47 Вопрос

Шведскому ученому Юхану Рудольфу Челлену (1864—1922) гео­политика обязана своим наименованием. Юрист и государствовед Челлен — профессор истории и политических наук Гётеборгского (1901 — 1916) и Уппсальского (1916—1922) университетов. Он изучал системы управления с целью выявления путей создания силь­ного государства. Кроме того, он активно участвовал в политике, являлся членом парламента, отличаясь подчеркнутой германофиль­ской ориентацией. Челлен не был профессиональным географом и рассматривал геополитику, основы которой он развил, отталкива­ясь от работ Ратцеля (которого он считал своим учителем), как часть политологии.

В работах Челлена содержатся, по сути дела, все принципиаль­ные положения геополитики. Как и Ратцель, он считал, что на ос­нове всестороннего изучения индивидуального государства могут быть дедуцированы некоторые самые общие принципы и законы, подхо­дящие для всех государств и для всех времен. Одним из них является сила государства. Государства возвышаются, потому что они сильны. Челлен считает, что сила — более важный фактор для поддержания существования государства, чем закон, поскольку сам закон может поддерживаться только силой. В силе Челлен находит дальнейшее доказательство своего главного тезиса, что государство есть живой организм. Если закон вводит нравственно-рациональный элемент в государство, то сила дает ему естественный органический импульс. Утверждением, что государство есть цель сама в себе, а не организа­ция, служащая целям улучшения благосостояния своих граждан, Челлен явно противопоставлял .свой взгляд либеральным концеп­циям, сводящим роль государства к второстепенной служебной роли, к роли «пассивного полицейского».

В книге «Великие державы», изданной в 1910 г., Челлен пытался доказать, что малые страны в силу своего географического положе­ния «обречены» на подчинение «великим державам», которые, опять-таки в силу своей «географической судьбы», обязаны объединить их в большие географические и хозяйственные «комплексы». Челлен указывал, что отдельные «комплексы» такого рода — в частности, США, Британская империя, Российская империя — сложились еще в XVIII—XIX веках, тогда как образование большого европейского «комплекса», или единства, составляет задачу Германии.

Это последнее указание Челлена на «необходимость объедине­ния Европы под эгидой Германии» и было, в сущности, основной идеей его геополитического учения. Челлен развил геополитичес­кие принципы Ратцеля применительно к конкретной историчес­кой ситуации в современной ему Европе. Он довел до логического конца идеи Ратцеля о «континентальном государстве» примени­тельно к Германии и показал, что в контексте Европы Германия является тем пространством, которое обладает осевым динамиз­мом и которое призвано структурировать вокруг себя остальные европейские державы. Будучи германофилом и сознавая слабость скандинавских стран перед лицом потенциальной внешней угро­зы, он предлагал создать германо-нордический союз во главе с Германской империей.

Первую мировую войну Челлен интерпретировал как естествен­ный геополитический конфликт, возникший между динамической экспансией Германии (страны Оси) и противодействующими ей периферийными европейскими (и внеевропейскими) государства­ми (Антанта). Различие в геополитической динамике роста — нисхо­дящей для Франции и Англии и восходящей для Германии — пре­допределило основной расклад сил. При этом, с его точки зрения, геополитическое отождествление Германии с Европой неизбежно и неотвратимо, несмотря на временное поражение в первой мировой войне.

Челлен закрепил намеченную Ратцелем геополитическую мак­симу: интересы Германии противопоставлены интересам западно­европейских держав (особенно Франции и Англии). Но Германия — государство «юное», а немцы — «юный народ». (Эта идея «юных народов», которыми считались русские и немцы, восходит к Ф.М. Достоевскому, не раз цитируемому Челленом.) «Юные» нем­цы, вдохновленные «среднеевропейским пространством», должны двигаться к континентальному государству планетарного масштаба за счет территорий, контролируемых «старыми народами» - фран­цузами и англичанами. При этом идеологический аспект геополити­ческого противостояния считался Челленом второстепенным.

Впервые термин «геополитика» был введен Челленом в его рабо­те «Государство как форма жизни» («Staten som Lifsform», в немец­ком переводе «Der Staat als Lebensform»), написанной под влияни­ем идей Фридриха Ницше и Вернера Зомбарта (1863—1941) и вы­шедшей в Стокгольме в 1916 г. В этом своем основном труде Челлен развил тезисы, заложенные Ратцелем. Челлен, как и Ратцель, счи­тал себя последователем немецкого органицизма, отвергающего механицистский подход к государству и обществу. Отказ от строгого деления предметов изучения на «неодушевленные объекты» (фон) и «человеческие субъекты» (деятели) является отличительной чер­той большинства геополитиков. В этом смысле показательно само название основного труда Челлена. Следуя Ратцелю, Челлен основ­ное внимание сконцентрировал на природе государства. Название главной его работы служит своего рода отражением основной идеи Ратцеля, что государство есть живой организм. «Государство — не случайный или искусственный конгломерат различных сторон че­ловеческой жизни, удерживаемый вместе лишь формулами закон­ников; оно глубоко укоренено в исторические и конкретные реаль­ности, ему свойствен органический рост, оно есть выражение того же фундаменталист типа, каким является сам человек. Одним сло­вом, оно представляет собой биологическое образование или живое существо». Как таковое оно следует закону роста: «...сильные, жиз­неспособные государства, имеющие ограниченное пространство, подчиняются категорическому императиву расширения своего про­странства путем колонизации, слияния или завоевания» — такова одна из главных идей Челлена³³.

Как таковое государство наиболее полно выражено в империи — в этой общности территорий и пространств. Отсюда понятно, что геополитика как политическая наука прежде всего имеет в виду го­сударственное единство и одна из ее задач — внести свой вклад в понимание сущности государства. В отличие от геополитики политическая география изучает местообитание человеческих сообществ в их связи с остальными элементами Земли»³⁴. Так Челлен видел раз­личие между геополитикой и политической географией, споры о котором, кстати, не смолкают по сию пору.

Челлен наделил государства «прежде всего инстинктом к само­сохранению, тенденцией к росту, стремлением к власти». Он утвер­ждал, что вся история человечества — это борьба за пространство, и делал вывод, что «великая держава, опираясь на свое военное могущество, выдвигает требования и простирает влияние далеко за пределы своих границ». «Великие державы являются экспансионис­тскими государствами», — заявлял он, делая вывод, что «простран­ство уже поделенного мира может быть лишь отвоевано одним госу­дарством у другого».

Если Ратцель рассматривал государство как организм низшего типа, находящийся на одном уровне с водорослями и губками³⁵, и объявил бесплодным сравнение государства с высокоразвитыми организмами³⁶, то Челлен утверждал, «что государства, как мы их наблюдаем в истории... являются, подобно людям, чувствующими и мыслящими существами»³⁷. И так как сущность всякого организма он усматривал в «борьбе за существование», то, согласно Челлену, государства, как «наиболее импозантные формы жизни», также дол­жны развиваться в соответствии с правилами «борьбы за существо­вание». Челлен писал: «Они также существуют на поверхности зем­ли благодаря собственной жизненной силе и благодаря благоприят­ному стечению обстоятельств, находясь в состоянии постоянной конкуренции друг с другом, то есть борьбы за существование, и благодаря естественному отбору. Мы видим, как они рождаются и вырастают, мы видим также, как они, подобно другим организ­мам, увядают и умирают. Итак, они являются формами жизни, са­мыми импозантными среди всех жизненных форм на земле»³⁸.

Челлен не ограничился, однако, данными выводами. Условия империалистической борьбы за колонии, кризисные явления внут­ри стран требовали дальнейшей разработки проблемы развития го­сударства, прежде всего отношений между ними. Другими словами, данной теории необходимо было придать политическую окраску. Вот здесь-то и был выдвинут на передний план географический фак­тор, а именно пространство, вернее, размеры территории и ее огра­ниченность. К заявлениям о том, что «государство должно жить за счет земли» (Ратцель) и «государство... связано с определенным участ­ком земли, из которого оно высасывает пищу»³⁹, присоединяется фраза о «борьбе за существование» и о «естественном отборе», то есть социальный дарвинизм. Суть его учения о «борьбе за существо­вание», которую ведут государства, особенно обнаруживается в политических выводах, вытекающих из теоретических рассуждений Челлена. «Борьба за существование» в жизни государства является, по Челлену, борьбой за пространство. Большие государства растут за счет малых. Отвечая на вопрос, какими формами должна вестись борьба за существование, во время которой происходит естествен­ный отбор, Челлен писал: «Жизнеспособные государства, чье про­странство ограничено, подчинены категорическому политическому императиву: расширить свою территорию путем колонизации, объе­динения или завоеваний различного рода. В таком положении была Англия, а в настоящее время находятся Япония и Германия. Как мы видим, здесь имеет место не стихийный инстинкт завоевания, а естественный и необходимый рост в целях самосохранения»⁴⁰. «Борьба за существование» является, согласно Челлену, сущностью всякого организма, а война — конкретная форма проявления «борьбы за существование» между государствами — является борьбой за про­странство и подчиняется вечным законам природы.

Челлен не отрицал того, что при «неизбежном росте государств» плохо обстоит дело с будущим малых государств, ибо «чем больше возникает великих государств, тем больше падает курс малых»⁴¹. Согласно этому закону природы, «малые государства... или вытесня­ются на периферию, или сохраняются в пограничных районах, или исчезают»⁴². Такой ход развития, происходящего с естественной не­обходимостью, имеет место, разумеется, «по ту сторону справедли­вости и несправедливости»⁴³. Политический деятель, по Челлену, обладает лишь свободой пролагать путь этой естественной необхо­димости. В той мере, в какой он это делает, он также находится «по ту сторону справедливости и несправедливости», и ни один народ не может осудить его как преступника за подготовку и проведение разбойничьей войны.

Производство в государстве не должно быть ни чисто аграрным, ни чисто индустриальным. Ведь в случае той или другой крайности государство нуждалось бы всегда в мирных отношениях с другими государствами. Государство же, которое нуждается в мире, не в со­стоянии вести войны за новые источники сырья и рынки сбыта. Такое государство не может «в случае необходимости существовать само по себе за закрытыми дверями»⁴⁴. Решением данной проблемы является, по Челлену, автаркия, то есть равновесие между обеими крайностями. Однако следует заметить, что речь идет не об автар­кии в смысле границ, прикрытых таможенными барьерами, а об автаркии, которая заменяет систему «открытых дверей» системой «закрытых сфер интересов»⁴⁵.

Разделяя взгляд Ратцеля относительно того, что почва, на кото­рой государство расположено, есть его интегральная часть, соеди­ненная с ним в единое целое, он идет дальше. Немецкий географ то ли не заметил, то ли не счел нужным специально останавливаться на том, что в создании государства, в его росте и развитии, помимо физических условий внешнего окружения, участвуют также и дру­гие элементы. Челлен исправляет упущение своего учителя, отмечая важность и таких аспектов государственного становления и роста, как культура, экономика, народ, форма правления и др.

В работе «Государство как форма жизни» Челлен предпринял попытку проанализировать анатомию силы и ее географические основы. Он писал о необходимости органического сочетания пяти вза­имосвязанных между собой элементов политики, понимаемой в са­мом широком смысле этого слова. Как единство форм жизни госу­дарство состоит из пяти жизненных сфер:

1) государство как географическое пространство;

2) государство как народ;

3) государство как хозяйство;

4) государство как общество;

5) государство как управление.

Таким образом, помимо физико-географических черт, государ­ство, по Челлену, выражает себя в четырех ипостасях: как опреде­ленная форма хозяйства со своей особой экономической активнос­тью; как народ со своими этническими характеристиками; как со­циальное сообщество различных классов и профессий и, наконец, как форма государственного управления со своей конституционной и административной структурой. Взятые вместе, они, по выраже­нию Челлена, образуют «пять элементов одной и той же силы, по­добно пяти пальцам на одной руке, которая трудится в мирное вре­мя и сражается в военное»⁴⁶.

Собственно геополитику Челлен определил следующим образом: «Это — наука о государстве как географическом организме, вопло­щенном в пространстве»⁴⁷. Помимо «геополитики» Челлен предло­жил еще четыре неологизма, которые должны были составить ос­новные разделы политической науки:

1) экополитика («изучение государства как экономической силы»);

2) демополитика («исследование динамических импульсов, пе­редаваемых народом государству»; аналог «антропогеографии» Рат­целя);

3) социополитика («изучение социального аспекта государства»);

4) кратополитика («изучение форм правления и власти в соот­ношении с проблемами права и социально-экономическими фак­торами»).

Но все эти дисциплины, которые Челлен развивал параллельно геополитике, не получили широкого признания, тогда как термин «геополитика» утвердился в самых различных кругах.

Если в других западноевропейских странах, да и в самой Шве­ции — на родине основателя данной теории — эти геополитические идеи остались в известной степени незамеченными, то в Германии они сразу же получили широкую известность. Благодаря сочинению Челлена «Государство как форма жизни», которое уже в 1917 г. по­явилось на немецком языке, геополитические идеи получили более широкое распространение, особенно в Германии, а с возникнове­нием Третьего рейха произошло их «блестящее воскресение»⁴⁸. Они приобрели в «речах германского фюрера Адольфа Гитлера и его за­местителя Рудольфа Гесса для миллионов соотечественников на­родное звучание (Volksgenossen)»⁴⁹, как выразился Карл Хаусхофер. Хаусхофер охарактеризовал книгу Челлена «Государство как форма жизни» как «произведение..., в котором теория геополитики разви­та наиболее ясно»⁵⁰ . Все книги Челлена были переведены на немец­кий язык и широко рекламировались в нацистских высших и сред­них учебных заведениях. Одно из произведений Челлена было пере­ведено Мартой Хаусхофер — супругой К. Хаусхофера и вышло с его предисловием.