Лекция 8-я Права иностранцев

В предшествующих лекциях мы начали говорить о конфликтах между туземными и иностранными законами. Сегодня я остановлю Ваше внимание на том, как отдельные правопорядки относятся не к чужим законам, а к чужим людям – к иностранцам. Когда государство отвергает применение иностранных законов, это вовсе еще не значит, что оно применяет к иностранцам те же законы, что и к собственным подданным. Я буду говорить о том, в какой мере современные культурные государства обращаются с иностранцами как с равноправными членами гражданского общества. Рассказать вам полную историю отношения народов европейской культуры к иностранцам я не могу и думать: это бы значило пытаться в несколько минут изложить историю всей нашей цивилизации. Вместо такой бесплодной попытки я коротко расскажу вам, как на место полного бесправия иностранцев у европейских народов явилась целая совокупность норм, которую, в отличие от общегражданского права страны, можно было бы назвать правом иностранцев, и более подробно затем остановлюсь на тех обломках этого права, которые еще сохранились у современных передовых народов, и на тех ограничениях субъективных прав иностранцев, которые явились в недавнее время.

На первобытных ступенях цивилизации слова «иностранец» и «враг» были синонимами. В сочинениях по этнографии и доисторической культуре вы найдете множество иллюстраций этого положения. У древних исторических народов религия воспитывала ненависть ко всем, не приобщенным к племенному культу. Но торговые сношения сближали людей. Та же религия брала под свое покровительство гостя, т.е. обыкновенно заезжего купца. Обычаи гостеприимства и патроната подготовили в Риме образование целой системы норм, основу которых видели в самой природе, и которые распространялись не на одних граждан, но и на попавших в сферу римского влияния чужеземцев. Однако до конца империи с иностранцами в буквальном смысле, или с варварами, не явилось юридического общения: их имущества оставались в глазах римлян бесхозяйными вещами, их браки не считались законными, их могилы священными. Столь же беззащитным был всякий чужак у древних германцев, если только он не стал под покровительство сильного лица или самого короля. Во франкском королевстве этот обычай защиты гостя подготовлял признание правоспособности иностранцев; но с установлением феодализма возобладал дух исключительности и вражды. Иностранцем тогда начали считать всякого, где он родился³. Если он намеревался основаться на чужой территории, он должен был не позднее года и дня признать ее владельца своим сеньором, иначе последний вправе был объявить его своим «человеком» и конфисковать его имущество. Но и выражение своей покорности феодальному владельцу не избавляло иностранца от притеснений и ограничений имущественных прав. Одно появление его на территории, простое временно пребывание на ней открывали для феодала источник дохода. С иностранца (aubain, вероятно, от alibi natus, рожденный в другом месте) взимали особый налог; его заставляли платить за право жениться; его имущество после его смерти становилось добычей сеньора. Однако и в эту суровую эпоху ряд факторов направлял развитие в сторону равноправия иностранцев. Церковь с ее универсальными тенденциями стремилась подчинить верующих одному и тому же праву. Фикция германо-римской империи, своим светским мечом поддерживающей всемирное господство преемника св. Петра, усилила то же стремление. Юристы, изучавшие римское право в Италии и проводившие его в жизнь в Германии и Франции, работали в том же направлении. В особенности же к ослаблению гнета над иностранцами вели торговые сношения. Об этом я скажу вам несколько подробнее. Средневековые города в первое время своего существования охотно и бескорыстно открывали свои ворота торговым чужеземным гостям; это делало их более сильными в борьбе с феодалами. Но и сами феодалы, не говоря уже о королях, должны были разрешать временное свободное пребывание иностранных купцов в определенных местах для торговли; так возникали вольные рынки и ярмарки, в районе которых обычные ограничения прав иностранцев отпадали. И в других местах стали допускать иностранных гостей, обещая им не отягощать их поборами, не подвергать круговой ответственности всех за долги или преступление одного, не захватывать имуществ умерших. Иногда положение иностранцев оказывалось даже весьма льготным, но оно основывалось только на привилегиях и договорах и никогда они не могли считать себя гарантированными от ухудшения своего положения, если у владетельных особ появлялась нужда в деньгах, или туземное купечество начинало роптать на конкуренцию пришельцев. В эпоху крестовых походов нарастание капиталов у людей торгового класса и рост потребности в деньгах правящего класса имели последствием увеличение симпатий к иностранцам-купцам. Но благодаря расцвету городов нарастало в то же время и враждебное отношение к ним; туземное купечество научилось само производить торговые операции, гильдии и цехи взяли в свои руки городское хозяйство и местная буржуазия стала находить, что от присутствия иностранцев получается только ущерб для частных и городских финансов. К концу средних веков буржуазии почти всюду удалось добиться установления ограничений для торгующих иностранцев. Им запрещали розничный торг, перепродажу товаров от одного иноземного гостя к другому, покупку товаров у крестьян не на рынках; или же, если совсем не удавалось запретить торговлю иностранцев между собой, их обязывали предлагать свои товары, прежде всего, горожанам, и притом всем по равной цене; чтобы предупредить обход закона, запрещали гражданам водить с гостями компанию, становиться их комиссионерами; иностранцам-ремесленникам запрещали работать на граждан. Особый надзор устанавливался над жилищами гостей; их вынуждали селиться в определенных кварталах и факториях. Ограничения торговых прав иностранцев были особенно сильны в Ганзейских городах и в Венеции, которые сами вели обширную внешнюю торговлю. Напротив, в больших центрах посреднического торга, в Брюгге и Антверпене, к иностранцам относились чрезвычайно дружелюбно. Между итальянскими городами развилась целая система торговых договоров о взаимных уступках. В Англии в эпоху появлению великой хартии короли и лорды, нуждаясь в деньгах, чрезвычайно покровительствовали иноземным купцам, но в XV веке благодаря настойчивости буржуазии Англия сделалась на время одной из самых враждебных для чужеземцев стран. В XVI и в XVII вв. в Западной Европе наступает перемена в отношениях к иностранцам: торговые поселения иностранцев теряют значение, на место заезжего гостя становится местный комиссионер; интересы местного купечества тесно переплетаются с интересами заграничного, вражда к иностранным конкурентам начинает исчезать. В то же время, изменение всего экономического строя Европы сопровождается приростом числа иностранцев почти в каждой стране. В некоторых странах изменяется и тип иностранного пришельца: раньше это был в буквальном смысле гость, теперь религиозные преследования заставляют целыми массами, и часто лучших людей, искать прочного поселения в Германии, Швейцарии или Нидерландах. Прежние ограничения прав иностранцев становятся невозможны и невыгодны. В Германии в конце XVIII века эти ограничения составляют уже только исключения. Прусское уложение 1795 года признает уже в принципе равноправие иностранцев. Дольше всего держатся притеснения феодального происхождения во Франции, но и здесь с их остатками покончила революция 1789 года. На этом я также остановлюсь несколько долее.

Одним из самых чувствительных прав иностранцев в феодальную эпоху было лишение права завещать и наследовать. Все имущество умершего иностранца поступало, помимо его законных наследников, сперва феодальному сеньору, позже, когда короли справились с феодалами, в королевскую казну. Право короля на это бесхозяйное имущество называлось droit d’aubaine. Наследовать иностранцу могли только те из его детей, которые родились в стране, т.е. тем самым, по средневековым воззрениям, подданные короля. К началу революции существовало уже много изъятий из этого бесправия в пользу целых категорий иностранцев; между прочим, Франция успела заключить 66 трактатов с разными государствами о смягчении королевского права; то король отказывался от своего права под условием взаимности, то он заменял его вычетом из цены наследства в размере от 5 до 20%, то допускал свободно распоряжение движимыми имуществами. Но обыкновенно отказ от droit d’aubaine означал только, что иностранец может распорядиться своим имуществом, но отнюдь не то, что иностранцы могут наследовать после французов. Полная отмена этого притеснительного права диктовалась не только теми человечными идеями, которые подготовили переворот 1789 года, но и собственным интересом нации. Оно висело угрозой над теми иностранцами, которые охотно проживали бы свои доходы во Франции, и тем вредило французской промышленности, а между тем весь доход казны от него достигал едва 200000 франков в год. Немудрено поэтому, что учредительное собрание декретировало отмену как самого этого права, так и вычетов из наследства, мотивируя это тем, что «право на захват наследства противно принципам братства, которые должны соединять людей, без различия между странами и правительствами; что это право, возникшее варварские времена, должно исчезнуть у народа, который основал свою конституцию на правах человека и гражданина; что свободная Франция должна открыть свои объятия народам всей земли и пригласить их пользоваться, под защитою свободного правительства, священными и неприкосновенными правами человечества». За этим декретом 6августа 1790 года последовал 8 апреля 1791 года другой, в силу которого иностранцы, даже находящиеся за границей, получали право наследовать после своих родственников, хотя бы и французов. Наконец, в конституции 1791 года высказано было общее положение, что иностранцы могут вступать в договоры, приобретать и наследовать имущества, находящиеся во Франции, и распоряжаться ими наравне с французскими гражданами. Это общее положение, однако, не выдержало натиска реакции, и кодекс 1804 года снова лишил их права наследовать по закону и по завещанию и поставил их гражданское равноправие в зависимость от дипломатической взаимности. Составители сочли необходимым обусловить это равноправие взаимностью, потому что соседние государства не отказывались от захвата наследств эмигрировавших французов; вопрос шел только о том, ввести ли взаимность законодательную или дипломатическую; они предпочли последнюю, потому что при взаимности законодательной применение французских законов зависело бы от колебаний иностранных законодательств. В кодекс вошла ст. 2, в силу которой «иностранец пользуется во Франции теми цивильными правами, которые предоставлены французам по трактатам с нацией данного иностранца». Комментаторы кодекса долго спорили о том, что понимать под цивильными правами; господствующее мнение таково, что это те права, которые прямыми постановлениями законов предоставлены одним французам. Так как их очень немного, то, как правило, иностранцы пользуются во Франции всеми гражданскими правами.

То же можно вообще сказать обо всех современных государствах: в принципе иностранцы всюду пользуются теми же гражданскими правами, что и подданные. Подданство определяет теперь юридическое положение лица в государственном союзе, а не юридическое положение индивида в гражданском обществе. Поэтому иностранцы не пользуются политическими правами, но вообще им доступны права гражданские. Однако не во всех законодательствах принцип гражданского равноправия признается безусловно, и даже там, где он признается, остались от старины или введены вновь разные ограничения личных и имущественных прав иностранцев. В отношении принципа все современные законодательства можно приблизительно разделить на четыре группы. Во-первых, законодательства, которые признают за иностранцами все те права, какие в силу трактатов обеспечены собственным подданным. Это принцип дипломатической взаимности, которого держится Франция, и который у нее заимствовали Бельгия, Люксембург и Греция. Во-вторых, законодательства, стоящие на почве законодательной взаимности. Сюда относятся Германия, Австрия, Венгрия, Швейцария, Швеция, Норвегия, Сербия и Монако. В Германии имперский канцлер имеет право в виде реторсии отнять у иностранцев их права, если их отечество делает изъятия в ущерб германским подданным; следовательно, пока канцлер своим правом не воспользовался, иностранцы пользуются равноправием. В Австрии по уложению 1811 года иностранцы вообще имеют те же права, что и подданные, но иностранец обязан в случае сомнения доказать, что в его отечестве австрийские подданные пользуются тем правом, на которое он в данном случае не притязает.

В Швейцарии федеральное законодательство не делает изъятий для иностранцев, из кантональных же законодательств одни ничего не говорят об иностранцах, другие только подтверждают их равноправие, третьи, каковы Ваалт и Женева, наоборот, признают за ними только те права, которые предоставлены им законами и трактатами; четвертые, признавая их равноправие, сохраняют за своими правительствами и судами право реторсии и репрессалии; сюда относятся Фрейбург, Берн, Солотурн, Нидвальден и Граубюнлен. Третью группу законодательств образуют те, которые не обусловливают равноправие иностранцев никакою взаимностью, но только содержат некоторые ограничения их прав. Сюда относятся Голландия, Дания, Великобритания, Италия, Испания, Португалия, Россия и Румыния; это в Европе. Сюда же относятся все Американские государства и Япония. К четвертой группе принадлежат восточные государства, где европейцы, наряду с ограничениями, пользуются и особыми привилегиями.

Теперь я расскажу вам, каким ограничениям подвергаются иностранцы в отношении своих личных и имущественных прав в важнейших государствах, кроме России, о которой будет речь особо.

Не во все государства иностранцы имеют право свободного въезда. Примеру Северной Америки и Австралии, борющихся против иммиграции людей, которые могут явиться опасными конкурентами для туземных рабочих, последовала в 1905 году Англия, которая так долго пользовалась славою страны убежища для всякого рода эмигрантов. По акту 1905 года высадка иммигранта не допускается, если он признан нежелательным; это, во-первых, лицо, не имеющее ни средств, ни способов к приобретению средств для приличного существования; во-вторых, безумный или больной, содержание которого может лечь бременем на казну; в-третьих, если он осужден за границей за преступление, которое служит основанием для выдачи его. Однако, если эмигрант докажет, что только спасается от политического или религиозного преследования, то его нельзя признать нежелательным.

Не во всех государствах иностранцы пользуются полною свободою передвижения. И в этом отношении ограничения, которые прежде диктовались соображениями полицейскими, в последние годы вызываются экономическими причинами. Это мы видим во Франции. Наплыв бельгийских, немецких и итальянских рабочих в пограничные департаменты вызвал в 1888 году декрет, по которому иностранец, желающий поселиться во Франции, обязан объявить о своей профессии и средствах существования и повторять свою декларацию в каждом месте пребывания. В 1893 году движение общественного мнения против конкуренции иностранных рабочих не привело, правда, как этого добивались многие, к введению налога на иностранцев, но оно завершилось изданием закона, который еще усилил строгости относительно декларации.

До 1905 года Англия была единственной страной в Европе, где иностранец мог считать свое пребывание прочным; не было власти ни судебной, ни административной, которая могла бы изгнать его из Англии. Теперь и это изменилось: государственный секретарь может приказать иностранцу выехать из Соединенного Королевства, но только после признания со стороны суда, что он проник в страну вопреки закону 1905 года об иммигрантах; но и это возможно только в течение года со дня высадки. И в Бельгии тоже изгоняемый иностранец более или менее гарантирован от произвола администрации. Но уже во Франции иностранец не имеет решительно никаких гарантий: его могут выслать во всякое время и без объяснения причин, и жаловаться некуда; впрочем, у Франции существует несколько конвенций, в силу которых мотивы высылки должны быть сообщены национальному консулу. В Швейцарии иностранцы достаточно гарантированы от произвольного изгнания; притом изгнание из одного кантона не служит еще основанием для изгнания из Швейцарии вообще. Говоря о гарантиях, я должен обойти молчанием такие государства, как Пруссия или Австрия.

Иностранцам почти всюду недоступны многие роды занятий. Так, все те профессии, где требуется диплом, открытии иностранцам только, если они имеют дипломы местного происхождения, например, во Франции врач, дантист, акушерка должны иметь французские дипломы; впрочем, в Англии и Испании, например, при известных условиях допускаются к практике и врачи с иностранными дипломами. Вообще недоступны иностранцам и те профессии, которые имеют отношение к государственному управлению; так, за исключением разве княжества Монако, иностранцы нигде не могут быть адвокатами и нотариусами. Простой вольнонаемный труд вообще открыт иностранцам, но и в этом отношении встречаются исключения; так, во Франции иностранцы не принимаются, даже как рабочие, на железные дороги; парижский муниципалитет обязывает своих подрядчиков иметь не более 1/10 рабочих из иностранцев. Это ограничения нового происхождения. Напротив, в сфере занятий торговлей местами сохранились еще следы средневековых ограничений: в Швеции до 1864 года иностранцам вовсе не запрещалось занятие торговлей; и теперь им нужно сперва получить разрешение и внести залог в обеспечение платежа повинностей.

Чтобы покончить с ограничениями прав личности, я для примера сообщу, что во Франции иностранец не может быть ответственным редактором периодического издания, не может быть третейским судьею в промышленных спорах между предпринимателями и рабочими, не может быть членом бюро профессионального синдиката, не может быть свидетелем при публичном завещании, ни свидетелем при аресте имущества при взыскании, ни конкурсным синдиком.

Теперь я перейду к существующим ограничениям в сфере имущественных прав. Из них важнейшее касается права приобретения недвижимостей. В Англии иностранцы по обычному праву (common law) не могут владеть недвижимостями; в 1844 г. им было дано право приобретать их, но только на срок до 21 года; лишь в 1870 г. отменено было право короны на землю умершего иностранца. Теперь все ограничения прав иностранцев относительно приобретения недвижимостей отпали. В Соединенных Штатах Северной Америки иностранцы могут свободно приобретать и наследовать земли, на которые простирается власть федерального правительства; но в самих штатах уравнение иностранцев достигнуто не везде. В Вермонте, Алабаме, Сев. Каролине и Миссури они не могут вовсе приобретать недвижимости; иностранец, которому недвижимость досталась по наследству, обязан ее продать в 3-хлетний срок. В Нью-Гемпшире, Кентукки, Иллинойсе, Коннектикуте, Виргинии иностранец может владеть недвижимостями, если имеет оседлость в пределах Союза. В Калифорнии, Индиане, Техасе, Теннеси он может наследовать в недвижимости в известный срок поселиться в стране. В Арканзасе, Делавэре, Мериленде, Нью-Йорке и Южной Каролине иностранец, чтобы владеть недвижимостью, должен просить о натурализации. В Пенсильвании иностранец не может владеть более чем 50000 акрами, стоящими более 20000 долл. В 17 штатах, наконец, нет никаких ограничений. Те штаты, где существуют ограничения, желают предупредить скопление земель в руках отсутствующих капиталистов, но отнюдь не противодействовать иммиграции. В Европе не допускают иностранцев к владению недвижимостями: вне городов – Румыния и вообще Черногория; в Швеции, Норвегии и Финляндии требуется разрешение правительства на приобретение. В Германии, по партикулярным законодательствам, и в Швейцарских кантонах ограничения, существовавшие еще в половине XIX века, теперь отпали. В Австрии были случаи, что отказывали в праве приобретения недвижимостей подданным Черногории и Техаса в ответ на то, что в этих государствах не допускали к приобретению австрийцев. Не допускаются к землевладению иностранцы в Японии.

Другое существенное ограничение относится к праву наследования. Во Франции в 1819 году были отменены законы (ст. 726 и 912 Гражданского кодекса), по которым иностранцы не могли наследовать по закону или по завещанию, и вместо того постановлено, что в случае раздела наследства между наследниками-французами и наследниками-иностранцами французы имеют то преимущество, что, прежде всего, на их долю отчисляется столько, сколько они, быть может, потеряли из имущества, оставшегося за границей (droit de prelevement). Такое же право на предварительную долю имеют подданные при разделе с иностранцами в Бельгии, Люксембурге, Голландии, французских кантонах Швейцарии.

Ограничены иностранцы в праве собственности на корабли под национальными флагами; так, во Франции иностранцам может принадлежать не больше ½ корабля, в Италии не больше 1/3. Это значит, что в противном случае корабль перестает быть национальным и уже не в праве больше прикрываться национальным флагом. В связи с этим замечу, что каботажное плавание и рыбные ловли в территориальных водах также местами недоступны иностранцам, например, во Франции; напротив, в Англии каботаж свободен для всех

Авторское право иностранцев на произведения, изданные впервые в стране, признается всеми государствами. Но защиту иностранным авторам относительно произведений, изданных за границей, установил впервые французский декрет 1852 г.: в силу этого декрета во Франции можно преследовать за контрафакцию произведения, написанного иностранцем и изданного за границею же. В 1886 г. в Берне между Германией, Бельгией, Испанией, Францией, Великобританией, Гаити, Италией, Швейцарией и Тунисом заключена была конвенция, в силу которой на всем пространстве союза этих государств пользуются защитой произведения авторов, опубликованные в одном из союзных государств. Вследствие этого, например, в Германии можно преследовать за контрафакцию французской или английской книги, изданной впервые во Франции или в Англии, но нельзя преследовать за контрафакцию сочинений русских писателей, впервые напечатанных в России, потому что Россия в конвенции не участвует.

Патенты на изобретения выдаются всюду и иностранцам; последние могут приобретать и исключительные права на рисунки и модели и на товарные знаки. Но все это при условии исполнения в данной стране всех требуемых формальностей. Это не представляет затруднений для тех, кто находится в стране, или кто впервые в этой стране заявил о своем изобретении, о своем рисунке или о своем товарном знаке. Но для иностранцев, находящихся за границей, или уже взявших патент на изобретение или свидетельство на товарный знак в одной стране и желающих приобрести такие же исключительные права в другой, затруднение заключается в том, что им могут возразить, что их изобретение уже опубликовано или что товарный знак заявлен уже другим лицом. Конвенция, заключенная в Берне в 1883 г.⁴ между Бельгией, Испанией, Францией, Италией, Нидерландами, Португалией, Сербией, Швейцарией, к которой присоединились Великобритания, Турция, Швеция, Норвегия, Северо-Американские Соединенные Штаты, и в которой участвуют еще некоторые государства Средней и Южной Америки, и в стороне от которой остались Германия, Австро-Венгрия и Россия, - эта конвенция устраняет описанное мною затруднение. Она обеспечивает за лицами, исполнившими все формальности для приобретения исключительного права в своей стране, право в известный срок исполнить те же формальности в других странах союза, так что им не может уже вредить то обстоятельство, что в этот промежуток времени их изобретение было обнародовано или эксплуатировалось третьим лицом, или что товарным знаком пользовался кто-нибудь другой и т.п. Германия и Австро-Венгрия предоставляют те же преимущества иностранным изобретателям или промышленникам путем конвенций с отдельными государствами. Таким образом, в настоящее время в неравноправном положении остаются только те иностранцы, отечества которых не позаботились заключить конвенции.

Из всех ограничений прав иностранцев наиболее упорно до самого недавнего времени сохранялись ограничения процессуального свойства. Главное из них состоит в обязанности иностранца-истца обеспечить платеж судебных издержек на случай проигрыша процесса (cautio iudicatum solvi); оно вытекало из соображения, что иностранец может уехать, и тогда ответчик будет не в состоянии получить возмещение своих судебных издержек. В настоящее время это ограничение отпало для всех иностранцев, отчества которых подписали Гаагскую конвенцию, действующую с 25 мая 1899 года; но для всех других в некоторых странах еще в недавнее время создали вновь более тяжелые условия; так, во Франции в 1895 г. закон распространил обязанность представлять обеспечение судебных издержек на дела торговые, в Голландии в 1892 г. закон отменил существовавшую до тех пор льготу для иностранцев, которые приобрели оседлость. Другое процессуальное ограничение, которому местами подвергаются иностранцы, это нераспространение на них права бедности; но и это ограничение отпало в силу Гаагской конвенции 1899 г.

Я не могу исчерпать во всех мелких подробностях все случаи ограничений прав иностранцев. С одной стороны, это и не нужно; вы теперь уже достаточно ориентированы, чтобы знать, в каком направлении делать справки, если бы они когда-нибудь вам понадобились для практических целей. С другой – такой дробный перечень и нежелателен, потому что тогда я рисковал бы затемнить в вашем представлении общую картину современного положения иностранцев в культурных государствах; она все же дает основание говорить, что вообще иностранцы теперь, раз они допущены в страну, пользуются гражданским равноправием. С этим напоминанием я перейду, в заключение настоящей лекции, к вопросу о правах иностранцев в России.

В России иностранцы начали свободно селиться только с начала XVIII века, когда Петр Великий стал приглашать к себе на службу военных и правоведов, обещая также милостивый прием купцам и художникам. Екатерина II звала иностранцев, чтобы умножить население страны; при ней возникло много немецких земледельческих колоний в южной России. Реакция против французской революции отразилась на судьбе живших в России французов: их велено было выслать. При Александре I манифестом 1807 г. установлены были существенные ограничения для торгующих иностранцев; например, им запрещен был розничный торг, перепродажа товаров иностранцам же и т.д., словом, все, чего требовало купечество на западе в средние века. В 1860 г. Александр II признал эти ограничения уже несвоевременными и уравнял иностранцев с русскими подданными в правах по торговле, земледелию и промышленности. В настоящее время юридическое положение иностранцев в России в общих чертах таково. Они имеют право свободного въезда в страну, но должны предварительно запастись паспортом от российской миссии или консульства. Паспорты не выдаются лицам неблагонадежным, цыганам, шарманщикам, разносчикам аптечных материалов, гипсовых фигур, праздношатающимся, румынским евреям, не имеющим средств к существованию, и иезуитам. С особыми ограничениями получают их христианские духовные лица из Турции и Персии. По приезде в страну иностранец должен получить от местного губернатора другой паспорт для жительства и переездов. Иностранцы не принимаются на государственную службу; исключение сделано для ученой и учебной части, для искусственной части горного, монетного и соляного ведомства; для телеграфного ведомства, для государственного коннозаводства. Они не участвуют в политических выборах, ни в местном самоуправлении; они не могут быть присяжными заседателями, поверенными, ни нотариусами и судебными приставами. Но они могут быть членами некоторых биржевых комитетов, комитета над бракованием товаров в С.-Петербургском порте и Архангельского коммерческого суда. Они могут приобретать права личного почетного гражданства. В сфере имущественных прав они в принципе сравнены с российскими подданными. Они могут приобретать движимые и недвижимые имущества, за исключением тех, которыми могут владеть только дворяне. В отношении недвижимостей в 80-х годах начинается ряд ограничений принципа равноправия. С 1886 года право приобретать недвижимости в Туркестанском крае отнято у иностранцев вообще и осталось только для уроженцев определенных среднеазиатских государств. По указу 14 марта 1887 года в видах укрепления русского землевладения установлены временные правила относительно недвижимостей в ряде губерний западной полосы России. В десяти губерниях Царства Польского, в губерниях Бессарабской, Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Курляндской, Лифляндской, Минской и Подольской иностранцы не могут более приобретать вне портов и других городов права собственности на недвижимости, ни арендовать имения, но могут только нанимать квартиры и дачи для личного жительства. В Царстве Польском они не могут быть и управляющими имениями. Во всех перечисленных губерниях они хотя и могут принимать имения в залог, но оставлять их за собою путем взыскания не могут. Если имение в одной из этих губерний достанется по наследству, хотя бы супругу и детям, но таким, которые поселились в России только после издания 1887 года, то в течение трех лет имение должно быть продано русскому подданному, в противном случае оно берется в опеку и продается с публичного торга. По закону 1898 г. в Кубанской области, в Черноморской губернии и в целом ряде уездов Кутаисской, Эриванской, Елизаветпольской и Бакинской губерний вне городских поселений иностранцы могут приобретать недвижимости только для устройства фабрик и заводов и для горнозаводских целей, но и это лишь с разрешения власти. В этих местностях они еще могут только нанимать дома и квартиры для личного жительства. Кроме того, еще в Крыму существует ограничение сравнительно давнего происхождения, с 1860 г.: для приобретения недвижимостей иностранцами необходимо разрешение правительства. И в области торговли и промышленности существует ряд чувствительных ограничений для иностранцев. В 1888 г. ограничены их права на производство горного промысла в Царстве Польском, в 1892 г. в Приморской области и в Туркестане. В том же году установлены особые стеснительные условия для допущения к нефтяному промыслу на Кавказе иностранцев, иностранных обществ и русских компаний, имеющих акции на предъявителя. С 1869 г. иностранцы не могут быть акционерами компаний для судоходства по Каспийскому морю. Кроме того, в торговом мореплавании каботажное судоходство, т.е. перевоз товаров или пассажиров из одного российского порта в другой на том же море, предоставлено исключительно в пользу русских и судов под российским флагом; на русских судах вообще иностранных матросов может быть не более четверти, а шкиперы всегда должны быть русские, но в самом законе (ст. 190 Устава торгового) содержится отмена этих правил впредь до усмотрения. Иностранцы не могут быть также членами некоторых лоцманских обществ и артелей грузовщиков. В отношении судебной защиты права истца-иностранца стеснены тем, что при известных условиях он должен обеспечить судебные издержки, но теперь это постановление 571 ст. Уст. Г. Суд. Имеет значение только для тех иностранцев, государства которых не примкнули к Гаагской конвенции. В 1883 г. Сенат разъяснил, что иностранное акционерное общество не пользуется в качестве истца правом судебной защиты в России, если нет конвенции с государством, где это общество учреждено. Для допущения к деятельности в России иностранное общество должно получить разрешение, но в 1888 г. постановлено, что общества, которые занимаются только продажею заграничных изделий, и судоходные предприятия, занимающиеся перевозкою между иностранными и русскими портами, в предварительном разрешении не нуждаются. Иностранцы могут получать патенты на изобретения, но не пользуются льготами при взносе пошлин. С целым рядом государств, перечень которых вы найдете в примечании к ст. 161 Устава о промышленности, заключены конвенции о защите иностранных торговых и фабричных клейм. Авторское право иностранцев на произведения, напечатанные за границей, совсем не защищается. Иностранцы не могут быть студентами некоторых учебных заведений, например, института инженеров путей сообщения, а в других не могут получать стипендий, например, в военно-медицинской академии. Всякий иностранец может быть в административном порядке выслан за границу. В Уложении о наказаниях вы найдете статьи, где указано, в каких случаях иностранцы высылаются за границу по судебным приговорам, и каким наказаниям высланные подвергаются за возвращение в Россию.

Из всего этого вы видите, что ограничения гражданских прав иностранцев и в России являются в виде исключений; как правило, отношения гражданского оборота доступны иностранцам наравне с туземцами. Это принципиальное равноправие составляет необходимое условие для возникновения коллизий законов.