благоденствия. В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять - на то других дней хватает".

С появлением Гордона и Лефорта в Преображенском полки были разделены на взводы и роты, все получили соответствующие должностям воинские звания. Впрочем, и с ними поначалу была полная неразбериха. Так, наряду с казачьим званием "урядник" существовало польское "поручик" и шведское "лейтенант". Князь Федор Ромодановский стал генералиссимусом Преображенского, а Иван Бутурлин - Семеновского полков. Петр, по-детски неистово влюбленный в артиллерию, присвоил себе чин "капитана-бомбардира". Он самостоятельно чистил старую медную пушку "воробьиного калибру" и сам парил боеприпасы - репу для стрельбы в потешных штурмах деревянной крепости Плесбург. После боя ее куски собирали и ели уставшие и голодные солдаты.

Для того, чтобы сражения происходили "взаправду" Петр постоянно ссорил Ромодановского и Бутурлина и в конце концов добился желаемого: они потом всю жизнь откровенно ненавидели друг друга. Семеновцев он стравливал с преображенцами до кровавых драк. Военные учения иногда не прекращались много дней, солдаты подчас засыпали на ходу, а несколько человек даже умерло от переутомления. Такая жестокость не была личным качеством царя. Он считал, что иными средствами нельзя поддерживать постоянной боеготовности войск. В действительности, если кого и любил Петр, так это своих соратников по отроческим играм, которых знал по именам. Оставив нескольких преображенцев в Германии для получения офицерского чина, царь постоянно интересовался в письмах сержанту Корчмину их успехами. Когда же однажды тот бодро рапортовал, что все уже изучают тригонометрию, Петр удивился, как же это удается неграмотному Степану Буженинову - "не иначе Бог и слепых просвещает". Однажды Александр Васильевич Суворов сделал блестящее наблюдение: "Только Петру Великому предоставлена была великая тайна выбирать людей: взглянул на семеновского солдата Румянцева, и он - офицер, посол, вельможа; а тот за это отблагодарил Россию сыном своим, Задунайским". Со временем "потешные" превратились благодаря своим смелости, преданности и уму в графов, фельдмаршалов и канцлеров. Не случайно их мнение для него всегда становилось решающим. 22 октября 1721 года подгулявшие по случаю празднования Ништадского мира сподвижники Петра преподнесли ему памятный адрес с просьбой впредь именоваться "императором Всероссийским Петром Великим", причем канцлер Головкин обратился к нему с весьма примечательными и трогательными словами: "Мы, твои верные подданные, из тьмы неведения на театр славы всего света, из небытия в бытие произведены, и в общество политических народов присовокуплены". От нахлынувших воспоминаний о трудном начале славных дел глаза Петра подернулись влагой и, приняв адрес, он расцеловал своих верных друзей.

В Преображенское из Оружейной палаты привозили по просьбе Петра то сломанный немецкий карабин, то глобус, то механические часы. Разобраться с ними ему было невозможно без помощи специалиста. В Немецкой слободе юный царь нашел голландского инженера Франца Тиммермана, который занимался с ним арифметикой, алгеброй, геометрией и обучал правилами применения астролябии. Учителем голландец был посредственным, сам путался в формулах, но горячее стремление Петра к знаниям компенсировало методические просчеты. За исключением князя Василия Голицына и погибшего Артамона Матвеева в России мало кто знал о форме Земли, а за беседы по астрономии человек мог быть сожжен на костре.

Инженерные интересы Петра давали ему возможность изобретать новые принципы вооружения и тактические новшества. К удивлению Гордона он в 1680 году открыл в Преображенском специальное "ракетное заведение", в котором он изготовлял сначала "художественные огни", а позже - осветительные снаряды, которые оставались в русской армии до 1874 года. Знание баллистики навело Петра на мысль о принципиально новом виде открытой артиллерийской позиции - редутах, блестяще опробованных в Полтавской битве. Нарвская катастрофа заставила царя критически взглянуть на вооружение солдат: и он находит простейшее решение для привинчивания трехгранного штыка к стволу ружья пехотинца, сделав атаку русской пехоты задолго до Суворова основным тактическим приемом. Прибывших из Голландии морских офицеров он сам экзаменовал в кораблевождении и управлении пушечным огнем. Наконец, он пробовал свои силы в лечении зубов, постоянно имея при себе набор необходимых инструментов. И горе тому, кто в его присутствии жаловался на боль: Петр немедленно усаживал больного и рвал зуб, иногда, впрочем, и здоровый.

Детская привычка копаться в старых вещах на чердаках в Преображенском сослужила Петру добрую службу. В предисловии к Морскому Уставу он позже записал историю его увлечения кораблями:"Случилось нам быть в Измайлове на льняном дворе и, гуляя по амбарам...увидел я судно иностранное, спросил у Франца Тиммермана, что это за судно? Он сказал, что это бот английский...И вышереченный Франц сыскал голландца Карштен Бранта, который призван при отце моем в компании морских людей для делания морских людей на Каспийском море, который починил оный бот и сделал машт и парусы и зело любо стало". Благодаря такой случайности царь стал приобщаться к корабельному мастерству, которое превратилось в главное дело всей жизни. Все модели морских судов из тех, что делались для выбора прототипа единственного построенного при Алексее Михайловиче многопарусного фрегата "Орел", перекочевали из пыльных кремлевских чуланов в Преображенское. Даже после посещения таких морских держав как Голландия, Англия и Дания Петр никогда не забывал "дедушку русского флота". Пышное чествование петровского ботика состоялось 11 августа 1723 года, когда ему салютовали 20 линейных кораблей Балтийского флота на Крондштадском рейде. Принимали первый в России военно-морской парад "капитан" ботика генерал-адмирал Федор Апраксин, "рулевой" император Петр I и "лотовый матрос" фельдмаршал Александр Меншиков.

Во время первого одиннадцатимесячного пребывания за границей в составе Великого посольства Петр сам работал на голландских кораблестроительных верфях сначала в Саардаме, а затем в Амстердаме; посещал занятия по медицине и даже, забравшись на крышу Вестминстерского аббатства, "учился демократии", слушая прения в английском парламенте. Выдающийся российский историк Ключевский считал, что Петр I в результате овладел 14 различными специальностями. Любопытное впечатление от встречи с молодым русским царем оставили принцессы Ганноверская и Бранденбургская:"У него прекрасные черты лица и благородная осанка. Он обладает большой живостью ума, ответы его быстры и верны. Но при всех достоинствах, которыми одарила его природа, желательно видеть в нем меньше грубости. Это государь очень хороший и вместе с тем очень дурной; в нравственном отношении он - полный представитель своей страны. Если бы он получил хорошее воспитание, то из него вышел бы человек совершенный, потому что у него много достоинств и необыкновенный ум."

Петр I, надев европейского покроя преображенский сюртук, всегда оставался насквозь русским самодержцем по мышлению. Узнав, что во время его пребывания за границей вновь восстали стрельцы, он срочно возвратился в Россию. 30 сентября 1698 года на Красной площади было казнено 200 стрельцов, причем в качестве палачей должны были выступать сановники из царской свиты. Лефорт смог увильнуть от этой милости, сославшись на религиозные убеждения. Меншиков, наоборот, хвастался тем, что лично отрубил головы двадцати бунтовщикам. Все сподвижники Петра оказались связанными страшной кровавой порукой.

Когда Петру I напоминали об этой бессмысленной жестокости в отношении людей, вина которых вряд ли могла быть доказана судебным порядком, он заявлял:"С другими европейскими народами можно достигать цели человеколюбивыми способами, а с русскими не так: если бы я не употреблял строгости, то бы давно уже не владел русским государством и никогда бы не сделал бы его таковым, каково оно теперь. Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей". Грубость выражений, свойственная Петру, всегда связывалась с недостатками его воспитания. Но это ничего не объясняет. Властитель по династическому праву, Петр искренне считал себя ниспосланным России Божественным провидением, истиной в последней инстанции, не способным на ошибки. Меряя Россию на свой аршин, он чувствовал, что начинать преобразования необходимо с ломки старозаветных обычаев. Поэтому по возвращении из европейского вояжа Петр I категорически запретил боярам носить бороды, дворянам повелел пить водку и кофе, а солдатам приказал по "Воинскому Артикулу" курить. Не злой по натуре, он был порывист, впечатлителен и недоверчив; не умея терпеливо объяснить того, что для него было очевидным, Петр в случае непонимания легко впадал в состояние крайнего гнева и часто "вколачивал" истину сенаторам и генералам своими огромными кулаками или посохом. Правда, царь был очень отходчив, и через несколько минут уже хохотал над удачной шуткой провинившегося.

Петр был безразличен к нарядам и не любил официальных приемов, на которых должен был носить горностаевую мантию и символы царской власти. Его стихией были ассамблеи, где обращались запросто без титулов и званий, пили водку из банных ушатов, зачерпывая глиняными кружками, курили, играли в шахматы и танцевали. Даже собственных выездных экипажей в каретной царя не было: если требовалось организовать торжественный выезд августейшей четы, он заимствовал коляску у известных придворных щеголей - Меншикова или Ягужинского.

Петру до конца дней приходилось заниматься самообразованием, потому что новые задачи требовали от него вновь и вновь искать учителей вне России. После поражения под Нарвой, когда русская армия лишилась всей артиллерии, Петр не потерял пристутствия духа и сказал Меншикову:"Вот Карл XII - достойный учитель; без него я остался бы плохим работником в делах ратных". Была отлита специальная памятная медаль в честь "Нарвской конфузии" с девизом "Учителю - от достойного ученика".

Царь собирался вручить ее шведскому королю тогда, когда одержит над ним победу. После Полтавского сражения, хотя Карлу и Мазепе удалось бежать в Турцию, он устроил пир и поднял тост в честь "учителей шведов", на что генерал Реншильд буркнул:"Хорошо же отблагодарили вы своих учителей!" Зато чтобы опозорить изменника Мазепу Петр прибегнул к поистине языческому ритуалу. Перед собранием казачьих старшин "над персоною (чучелом - Ред.) бывшего гетмана Мазепы следующим образом уничтожение учинено,- писал вице-канцлер Гаврила Головкин.- Вначале его диплом от его царского величества изодран; от его светлости князя Меншикова и от меня, кавалеров ордена Святого Андрея, с персоны сей орден снят. Герб его от ката ( Карла XII - Ред.) изодран и истоптан, его сабля...переломлена,...и напоследи помянутая его персона на виселицу повешена". Только Петр мог так унизить своих противников, чеканя в честь шведского короля медаль, чтобы произвести впечатление в европейских столицах, и вешая чучело запорожского князька Мазепы для назидания суеверным русским.

Дипломатом Петр I был выдающимся. В его арсенале средств были все классические приемы, которые Петр легко в нужный момент забывал и перевоплощался в загадочного восточного царя, неожиданно начинавшего целовать в лоб ошеломленного собеседника, сыпать народными присловьями, ставившими в тупик переводчиков, или внезапно прекратить аудиенцию, как персидский шах, сославшись на то, что его ожидает жена! Внешне искренний и доброжелательный, Петр, по мнению европейских дипломатов, никогда не открывал своих истинных намерений и поэтому неизменно добивался желаемого.

Петр никогда не преувеличивал своих полководческих способностей, после Нарвы предпочитая командовать лишь своим Преображенским полком, а армию доверяя профессиональным полководцам. Он, в совершенстве зная основы кораблевождения, не брался командовать всей эскадрой, поручая это Апракину, Голицыну и даже Меншикову. Страха в бою он никогда не показывал. Когда адмирал Крюйс во время похода на Гельсингфорс в 1713 году упрашивал Петра I сойти на берег ввиду опасности встретить там шведский флот, царь с улыбкой ответил:"Бояться пульки - не идти в солдаты" и остался на флагманском корабле. На упрек Меншикова, что царь не бережет себя, лично спасая тонущих в ледяной воде во время наводнения в Петербурге, он сказал, что "за мое Отечество и людей жизни своей не жалел и не жалею".

3. Заключение.

По масштабу интересов и умению видеть главное в проблеме Петру I трудно найти равного в российской истории. Сотканный из противоречий, император был под стать своей огромной державе, которую он словно гигантский корабль выводил из тихой гавани в мировой океан, расталкивая тину и пни и обрубая наросты на борту.

ЛИТЕРАТУРА

1. История СССР с древнейших времён до конца XVIII века. Под ред. Б.А.Рыбакова. М., Изд-во “Высшая школа”, 1975.

2. Соловьёв С.М. “Чтения и рассказы по истории России”, М., Изд-во “Правда”, 1989.

3. Ключевский В.О. “Исторические портреты”, М., Изд-во “Правда”, 1991.

4. Сыров С.Н. “Страницы истории”, М., Изд-во “Русский язык”, 1983.

5. Павленко Н.И. “Пётр I и его время”, М., Изд-во “Просвещение”, 1989.

Похожие курсовые работы

ЛГПУ

Кафедра истории и теории педагогики

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ТЕМЕ

«Реформы Петра I в области образования»

Выполнила:

студентка ФМФ

группы ПО-3-с

Кузьмина Е.А.

Проверила:

Егорова Е.А.

г.Липецк

2005г

План:

1) Введение. Общая характеристика реформ в области просвещения

2) Школа математических и навигацких наук. Морская академия

3) Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих. Школы по изучению иностранных языков

4) Цифирные (арифметические) школы

5) Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы

6) Архиерейские школы

7) Учебная литература

8) Деятели в области образования

?Ф.С.Салтыков

?И.Т.Посошков

?Ф.Прокопович

9) Заключение

10) Приложение

1.Введение. Общая характеристика реформ в области просвещения.

К началу XVIII в. в политическом, экономическом и культурном развитии России произошли значительные сдвиги. Но все же наша страна отставала от западноевропейских государств, уже вступивших на путь капиталистического развития, в ней господствовало феодальное землевладение и очень слабо развивалось промышленное производство.

Экономическая и культурная отсталость угрожала России потерей национальной независимости. Обострение классовой борьбы, общественно-политическое движение XVII — начала XVIII в. требовали от Петра I принять меры к укреплению государственного устройства, усилению армии, проведению реформ в области экономики и культуры. Эти реформы были подготовлены всем ходом исторического развития страны, их необходимость осознавалась задолго до начала царствования Петра I. В результате преобразований правительства Петра I в России были созданы современная армия и военно-морской флот, экономическая политика правительства обеспечила известный рост промышленности и торговли.

Стремясь покончить с отсталостью страны, Петр I действовал решительно, применяя жестокие административные меры, «не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства».

Начинается процесс быстрого развития промышленности, внутренней и внешней торговли. К 1725 г. в стране имелось около 240 государственных и частных промышленных предприятий, из них на 80 наиболее крупных насчитывалось свыше 17,5 тысяч работников. Наряду со строительством крупных предприятий шел быстрый рост мелкого ремесленного и кустарного производства. Для лучшего использования водных путей для развивающейся торговли положено начало строительству каналов.

Экономические и политические преобразования в стране вызвали огромную потребность в специально подготовленных людях. Государственные учреждения, армия, флот, промышленность, торговля нуждались в большом числе специалистов: офицерах, моряках, артиллеристах, инженерах, врачах, государственных служащих, ученых, учителях. В связи с этим и был осуществлен ряд важных просветительных реформ.

Церковь была подчинена государству, светской власти: вместо патриаршества учрежден государственный Синод. Реформы в области просвещения, как и все другие преобразования этого времени, носили ярко выраженный сословно-классовый характер и проводились прежде всего в интересах укрепления власти дворян. Петр I стремился поднять образованность помещиков, создать квалифицированный административный аппарат, подготовить специалистов для армии и флота.

Просветительные реформы благоприятно отразились на развитии промышленности и торговли, способствовали развитию науки и культуры в стране. Они получили энергичную поддержку со стороны видных прогрессивных ученых и общественных деятелей того времени. Среди этих деятелей особенно выделялись Ф. С. Салтыков, Л. Ф. Магницкий, Ф. П. Поликарпов, Я. В. Брюс, Г. Г. Скорняков-Писарев, А. А. Курбатов, Ф. Прокопович, И. Т. Посошков, В. Н. Татищев, А. Д. Кантемир. В России нашли поле для полезной деятельности многие иностранные специалисты, ряд из которых обрел в России себе вторую родину. В светских государственных школах и созданных позднее духовных училищах обучалась кроме русской иностранная молодежь. Среди иностранных учащихся были, в частности, западные славяне (болгары, сербы и др.). Это содействовало взаимопроникновению новых педагогических идей в среду славянских народов.

Реформы в области просвещения, проведенные в первой четверти XVIII в., имели разносторонний характер.

С начала XVIII в. происходит заметное развитие отечественной науки: организуется ряд крупных географических экспедиций (по изучению берегов Каспийского моря, островов Северного Ледовитого океана, Камчатки, Курильских островов), проводятся важные работы по разведке полезных ископаемых (каменного угля, нефти, железных, серебряных, медных руд), кладется начало астрономическим наблюдениям. В это же время приступили к организации Академии наук, устройству первой Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге, к основанию архивного и музейного дела. В 1719 г. открывается Петербургская Кунсткамера— первый в России естественноисторический музей. С 1703 г. стала издаваться первая печатная газета «Ведомости». Взамен устаревшего церковнославянского шрифта вводится более совершенный и доступный для изучения гражданский шрифт российского языка, на котором с 1710 г. печатаются книги светского содержания, а также вводится арабское обозначение цифр вместо буквенного.

Большое прогрессивное значение имели мероприятия по организации школьного образования.

Еще в начале своей деятельности Петр I командирует несколько групп молодежи за границу для обучения кораблестроению и мореходному делу. Первые две группы в количестве 50 человек были направлены в 1697 г. в Голландию, Англию и в Италию. В этом же году он в составе «великого посольства» сам уехал за границу учиться кораблестроению. Практика посылки молодежи за границу для обучения и усовершенствования в науках продолжалась и в последующие годы. Так, в 1716 г. было командировано для учения за границу 30 юношей, в числе которых находились В. Н. Татищев и известный своими мемуарными записками И. И. Неплюев. Они побывали в Голландии, Италии, Испании, где изучали иностранные языки, военное и морское дело, математику, обучались фехтованию и танцам.

Однако основное внимание обращалось на организацию русских государственных светских школ, в которых бы готовились все нужные государству специалисты. Имеются сведения, что в первой половине XVIII в. открыто 133 школы, что составляет внушительную цифру по тому времени. Содержание образования имело ярко выраженное реальное направление. На первом месте было изучение математики и других наук, имевших применение в морском и военном деле, в строительстве, промышленности и технике. Общее образование в школах сочеталось со специальным.

Вновь открытые школы закладывали прочную основу дальнейшего развития русской школы. Было положено начало развитию специального образования: морского, артиллерийского, инженерного, медицинского, горнозаводского. Столичные города, Москва и Петербург, стали крупными центрами школьного образования и научной мысли.

Организованные в первой четверти XVIII в. государственные светские школы были новым типом учебных заведений. Религия в них уступала место общеобразовательным и специальным предметам. Хотя при комплектовании государственных школ правительство особое внимание обращало на вовлечение в них прежде всего детей дворян, однако в эти школы принимали детей и других сословий. Это давало возможность получить образование более широким слоям населения и благоприятно сказалось на формировании рядов демократической интеллигенции, из числа которой вышли многие видные деятели русского просвещения.

Конечно, не все начинания царского правительства имели успех. Многие школы прекратили свое существование вскоре после их учреждения. Не увенчалась успехом попытка создать в стране сеть цифирных школ для обучения детей разных сословий. Принципы, на основе которых работали тогда школы, во многом были несовершенными.

В первой четверти XVIII в. повысилась роль государства в управлении школьным делом. С этого времени школы находились в ведении тех высших государственных органов (приказов, а затем коллегий), для которых они готовили специалистов. Государство открывало и содержало школы, комплектовало состав учащихся и разрабатывало инструкции, определявшие содержание образования и порядок учебных занятий. Оно стремилось направлять и контролировать работу и духовных школ.

При создании учебной литературы и разработке методов обучения широко использовался зарубежный опыт, в частности педагогическое наследство Яна Амоса Коменского. Особенно большую роль в его распространении сыграли русские просветители и педагоги того времени — Л.Ф.Магницкий, Ф. Поликарпов, Ф. Прокопович, В. Н. Татищев и др.

2. Школа математических и навигацких наук. Морская академия

Важным событием в развитии науки и просвещения явилось открытие в Москве Школы математических и навигацких наук. Указ о заведении «математических и навигацких, то есть мореходных хитростных наук учения», был издан ПетромI 14 января 1701 г.

В школу принимали «добровольно хотящих», а также набирали принудительно мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 17—20 лет из дворян и «разных чинов»: приказных, посадских, церковнослужителей и др. Неимущим выдавали деньги на «корм» в зависимости от изучаемого предмета и успехов в его усвоении. Контингент учащихся сначала был определен в 200 человек, но впоследствии вырос до 500 и более. Так, в 1712 г. в школе училось 538 человек. В школе были установлены строгие порядки, за нарушение которых школьников наказывали штрафами и розгами. Первые годы школа находилась в ведении Оружейной палаты и постоянное наблюдение за ее работой осуществлял дьяк А. А. Курбатов. В 1706 г. школу передали приказу морского флота, а затем - Адмиралтейской коллегии.

Для преподавания специальных математических и навигационных наук в Москву из Англии были приглашены профессор А.Д. Фарварсон, ставший директором этой школы, и специалисты по морским наукам С. Гвин и Р. Грейс. Фарварсон, крупный знаток своего дела, оказал известное влияние на постановку математического и морского образования в России. Что же касается С. Гвина и Р. Грейса, то, по свидетельству А. А. Курбатова, они «относились к делу нерадиво, которые учатся остропонятно, тех бранят и велят дожидаться меньших» (т. е. отстающих).

Душой школы был один из образованнейших людей своего времени, выдающийся русский математик Леонтий Филиппович Магницкий, который с большим успехом вел преподавание математических предметов. Он же ведал и всей учебно-воспитательной работой школы. Л. Ф. Магницкий придерживался прогрессивных педагогических взглядов, был знаком с произведениями Я. А. Коменского. На основе прогрессивных педагогических идей и методических принципов он написал замечательный учебник «Арифметика, сиречь наука числительная».

В Школе математических и навигацких наук занятия начинались с изучения российской грамоты и счета в подготовительных классах, получивших название «русской школы». Затем в математических классах («цифирной школе») учащиеся овладевали знаниями по арифметике, геометрии, тригонометрии плоской и сферической. В старших, навигаторских классах обучали навигации, морской астрономии, географии (главным образом математической), геодезии, фехтованию. Большинство учащихся, главным образом недворянского происхождения, ограничивалось прохождением русской и цифирной школ и поступлением на службу.

Как правило, только дворянские дети продолжали обучаться навигаторской науке в высших классах. В школе была принята классно-предметная группировка учащихся: учебные предметы изучались последовательно, по мере выучки учеников переводили «из одной науки в другую», а из школы выпускали по мере готовности к делу или по требованию различных ведомств. На вакантные места сразу же принимались новые ученики. Определенных сроков приема и выпуска учащихся тогда еще не было.

Учебники и учебные пособия выдавались ученикам для постоянного пользования. В обучении применялись наглядные пособия: глобус, географические карты, таблицы, приборы и инструменты. Для занятий по астрономии была оборудована обсерватория, где имелся лучший для того времени телескоп. Здесь под руководством Л. Ф. Магницкого и А. Д. Фарварсона велись астрономические наблюдения. Большое внимание обращалось на практическую подготовку учащихся к мореплаванию и геодезическим работам. Навигаторы проходили практику на морских кораблях ежегодно от февраля до октября. Для повышения общей культуры будущих навигаторов при школе был устроен театр. Группа актеров, выписанная из Данцига, вместе с учениками устраивала спектакли.

Окончивших школу определяли во флот, направляли в артиллерию, гвардию, назначали инженерами, топографами, учителями, а также посылали учиться за границу. Важное государственное значение Школы математических и навигацких наук было особо подчеркнуто в указе ПетраI 1710 г., в котором говорилось: «Школа оная не только потребна к единому мореходству и инженерству, но и артиллерии и гражданству...».

В 1715 г. высшие (мореходные, или навигаторские) классы школы были переведены в Петербург, где на основе их образована Морская академия. К этому времени школа подготовила около 1200 специалистов морского дела. С 1716 г. она считалась приготовительным училищем Морской академии и обучала главным образом математике. В таком виде школа просуществовала до 1752 г. По времени возникновения Школа математических и навигацких наук была первой и самой крупной реальной школой в Европе. Ее воспитанники стали также организаторами и первыми учителями многих новых школ, создаваемых в стране.

Открытие в 1715 г. в Петербурге Морской академии было важным шагом в развитии школьного образования в России. Для преподавания в ней были переведены из Москвы А. Д. Фарварсон, С. Гвин и восемь русских навигаторов. Общее руководство Морской академией осуществлял А. А. Матвеев.

Морская академия создавалась по образцу французских морских училищ — как привилегированное военное учебное заведение. Принимать в нее полагалось исключительно «молодых шляхтичей» (дворянских детей), но при ПетреI в академии обучались дети и других сословий. Учащиеся считались призванными на военную службу и составляли, «морскую гвардию», разделенную на шесть бригад по 50 человек. Во главе бригад стояли офицеры, называемые «командирами морской гвардии». Воспитанники имели ружья, обучались строю и несли караульную службу. Вся жизнь академии была организована на основе составленной для нее инструкции, которая требовала соблюдения твердого режима и строгой военной дисциплины. Учащихся за проступки подвергали телесным наказаниям. При отпусках с них брали подписку, что в случае неявки в срок виновный будет отправлен на каторжные работы, а за побег подвергнется смертной казни.

Содержание образования в Морской академии определено официальным распоряжением ПетраI от 11 января 1719 г.: «...учить... арифметике, геометрии, навигации, артиллерии, фортификации, географии». Математика изучалась по «Арифметике» Л. Ф. Магницкого и запискам А. Д. Фарварсона. При обучении артиллерии, фортификации, навигации использовались также переведенные на русский язык книги иностранных ученых. А. Д. Фарварсоном был написан учебник по геометрии «Эвклидовы элементы, из двенадцати Невтоновых книг выбранные...» (1719), а Г. Г. Скорняков-Писарев, преподававший в Академии артиллерию и механику, составил первый русский учебник по механике — «Наука статическая, или Механика» (1722).

По инициативе А. Л. Нарышкина в Морской академии было введено практическое изучение корабельной архитектуры, для чего учащиеся построили модель корабля. Для практического изучения морского дела учащиеся принимали участие в морских походах.

Академия подготовила в XVIII в. много крупных специалистов флота, при ней проходили практику морские гвардейцы и геодезисты. Из воспитанников академии отбирались учителя для цифирных, адмиралтейских и гарнизонных школ.

При участии Морской академии снаряжались первые географические и гидрографические экспедиции.

3. Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих. Школы по изучению иностранных языков

В начале XVIII в. были созданы специальные школы по подготовке артиллеристов, инженеров и врачей.

В 1701 г. в Москве на новом пушечном дворе учреждается артиллерийско-инженерная школа для обучения «пушкарских и иных посторонних чинов людей детей их словесной письменной грамоте, цифири и иным инженерным наукам». Руководителем этой школы был Я.В.Брюс. В 1701 —1704 гг. в школе обучалось от 250 до 300 юношей, принадлежавших к разным сословиям и находившихся на государственном содержании.

Артиллерийско-инженерная школа делилась на нижнюю и верхнюю «школы» (классы, или ступени). В нижних классах, или «русской школе», учили чтению, письму и счету, в верхней школе — арифметике, геометрии, тригонометрии, черчению, фортификации и артиллерии. Преподавателями в основном были русские офицеры. Арифметику и рисование преподавал здесь выдающийся живописец того времени И. Н. Никитин.

В 1703 г. открылась Московская инженерная школа. В 1712 г. контингент ее учащихся был определен в 100—150 человек. Учащиеся сначала изучали арифметику и геометрию, для чего их нередко посылали в Школу математических и навигацких наук, а затем фортификацию. По документам известно, что в ней наряду с другими использовались книги Яна Амоса Коменского. В марте 1719 г. открылась Петербургская инженерная школа, с которой в 1723 г. слилась вышеупомянутая московская. После этого слияния число учащихся школы доходило до 176 человек. Заведовал школой известный инженер Де-Кулон, преподавателями работали русские офицеры. В школе последовательно изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию. Окончивших направляли в воинские части.

В 1721 г. была учреждена Петербургская артиллерийская школа. В первой половине XVIII в. положено начало и медицинскому образованию. Первая школа для подготовки врачей, известная также под названием хирургической, была открыта при Московском военном госпитале в 1707 г. Во главе ее поставлен известный врач - голландец Николай Бидлоо. Учащиеся жили при госпитале, их обучали анатомии, хирургии, фармакологии, латинскому языку, рисованию. Теоретические занятия сочетались с практической работой, в госпитале. При нем был устроен «аптекарский огород», на котором выращивались лекарственные растения. Учащиеся собирали лекарственные травы, выращивали их на «аптекарском огороде», помогали в приготовлении лекарств.

При изучении анатомии и хирургии использовался анатомический атлас, составленный анатомом Г. Бидлоо, отцом Николая Бидлоо. При госпитале был свой анатомический театр. Теоретические занятия велись преимущественно на латинском языке. Первый выпуск из школы состоялся в 1713 г., последующие происходили регулярно через каждые пять лет.

В 1716 г. открылась вторая, Петербургская медицинская школа. Обучение в ней было организовано по образцу московской.

В связи с осуществлением административных реформ была сделана попытка организовать юридическое образование. Создавались особые школы для подготовки канцелярских служащих. 10 ноября 1721 г. был издан указ об учреждении школы для обучения подъячих.

В начале XVIII в. для изучения иностранных языков были заведены государственные «разноязычные» школы и сделана попытка организации особой, так называемой «большой школы» — с преподаванием широкого круга гуманитарных общеобразовательных предметов.

В 1701 г. Н. Швимер, ректор школы Немецкой слободы (Москва), в которой учились дети иностранцев, был назначен в Посольский приказ переводчиком латинского, немецкого и шведского языков. Ему вменялось одновременно в обязанность учить тем же языкам «русских всяких чинов людей и детей, кто к тому учению будет ему дан». К Швимеру направили шесть мальчиков. Он учил их иностранным языкам по учебным книгам Я. А. Коменского и применял методы, рекомендованные великим славянским педагогом .

В 1703 г. учеников Швимера передали для продолжения образования новому учителю — пленному пастору из Лифляндии Э. Глюку, который также обучал по заданию правительства трех русских юношей немецкому, латинскому и другим языкам. Глюк считался хорошо образованным человеком, способным учить «многим школьным и математическим и философским наукам на разных языках». Ранее он занимался организацией школ среди местного населения Прибалтики и для русских поселенцев. Глюк здесь начал перевод на русский язык учебных книг Я. А. Коменского.

Петр I ценил знания и опыт Глюка и охотно поддержал его предложение об учреждении в Москве «большой школы», в которой можно было бы учить не только иностранным языкам, но и риторике, философии, географии, математике, политике, истории и другим светским наукам. В 1704 г. под школу (гимназию) Э. Глюка был отведен дворец боярина В. Ф. Нарышкина и приглашены иностранные учителя. В царском указе от 25 февраля 1705 г. говорилось, что школа открывается для «общие всенародные пользы», для обучения детей «всякого служилого и купецкого чина людей... которые своею охотою приходить и в тое школу записываться станут».

В штате школы предполагалось иметь пять профессоров и пять учителей. Один из учителей должен был обучать «первых зачальников по-немецки и по-латински читати и писати», другой—-грамматике латинского и немецкого языков, третий — латинской риторийе и толкованию латинских авторов. Для обучения языкам Э. Глюк использовал свои рукописные переводы учебных книг Я- А. Коменского «Преддверие», «Открытая дверь языков» и знаменитый «Мир чувственных вещей в картинках». В школе преподавался и французский язык, желающие могли также изучать греческий, древнееврейский, сирийский и халдейский. Кроме иностранных языков предполагалось преподавание арифметики, географии, этики, политики и физики. Однако широкие замыслы организаторов школы не были осуществлены. После смерти Глюка (май 1705 г.) школа стала «разноязычной»: в ней изучались лишь иностранные языки. С 1711 г. школой руководил Ф. ,П. Поликарпов. В это время в ней работали четыре учителя, которые обучали немецкому, шведскому, французскому и итальянскому языкам. В 1715 г. школа закрылась. За время ее существования было обучено 238 человек. В ней учились братья Исаак и Федор Веселовские и некоторые другие видные деятели того времени.

В Петербурге первая «разноязычная немецкая школа» («немецкие школы» — школы, основанные иностранцами различных национальностей) была открыта в 1704 г. В 1711 г. здесь уже числилось четыре «разноязычные немецкие школы». В одной из них значилось 38 учеников и 9 учителей.

Школы для изучения иностранных языков, открываемые по инициативе частных лиц, содержались полностью или частично на государственные средства и находились под контролем правительственных учреждений. В них учились дети разных сословий, главным образом чиновников государственного аппарата, которым по роду деятельности необходимо было знание иностранных языков.

4. Цифирные (арифметические) школы

В начале XVIII в. правительство Петра I сделало первую попытку создать на всей территории России сеть государственных общеобразовательных начальных школ, которые давали бы учащимся знания в чтении, письме, арифметике, подготовляли их к государственной светской и военной службе, для работы на заводах и верфях, к обучению в профессиональных школах. Организация общеобразовательных школ проводилась через Военную, Адмиралтейскую и другие коллегии, магистраты, а также церковь, в распоряжении которой имелись необходимые для этого средства (помещения, учителя, известный педагогический опыт). Государственные школы для обучения детей грамоте и счету создавались при архиерейских домах, при верфях, горных заводах, воинских частях.

Первые школы подобного типа были открыты по инициативе А. А. Курбатова в 1711 г. в Архангельске, где он исполнял должность вице-губернатора.

28 февраля 1714 г. ПетрI издал указ об открытии во всех губерниях при архиерейских домах и в больших монастырях цифирных, или арифметических, школ, в которых надлежало «учить цифири и некоторую часть геометрии». Этим актом вводилось обязательное обучение для «дворянских и приказного чина, дьячьих и подьяческих детей от 10 до 15 лет». Вскоре к обучению в цифирных школах стали привлекаться дети духовенства и купечества.

Для преподавания в открываемых цифирных школах использовались воспитанники Московской школы математических и навигацких наук и Морской академии.

Организация школ натолкнулась на большие препятствия. Сохранившаяся обширная переписка по этому вопросу говорит о том, что очень многими это воспринималось как тяжкое бремя. Местные власти нередко отказывались предоставлять помещения для них и выделять средства на содержание учителей.

Большие трудности возникли и с набором учащихся, так как родители, чаще всего дворяне, отказывались отдавать мальчиков в школы, находившиеся на большом расстоянии от их места жительства. Жестокие дисциплинарные меры, применяемые в школах, также не располагали к ним детей и родителей. Учителям предлагалось выдавать ученикам по окончании школы «свидетельствованные письма за своею рукою» и следить, чтобы без таких свидетельств им не давали «венчаных памятей» (то есть разрешения жениться).

Суровые меры не принесли желаемых результатов, и учителя цифирных школ постоянно жаловались на отсутствие учащихся. Одно сословие за другим просило царя об освобождении от принудительной повинности учить сыновей в новых школах. В 1716 г. от обязательного обучения в цифирных школах освобождаются дворянские дети. В 1720 г. из разных городов стали поступать челобитные об освобождении детей посадского населения от обязательного обучения в цифирных школах. ПетрI удовлетворил просьбу купцов и приказал принимать в учение посадских детей только по желанию их родителей. Вместе с тем Петр I в «Регламенте Главного магистрата» (1721) потребовал не пренебрегать государственными школами, оказывать им всяческое содействие и магистратам всех городов заботиться о содержании малых школ для обучения детей чтению, письму и арифметике .

Число детей, подлежащих обязательному обучению в цифирных школах, все уменьшалось. В 1722 г. в связи с изданием «Духовного регламента» (1721) и организацией архиерейских школ Сенатом было указано обучать детей духовенства в этих новых школах.

Таким образом, в конце концов все сословия, за исключением тех, кого именовали разночинцами, были освобождены от обязательной посылки детей в цифирные школы.

Цифирные школы не смогли утвердиться. Они не получили поддержки в кругах дворянства и духовенства, стремившихся обособить своих детей от других сословий. Для посадских жителей школы были очень неудобными, так как находились далеко от торговых центров и посадов, общежитий и интернатов при них не имелось. Эти школы не имели достаточных средств на содержание учителей и учащихся. Грубые принудительные меры, применяемые при наборе в школы и в процессе обучения, создавали также отрицательное отношение к ним.

Хотя цифирные школы не смогли утвердиться в качестве основного типа русской школы, все же в развитии русской педагогики они имели важное значение. Они являлись первыми светскими государственными школами в провинциальной части России. Их сеть была относительно разветвленной. В них велось обучение арифметике, начальной геометрии, географии. Опыт цифирных школ послужил основанием для организации учебной работы светских школ других типов — адмиралтейских гарнизонных и горнозаводских. Многие учителя цифирных школ перешли на работу в эти школы и продолжали плодотворно трудиться в области начального обучения.

5. Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы

В первой четверти XVIII в. возникают государственные гарнизонные и адмиралтейские школы для обучения детей солдат и матросов. Школы предназначались для подготовки унтер-офицеров и других лиц младшего командного состава армии и флота, а также мастеровых для строительства судов и обслуживания кораблей. Эти школы находились на полном государственном содержании. Первая гарнизонная школа для солдатских детей была открыта еще в 1698 г. при артиллерийской школе Преображенского полка. В ней обучали грамоте, счету и бомбардирскому делу. Школы для солдатских детей имелись также приартиллерийской и инженерной школах в Петербурге. В 1721 г. последовало распоряжение об учреждении гарнизонных школ при каждом полку на 50 солдатских детей для обучения их грамоте и мастерствам.

Специальный указ Петра I об учреждении адмиралтейских школ издан 28 ноября 1717 г. В нем предлагалось адмиралтейскому ведомству «плотничьих, матросских, кузнечных и прочих мастерств всех записных учить русской грамоте и цифири». Требование о создании адмиралтейских школ подтверждено «Адмиралтейским регламентом» (1722).

В официальных документах эти школы назывались «русскими» (основными предметами обучения в них были чтение, письмо и счет, преподавание шло на русском языке). Этим названием их отличали от «разноязычных», «немецких» и «латинских» школ того времени, в которых главными предметами обучения были иностранные языки.

Первая адмиралтейская русская школа открыта в Петербурге в 1719 г. В том же году подобные школы открыты в Кронштадте и Ревеле, а затем (около 1720 г.) в Таврове и при Петербургской партикулярной верфи (1722).

В первой четверти XVIII в. возникли и первые школы, готовившие квалифицированных рабочих и мастеров. Это были горнозаводские школы. Первая из них открыта в 1716 г. по инициативе коменданта Олонецкой провинции В. И. Геннина на Петровском заводе — на территории Карелии. Адмиралтейская коллегия для обучения послала в школу первых ее учащихся — 20 подростков из бедных дворянских семей. Еще до открытия этой школы там же, на Олонецких заводах, учили горному делу юношей, мобилизованных правительством для работы на горных заводах, а также 12 воспитанников «из нижних чинов» Московской школы математических и навигацких наук доменному, кузнечному и якорному мастерствам. В Петрозаводской школе учились «и дети поселенцев новой Петровской слободы. В школе помимо письма и чтения изучалась арифметика, геометрия, артиллерия, горное дело.

Несколько горнозаводских школ создано на Урале В. Н. Татищевым. Работая начальником Главного управления сибирскими и казанскими казенными заводами, он в 20-х гг. создал цифирные и «словесные» горнорудные школы при уральских государственных заводах. Екатеринбург стал главным центром горнозаводского образования на Урале. В эти школы принимались дети нижних чинов и работных людей. Учащиеся проходили практику на заводах.

Гарнизонные, адмиралтейские, горнозаводские школы Урала и Олонецких заводов получили дальнейшее развитие во второй четверти XVIII в. Они сыграли положительную роль в распространении грамотности и технических знаний среди низших сословий, в подготовке кадров для армии и флота, строительного дела и промышленных предприятий.

6. Архиерейские школы

Верным соратником Петра I по преобразованию церкви, превращению ее в надежное орудие государства стал Феофан Прокопович, один из самых видных деятелей церковного просвещения, горячий приверженец новых общественных реформ. Ф. Прокопович составил «Духовный регламент». Утвержденный царем 25 января 1721 г., этот документ коренным образом изменил положение православной церкви в государстве и по-новому определил ее роль в общественной жизни вообще, в деле просвещения в частности. Церковь ставилась полностью в зависимость от государства, от императора. Управление ею поручалось Духовной коллегии, переименованной вскоре в Синод. Она была отстранена от руководства государственными светскими школами.

Еще в 1701 г. по указанию Петра I провел реорганизацию Московской Славяно-греко-латинской академии. Были восстановлены «учения латинские», вызваны известные латинисты из Киева (латинский язык в то время был международным языком науки). Академия превращена в крупное высшее учебное заведение. В 1717 г. в ней значилось 290 учеников, а в 1725 г. — 629. Петр I неоднократно брал воспитанников этой академии для комплектования светских школ и для работы в государственных учреждениях. Другим высшим духовным учебным заведением оставалась Киевская академия.

В первой четверти XVIII в. была создана сеть новых духовных школ. Они открывались вначале по инициативе отдельных епископов, поддерживавших правительственные преобразования. Эти начальные духовные школы получили название архиерейских (устраивались под надзором архиереев, часто при их домах). По примеру Московской Славяно-греко-латинской академии в некоторых из этих школ вводилось изучение латинского и греческого языков.

В «меньших школах» ученики заучивали сначала букварь Ф. Прокоповича, а затем учили часослов и псалтырь. Обучение грамоте шло по обычному для того времени буквослагательному методу. В Каргопольской школе сверх того обучали славянской грамматике, в Новоторжской — греческому языку, а в Великолукской — риторике.

По «Духовному регламенту» епископам вменялось в обязанность открывать архиерейские школы для подготовки священников при всех архиерейских домах. На каждую школу полагался один учитель, «который бы детей учил не только чисто, ясно и точно в книгах честь... но учил бы честь и разуметь. На содержание учителей и учащихся епископам разрешалось в своей епархии проводить особый хлебный сбор с монастырских земель. В архиерейских школах предлагалось обучать детей чтению, письму, славянской грамматике, а также арифметике и части геометрии..

В Нижегородской школе было устроено три «школы» (класса): букварная, славяно-российская и эллино-греческая. В том же 1721 г. Феофан Прокопович открыл школу в Петербурге, в своем доме, для детей «всякого звания». Это была лучшая для своего времени школа как по оборудованию, так и по организации обучения. В ней преподавали славянский, русский, латинский и греческий языки, а также риторику, логику, «римские древности», арифметику, геометрию, географию, историю, рисование и музыку. Учащиеся устраивали концерты и сценические представления. Учебная работа проводилась по инструкции, специально составленной Ф. Прокоповичем, в которой был определен порядок учебных занятий и отдыха, устанавливались правила надзора за школьниками, давались наставления о поведении их в школе, общежитии, церкви, о соблюдении правил гигиены.

В 1721—1725 гг. было открыто 13 архиерейских школ, а всего к началу второй четверти XVIII в. их имелось около 45 с 3 тысячами учащихся. В большинстве этих школ обучали славяно-российской грамоте и церковной службе, нередко арифметике и геометрии. Многие из этих школ сначала помещались вместе с цифирными и как бы дополняли друг друга. После издания «Духовного регламента» в архиерейские школы перешла значительная часть учащихся из цифирных (главным образом дети духовенства).

В 20-х гг. некоторые архиерейские школы стали превращаться в средние духовные учебные заведения — семинарии, в которых кроме духовных дисциплин изучались логика, география, история и другие общеобразовательные предметы. Духовные семинарии возникали в большинстве епархий, из них выходило не только подготовленное новое духовенство, но и ряд светских деятелей.

7. Учебная литература

Реформы первой четверти XVIII в. способствовали оживлению педагогической мысли, нашедшей отражение в учебной литературе, проектах организации народного образования, в ряде книг публицистического содержания.

Большая учебная литература тех лет во многом определила содержание образования и методы обучения в школах. В типографиях печатались книги по различным отраслям знаний (математике, механике, астрономии, навигации, географии, истории и др.), усвоение которых облегчалось введением нового, гражданского шрифта вместо церковнославянского и нового, арабского обозначения цифр вместо буквенного. По астрономии вышли книги, распространявшие учение. Астрономические знания излагались и в печатных календарях.

В 1700—1725 гг. издано около 600 названий переводных и оригинальных книг, в том числе много букварей, учебников, словарей. Переиздавались буквари, известные в XVII в., составлено несколько новых книг для обучения грамоте. Управляющим Московской типографией Федором Поликарповым издан его «Трехъязычный букварь» — «Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учитися хотящим и любомудрие в пользу душеспасительную обрести тщащимся» (1701). В нем помещены буквы, склады и избранные слова на славянском, греческом и латинском языках, а также молитвы, заповеди, статьи и стихи религиозного и нравоучительного характера.

В 1704—1708 гг. в Москве напечатан «Букварь языка словенска» неизвестного автора. Он во многом сходен с букварем Симеона Полоцкого. В этой книге было новым «увещевание к родителям о воспитании детей», в котором автор доказывал необходимость и важность правильного их воспитания.

В 1717 г. издана своеобразная книга для чтения — «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению». В ее первой части помещены азбука, склады, цифры и краткие нравоучения из священного писания. Вторая, основная часть книги содержала правила «хорошего тона» — внешней культуры и поведения дворянина в обществе. Они были собраны из разных литературных источников, русских и зарубежных.

Самым популярным и интересным в педагогическом отношении был напечатанный в 1720 г. в Петербурге букварь Феофана Прокоповича под названием «Первое учение отроком...». До 1725 г. книга выдержала 12 изданий и на протяжении первой половины XVIII в. применялась почти во всех светских и духовных школах. Букварь был проводником новых взглядов на воспитание детей. Детей, по мнению автора, далеко не достаточно научить только читать и писать: суть учения заключается в их правильном воспитании. Они должны получить доброе наставление, привыкнуть читать только полезные книги и понимать прочитанное. Автор стремился излагать материал просто и понятно.

После букваря учащиеся переходили к чтению часослова и псалтыря, а затем обучались письму. При обучении письму детей сначала учили писать буквы по порядку алфавита, потом списывать образцы слов по прописям и наконец шли упражнения по списыванию разнообразных текстов. Такой порядок «словесного обучения» имел место во всех государственных и церковных школах..

Обучение грамматике славянского языка велось по учебнику Мелетия Смотрицкого. В первой четверти XVIII в. было издано несколько вариантов этой книги. В 1723 г. учитель Новгородской архиерейской школы Ф. Максимов, пользуясь трудом М. Г. Смотрицкого, издал свое пособие по грамматике, в котором изложил материал более кратко и доступно. Он сделал первую попытку объяснить правила русского языка не только книжного, но и разговорного.

При обучении латинскому и греческому языкам пользовались названным выше «Трехъязычным букварем» Федора Поликарпова, а также написанным им в 1704 г. «Лексиконом трехъязычным...» (славянских, греческих и латинских слов), в предисловии к которому автор подчеркнул культурное и практическое значение изучения греческого и латинского языков. В 1724 г. в Москве был напечатан латинский словарь, составленный Иваном Максимовичем. Были изданы также специальные книги для изучения немецкого, французского, голландского и других языков.

В обучении использовались первые печатные математические книги. В 1699 г. И. Ф. Копиевским в Голландии, где нередко в те годы печатались книги по заказу из России, было издано «Краткое и полезное руководство во арифметику», содержавшее нумерацию и четыре действия с целыми числами. Главным же математическим руководством в первой четверти XVIII в. стала упомянутая ранее нами «Арифметика, сиречь наука числительная» Л. Ф. Магницкого (1703), изданная, как писал автор, «ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей». «Арифметика», по словам автора, явилась творческим обобщением «многих разноязычных книг, греческих, латинских и немецких». В ней содержалось много новых, ранее неизвестных в русской математической литературе сведений: о десятичных дробях, прогрессиях, извлечении корней и др. Новым было и возведение нуля в ранг числа, освещение математических знаний, относящихся к астрономии и навигации. «Арифметика» составлена в характерной для того времени вопросо-ответной форме. В ней давались указания о правилах производства различных математических действий. По сложившейся традиции теоретических обоснований при этом почти не давалось. Сильной стороной в изложении материала было стремление Л. Ф. Магницкого показать на конкретных, взятых из самой жизни примерах практическое значение математики, а также развить интерес к ее изучению при помощи занимательных задач.

В 1723 г. изданы переведенные с голландского А. Д. Фарварсоном и Л. Ф. Магницким таблицы по морской астрономии («Таблицы горизонтальные северныя и южныя широты восхождения солнца...»). В 1708 г. переведена с латинского «Геометрия славенски землемерие».

Издано несколько переводных учебных книг по географии и истории. В 1710 г. вышла книга неизвестного автора «География, или Краткое земного круга описание». Федор Поликарпов в 1718 г. по распоряжению Петра I перевел с латинского «в пользу учащихся и читающих» большой труд Бернарда Варена «География генеральная...».

Известный учитель и проповедник Гавриил Бужинский перевел две книги по всеобщей истории: с немецкого — «Введение в историю европейскую...» С. Пуфендорфа (1718) и с латинского — «Феатрон, или Позор исторический...» (1724) В. Стратемана. Эти книги явились первым образцом нового изложения всеобщей истории, который приходил на смену старинному хронографу.

Много переводных руководств издано для изучения специальных предметов: «Книга, учащая морскому плаванию» А. Деграфа (1701). «Новейшее основание и практика артиллерии» Э. Брауна (1709), «Новое крепостное строение...» Кугорна (1709), «Архитектура воинская...» Л. Штурмана (1709)—с немецкого, «Истинный способ укрепления городов» С. Вобана (1724) —с французского и др.

8. Деятели в области образования

Проект организации образования Ф. С. Салтыкова

Одним из представителей педагогической мысли первой четверти XVIII в. был также Федор Степанович Салтыков, родственник Петра I, сторонник преобразований России. В 1711 г. Петр I отправил его в Англию и Голландию закупать суда для русского флота. Из Англии Ф. С. Салтыков прислал Петру I две записки — «Пропозиции» и «Изъявления, прибыточные государству». В этих записках он предлагал развивать промышленность и торговлю с помощью купеческих компаний, строить фабрики и заводы, устраивать ярмарки, расширять торговые связи с другими странами.

Автор записок настаивал на широком распространении образования и рекомендовал учредить во всех губерниях высшие учебные заведения по 2 тысячи студентов в каждом. Обучаться в них, по его замыслу, будут дворянские, купеческие и «всяких разночинов» дети. Для академий намечалась обширная программа: иностранные языки, грамматика, риторика, поэтика, философия, богословие, история, арифметика, геометрия, навигация, фортификация, артиллерия, механика, статика, гидростатика, оптика, архитектура, география. Предлагалось также учить «на лошадях ездить, на шпагах биться и танцевать».

Одним из первых в России Ф. С. Салтыков поставил вопрос об организации женского образования, предложив «во всех губерниях учинить женские школы и на то обратить женские монастыри». В.школах обучать девочек от 6 до 15 лет. Программа женских школ значительно уступала академиям, ограничиваясь чтением, письмом, счетом, французским и немецким языками, рисованием, музыкой, пением и танцами. Кроме учителей в женских школах предлагалось иметь специальных надзирательниц, которые обучали бы школьниц внешним манерам и правилам поведения.

Ф. С. Салтыков предлагал также организовать солидные библиотеки в каждой губернии.

Проект организации школьного образования Ф. С. Салтыкова, не учитывавший реальных возможностей государства и особенностей России того времени, не мог быть осуществлен, но он является свидетельством относительно широких в стремлений передовых представителей дворянства в организации просвещения.

Педагогические высказывания И. Т. Посошкова

Известный публицист и экономист первой четверти XVIII в. Иван Тихонович Посошков (1652—1726) был сыном ремесленника, мастера серебряных дел подмосковного села Покровского; изучил граверное и столярное ремесла, имел винокуренный завод, предпринимал попытки организовать изготовление серы, красок, изобрел станок для чеканки медных денег, внес усовершенствование в огнестрельное дело. Он занимался всевозможными коммерческими операциями и к концу своей жизни стал купцом и землевладельцем.

И. Т. Посошков был хорошо знаком с обширной летописной литературой, со многими иностранными историческими и географическими книгами, имел обширные для своего времени познания в математике. Он остро реагировал на все вопросы, возникавшие в общественной жизни России начала XVIII в. Горячий сторонник преобразований и развития отечественной промышленности, И. Т. Посошков твердо верил в большие возможности своего народа. Его перу принадлежат такие работы, как «Письмо о денежном деле», «О ратном поведении», «Зерцало очевидное», «Завещание отеческое сыну своему», «Книга о скудости и богатстве». Последнее произведение содержит проект реформ, направленных на превращение России в независимую, сильную, культурную и богатую страну. Вопросы образования и воспитания у И. Т. Посошкова являются составной частью его общественно-экономических проектов.

В «Книге о скудости и богатстве» И. Т. Посошков защищает интересы крестьянства, подвергая резкой критике произвол дворян; автор проекта требовал ограничить права на крестьянский труд, определить законом размер крестьянских повинностей и отделить крестьянскую землю от помещичьей.

Сочинения И. Т. Посошкова были проникнуты религиозностью. Он ставил вопрос о воспитании нового духовенства, о повышении его образованности. На это сословие он возлагал обязанность учить и воспитывать детей в школах. Для образования духовенства, по его мнению, следует заводить особые школы. В одной из записок к Стефану Яворскому (1707) он рекомендует учредить «великую патриаршую академию», пригласив для преподавания в ней ученых из Греции, а также открыть во всех епархиальных городах грамматические школы для обучения детей духовенства, укомплектовав их русскими учителями.

И. Т. Посошков настойчиво ставил вопрос об организации широкой сети школ в России. В своих сочинениях талантливый писатель и экономист неоднократно поднимал вопрос об улучшении печатного дела, о печатании книг на русском языке и создании учебников и пособий.

Особое значение И. Т. Посошков придавал распространению грамотности среди крестьян. В «Книге о скудости и богатстве» он пишет, что среди крестьян нег грамотных людей, поэтому необходимо «поневолить» крестьян для их же пользы отдавать детей учить грамоте. Их следует обучать чтению и письму три-четыре года, используя в качестве учителей духовенство. При этом автор считал необходимым обучать не только русских, но и детей других национальностей, населявших Россию. Он считал нужным определить законом, чтобы помещики позаботились о повсеместном обучении крестьянских детей.

В «Завещании отеческом сыну своему» (1719—1720) И. Т. Посошков подробно останавливается на вопросах воспитания. По мнению автора, детей следует держать «в великой грозе», «ни малыя воли» им не давать, сурово наказывать, помня, что «кой человек в наказании возрастает, тот всегда добрый человек будет». Однако им по-новому рассматривается вопрос об отношении к книге и к учению. Учение следует начинать в годы отрочества, подчеркивается в «Завещании», обучать надо не только славянскому, но и другим языкам, а также арифметике. В программу образования юноши И. Т. Посошков включил обучение «художеству» (рисованию), овладение которым способствует «всякому мастерству».

Автор продумал и последовательность обучения указанным предметам: начинать обучение со славянского чтения; когда же в нем школьники «крепко навыкнут», перейти к славянской грамматике; после того как юноша научится писать и изучит арифметику (до деления), перейти к иностранным языкам и «художеству». Следует приучить юношу регулярно читать книги, для чего ему на каждый день надо давать «зарок, колико листов книг прочитати».

И. Т. Посошков мечтал о том, когда в России будет много хорошо знающих свое дело специалистов, которые смогут заменить иноземцев. Для того чтобы юноши смогли приобрести разносторонние знания, И. Т. Посошков не возражает посылать их за границу, рекомендуя при этом для них широкую программу обучения инженерному, корабельному и морскому делу. Он считает необходимым изучать иностранные языки (французский, немецкий); арифметику, которая, по его мнению, «всем математическим наукам дверь и основание есть», затем «сокращенную математику», включающую в себя геометрию, архитектуру и фортификацию; «ведение земного глобуса», «искусство земных и морских чертежей», компас, «течение Солнца» и др.

Выполнение воинского долга ставит превыше всего. «В ратном деле, — наставляет он сына, — буди тверд, противо неприятеля стой неплошно, и буди бесстрашен... Всего же паче блюди себя от измены... лучши ти смерть прияти, нежели изменити». И. Т. Посошков требует от родителей с самых малых лет строго следить за тем, чтобы сын «никогда празден не был», никого не обижал, всякому делал добро, говорил правду, не приучался к роскоши, а был бы обучен «и нужду всякую терпеть».

Ф. Прокопович как видный деятель просвещения

Феофан Прокопович (1681 —1736) воспитывался у своего дяди, ректора Киевской академии. В ней будущий общественный деятель основательно изучил русский и латинский языки, по окончании философского класса продолжал образование в Польше, а затем Риме, где овладевал поэзией, риторикой, философией, «римскими древностями». Вернувшись на родину, он стал учителем Киевской академии, а через некоторое время ее ректором и профессором богословия. Прокопович имел обширные знания по литературе, истории, математике, он сумел создать огромную библиотеку, насчитывавшую свыше 30 тысяч книг по различным отраслям знания.

По поручению Петра I Прокопович написал лучший для того времени букварь «Первое учение отроком». Открытая им в 1721 г. в своем доме школа для сирот и бедных детей «всякого звания»считалась передовой школой того времени.

В своих сочинениях Ф. Прокопович горячо доказывал, что «учение доброе и основательное есть корень всякой пользы обществу», советовал шире распространять грамотность среди населения и устраивать школы во всех епархиях. Для образования духовенства он считал нужным открыть школы при всех архиерейских домах.

В «Духовном регламенте» Ф. Прокопович разработал подробный план устройства высшей духовной школы — академии, которая, по замыслу, должна была стать прежде всего общеобразовательной школой, открывать воспитанникам дорогу «к разным делам» — не только к церковным, но и к гражданским. Учиться в академии могли не только дети духовенства, но и других сословий.

По предлагаемому им учебному плану академии в ней должны были изучаться семь последовательных циклов предметов:

1) грамматика «купно» с географией и историей;

2) арифметика и геометрия;

3) логика или диалектика;

4) риторика «купно или раздельно» с поэзией;

5) физика вместе с краткой метафизикой;

6) политика;

7) богословие.

Новым в учебном плане было выделение географии и истории в самостоятельные учебные дисциплины и введение особых циклов математики и физики, изучение политики, сокращение курса богословия с четырех до двух лет.

Изучение грамматики, по замыслу автора проекта, вначале соединялось с географией, а потом с историей. Географию надлежало изучать «на карте» и «на глобусе», так, чтобы ученики могли показать, где находится та или иная часть света или государство. Указывая на связь географии и истории, Прокопович писал, что изучать историю без географии — значит «как бы с завязанными глазами по улицам ходить».

Большое внимание Ф. Прокопович уделил подбору учителей и организации обучения. Он считал, что приступая к учению, преподаватель должен вызвать интерес учащихся к науке, рассказать кратко, но ясно, «какая сила есть настоящего учения» и «чего хощем достигнуть через сие или иное учение». Важно, чтобы ученики видели «берег, к которому плывут», и охотнее брались бы за дело. Будучи сторонником строгого порядка и организации жизни учащихся, Прокопович рекомендовал составить «устав, что надлежит знать и делать ученикам по дням и по часам». Академия должна была иметь библиотеку для учеников и посторонних «охотников чтения».

При академии предлагалось открыть среднее учебно-воспитательное, заведение — семинарию. За семинаристами предлагалось установить строгий надзор, чтобы они хорошо вели себя и прилежно учились. Он предлагал организовать для учащихся разумное времяпрепровождение и полезные развлечения: проводить игры в саду и в помещении; организовать чтение книг — «историй воинских», повестей «о мужах, во учении просиявших», «о древних и нынешних философах, астрономах, риторах, историках»; устраивать диспуты, приучающие молодых людей красиво излагать свои мысли и пробовать свои силы в «сочинительстве».

9) Заключение

Правительство Петра I проводит многочисленные просветительские реформы при самом активном и деятельном участии самого царя, в результате которых организуются светские государственные учебные заведения. Среди них выделилась крупнейшая Московская школа математических и навигацких наук, просуществовавшая более 50 лет и подготовившая большое число специалистов, в том числе и учителей первых светских школ.

В течение длительного времени Петр I вел разнообразную деятельность по созданию материальной базы и всего необходимого для организации Академии наук, ее открытие состоялось уже после смерти царя в 1725г. Петровские школы и Академия наук положили начало формированию в России людей, профессией которых стал умственный труд, культурная, просветительская и научная деятельность.

10) Приложение

УКАЗЫ ПЕТРА I ОБ УЧЕНИИ И УЧИЛИЩАХ

Об основании школы математических и навигацких наук 14 января 1701 г.

Великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец... указал именным своим великого государя повелением... быть математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению. Во учителех же тех наук быть англинския земли урожденным: математической - Андрею Данилову сыну Фархварсону, навигацкой - Степану Гвыну, да рыцарю Грызу; и ведать те науки всяким в снабдении управлением во Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину с товарищи, и тех наук ко учению усмотря избирать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением; и учинить неимущим во прокормление поденный корм усмотря арифметике или геометрии: ежели кто сыщется отчасти искусным, по пяти алтын в день; а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусства учения; а для тех наук определить двор в Кадашеве мастерския палаты, называемой большой полотяной, и об очистке того двора послать в мастерскую палату постельничему Гавриле Ивановичу Головину свой великого государя указ, и, взяв тот двор и усмотрев всякия нужныя в нем потребы, строить из доходов от Оружейной палаты.

Веселого Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. -СПб., 1852, приложения. - С. 119-120.

1714 г. января 20 - сенату

Послать во все губернии по нескольку человек из школ математических, чтобы учить дворянских детей, кроме однодворцов, приказного чина цифири и геометрии, и положить штраф такой, что невольно будет жениться, пока сего выучится. И для того о том к архиереям о сем, дабы памятей венчальных не давали без соизволения тех, которым школы приказаны

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года, СПб., 1830. - Т. V. -№ 2762. - С. 78

1714 г. 28 февраля

Великий государь указал: во всех губерниях дворянских и приказного чина, дьячих и подьяческих детей от 10 до 15 лет, оприч однодворцов, учить цифири и некоторую часть геометрии и для того учения послать математических школ учеников по нескольку человек в губернию ко архиереям и в знатные монастыри, и в архиерейских домах и в монастырях отвесть им школы, и во время того учения тем учителям давать кормовых по 3 алтына по 2 деньги на день, из губернских доходов, которые по именному Его Императорское Величество указу отставлены; а с тех учеников им себе отнюдь ничего не имать; а как ту науку те их ученики выучат совершенно: и в то время давать им свидетельствованные письма за своею рукою, и во время того отпуску с тех учеников за то учение имать им себе по рублю с человека; а без таких свидетельствованных писем жениться их не допускать и венечных памятей не давать.

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. -Т. У.-№2778.-С. 86.

Об учреждении Академии наук. 28 января 1724 г.

Его Императорское Величество указал учинить Академию, в которой бы учились языкам, также прочим наукам и знатным художествам и переводили б книги... К расположению художеств и наук употребляются обычайно два образа здания: первый образ называется Университет; второй - Академия или социетет художеств и наук.

§ 1. Университет есть собрание ученых людей, которые наукам высоким, яко теологии и юриспруденции (прав искусству), медицины и философии, сиречь до какого состояния оные ныне дошли, младых людей обучают; Академия же есть собрание ученых и искусных людей, которые не токмо сии науки в своем роде в том градусе, в котором оные обретаются, знают, но и через новые инвенты (издания) оные совершить и умножить тщатся, а о обучении прочих никакого попечения не имеют.

§ 2. Хотя Академия из тех же наук и тако из тех же членов состоит, из которых и Университет, однакож де обои сии здания в иных государствах для множества ученых людей, из которых разные собрания сочинить можно, никакого сообщения между собою не имеют, дабы Академия, которая токмо о проведении художеств и наук в лучшее состояние старается, учением в спекуляциях (размышлениях) и разысканиях своих, отчего как профессоры в Университетах, так и студенты пользу имеют, помешательства не имела, а Университет некоторыми остроумными разысканиями и спекуляциями от обучения не отведен был и тако младые люди оставлены были.

§ 3. Понеже ныне в России здание к возращению художеств и наук учинено быть имеет, того ради невозможно, чтоб здесь следовать в прочих государствах принятому образцу, но надлежит смотреть на состояние здешнего государства как в рассуждении обучающих, так и обучающихся, и такое здание учинить, чрез которое бы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешнем временем распространялась, но и чрез обучение и расположение оных пользы в народе впредь была.

§ 4. При заседании простой Академии наук обои намерения не исполнятся, ибо хотя чрез оную художествы и науки в своем состоянии производятся и распространяются, однакож де оные не скоро в народе расплодятся, а при заведении Университета - меньше того, ибо когда рассудишь, что еще прямых школ, гимназиев и семинариев нет, в которых бы младые люди началам обучиться и потом выше градусы наук восприять и угодными себя учинить могли, то невозможно, дабы при таком состоянии Университет некоторую пользу учинить мог.

§ 5. И токо потребнее всего, чтобы здесь таковое собрание заведено было, ежели бы из самолучших ученых людей состояло, которые довольны суть:

1. Науки производить и совершить, однакож де, чтоб они тем наукам

2. младых людей (ежели которые из оных угодны будут) публично обучали и чтоб они

3. некоторых людей при себе обучали, которые бы младых людей первым фундаментам (основательствам) всех наук обучать могли.

§ 6. И таким бы образом одно здание с малыми убытками тое же бы с великою пользою чинило, что в других государствах три разные собрания чинят, ибо оная:

1. Яко б совершенная Академия была, понеже довольно б членов о совершенстве художеств и наук трудилось;

2. Егда оные же члены те художествы и науки публично учить будут, то подобна оная будет Университету и такую ж прибыльпроиз ведет; Когда данные академикам младые люди, которым от е. и. в. до вольно жалованье на пропитание определено будет, от них науку принявши и пробу искусства своего учинивши, младых людей в первых фундаментах обучать будут, то оное здание таково ж полезно будет, яко особливое к тому сочиненное собрание, или гимназиум.

При том же бы вольные художества и мануфактуры, которые уже здесь заведены суть, или впредь еще заведены быть могут, от помянутого заведения пользу имели, когда им удобные машины показаны и инструменты их исправлены будут.

§ 7. И понеже сие учреждение такой Академии, которая в Париже обретается, подобно есть (кроме сего различия и авантажа, что сия Академия и то чинит, что Университету или коллегии чинить надлежит), того для я надеюсь, что сие здание удобнейше Академией названо быть имеет.

Науки, которые в сей Академии могут учинены быть, свободно бы в три классы разделить можно: в 1-м классе содержались бы все науки математические и которые от оных зависят, во 2-м - все части физики, в 3-м - гуманиора, история и права.

§ 14. В Университете четыре факультета имеются, а именно: 1) теология, 2) юриспруденция, 3) медицина и 4) философия. Факультет теологии здесь отставляется, и попечение о том токмо Синоду предается. [...]

§ 16. Помянутые и в некоторые классы разделенные академики обязаны будут в своей науке ежедневно один час публичные лекции иметь, как и в прочих Университетах.

§ 17. Ежели который академик похощет за деньги партикулярные коллегии иметь, то ему позволено.

§ 18. А чтоб пользу от сих обучениев иметь, к тому требуются угодные люди, которые гуманиора отчасти знают и некоторые малые искусства философии и математики имеют. Того ради весьма нужно, дабы каждому академику один или два человека из младых студентов даны были и довольным жалованьем снабдены, которые со всем прилежанием обучаться и академикам вспомогать имеют; и понеже помянутые младые люди под дирекциею академиков без своих убытков наукам обучаться и при том (ежели себя хорошо ведут и некоторые пробы искусства своего объявят) надежду имеют произойти и учителям своим наследовать. И тако подобает, чтоб они за такую добродетель благодарствовали; того ради имеют оные тех, которые учиться начинаются первым фундаментам наук, обучать, дабы и те со временем учением академическим пользоваться могли, и таким образом можно б без великих убытков намерения нижней школы исполнить...

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. VII. -№ 4443. - С. 220-224.

Использованная литература:

?Смирнов А.В. Русская школа в первой четверти XVIII века Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (т. 2) (отв.редактор Шабаева М.Ф.) – М.: «Педагогика», 1973.

?Смирнов А.В. Русская педагогическая мысль первой четверти XVIII века Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (т. 2) (отв.редактор Шабаева М.Ф.) – М., 1973.

?Егоров С.Ф. История педагогики в России. Хрестоматия. – М.:Издательский центр «Академия»,1999.

?Егоров С., Вендровскоя Р., Никандров Н. Образование в России: вехи истории; государственная педагогика XVII – середина XIX вв. Педагогика народов мира История и современность (автор-составитель Салимова К.И.,Додде Н.) – М.: «Педагогическое общество России», 2001.

Русская внешняя политика первой четверти 18-го века. Северная война

Русская внешняя политика в первой четверти 18 века отличалась большой активностью: завязывались международные связи, устанавливались торговые отношения со странами Запада и Востока. Особенностью внешней политики была целеустремлённая борьба за выход к морю, что являлось решающим условием для ликвидации технико-экономической отсталости России, её политической и экономической блокады, для развития промышленности и торговли и укреплении международного положения страны. В конце 17-го века возобновились активные военные действия против Турции. Это определялось рядом причин: требовался выход к морю, необходимо было покончить с непрекращавшимися вторжениями Крымского ханства в южнорусские земли и обеспечить возможность большего использования и заселения плодородных земель Юга. При подготовке первого Азовского похода были учтены ошибки Крымских походов Голицына в 1687 и 1689 гг. Основной удар в 1695 был направлен на турецкую крепость Азов в устье Дона. Однако, несмотря на тщательную подготовку, первый Азовский поход не принёс успеха. Отсутствовало единое командование, не было опыта осады сильных крепостей, не хватало артиллерии. А главное, у осаждавших не было флота для того, чтобы блокировать Азов со стороны моря и воспрепятствовать доставке подкреплений, боеприпасов и продовольствия осаждённым. С осени 1695 г. началась подготовка к новому походу. Развернулось строительство флота на Москве на реке Яузе и в Воронеже было построено 2 крупных корабля, 23 галеры и более тысячи барок и мелких судов. К Азову двинулась армия, вдвое большая, чем в 1695 г., и 19 июля 1696 г. Азов был взят, что явилось крупным военным и внешнеполитическим успехом. Но выход в Чёрное море запирала Керчь, овладеть которой можно было только в результате длительной и тяжелой войны, в которой требовались союзники. Их поиски явились одной из причин "Великого посольства" в Западную Европу (1697-1698) . "Великое посольство" из 250 человек, возглавляемых адмиралом Ф. Я. Лефортовым и генералом Ф. А. Головиным, отправилось из Москвы 9 марта 1697 г. В его составе находился и сам Пётр I под именем "урядника Преображенского полка Петра Михайлова". Кроме поисков союзников Пётр ставил задачу изучить кораблестроение и кораблевождение в Голландии и Англии. Около полугода он работал на верфях Саардама и Амстердама. Посольство посетило Польшу, Пруссию, Францию, Голландию, Англию, Австрию. В ходе переговоров выяснилось, что шансов на заключение союза в Европе для войны с Турцией нет: Европа стояла у порога войны за испанское наследство. Это исключало возможность для России продолжения войны с Турцией, однако в этих условиях можно было начать войну за выход к Балтийскому морю, ибо Швеция в сложившейся обстановке не могла рассчитывать на поддержку одной из крупных стран Европы. Россия решила попытаться привлечь на свою сторону Польшу и Данию, у которых были серьёзные противоречия со Швецией в Прибалтике. Особенно важна была позиция Польши, в которой в это время происходила борьба в связи с выборами нового короля. Наибольшие возможности для сближения Польши и России открывала победа кандидатуры саксонского курфюрста Августа. Дипломатическая и военная помощь, оказанная ему Россией, способствовала его победе на выборах и утверждению на польском престоле. В итоге Россия в войне со Швецией имела союзниками Речь Посполитую, Саксонию и Данию, правда, ненадёжных и не заинтересованных в укреплении России. Но начинать войну со Швецией до заключения мира с Турцией было нельзя, так как это создавало реальную угрозу ведения войны на два фронта. 13 июля 1700 г. в Константинополе мир был, наконец, заключён. По его условиям Азов и часть азовского побережья, на котором строился Таганрог, отходили к России. Успеху мирных переговоров в немалой степени способствовало то, что русское посольство, возглавляемое Е. И. Украинцевым, неожиданно для турецких властей прибыло в Стамбул на 46-пушечном фрегате. После подписания 18 августа 1700 г. в Константинополе мирного договора с Турцией была объявлена война Швеции, располагавшей первоклассной армией и сильным военно-морским флотом, в союзе с Саксонией (курфюрст которой Август II был одновременно польским королём, как пишет историк В. О. Ключевский, "кое-как забравшийся на польский престол и которого чуть не половина Польши готова была сбросить с этого престола") и Данией (так называемый Северный союз) , которая в своё время не сумела собрать солдат для защиты своей столицы от 15 тысяч шведов, неожиданно подплывших со стороны моря, Надо сказать, что Швеция явилась на сцену общей европейской деятельности с шумом и блеском. Даровитый, честолюбивый король Густав Адольф по призыву Франции привёл шведское войско в Германию для участия в Тридцатилетней войне, для поддержания протестантизма. За эту поддержку Германия должна была дорого платить Швеции своими землями, и немецкие владельцы стали косо смотреть на неё, особенно когда она содействовала вредным для Германии стремлениям Франции. Ещё большее раздражение возбудила против себя Швеция в трёх других соседних государствах Дании, Польше и России - своими захватами за свой счёт. Она обобрала Данию со стороны Норвегии, отняла у Польши Ливонию; пользуясь смутным временем и слабостью России после смут, в царствование Михаила Фёдоровича, она отобрала у неё коренные русские владения, чтоб как можно дальше отодвинуть её от Балтийского моря. Такое поведение Швеции относительно соседей, разумеется, заставляло ожидать, что оскорблённые воспользуются первым удобным случаем, чтобы соединиться и возвратить своё. И в начале XVIII века, когда в Западной Европе произошло сильное движение против Франции, раздражавшей всех своим властолюбием, своими бесцеремонными захватами чужого; когда против Франции образовался великий союз, чтоб не дать ей захватить Испании или значительную часть её владений, на северо-востоке Европы по тем же побуждениям образуется союз против Швеции и начинается великая Северная война. Естественные члены союза против Швеции - это обобранные ею государства: Дания, Польша и Россия. Отношения Дании и России были просты: они хотели возвратить своё, причём Пётр во что бы то ни стало хотел приобрести хотя бы одну гавань на Балтийском море. Но отношения Польши были иные. Эта держава была слаба, и особенно сильно это обстоятельство проявилось во второй половине XVIII века, - слабость, которая отнимала у неё всякую самостоятельность, делала из неё арену, где ближние и дальние государства должны бороться за свои интересы. В результате выборов на польском престоле оказывается немец, владелец одного из самых значительных немецких государств, Саксонии, который не удовольствуется одним титулом королевским. Можно ввести своё немецкое войско в пределы Речи Посполитой под благовидным предлогом, как, например, война со Швецией для возвращения Польше Ливонии, к тому же сама Ливония желает отторгнуться от Швеции. Союзники надеялись напасть на Швецию врасплох, пользуясь молодостью её короля Карла XII. Но когда Швеции с трёх сторон стала грозить реальная опасность, Карл решил разбить противников по одиночке с помощью англо-голландского флота. В тот же день, когда была объявлена война, 13 июля, шведская эскадра бомбардировала Копенгаген, высадила десант и вынудила Данию (единственного союзника России, имевшего флот) капитулировать. Затем Карл XII высадился в Прибалтике и заставил польские войска, намеревавшиеся взять Ригу, отступить. При таких неблагоприятных для союзников обстоятельствах русская армия численностью в 35 тысяч человек начала военные действия с осады Нарвы. Но слабость артиллерии (пушки оказывались негодными) , недостаточная подготовка армии, состоявшей большей частью из новобранцев, низкая боеспособность дворянской конницы, предательство значительной части командования, состоявшего в основном из иностранных офицеров, привели к медленности и разобщенности действий. Стратегических путей не было: по грязным осенним дорогам не могли подвезти достаточно ни снарядов, ни продовольствия. Войска Карла XII нанесли сокрушительное поражение русской армии 20 ноября 1700 г. Несмотря на героические действия первых регулярных полков - Преображенского и Семёновского, которые смогли оказать достойное сопротивление врагу, русские потеряли всю артиллерию, лишились снаряжения и боеприпасов и понесли значительные потери. Оценивая впоследствии поражение под Нарвой, Пётр I писал: "Единым словом сказать, всё то дело, яко младенческое играние было, а искусство ниже вида". Поражение под Нарвой резко ухудшило международное положение России (в Европе ходила медаль с изображением, как Пётр бежит из-под Нарвы с валившейся с головы шапке, утирая платком слёзы, и с евангельской подписью: "и исшед вон, плакася горько") и создало угрозу вторжения Швеции в русские земли. Позднее, спустя 24 года, Пётр, собираясь праздновать третью годовщину Ништадтского мира, имел мужество признаться в собственноручной программе торжества, что начал шведскую войну, как слепой, не ведая ни своего состояния, ни сил противника. Карл XII полагал, что Россия разгромлена окончательно и с её претензиями на выход к Балтийскому побережью закончено. Считая Речь Посполитую единственным реальным противником, Карл, по образному выражению Петра I, "надолго увяз" в ней, поскольку гнаться за неприятелем слабым, оставляя в тылу сильного, и решиться с небольшим войском во второй половине ноября идти вглубь России было бы крайним безрассудством. Из поражения под Нарвой Пётр I и его соратники сделали соответствующие выводы. Воспользовавшись удалением Карла, Пётр начал энергичную реорганизацию русской армии, пополнение войск усиленной вербовкой, строился флот, укреплялись города и границы, развернулось создание единообразной по калибрам артиллерии (в условиях нехватки металла на переплавку шли даже колокола; была конфискована четвёртая часть всех церковных и монастырских колоколов) , наёмные офицеры-иностранцы заменялись русскими. Пользуясь превосходством своих сил, граф Борис Петрович Шереметев поразил своей конницей шведского генерала Шлиппенбаха при мысе Эрестфер; потери шведов были втрое большими, чем у русских. Это была первая победа после досадного поражения под Нарвой. По этому поводу в Москве на башнях и стенах Кремля были развешаны знамена, взятые у шведов. Шереметев сделан генерал-фельдмаршалом, получил Андреевский орден: портрет царя, осыпанный бриллиантами. В конце мая Шереметев был отправлен в новый поход в Ливонию, так как пришло известие, что неприятель готовит в эту страну транспорт из Померании. В июле конница Шереметева опять нанесла сильное поражение тому же Шлиппенбаху при Гуммельсгофе. После этого Шереметев начал "изрядно гостить" в Лифляндии, по выражению Петра, т.е. изрядно опустошал страну по совету союзника, польского короля Августа, чтобы шведские войска не могли найти в Ливонии приюта и продовольствия. Пётр смотрел на ливонские походы как на школу для своих и как на средство послабления неприятеля; о захвате страны он не думал. Был возобновлён союз с Августом II и оказана поддержка ему в борьбе со шведским ставленником на польском престоле Станиславом Лещинским. Всё это позволило уже в 1702 г. перейти к активным наступательным действиям. В октябре 1702 г. русские войска под командованием Б. П. Шереметьева овладели на Неве крепостью Нотебург, названной Петром I "ключом-городом" (до 1611 г. - Орешек; в 1702-1944 гг. - Шлиссельбург; ныне Петрокрепость) , а весной 1703 г. - крепостью Ниеншанц, "сторожившей" устье Невы (русские войска добрались наконец до Балтийского моря) . Подплывшие два неприятельские судна были взяты капитаном Петром Михайловым и поручиком Меншиковым с Преображенским и Михайловским полками (это был первый за три года войны успех на море, за который Михайлов и Меншиков получили андреевские ленты) . Здесь в мае 1703 г. началось строительство Петропавловской крепости, ядра будущего города Санкт-Петербурга, а также флота и базы для него Кронштадта. "Окно в Европу" было прорублено. Новый город основан там, где море глубже всего входит в великую русскую равнину и наиболее всего приближается к собственно русской земле, тогдашним русским владениям. С появлением Петербурга Москва не утратила своего значения, и когда при дочери Петра Великого понадобился университет, место ему было указано в Москве. Между тем Шереметев отвоёвывал старые русские города, которые были заняты шведами в XVII веке - Копорье, Ямы, и опустошал Эстляндию, чтобы в будущем не дать шведам пристанища и прокормления. Пётр торжественным въездом в Триумфальные ворота отпраздновал в Москве возвращение русских городов и немедленно отправился в Воронеж. В 1704 г. русские взяли Нарву и Дерпт (Тарту) и оттеснили шведов к Ревелю (Таллину) и Риге. Из Дерпта Пётр поехал под Нарву, откуда он писал в письме: "Где четыре года тому назад господь оскорбил, тут ныне весёлыми победителями учинил, ибо сию преславную крепость шпагою в три четверти часа получили". Успехам русской армии во многом способствовали выступления крестьян Прибалтики, поднявшихся на борьбу против шведского владычества. Ход внешней борьбы затруднялся борьбой внутренней. Летом 1705 г. вспыхнул астраханский бунт, дальний отзвук стрелецких мятежей, отвлекший с театра войны целую дивизию. Позже, когда в 1708 г. Карл, разделавшись с Августом, повёл из Гродно свою 44-тысячную армию прямо на Москву, а 30 тысяч были готовы были идти к нему на помощь из Лифляндии и Финляндии, у Петра в тылу запылал бунт Башкирский, охвативший Заволжье казанское и уфимское, а вслед за ним на Дону бунт булавинский, вызванный сыском беглых крестьян и распространившийся до Тамбова и Азова. Эти мятежи сильно смутили Петра, вынудили его разделять свои силы, заставили, следя за врагом на Западе, оглядываться назад, дали ему почувствовать, сколько народной злобы накопил он за спиной. Главное на Западе было сделано. Пётр не желал ничего более, кроме прекращения войны, готов был уступить часть завоёванных территорий, только бы удержать новопостроенный приморский городок. Россия обратилась к Швеции с предложением заключить мир, но та отвергла его. Шведские войска "увязли" в Польше, но лишь для того, чтобы обеспечить себе тыл для действий против России, чтобы свергнуть с престола короля Августа и возвести на его место верного себе человека. Центр военных действий переместился в Польшу, куда двинулась русская армия в 60 тыс. человек, что, однако, не предотвратило поражения Августа II (1706) . Август II, не предупредив Россию, заключил сепаратный договор Саксонии со Швецией, отказался от польского престола и признал королём ставленника шведов Станислава Лещинского. Это поставило русские войска в Польше в чрезвычайно тяжёлые условия, и лишь смелый, быстро осуществлённый Петром I манёвр позволил им избежать окружения и разгрома. Россия осталась без союзников и снова пыталась добиться заключения мира. Однако этому препятствовал не только категорический отказ Швеции признать за Россией право на выход к Балтике, но и позиция Англии и её союзников. Они опасались, что в случае окончания Северной войны Швеция может вмешаться в войну за испанское наследство на стороне Франции. Вынудив Августа II к капитуляции, Карл XII начал подготовку к осуществлению решающего удара по России. Его план состоял в том, чтобы силами 16-тысячного корпуса Левенгаупа в Лифляндии, 14-тысячного корпуса Либекера в Финляндии и флота нанести поражение русской армии в Прибалтике, а затем в генеральном сражении разгромить основные силы русской армии. Пётр распорядился, чтобы в польских владениях не вступать с неприятелем в генеральную битву, так как старался заманить его к русским границам, вредя ему при всяком удобном случае, особенно при переправах через реки. Пётр находился в затруднительном положении, потому что Карл подолгу не останавливался, и неизвестно было, куда он направит путь. Пётр одновременно укреплял и Москву и Петербург. В начале июня 1708 г. Карл XII начал вторжение в Россию, форсировал Березину и двинулся к Могилёву. Одновременно шведские войска и флот начали активные действия в районе Невы и Петербурга. Однако планам Карла XII не суждено было осуществиться. Действия шведских войск в районе Петербурга не принесли им успехов. Русское и белорусское население начало партизанскую войну против шведских войск. Убедившись, что наступление на Москву "в лоб" имеет мало шансов на успех, Карл XII повернул на юг, на Украину. Он исходил из того, что этот манёвр позволит ему не только напасть с тыла, но и плучить поддержку Турции, Крымского ханства и украинского народа. В последнем его уверял изменник - гетман Мазепа. Карл XII рассчитывал также на значительные запасы продовольствия и боеприпасов, заготовленные Мазепой, планировал найти в казаках сильное подкрепление, и с их помощью безопасно пробраться к Москве, куда он не решался пробиться сквозь царские войска через Смоленск. Но и эти планы Карла XXI рушились один за другим. Русская армия упредила его и не позволила занять города Украины. К Карлу XII присоединился лишь двухтысячный отряд Мазепы, составлявший лишь незначительную часть казачества, обманутого гетманом, а весь украинский народ поднялся на вооруженную борьбу против интервентов. Отряд А. Д. Меншикова захватил крепость Батурин (резиденцию украинских гетманов) и уничтожил заготовленные Мазепой склады боеприпасов и продовольствия, а также свыше 70 пушек, была разорена Запорожская Сечь. По словам Меншикова, Пётр "с превеликою радостию услыхал о разорении проклятого места, которое корень злу и надежда неприятелю была". Роковым для Карла XII стало 28 сентября 1708 г. В этот день возглавляемый Петром I 12-тысячный отряд "корволант" (летучий отряд) наголову разгромил к югу от Могилёва у деревни Лесной 16-тысячный корпус Левенгаупа, двигавшийся из Прибалтитки на соединение с Карлом XII. Левенгауп потерял более 9 тыс. убитыми и ранеными и обоз в 7 тыс. повозок с боеприпасами, столь нужных шведской армии. Была подорвана уверенность шведов в их непобедимости, зато поднялся дух русской армии. Пётр назвал эту победу "матерью Полтавской баталии". Разгром под Лесной оставил Карла без резервов, боеприпасов и позволил русской армии вступить в решительное сражение со шведами в выгодных для неё условиях. Стремясь добиться перелома, шведы осадили Полтаву, но трёхмесячная осада и многочисленные атаки не дали результата, а в июне на выручку осаждённым подошли основные силы русской армии. Карл обманулся во всех свои надеждах: после Мазепы и запорожцев он ещё надеялся на Турцию, что та воспользуется случаем и поднимется вместе с ним на Россию, но турки и татары не решались; все соседние народы отказались принять участие за ту или иную сторону; всё как будто притаило дыхание, дожидаясь, чем окончится кровавая игра между Петром и Карлом, чем решится судьба Восточной Европы. 27 июня 1709 г. произошла Полтавская битва, закончившаяся полной победой русской армии. Был великолепно продуман и осуществлен план битвы. Командование избрало для сражения пересечённую оврагами лесистую местность и построило здесь укреплённый лагерь на берегу Ворсклы, прикрывавшей его тыл. Впервые в военной истории русская армия применила систему полевых укреплений - редутов, блестяще оправдавших себя в ходе боя. Первый удар приняла кавалерия Меншикова. Она отбросила шведскую конницу, а затем отошла под прикрытие редутов. Преследуя её, шведы попали под огонь редутов и понесли тяжёлые потери. Русская артиллерия открыла огонь по основным силам шведов и заставила их отступить. Повторная попытка наступления основных сил Карла XII закончилась тем, что шведы, не выдержав удара по фронту и флангам, обратилась в паническое бегство. Они потеряли из 30 тысяч солдат более 9 тыс. убитыми и около 3 тыс. пленными. Преследуя разбитую и совершенно деморализованную шведскую армию, конница Меншикова вынудила капитулировать на Днепре у переправы Переволочной ещё 16 тыс. шведов. Потери русских были в 10 раз меньше. Переправились через Днепр и бежали в Турцию лишь Карл XII, Мазепа да несколько сот солдат и казаков- изменников. В результате Полтавской битвы, определившей дальнейший исход войны, сухопутная шведская армия фактически перестала существовать. Победа была достигнута буквально "малой кровью". Русская армия имела менее полутора тысяч убитыми и немногим более трёх тысяч ранеными. Это свидетельствовало о мощи и зрелости молодой регулярной армии и о высоком уровне русского военного искусства. Победа под Полтавой изменила соотношение сил воюющих сторон и упрочила закрепление России в Прибалтике. Следствием Полтавы явились новые победы России в 1710г. в Прибалтике. "Ныне уж совершенно камень во основание Петербурга положен", - с гордостью писал Пётр I. Не менее важные последствия имела полтавская победа и в международных отношениях. Она вывела Россию на широкую международную арену, заставила все страны Европы считаться с ней, коренным образом изменила роль России в европейских делах того времени. Но с другой стороны, победа 27 июня не ускорила мира, а наоборот, осложнила положение Петра и косвенно затянула войну. Лесная и Полтава показали, что Пётр один сильнее, чем с союзниками, а ближайшим следствием Полтавы было возрождение прежней коалиции, разбитой Карлом. С Россией в войне со Швецией возобновили союз Дания и Саксония, к нему присоединились также Пруссия и Ганновер. Август II утвердился на прусском престоле. Однако полтавская победа и полный разгром Карла XII не привели к окончанию войны, она продолжалась ещё 12 лет. Основными причинами этого являлось вмешательство других стран, вынужденная война с Турцией, а также то обстоятельство, что Швеция была разбита на суше, но продолжала господствовать на море. Поэтому на втором этапе войны центр военных действий был принесён на Балтику. Однако этому предшествовали неудачные для России события 1711 г. Подстрекаемая Карлом XII, европейскими державами и прежде всего Францией, Турция осенью 1710 г. объявила войну России и потребовала возвращения Азова и ликвидации русского флота на Азовском море. 120- тысячная турецкая армия, к которой присоединилось 50 тыс. крымских татар, переправилась через Дунай и в мае 1711 г. двинулась к Днестру. Военные действия развёртывались крайне неблагоприятно для России. Хотя война и вызвала подъём национально-освободительного движения молдаван, валахов, болгар, сербов и черногорцев, но ожидавшихся значительных подкреплений русская армия не получила. Не прошло и польское войско, обещанное Августом II. Ряд генералов действовали нерешительно и не выполнили указаний Петра I. В результате русская армия в 44 тыс. человек была окружена почти 130-тысячной турецкой армией. Хотя русские войска сражались героически, отбив атаку турецких янычар, потерявших только убитыми более 7 тыс. человек, их положение было очень тяжёлым. Летом 1711 г. России пришлось пойти на подписание тяжёлого Прутского мирного договора, предусматривавшего возвращение Турции Азова, срытие Таганрога, уничтожение Азовского флота и вывод русских войск из Польши. С 1703 г. началось интенсивное строительство военно-морского Балтийского флота. В 1713 г. с помощью флота русские заняли Гельсингфорс (Хельсинки) и Або, оттеснив шведские войска к западным границам Финляндии. Молодой русский флот одержал первую и блестящую победу над шведским флотом при Гангуте (Ханко) 27 июля 1714 г. В результате этого боя было захвачено 10 кораблей во главе с командующим отрядом адмиралом Эреншельдом. В битве при мысе Гангут Пётр I с блеском использовал преимущество галерных судов перед парусными в условиях штиля. Гангутская победа дала толчок дальнейшему развитию русского флота, который вскоре вдвое превзошёл шведский по числу боевых кораблей, в то время как шведский флот, до того господствовавший на Балтике, был вынужден перейти к обороне. Эти успехи России решил использовать в своих интересах ганноверский курфюрст, сделавшийся английским королём. Россия, Англия, Ганновер, Голландия и Дания создали "Северный союз", направленный против Швеции. Но объединённый флот "Союза" ограничился военными демонстрациями, так как Англия и Голландия отнюдь не были заинтересованы в полном поражении Швеции. Это привело к распаду "Союза", к заключению Россией договора о дружбе с Францией, к активным боевым действиям России и возобновлению мирных переговоров со Швецией, которая была крайне истощена войной. Однако подготовленный на Аландских островах мирный договор не был подписан. Карл XII был убит (застрелен) в 1718 г. в случайной стычке под норвежской крепостью Фридрихсгаллем, и к власти пришла проанглийская группировка, настаивавшая на продолжении войны. В Балтийском море появился английский флот. Это снова затянуло войну, но не могло изменить её ход. В 1719 г. в Швеции был высажен русский десант, который нанёс там ряд ударов и успешно возвратился. В этом же году русский флот одержал победу у острова Саарема, за которой последовала крупная морская победа при Гренгаме в 1720 г.: русские моряки, смело пойдя на абордаж, сумели пленить четыре крупных корабля шведов. Успешно отражена была в 1720 г. и попытка английского флота вмешаться в ход военных действий. В 1721 г. последовала высадка десантов непосредственно в районе Стокгольма. Это заставило английский флот уйти из Балтики, а Швецию пойти на заключение мира. Северная война окончилась. Могущество Швеции, созданное искусственно посредством завоеваний, было сокрушено; исчезла завеса, скрывавшая Россию от остальной Западной Европы; перед изумлёнными народами Запада явилось новое обширное и могущественное государство, сумевшее победить вождя и войско, до сих пор считавшееся непобедимым. Война начата как тяжёлая необходимость для произведения экономического переворота в народной жизни, для приобретения моря; после долгих, тяжких трудов и опасностей одержана блестящая, решительная победа, сокрушившая все силы врага, изумившая Европу. В финском городке Ништадте 30 августа 1721 г. был подписан мирный договор. Его условия закрепляли переход к России побережья Балтийского моря от Выборга до Риги включительно: земли Ингрии (по течению Невы) , Эстляндии (Эстонии) и Лифляндии (часть Латвии) . Одна из главных задач, стоявшая перед страной со времени образования единого государства, была решена. Итоги Северной войны превращали Россию в великую державу Европы. Они оказали огромное влияние на развитие промышленности, торговли, укрепление и расширение её экономических, политических и культурных связей с другими странами.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Владимирский Государственный Университет»

Кафедра истории и археологии

Реформы Петра I

выполнила: студентка

группы ЗЮ – 110

Крашенинникова М.С.

руководитель:

Попова Е.В.

к.и.н.

Владимир 2011

Введение

Эпоха Петра I в истории России, личность этого выдающегося государственного деятеля, полководца, дипломата пользуется вниманием как в отечественной, так и в зарубежной исторической науке. Изучение этой эпохи имеет богатую традицию - ведь началось оно еще при жизни самого великого реформатора; сейчас же литература о Петре Великом и его времени может составить целую библиотеку. Большие достижения во многих областях общественной и государственной жизни, превращение России из расположенной на задворках Европы страны в великую мировую державу, ставшее своего рода феноменом истории, объясняют устойчивый повышенный интерес к эпохе Петра в мировой исторической науке. Почти все крупнейшие ученые - историки, специалисты по истории России за рубежом, начиная с восемнадцатого столетия и до наших дней так или иначе откликались на события петровского времени. Зарубежной литературе о России эпохи Петра Великого, несмотря на различия в подходе ученых к оценке событий того времени, присущи некоторые общие черты. Отдавая должное правителю, тем успехам, которые были достигнуты страной, иностранные авторы, как правило, с некоторой недооценкой или с открытым пренебрежением судили о допетровской эпохе в истории России. Большое распространение получили взгляды, согласно которым Россия совершила скачок от отсталости, дикости к более передовым формам общественной жизни с помощью «Запада» - идей, заимствованных оттуда, и многочисленных специалистов, ставших помощниками Петра Первого в проведении преобразований. История России до Петра Великого и после него знала немало реформ. Главное отличие Петровских преобразований от реформ предшествующего и последующего времени состояло в том, что Петровские носили всеобъемлющий характер, охватывали все стороны жизни народа, в то время как другие внедряли новшества, касавшиеся лишь отдельных сфер жизни общества и государства Мы, люди конца XX века, не можем в полной мере оценить взрывной эффект Петровских реформ в России. Люди прошлого, XIX века воспринимали их острее, глубже. Созданное в России Петром пережило поколения. Например, последний рекрутский набор состоялся в 1874 г., то есть спустя 170 лет после первого (1705). Сенат просуществовал с 1711 по декабрь 1917 г., то есть 206 лет; синодальное устройство православной церкви оставалось неизменным с 1721 по 1918 гг., то есть в течение 197 лет. Система подушной подати была отменена лишь в 1887 г., то есть 163 года спустя после ее введения в 1724 г. Иначе говоря, в истории России мы найдем немного сознательно созданных человеком институтов, которые просуществовали бы так долго, оказав столь сильное воздействие на все стороны общественной жизни. [1].