2. Роль традиций франко-бургундской культуры в искусстве Нидерландов 1 пол. 15 в

Со 2 пол. 14 века Париж, а затем и Дижон становятся крупными художественными школами. Дижон – центр франко-бургундского Возрождения. Мастера-представители: Брудерлам, Жан Мануэль (Троица или Тонда с оплакиванием). Истоки нидерландского искусства можно увидеть в миниатюре (конкретность, историчность, человек предстает в его связи с земной жизнью).

Франко-бургундская культура позднего Средневековья знакома более всего по изобразительному искусству, прежде всего по живописи.

Брудерлам (упоминается в 1381-1401). Он работал в замке Эсден и исполнил множество произведений,

заказанных герцогом Филиппом Смелым (Бургундским). В 1394-1399 он расписывает внешние стороны створок резного алтаря работы скульптора Жака де Барза, предназначенного для монастыря Шанмоль в Дижоне, единственная сохранившаяся работа художника. На каждой створке изображены две сцены: Благовещение и Встреча Марии и Елизаветы, Принесение во храм и Бегство в Египет. Текучесть человеческих фигур и тканей, элегантность, уравновешенная некоторыми реалистическими чертами. Представитель мягкого стиля, характеризующегося плавными, текучими складками одежд, изящными, вплоть до стилизованности, движениями и чрезвычайно реалистичным богатым декором.

Скульптура отразила проблески нового сознания значительно ярче. В конце 14 в. Клаус Слютер (ум. ок. 1406 г.) предпринял первые попытки разбить традиционные каноны. Статуи герцога Филиппа Смелого и его жены на портале усыпальницы бургундских герцогов в дижонском монастыре Шанмоль (1391—1397) отличаются безусловной портретной убедительностью. Во дворе того же монастыря Слютер совместно со своим племянником и учеником Клаусом де Верве (ок. 1380—1439) создал композицию «Голгофа» (1395—1406), дошедший до нас украшенный статуями постамент которой (так называемый Колодец пророков) отличается мощью форм и драматичностью замысла. Статуя Моисея, являющаяся частью этого произведения, может быть отнесена к числу самых значительных достижений европейской скульптуры своего времени. Из работ Слютера и де Верве должны быть отмечены также фигуры плакальщиков для гробницы Филиппа Смелого (1384—1411; Дижон), для которых характерна острая, повышенная выразительность в передаче эмоций.

Некоторая преувеличенность экспрессии, излишняя буквальность портретных решений и весьма слабая индивидуализация образа заставляют видеть в них скорее предшественников, чем зачинателей нового искусства. Во всяком случае, развитие ренессансных тенденций в Нидерландах протекало другими путями. Эти пути были намечены в нидерландской миниатюре начала 15 столетия.

Нидерландские миниатюристы еще в 13—14 вв. пользовались самой широкой известностью; многие из них выезжали за пределы страны и оказали весьма сильное влияние на мастеров, например, Франции. И как раз в области миниатюры был создан памятник переломного значения — так называемый Турино-Миланский часослов. Братья ван Эйк по заказу герцога Берийского создают лучшие его листы (с 1400 до сер. 15 в.). Для миниатюр Турино-Миланского часослова (и шире — для живописи 20-х гг. 15 в.) весьма характерно, что художник обращает внимание не столько на стройную и разумную организованность мира, сколько на его естественную пространственную протяженность. Из миниатюр известны Часослов Маршала Бусика, Брюсильский Часослов, Библия Карла V.

К первой половине 15 в относятся Робер Кампен, Ян ванн Эйк, Рогиро ванн дер Вейден.