9. Удержание мягкости

 

Лао Цзюнь молвит: «Человек мудрости закрывается вместе с Инь и открывается вместе с Ян, и таким образом он способен прийти в состояние отсутствия радости. А в таком состоянии отсутствует что-либо не радующее тебя. Таким образом достигается предел радости. Так что, достигая радости внутри, вовне уже не радуешься внешнему, потому что радуешься внутреннему. Следовательно, есть чему радоваться в себе. Самое ценное заключается в том, чтобы следовать Поднебесной, то есть, обусловливая ею свои действия, быть самой Поднебесной. Самая суть Поднебесной заключается не в том, что против тебя, — а в тебе самом; не в других людях, — а в твоем теле. И если ты владеешь своим телом, то мириады сущностей присутствуют в нем. Так что постижение теории искусства сердца¹³ заключается в том, что привязанности, стремления, любовь и ненависть являются внешними. По этой причине отсутствует то, что может радовать. Отсутствует то, что вызывает гнев. Отсутствует то, что тебе приятно. Отсутствует то, что доставляет страдание. Мистическое единство мириад сущностей заключается в отсутствии отрицания отсутствия. Потому мужчина обладает единой, определенной теорией, а дева владеет неизменяемым поведением¹⁴. Не нужно силы, чтобы быть уважаемым. Не нужно собственности, чтобы быть богатым. Не нужно мощи, чтобы быть сильным. Не стремись к приобретению собственности и товаров. Не желай власти и известности. Не ощущай себя в безопасности из-за знатности. Не ощущай себя в опасности из-за низкого ранга. Телесная форма, дух, дыхание и волеустремления пребывают в надлежащих состояниях. Телесная форма — это порядок жизни. И как только одно теряет свою позицию, другому тут же причиняется вред. Поэтому, если дух является хозяином, тогда телесная форма следует и получает пользу. Если же телесная форма управляет, тогда дух ей следует, и ему наносится вред. Если человек жаден, кичлив, им владеют многочисленные желания, тогда его ослепляют власть и выгода, он соблазняется известностью и должностями, а в результате он всегда может совершить промах. Если познания человека ценятся в обществе, тогда семя и дух его день изо дня расходуются, и он отдаляет возможность долгой жизни. А если быть постоянно несдержанным и не восстанавливаться, тогда тело закрывается, нарушается проходимость отверстий, так что нет возможности для проникновения. В результате со временем возникают ослепляющие и сводящие с ума недуги. Если же семя, дух, дыхание и волеустремления пребывают в состоянии покоя, тогда изо дня в день происходит пополнение, которое делает сильным. Когда беспокоишься, тогда изо дня в день происходит растрата, ведущая к старости. Таким образом человек мудрости старается питать гармонию своего духа, делает свое дыхание мягким и плавным, успокаивает свою телесную форму. Он погружается и всплывает, находясь в контакте с Путем. И если вести себя так, тогда трансформации мириад вещей резонируют в тебе, и изменения ста ситуаций всегда находят в тебе отклик?»

Лао Цзюнь молвит: «У того, кто определяется как человек истины, природа замыкается на Путь. В наличии он отражает отсутствие, в полноте отражает пустоту. Он упорядочивает свое внутреннее и не знает о своем внешнем. Он постигает белизну, проникая в изначальность бесцветности. Пребывая в состоянии отсутствия осуществления, он возвращается к изначальной целостности. Он воплощает природу, объемлет дух и тем самым путешествует в пространстве меж Небом и Землей. Переносится свободно за пределы мирской пыли и скверны. Он странствует в деле отсутствия ситуаций. Механические познания не загружают сердца. Исследуя то, что не имеет применения, он не движется за вещами, а наблюдая трансформации ситуаций, удерживает в сознании их прародителя. Внимание сердца концентрируется на внутреннем. Проникая в удаленное, возвращается к единому. Пребывая в покое, не знает, чем руководствоваться в осуществлении. Осуществляя действие, не знает, откуда оно приходит. Не учится, а знает. Не смотрит, а видит. Не осуществляет, а совершает. Без управления справляется. Почувствовав, откликается. При давлении движется. Не имея цели, применяет. Это — как сияние без лучей. Это — как свет без пламени. Он послушен лишь Пути. Только ждет и следует. Он лишь абрис для пустоты и чистоты. Он пребывает в покое состояния отсутствия осуществления. Жизнь и смерть для него — это трансформации единого. Мириады вещей для него — это лишь разделение единого на классы. Обладая семенем, он его не использует. Обладая духом, он его не приводит в движение. Он удерживает в сознании изначальную целостность великого круговорота. Он укрепляет срединность предельного выражения семени. Когда он спит, нет сновидений. Его знания не проявляются. В его движении отсутствует форма. В его покое отсутствует тело. Он сохраняется, а как будто гибнет. Он живет, а как будто умирает. Выходит и входит в отсутствие пространства. Он заставляет работать и духов, и божеств, приближаясь тем самым к Пути. Он доходит до янского состояния духа и не теряет его в полноте. Днем и ночью он пребывает в отсутствии Инь и вместе с вещами находится в состоянии весны. То есть он собирает и порождает время в своем сердце. Таким образом даже при увядании телесной формы никогда не бывает распада духа. Посредством не-трансформирования он откликается трансформациям. Тысячи изменений, мириады трансформаций, тысячи изменений, мириады превращений, и во всем этом нет начала. При наличии предела происходит трансформация, которая выражается в возврате и приходу к отсутствию формы. Не трансформируясь, живет в контакте с Небом и Землей. Таким образом жизнь никогда им не проживается, а в трансформациях он никогда не трансформируется. Таковы странствия человека истины. Это Путь чистейшей чистоты бесцветности изначальной безраздельной целостности».