10.4. Россия в геополитике сша

В последние 20 лет Вашингтон мучительно решает главную для него проблему – разделить Россию как минимум на три республики. Для этого надо решить несколько задач.

Одна из главных задач империалистической экспансии США, как пишет немецкая газета “Вельт” – перехватить “несколько хороших кусков” в решающих сферах российской экономики. Американским дельцам привычно играть в нефтяной покер краплеными картами – это их стихия. Российская власть ведет себя податливо, как “перезрелая девица на выданье”. Возрадовались российские грефы, подоспели долгожданные иностранные инвестиции в российскую экономику, пущай и портфельные (1,3 млрд долл. в 2005 г., в то время как в Китай в этом году было вложено 53 млрд долл. – Авт.). Дж. Кеннет и Гелбрейт в классическом труде “Новое индустриальное общество” дал меткую характеристику такой рыночно-либеральной публике:

“Роль либерального реформатора не требует усилий ... требуется только стоять смирно и отвешивать поклоны... Реформаторы, которые проводят время таким подобным образом, это, в сущности, безработные”¹⁸.

Другой способ решения задачи расчленения России – военно-политический. Так, в 1998 г. Б. Клинтон, будучи президентом США, подписал секретную директиву № 500, где приказал военным нацелить дополнительное число ракет, несущих ядерное оружие, на Россию. По-своему “заботится” о народе нашей страны и Бжезинский. Он рассуждает о том, что новые связи России с НАТО и Европейским союзом, нашедшие свое отражение в совместном совете /с. 343/ НАТО – Россия, могут побудить Россию принять... решение в пользу Европы. По его мнению, формальное (вот справедливая оценка объективной роли России”! – Авт.) членство в “Большой восьмерке” и совершенствование механизма принятия политических решений в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе должны побудить Россию занять конструктивную позицию в вопросах политического и военного сотрудничества в Европе.

Это означает, что за нас судьбу России, нашу судьбу уже решили в Вашингтоне, что эти идеи внедряются в общественное сознание народов страны. А опус Бжезинского или другого американского политика не только пробный шар, лакмусовая бумажка на проверку реакции народов, но еще и сценарий действий, которые предпринимались против России в течение 1990-х гг. и будут предприниматься в XXI в.

Такую беспардонную самоуверенность позволяют себе не только политики, общественные деятели, политологи, но и военные. И все они постоянно подталкивают президента США к ужесточению курса по отношению к России, введению против нее экономических и политических санкций. И это потому, что в последние годы наша страна все чаще дистанцирует себя от непродуманных и агрессивных действий американских политиков, все решительнее заявляет о себе как о важном геополитическом субъекте истории. Но это неприемлемо для США, которые постоянно наращивают свои вооружения, намериваясь, как всегда, “убеждать” другие страны с помощью оружия и агрессии. А самое печальное в том, что США постоянно совершенствуют все системы оружия, особенно ядерные, а российский ядерный арсенал стремительно деградирует¹⁹.

Пентагон и НАТО в январе 2006 г. в одностороннем порядке приняли решение изменить конфигурацию войск альянса, приблизив их (войска) к границам России. Руководителям стран НАТО не нравится военное присутствие Москвы в Грузии и Молдавии (хотя там находятся миротворческие силы). Пентагон и военные руководители стран НАТО не дают своим парламентам на ратификацию соглашение по Договору об ограничении вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ). Министр обороны РФ и начальник генерального штаба Вооруженных сил РФ, в свою очередь, заявили, что “дальнейшие действия России будут зависеть от позиции партнеров по ратификации этого договора”²⁰. /с. 344/

Сильным механизмом, который, по мнению специалистов по русскому вопросу, должен заставить Россию идти на веревочке к цели, обозначенной Западом, – ее долги международным инвесторам. За неполных 10 лет Гайдары, Чубайсы, кохи, уринсоны и К° заняли на Западе более 120 млрд долл., половина из которых вновь оказалась в западных банках, но уже на счетах российских олигархов. Большая часть второй половины кредитов бездарно растрачена или разворована в России и вновь ушла на Запад. Возвращать долги нечем, распродаем сырье, прежде всего энергоносители, обворовывая будущих потомков. А теперь наступил черед нашей земли. Сложное состояние российской финансово-экономической системы заставляет руководство РФ быть сговорчивее и идти на геополитические уступки Западу.

Бжезинский пишет: “Хотя региональное влияние Европы и Китая возросло, Россия по-прежнему остается собственником самой большой территории в мире; простирающейся на десять временных поясов и значительно превосходящей американскую, китайскую или европейскую”²¹. А коли так, то почему матушке-России не “уступить” часть обширных земель соседям или тем же американцам? “Потеря территории,– по мнению новоявленного землемера,– не является для России главной проблемой. Россия скорее должна быть озабочена тем, что в экономическом отношении Европа и Китай уже сильнее ее, и тем, что она отстает от Китая в плане модернизации социальной сферы”²².

Позиция вашингтонских лидеров абсолютно ясна: поскольку территория России велика, а ее природно-климатические условия разнообразны, политическую систему страны надо децентрализовать, а экономические связи порушить. Исчезает единый народно-хозяйственный, экономический комплекс, появляются местные князьки-сепаратисты – от Чукотки, Якутии до Смоленска. Нет единой в военно-стратегическом плане мощной России, значит, и нет проблем у Европы, США, Китая, Японии и т. д. Возникает только один вопрос: кто проглотит больше кусков некогда могучей сверхдержавы?

По этому поводу Бжезинский пишет следующее: “...конфедеративная Россия, состоящая из Европейской России, Сибирской Республики и Дальневосточной Республики... придет к выводу, что в таком случае ей будет легче поддерживать тесные экономические связи со своими соседями”²³. Под соседями, конечно, подразумеваются прежде всего США и Япония, а затем Китай, который /с. 345/ американские политики уже более десятка лет подталкивают в сторону Забайкалья, Внешней Монголии и Средней Азии.

Реализация этой бредовой идеи в геополитическом плане означает, что будут какое-то время существовать марионеточные республики на территории некогда могучей страны, а затем, в недалеком будущем, они будут поглощены более могущественными соседями. И такая Россия (скорее всего европейская) будет менее склонна к проявлению имперских амбиций.

В осуществлении планов “децентрализации” России Вашингтону должны помочь Киев, Баку, Тбилиси. Для этого они должны быть сильными, динамично развивающимися государствами. Этим объясняется такое пристальное внимание американцев к этим республикам. Оно проявляется в инвестициях, технической помощи, совместном участии в различного рода проектах, наиболее крупным из которых является добыча нефти со дна Каспийского моря.

Разработка региональных ресурсов, полагают в США, приведет к росту благосостояния и внесет ощутимый элемент стабильности, что уменьшит опасность возникновения конфликтов. Развитие регионов благоприятно скажется на соседних провинциях России, которые в экономическом плане скатываются вниз. Эта идея – замаскированная экономическая экспансия. Ее модель сейчас проверяется на Курильских о-вах нашими ближайшими соседями – японцами. Поэтому США спешно создают свои структуры в Азербайджане, объявив его территорию зоной своих интересов. Объем американской военной помощи Баку в 2006 г. достиг 38 млн долл.²⁴

Азербайджан, как и Украину, Грузию, Киргизию, Узбекистан и ряд стран Ближнего и Среднего Востока, Пентагон постоянно держит “под колпаком”, готовя, при необходимости, очередную революцию. Не кто иной, как первое лицо США с уровнем интеллекта (IQ) 91 балл (a IQ среднестатистического американца составляет 100 баллов) заявил: “Мы стали свидетелями революции роз, оранжевой, пурпурной, тюльпановой и кедровой революций, и это только начало ... Это в наших национальных интересах”²⁵.

Управление разделенной Россией (идея М. Олбрайт), превознесение американской экономической, военной, информационной мощи и даже первенства в сфере культуры (?) – смысл опубликованной в “Независимой газете” статьи Т. Грэхэма, который является сотрудником фонда Карнеги. Его высокомерно-снобистские вопросы из Вашингтона сводятся в главном к тому: есть ли у России /с. 346/ достаточно уверенности в своих силах, чтобы вести конструктивный разговор с США?²⁶

Пока у России есть возможность вести с Америкой серьезный разговор, который заставит Вашингтон считаться с Москвой. Но для этого нужна сильная политическая воля не поддаваться на “политические приманки”, что постоянно сулит Путину Буш. Слова и дела в большой политике – далеко не одно и то же. Предложения Буша о военно-техническом сотрудничестве с Москвой по созданию национальной противоракетной обороны в США, о приобретении наших зенитных комплексов С-300 – это все словесная эквилибристика.

России надо сохранить лучшие в мире ракетные комплексы СС-18 (“Сатана”), модернизировать их, а не пускать на слом, как того требуют американцы. Необходимо реформировать армию, улучшая ее вооружение, увеличивая денежное довольствие, не позволять глумиться над военными представителям “пятой колонны” в российских СМИ (особенно электронных). Надо заставить работать экономику, добиться реальной интеграции со странами СНГ: содружеству необходима всеобъемлющая оборонительная система.

10.5. США – Евросоюз: подспудное противостояние

Реализация идеи долговременного лидерства в противостоянии с ЕС, а также идеи создания пан-Америки, в рамках существующих международно-правовых отношений обеспечит Соединенным Штатам превосходство на важнейших направлениях фундаментальной и прикладной науки, лидерство в военной и военно-технической областях. Идея пан-Америки, по планам Вашингтона, переориентирует остальной мир, поставит в зависимость от американских информационных технологий и тем самым создаст условия для экономического, а следовательно, политического и духовного подчинения Западной Европы Соединенным Штатам.

Лишь очень немногие страны, в числе которых нет России, способны в ближайшем будущем создать национальную информационную инфраструктуру такого технологического уровня, чтобы она конкурировала с американской. В результате осязаемых проектов горизонтальные межгосударственные связи в значительной степени заменятся межгосударственной иерархической вертикалью, что станет глобальным перераспределением мировых природных и социальных ресурсов. /с. 347/

В начале XXI в. реализовать идеи глобализации, создания монополярного мира, даже используя сильнейшее информационное оружие, американцам становится все труднее. К середине 90-х гг. XX в. США утратили важнейшие позиции в экспортно-импортной войне, в вывозе капитала. Экономика США хромает, государственный долг на середину 2006 г. превысил 9 трлн долларов. На второе место по производству ВВП, как и по объему золотовалютных накоплений, уверенно вышла Япония, обойдя ФРГ и Россию. После разрушения СССР и объединения ФРГ и ГДР третье место в мире по экономической мощи заняла Германия. Таким образом, для международного развития в конце XX в. был характерен процесс выравнивания экономической мощи, эффективности производства и научно-технического развития.

Объединяясь, Западная Европа (ЕС) постепенно теснила США и Канаду с мировых рынков не только сбыта, финансового капитала, инвестиций, но и продажи оружия, передовых технологий, превосходя американцев в 1,5–2 раза по таким важнейшим показателям, как прирост валового национального продукта и промышленного производства.

Американская ориентация на глобальное лидерство испытывает постоянное противодействие со стороны Западной Европы, которая не только теснит США в сфере экономики, но и создает свои силы быстрого реагирования (мини-НАТО). США испытывают противодействие национально ориентированных сил в Боснии, Македонии и несут ощутимые потери в живой силе и техники в Ираке. Вот реальные экзамены (особенно в Ираке) претензиям Вашингтона на роль глобальной державы.

Безусловно, в финансовом, информационном плане американцы сделали много для подкупа, шантажа генералитета иракской армии. И относительно легкая победа США в ходе военной операции в Ираке могла быть результатом сговора, как утверждает экс-премьер-министр России Е. Примаков. Но подкупить иракцев – гордый и свободолюбивый народ – им оказалось не под силу. И сейчас американцы и их союзники по оккупации этой древнейшей в истории цивилизации страны ежедневно несут потери в партизанской войне, которые значительно превысили потери во время боевых действий (по данным независимых военных экспертов, США потеряли около 3 тыс. солдат и офицеров).

Войны против Югославии и Ирака сужают возможности США маневрировать на международной политической арене и смягчать критику их действий в Западной Европе. Особенно резко звучит эта критика из Парижа и Берлина.

На фоне стремительного взлета на геополитические вершины стран Азиатско-Тихоокеанского региона (особенно Китая и Тайваня, /с. 348/ а в 1970–1980-х гг. Японии и Южной Кореи), а также интеграции стран Западной Европы четко обозначилась тенденция относительного падения влияния и веса США на мировой арене. К концу XX в. Америка миновала свой звездный час, и мир стал свидетелем неуклонного заката “американского века”. Об этом закате еще в 1975 г. писал известный американский социолог Д. Белл. В своей работе “Конец американской исключительности”, опубликованной накануне 200-летнего юбилея независимости США, он утверждал, что американцы не верят в то, что их страна играет уникальную роль в мире:

“Ослабление мощи и потеря веры в будущее нации превратили США в такую же (обыкновенную) страну, как и все другие страны”²⁷.

Эти пессимистические настроения были вызваны прежде всего поражением американцев во Вьетнаме, обусловившим синдром неполноценности морально-волевого духа нации. Следующую пощечину США получили от Ирана. Захват американских заложников в Тегеране и их длительное пребывание в плену у иранских студентов вновь угнетающе подействовал на психологию американцев. Провал военной экспедиции в Сомали, где пехота США сразу же стала нести невосполнимые потери (хотя и сравнительно небольшие), заставил Вашингтон вернуть войска из этой страны. И только операция “Буря в пустыне” – агрессия против Ирака в 1991 г., а также бомбардировки Югославии в 1999 г. немного восстановили моральный дух американцев, который снова значительно упал после безрезультатного вторжения в Ирак: нефть стала только дороже, усилилась конфронтация арабов с евреями.

Однако США никогда не отказывались от “политики с позиции силы”. Будучи президентом США, Р. Рейган со своим ближайшим другом и советником У. Кейси, директором ЦРУ, стал реализовывать детально разработанную программу NSDD-75. Основная стратегия этой программы была направлена против ядра советской системы и содержала в себе:

• тайную финансовую, разведывательную и политическую помощь движению “Солидарность” в Польше;

• военную и финансовую помощь моджахедам в Афганистане (с прицелом перевода войны на территорию СССР);

• резкое ограничение поступления твердой валюты в СССР в результате снижения цен на нефть (в сотрудничестве с Саудовской Аравией), а также ограничение экспорта советского природного газа на Запад; /с. 349/

• психологическую войну, призванную посеять страх и неуверенность среди советского руководства;

• максимальное ограничение доступа Советского Союза к западным технологиям;

• технологическую дезинформацию для разрушения советской экономики;

• рост вооружений и поддержание их на высоком технологическом уровне, что должно было подорвать советскую экономику и обострить кризис ресурсов²⁸.

И эта программа не без “помощи” лидеров СССР была реализована. Советский Союз потерпел поражение в “холодной войне”, а затем руками Горбачева, Ельцина, Яковлева, Шеварднадзе и др. был разрушен. Рейгану, а также его последователям Бушу и Клинтону удалось несколько развеять чувство неизбежного упадка Америки, ослабить у общественности ощущения надвигающейся угрозы для США. Но остановить упадок веса и авторитета в мире американцам объективно не представляется возможным. Об этом говорят сами американские ученые – политологи, социологи, геополитики. Можно назвать имена Р. Мида, Д. Каллео, П. Кеннеди и других видных ученых.

Особый интерес и резонанс в обществе вызвали работы П. Кеннеди, где утверждается, что в процессе исторического развития на смену одним государствам, группе государств, доминирующих на мировой арене, приходят другие. На смену Великобритании в середине XX в. пришли США, начало XXI в. (при кажущейся мощи Вашингтона) отдает пальму геополитического первенства Западной Европе, Китаю, Японии и АТР в целом. Автор приходит к следующему выводу:

“Какова бы ни была вероятность ядерных или неядерных столкновений между крупнейшими государствами, ясно, что в соотношении сил уже происходят важные изменения... на двух различных, но взаимодействующих уровнях экономического потенциала и стратегической мощи”²⁹.

Общая расстановка сил в мировой политике, по мнению Кеннеди, зависит от распределения совокупного объема мирового производства и объема мировых военных расходов. Он считает, что концентрация мощи США, СССР (сейчас России), Китая, ЕЭС и Японии сократится и постепенно рассредоточится по многим центрам и что соотношение промышленных потенциалов меняется в пользу Японии и Китая. /с. 350/

Конечно, Соединенные Штаты любят продемонстрировать свой огромный потенциал: экономический, а особенно военный. Но сказывается разная степень овладения искусством политической мысли, духовной культуры, дипломатической подготовки между Вашингтоном и Москвой, Вашингтоном и Парижем, Вашингтоном и Лондоном и т. д. Чаще всего искусство ведения научных, политических, дипломатических дискуссий подменяется хамством или игрой мускулов. Таковы, например, по сути, интервью бывшего первого заместителя государственного секретаря США С. Тэлботта, ответственного за политику США в постсоветских государствах, “Независимой газете” (11 декабря 1997 г.) и интервью политолога, бывшего помощника президента США по национальной безопасности З. Бжезинского “Комсомольской правде” (6 января 1998 г.), где они совершенно беспардонно говорят о том, какая Россия нужна Америке. Оценку этим публикациям дал известный политолог, профессор Н.С. Леонов. Он, в частности, пишет:

“Нас – граждан тысячелетней России – пытаются поучать, как жить, американец – житель страны с цивилизованным строем толщиной едва в двести лет и польский еврей, эмигрировавший в Америку всего несколько лет назад. Причем нас пытаются не просто учить, как надо жить, а еще и как понимать историю своей страны”³⁰.

Эту же слабую сторону американской политической культуры отмечает и политолог К.С. Гаджиев:

“...для США проблема состоит в том, что они заняли статус сверхдержавы, не пройдя должных сроков школы великой военно-политической державы, способной сосуществовать и на равных взаимодействовать с другими великими державами. Поэтому Вашингтону весьма трудно учиться на уроках истории и делать адекватные создавшейся ситуации выводы”³¹.

Тем не менее большинство политических лидеров США, включая президента Дж. Буша-младшего, провозглашают в качестве геополитических целей создание монополярного мира, в котором Америка будет выступать в качестве единственной сверхдержавы, вершителя судеб “мира, в котором народы признают разделяемую всеми ответственность”. А главная ответственность, по мнению Буша, лежит на Америке, создающей новый мировой порядок. Он полагает, что “в быстро меняющемся мире лидерство Америки незаменимо”. Каким же видят мир американские политики в третьем тысячелетии?

Для Америки Европа по-прежнему остается приоритетной в геополитическом раскладе сил. Она для янки – главный /с. 351/ геополитический плацдарм в Евразии. Имеющийся в Европе мощный военно-политический инструмент Соединенных Штатов – НАТО дает Вашингтону возможность оказывать политическое и военное давление на страны, расположенные в самой “старушке Европе”, а также и в Евразии. Любое расширение европейского политического и военного влияния приводит к росту влияния США. Германия при канцлере Коле начала усиленную политическую, экономическую, военную экспансию против Югославии. В развале союзной Югославии немцы заинтересованы по нескольким причинам. Одна из них имеет давнюю историю: потребность в портах Средиземного моря. Другая причина связана с открытием на территории этой страны богатых месторождений сырья для алюминиевой промышленности, а в Косово – 6,5 млрд т коксующегося угля. В этих видах сырья Германия нуждается очень сильно (напомним, что алюминий – стратегический металл, металл XXI в.). Отсюда и активная поддержка националистов-сепаратистов в Хорватии, Боснии, Герцеговине, Косово со стороны Германии, а затем и США.

Американцы активнейшим образом включились в антиюгославские игры, поскольку их возможности оказывать влияние и давление на евразийском континенте зависят от тесных трансатлантических связей. Укрепление этих связей идет и будет идти путем роста числа стран НАТО, что отвечает интересам политики Вашингтона. Американцы объективно заинтересованы в торможении процесса интеграции Европы. Объединенная Европа может бросить вызов США. Особенно, если вызов будет касаться чрезвычайно важного для Вашингтона геополитического региона, горящего, бурлящего Ближнего Востока, относительно которого у Франции, как, впрочем, и у некоторых других стран, есть свои особые интересы.

Но Америка не может определять контуры политической интеграции Европы по своему усмотрению. Времена былого диктата прошли. План Маршалла реализован, Европа поднялась из руин за короткий промежуток времени, а к началу XXI в. ее совокупный ВВП превосходит этот показатель “старшего брата”, по-прежнему назойливо предлагающего свои услуги и советы, в большинстве из которых европейцы уже не нуждаются, особенно французы и немцы. Интегрированная Европа, а ядром ее, по сути, станет объединенная Германия, может отрицательно повлиять на планы американцев. Вполне логично, что на огромном евразийском пространстве интегрированная Европа будет реализовывать свои интересы. Поэтому здесь Вашингтон ведет свою сложную игру: он должен более тесно сотрудничать с Германией и Францией в создании такой Европы, которая была бы политически прочной, оставалась бы связанной с Соединенными Штатами и расширила бы рамки международной демократической системы. /с. 352/

Объективная зависимость США от трансъевразийской системы сотрудничества, а последней – от позиции прежде всего Германии и Франции в перспективе заставит Вашингтон согласиться с тем, что в руководстве НАТО появятся французские и немецкие генералы и адмиралы. И тогда пойдет спад влияния США в решении межрегиональных, национальных и конфессиональных конфликтов на континенте. В перспективе встает вопрос об усилении европейского влияния на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке. Кроме того, интегрированная Европа потребует уменьшения влияния доллара (и обеспечит это), захочет активнее включиться в трансатлантическую свободную торговлю. Пока же США, пользуясь своим положением, торговлю с Европой ведут не на паритетных началах.

В связи с этим Бжезинский советует руководству США расширять НАТО и Европейский союз осторожно и по этапам:

“Учитывая уже принятые на себя Америкой и странами Западной Европы обязательства, окончательно не определенное, но вполне реальное развитие событий в этой сфере возможно по следующей схеме. Первые три страны Центральной Европы (Польша, Чехия, Венгрия. –Авт.) станут членами НАТО. В 2003 году Европейский союз провел переговоры с тремя прибалтийскими республиками о присоединении к нему, и НАТО также принял прибалтов в свои объятья. Румыния и Болгария ждут вступления в ЕС. Где-то к 2010 году Украина, при условии что она осуществит значительные внутренние реформы и будет признана как страна Центральной Европы, должна быть готова к началу переговоров с Европейским союзом и НАТО”³².

Итак, американский геополитик польского происхождения написал сценарий, в котором в силу своего разумения защитил интересы США, а народам Центральной и Восточной Европы, Прибалтики указал, как им надлежит вести себя, кому за кем становиться в очередь, чтобы войти в сферу американских интересов, попасть под милостивую опеку Вашингтона. Как показало время, этот сценарий был реализован. Если же войти под сень НАТО им не удастся, то, по мнению Бжезинского, “это негативно скажется на идее расширения Европы и окажет деморализующий эффект на жителей Центральной Европы”. Кроме того, полагает автор конструкции глобального переустройства мира, это может подхлестнуть ныне мало заметные политические претензии России в Центральной Европе. Безусловно, все мыслящие люди России не желают того, чтобы американское политическое и военное присутствие распространилось до ее границ, т.е. до Белгорода, Курска, Брянска, Смоленска, Пскова, Новгорода и Санкт-Петербурга. /с. 353/

Так как же быть с Россией, учитывать ли ее интересы? Чьи приоритеты поставить на первое место: России или ее ближайших соседей? Это риторические вопросы. Укрепление отношений сотрудничества с Россией желательно для Америки, но, по мнению Бжезинского, глобальные приоритеты последней таковы, что “если выбор должен быть сделан между большой европейско-атлантической системой и улучшением отношений с Россией, то предпочтение следует отдать первому”.

Вмешиваясь в отношения России и стран Западной и Восточной Европы, Вашингтон разыгрывает не только геостратегическую, военную карту, но и торгово-экономическую, инвестиционную. Американские политики, геостратеги отлично понимают, что Россия – богатейшая в плане энергоресурсов страна. Она играет ключевую роль в энергобезопасности мира. Территория России занимает 13% территории Земли, а проживает здесь менее 3% населения мира, но сосредоточено свыше 34% природного газа и около 13% мировых разведанных запасов нефти.

Мы занимаем первое место в мире по международной торговле природным газом и второе место как экспортер нефти и нефтепродуктов. Только в Европу мы поставляем ежегодно энергоресурсов более чем на 50 млрд евро. 15% энергоресурсов Европы – российские, а в перспективе, с прокладкой Северо-Европейского газопровода, удельный вес России значительно возрастет. По официальным данным, уже в 2006 г. наш газ в Австрии составляет 74% потребляемого, в Турции – 81%, в Болгарии – 94%. Треть нефти, потребляемой 25 странами ЕС, поставляется из России. Поэтому аналитики ЦРУ полагают, что Россия имеет все необходимые предпосылки, чтобы использовать свои нефтегазовые ресурсы для выполнения внутри- и внешнеполитических задач³³.