Лекция 9-я Местожительство (domicil)

В настоящей лекции я начинаю анализ коллизионных вопросов, которые возникают вследствие привязки лица к определенной территории. Таких привязок может быть три: 1) лицо может находиться на территории временно или случайно, как путешественник; 2) оно может иметь на территории свое постоянное местожительство; 3) оно может быть привязано к территории не материально, а идеальною связью подчинения территориальной власти, в качестве ее подданного. Лицо, привязанное к территории одним из этих трех способов, может очутиться на чужой территории, где вполне согласны обсуждать его состояние и дееспособность, его семейственные и наследственные права по его личному статуту, но где предварительно желают выяснить, какая из трех возможных привязок настолько важна, чтобы оправдывать применение к лицу законов той территории, откуда оно явилось. Само собою разумеется, что если в нашу страну прибыл испанец, проживший месяц в Германии, то никакого основания обсуждать его личные права по немецким законам у нас не будет. Но если этот самый испанец, хотя и родился от испанских родителей, но родился в Германии, и в Германии же постоянно живет, хотя и продолжает считаться испанским подданным, то вопрос о том, что есть его личный статут, испанское или германское право, становится весьма серьезным, и мы должны твердо знать, будем ли мы обсуждать его личные права по привязке постоянного местожительства или по привязке подданства. Насколько этот вопрос важен, вы можете судить по тому, что не только между современными законодательствами нет единогласия в его решении, но, напротив, все они резко делятся на две группы: одни определяют личный статут по постоянному местожительству, другие по подданству. Это разногласие явилось только в течение XIX века; прежде все были согласны в том, что личный статут определяется только постоянным местожительством. В настоящее время этого принципа держится еще вся Британская империя и Северо-Американские Соединенные Штаты. Он же остался в праве наших Прибалтийских губерний, в то время как по общим законам империи личный статут определяется подданством. Кроме того, даже в тех странах, которые перешли к принципу подданства, но где, как в России, существуют разноместные законы, - для определения личного статута лица, привязанного к территории одного какого-либо правопорядка, не может быть иного критерия, как опять-таки постоянное местожительство. Все это показывает, насколько важно, прежде всего, выяснить, что означает «постоянное местожительство». Это понятие разработано было еще римскими юристами, для которых оно имело только процессуальное значение: подсудность и у них определялась постоянным местожительством или домицилем ответчика, и римляне детально выяснили, что следует под ним разуметь. Но значение домициля в Международном Частном Праве выяснено уже современною юриспруденциею, в особенности английскою, и сегодня я остановлю ваше внимание только на одном этом понятии, и преимущественно в его английской разработке.

Римские юристы дали следующее определение домициля: «это место, где лицо сосредоточило свой домашний культ и совокупность своих имуществ, откуда оно не уедет, если его ничто не зовет; место, покинув которое, это лицо становится путешественником, и, вернувшись куда, оно перестало путешествовать». Савиньи определял его так: «это место, которое человек свободно выбрал для своего постоянного пребывания и тем сделал центром своей гражданской жизни и своих дел». В отличие от этих определений, дающих только фактические описания, английская юриспруденция проводит различие между местом, где кто фактически живет, и домицилем, как понятием юридическим. По определению Дайси, «домициль лица есть вообще та страна, где это лицо фактически дома; но в известных случаях это та страна, где оно предполагается дома в силу закона, хотя бы фактически оно там не жило». Я перевожу наречием «дома» английское слово «home», т.е., собственно говоря, - дом, жилье. Чтобы определить смысл искусственного термина «домициль», английская юриспруденция обращается к сравнению понятий «home» и «domicil». «Home» не есть юридический термин, и обыкновенно это слово употребляется не в техническом значении. Но когда говорят, что известное лицо в данной стране «дома», то при этом хотят связать два факта, один физический, другой психологический. Физический факт – это «обычное физическое присутствие» или короче, «пребывание лица в пределах определенной страны». Психологический факт – это «намерение лица оставаться постоянно или в течение определенного времени» в пределах той страны или точнее, отсутствие намерения перенести свое жительство навсегда или на неопределенное время из пределов этой страны в другую. Этот психологический факт обозначается коротко термином римских юристов – «animus manendi», «намерение оставаться». Из сочетания этих фактов получается следующее определение «home»: это страна, 1) где лицо фактически пребывает с намерением оставаться и впредь, или 2) где лицо продолжает еще фактически пребывать, но уже без намерения оставаться и впредь, или 3) где лицо после фактического пребывания все еще имеет намерение пребывать, хотя фактически оно там уже не пребывает. Эта формула иллюстрируется шестью возможными случаями: 1) Д. пребывает в Англии, не имея никакого намерения оставить эту страну и поселиться в другом месте. Все равно, сколько бы он ни находился уже в Англии, месяц или десять лет, он «дома» в Англии; 2) Д. живет в Англии, но вознамерился переселиться во Францию; пока он не покинет английского берега, он все еще будет «дома» в Англии; 3) Д. живет в Англии и в течение ряда лет имел намерение жить там постоянно; он уезжает по делам во Францию, но с намерением вернуться в Англию и здесь остаться. Опять-таки, он будет дома в Англии, хотя бы его фактически там не было. Это три положительных случая, теперь три отрицательных. 4) Д. фактически никогда в Англии не был и никогда не имел намерения там жить; 5) Д. живет постоянно во Франции, но в данную минуту находится в Англии как путешественник; 6) Д. постоянно живет во Франции; он вознамерился переселиться в Англию, но еще не покинул Францию. Ясно, что во всех трех последних случаях Д. в Англии не «дома». Из приведенной формулы и примеров видно, что и для утраты «дома» также необходимо сочетание двух фактов: чтобы прекратилось пребывание в стране и чтобы прекратилось намерение там оставаться. Из этого описания «home» видно, что понятие о стране как месте, где мы «дома», не есть понятие юридическое или техническое, потому что оно возникает из двух фактов, которые сами по себе не имеют ничего общего с правом: лицо может иметь свое «дома» в таком месте, где нет ни законов, ни судов, и вопрос о том, можно ли это место рассматривать как «home», есть только вопрос факта, а не права. Из того, что понятие «home» есть не более как естественный факт, вытекают следующие положения. 1) Огромное большинство человеческого рода, по крайней мере, в культурных частях земного шара, может сказать о себе, что оно «дома», потому что обыкновенно человек живет в известной стране, не имея намерения ее покинуть. Тем не менее, ясно, что лицо может быть и бездомным, что могут быть случаи, когда нет страны, о которой можно сказать, что в ней в данный момент это лицо «дома». Например, английский эмигрант находится на пути в Америку; он уже больше не «дома» в Англии, и он еще не «дома» в Америке; он в буквальном смысле бездомный. Или бродяга, переходящий из страны в страну, без намерения где-нибудь остаться навсегда; и он бездомен. Однако, как мы скоро увидим, закон иногда предписывает считать такую-то, а не другую страну «домом», т.е. местожительством данного лица. 2) оставление одного «дома» может быть соединено с приобретением другого, но может быть и просто оставлено без такого приобретения, например, Д. покидает Англию с намерением окончательно поселиться в Италии, но он медленно переезжает через Бельгию, Францию, Германию; у него пока «дома» нет. Однако, как мы тоже скоро увидим, это только фактическое положение вещей; законы могут предписывать, что никто не может оставить свое местожительство, не приобретя нового; что до тех пор лицо продолжает иметь прежнее местожительство. 3) Из того факта, что приобретение «дома» зависит от свободы действий или выбора, следует, что множество лиц сами не могут определить, где они должны быть «дома»; так, малолетние дети обыкновенно дома там, где определили их родители; жена обычно «дома» там же, где и муж; это очевидно, но на это факт следует обратить внимание, потому что на нем основано и юридическое правило, по которому у жены не может быть иного домициля, чем у мужа; таким образом, это правило не выдумано юристами, а есть только вывод из факта.

Объяснив, что такое «home», мы поймем, что значит «домициль» или местожительство. Закон не всегда считает, что лицо имеет свой «дом» там, где его «дом» в действительности, и иногда приписывает лицу домициль в стране, где оно фактически «дома» не имеет, и, быть может, никогда не имело. Лицо может находиться и иметь намерение находиться в стране, и, следовательно, фактически быть в ней «дома», и, однако, английские суды могут отказаться считать эту страну его домицилем; например, англичанин может постоянно жить в Шанхае и умереть там, но английские суды будут считать, что его домициль не Китай, а Англия. Таким образом, нельзя при помощи самого точного определения неюридического термина «home» достигнуть полного определения юридического термина «домициль», потому что в первый не включается тот условный технический элемент, который образует часть понятия «домициль». Спрашивается, почему же значение этих двух терминов не совпадает, почему в некоторых случаях закон считает, что известное место есть «home» лица, когда на самом деле это не так? Потому, что для правопорядка имеет жизненное значение, чтобы у каждого лица был определенный «home» или «домициль», так как невозможно определить, по каким законам должны обсуждаться его права или права других лиц. Поэтому случаи бездомности устраняются условным правилом, по которому лицо должно иметь законный домициль, хотя фактического дома оно и не имеет. Также важно, чтобы лицо считалось имеющим домициль в том месте, где лица его класса или положения имеют обычно свой «дом»; поэтому закон рассматривает это место всегда как домициль подобных лиц; оттого домициль детей – обыкновенно домициль их отца, домициль жены – всегда домициль ее мужа. Эти соображения необходимо вносят в правила о домициле тот условный элемент, который делает это понятие техническим и отличающимся от естественного представления о доме. Сравнение «home» и «домициля» показывает, что «home» обозначает естественное и нетехническое представление, основанное на отношении между пребыванием лица и его намерением пребывать. «Домициль» же есть термин для юридического представления, которое связано с понятием «home», но содержит в себе элементы чисто условного или юридического характера.

Слово «домициль» мы переводим – «место жительства». Спрашивается, что значит в этом сочетании в Международном Частном Праве слово «место»? означает ли это определенный дом, находящийся в таком-то городе, на такой-то улице, за таким-то номером? Нет, в таком тесном смысле слово «место» жительства имеет значение в процессуальном праве, когда нужно определить, можно ли послать ответчику в это место вызов на суд. В Международном Частном Праве такой тесный смысл этого слова может иметь также значение, когда нужно доказать конкретными фактами, что лицо действительно имело свой домициль в известной стране. Но само по себе понятие «домициль» нисколько не связано с какою-нибудь определенною точкою в пределах страны. В одном шотландском судебном решении это иллюстрировано так: «у многих старых холостяков нет вообще своего «дома»; они меняют гостиницы и курорты, не стремясь вовсе к созданию себе того комфорта, который дает постоянная квартира, и не желая налагать на себя связанных с нею стеснений». Однако нельзя сказать, что у них нет постоянного местожительства; если они фактически живут в Англии и имеют намерение там постоянно жить, то их «домициль» есть Англия. Другими словами, их личное состояние и права должны обсуждаться по английским законам, хотя бы нельзя было указать в пределах Англии ни одного места, где они живут постоянно. В связи с этим я вам укажу на нашу ст. 1284 ч. 1 т. Х Свода законов. Она говорит, что гражданские права по распоряжению движимыми имуществами лиц, не имеющих постоянного места жительства, определяются общими законами Империи; здесь под «местожительством» разумеется, с одной стороны, целая губерния или область, где, как в Царстве Польском, действуют особые законы, и с другой – все остальные части Империи, где действуют общие законы. Разница от процессуального понятия местожительства ясна сама собою; там речь идет о какой-нибудь точке в пределах судебного округа, здесь о целой территории, на которой действует особый правопорядок.

Из того, что в понятии «домициль» место означает не точку, а территорию, вытекает несколько общих положений, также формулированных английскою юриспруденциею. Во-первых, никто не может быть в какое бы то ни было время без домициля. Это значит, что хотя бы лицо было бездомным и называлось бы вечным путешественником, если оно богато, или праздношатающимся, если оно бедно, - все равно для целей Международного Частного Права у него «домициль» есть; обыкновенно это тот, который присущ ему в силу его рождения; он остается за ним, доколе он сам не выберет себе или ему не выберут другого. Во-вторых, никто не может иметь в одно и то же время двух домицилей. Это значит, что когда возникает вопрос о применении к лицу какого-либо законодательства (например, нужно решить, по какому закону определяется наследование после него), то мысль должна сосредоточиться непременно на отыскании одного компетентного законодательства; но отнюдь нельзя говорить, что можно применить два законодательства, - потому что двух домицилей быть не может. Это положение совершенно противно тому, что мы знаем из области гражданского судопроизводства и из сферы гражданских и торговых отношений, чуждых коллизионным вопросам. Местожительств, в смысле точек на территории, у лица может быть несколько – столько, сколько у него обособленных сфер жизни и деятельности; но местожительство, в смысле основания для применения компетентного законодательства в случае коллизии двух законодательств, может быть только одно. Однако, и в английском праве это положение не безусловно. При существовании конвенций о наследовании в движимом имуществе после англичанина, умершего за границей, к этому наследству будет применено английское право, хотя бы умерший имел свой домициль в чужой стране; английские юристы говорят, что в таких случаях возможен один домициль для целей наследования и другой для всех других целей, т.е. признается, что в интересах наследников умерший сохранил свой английский домициль, хотя бы его личные семейственные и имущественные права должны были обсуждаться, например, по французскому закону, потому что его домициль во Франции; так, вопрос о законности рождения дитяти у такого англичанина будет обсуждаться не по английскому, а по французскому праву. Но это только исключение. Как правило, двух домицилей не может быть. В нашем законодательстве встречается также постановление, сходное с положением английского права, что вообще двух домицилей одновременно не может быть. Ст. 1185 1 ч. Х т. Свода законов говорит, что если умерший имел двойное место жительства, то раздел оставшегося после него движимого имущества производится по законам того из этих двух мест, где умерший в последнее время жизни пребывал. Здесь о двойном месте жительства говорится в смысле английского «home», т.е. фактического отношения; для коллизии же двух законодательств признается существование только одного, а не двух домицилей.

Но если у каждого лица не может не быть домициля, то все же определенный домициль не есть такая принадлежность, которая сопутствовала бы лицу вечно; однажды приобретенный домициль сохраняется только впредь до изменения. В отношении приобретения и изменения домициля необходимо различать лиц независимых (самостоятельных) и лиц зависимых. У каждого независимого лица в каждую данную минуту может быть домициль 1) или полученный им при рождении, 2) или приобретенный им самим по свободному избранию. Эти два домициля различаются друг от друга в двух отношениях: по способу приобретения и по способу изменения.

Рассмотрим сперва домициль по происхождению или, употребляя термин нашего законодательства, местожительство «уроженцев». Каждое лицо получает при своем рождении домициль по происхождению (domicile of origin). Существование такого домициля следует считать юридической фикцией; цель этой фикции обеспечить, чтобы никто ни одну минуту не был без законного «home» в какой-либо стране, законами которой определялись бы его права. Но хотя этот домициль получается при рождении, это не будет непременно ни страна, где дитя родилось, ни страна, где пребывают его родители, ни страна, к которой его отец принадлежит по подданству. Само по себе место рождения значения не имеет; важен домициль родителей в момент рождения. Если от англичанина, британского подданного, временно пребывающего во Франции, но домицилированного в Америке, родится сын во Франции, то домицилем этого сына по происхождению будет не Англия и не Франция, а Америка. Я полагаю, что и у нас, если от польских родителей, постоянно живущих в бывшем Царстве Польском, но временно пребывающих в одном из городов Империи, родится в этом городе сын, то его необходимо будет считать уроженцем б. Царства Польского, а не Империи. Это ясно для случая рождения от законного брака. У внебрачного дитяти домицилием по происхождению будет домициль его матери в момент его рождения. То же определяет английское право для посмертного дитяти (постума): если отец имел в момент своей смерти домициль в Англии, а мать к моменту рождения дитяти приобрела домициль во Франции, то домициль этого дитяти будет во Франции. Для найденыша, т.е. дитяти, родители которого неизвестны, домициль по происхождению есть та страна, где его нашли.

Теперь мы рассмотрим второй вид домициля – домициль по избранию. Каждое лицо начинает свою жизнь малолетним и, вследствие этого, зависимым от других лиц. Становясь независимым с достижением совершеннолетия, оно оказывается в обладании домицилем, который в большинстве случаев есть его домициль по происхождению, но может быть и домициль, приобретенный для него лицом, от которого оно зависело во время малолетства. Оно имеет тогда возможность приобрести по собственному желанию новый домициль; для этого приобретения необходимо соединение пребывания в известной стране с намерением там оставаться. Одного пребывания, сколько бы оно ни длилось, недостаточно. В 1885 г. английский суд признал, что шотландец, родившийся в Шотландии, и проживший последние 22 года своей жизни безвыездно в Англии, но никогда не выражавший намерения поселиться в Англии окончательно, умер с шотландским домицилем. Определить, в чем заключается это намерение избрать новый домициль, можно только приблизительно, и в юриспруденции нет такого определения, которое было бы авторитетно для всех. Несомненно только, что это намерение характеризуется следующими чертами. Оно должно быть добровольно, делом выбора: если лицо, домицилированное в Англии, застигнуто болезнью во время путешествия по Франции, и его пребывание здесь затягивается с недели на неделю, то о перемене домициля не может быть речи. Должно быть намерение оставаться в новой стране постоянно или в течение неопределенного времени. В одном решении 1864 г. английский суд признал, что лицо, домицилированное в Англии, и отправившееся в Америку, чтобы там оставаться, пока не сделает себе состояния, сохраняет английский домициль. Должно быть намерение покинуть прежний домициль, т.е. перестать пребывать там постоянно. Но и одного намерения недостаточно. Если лицо никогда не было в Австралии, оно не приобретет австралийского домициля одним намерением жить там. Даже если оно покинуло Англию и уже находится на пути в Австралию, оно не приобретет австралийского домициля, пока не прибудет туда: как это ни ясно, но бывали судебные решения, где высказывался и противоположный взгляд. – Из того, что приобретение домициля по избранию зависит только от соединения двух фактов, вытекают следующие положения. Во-первых, желание лица сохранять домициль в одной стране не в силах сохранить ему его, если на самом деле лицо пребывает в другой стране с намерением там оставаться постоянно. Так, англичанин, окончательно поселившийся в Гамбурге, однажды приехал в Англию и там составил завещание, в котором выразил желание не отказываться от своего английского домициля; затем он вернулся в Гамбург и уже там оставался до своей смерти. Английские юристы находят, что если ли бы он выразил намерение не оставаться в Гамбурге окончательно, это имело бы совсем другое значение, чем то, что он только выразил желание сохранить свой английский домициль. Во-вторых, приобретение домициля не может определяться иностранными законами. Так, во Франции существуют известные формальности для допущения иностранца к приобретению домициля; но английские суды, когда возникает вопрос о том, перенес ли англичанин свой домициль во Францию, не интересуются вовсе тем, исполнил ли он эти формальности или нет. Вследствие этого в одном решении 1875 г. было признано, что английский пэр, живущий постоянно во Франции, с намерением жить там до конца, имеет домициль во Франции, несмотря на то, что он по временам осуществлял свои политические права в Англии, что он всегда в формальных документах называл Англию своим домицилем, и что во Франции он не выполнил вовсе формальностей, требуемых там для допущения к домицилю. Необходимо, однако, различать вопрос о приобретении домициля в другой стране от вопроса о юридических последствиях этого приобретения. В 1900 г. в английском суде разбиралось дело о завещании француженки, которое было составлено ею в пользу своей сестры во Франции до выхода замуж за француза же, постоянно живущего в Лондоне. Прежде всего, нужно было решить, приобрела ли завещательница английский домициль; суд решил его на основании английского права утвердительно; а затем суд обсудил вопрос о юридических последствиях этой перемены домициля, и на основании английских законов признал, что завещание, составленное до выхода замуж, должно считаться уничтоженным.

Итак, у лица может быть один из двух видов домициля, но без домициля не может быть никто. Отсюда вытекает дальнейшее правило. Во-первых, домициль по происхождению сохраняется, пока фактически не приобретен избранный домициль. Нельзя просто покинуть свой домициль по происхождению: можно уехать из своей страны, сделаться бездомным, но с точки зрения закона домициль, приобретенный рождением, остается. Во-вторых, избранный домициль сохраняется, доколе он не покинут и на его место или приобретен новый домициль по избранию, или восстановлен домициль по происхождению. В 1863 г. английский суд разбирал дело о наследстве после вдовы, которая имела домициль по происхождению в Англии, но замужеством приобрела домициль во Франции; по смерти мужа она решила возвратиться в Англию; она села на английский пароход в Кале, но захворала, и, прежде чем пароход вышел из гавани, высадилась вновь на французский берег; несколько месяцев спустя, она умерла, высказывая все время желание вернуться в Англию. Суд признал, что она сохранила французский домициль. Оставление одного избранного домициля может совпадать с приобретением другого. Например, англичанин приобрел избранный домициль во Франции; он едет на время в Германию и, следовательно, французский его домициль сохраняется; но, пробыв в Германии некоторое время, он решает остаться там навсегда: с этой минуты его французский домициль отдает и он приобретает избранный германский домициль. Но бывает и так, что лицо покидает свой избранный домициль, не приобретая «home» в другой стране. Например, англичанин приобрел избранный домициль во Франции; он покидает ее, но без намерения вернуться в Англию или вообще поселиться в какой-нибудь другой стране. Фактически он бездомен. Но так как закон этого не допускает, то, чтобы признать в нашем случае наличность домициля, необходимо принять одну из двух фикций. Можно предположить, что французский домициль продолжается, пока наш странник не оснуется фактически в другой стране. Так смотрели английские суды прежде, но теперь они держатся другого взгляда. Предполагается, что в силу простого оставления избранного домициля сам собою тотчас восстановляется домициль по происхождению. Этот последний домициль остается у человека всегда как бы в резерве, когда у него нет другого домициля. Разница между двумя видами домициля видна на следующем примере. Англичанин, родившийся в Англии, и шотландец, родившийся в Шотландии, имеют оба домициль в Англии, где шотландец приобрел избранный домициль. Они оба покидают Англию, чтобы поселиться в Америке и никогда больше в Англию не возвращаться. В момент, когда они садятся на пароход, их фактическое положение одинаково: оба оставили свой английский «home», не приобретя другого. Но с юридической точки зрения их положение разное: домициль англичанина остается в Англии, а домицилем шотландца становится Шотландия. Если они оба утонут в пути, то наследование в движимости после англичанина определится английскими законами, после шотландца – шотландскими.

До сих пор мы говорили о домициле лиц независимых. Теперь мы рассмотрим вопрос о домициле малолетних и замужних женщин. Домициль каждого зависимого лица есть тот же, что и домициль лица, от которого оно зависит; если у малолетнего нет ни родителей, ни опекунов, то его домициль и не может измениться. В частности, домициль законного или узаконенного малолетнего при жизни его отца тот же, что и домициль отца. Домициль внебрачного малолетнего или малолетнего, отец которого умер, но у которого жива мать, тот же, что и домициль матери. До одного судебного решения 1817 г. английская юриспруденция полагала, что изменение матерью-вдовою своего домициля не влечет за собою изменения домициля малолетнего; теперь она держится взгляда, что, за некоторыми исключениями, с изменением домициля матери-вдовы изменяется и домициль малолетнего. Но эта перемена не есть просто результат изменения матерью собственного домициля, а результат осуществления ею власти, принадлежащей ей, ради благополучия детей. Поэтому в 1893 г. суд признал, что если вдова шотландца переселилась с двумя старшими детьми в Англию, а третьего она оставила в Шотландии, то двое старших получили английский домициль, а третий остался с шотландским домицилем. Но как решить, если мать-вдова не состоит опекуншей своих детей, если у них особый опекун? Здесь может быть два случая: или малолетний живет при матери; Дайси думает, что хотя опекун может всегда изменить его домициль, но все же, пока он при матери-вдове, его домициль тот же, что у матери. Или же малолетний живет отдельно от матери; на этот вопрос Дайси не решается дать определенный ответ. Но что, если мать-вдова вступила во второй брак? Ее собственный домициль изменяется, но домициль малолетнего? Северо-Американская судебная практика считает, что домициль малолетнего в этом случае не изменяется, английские же суды относятся с большим уважением к правам матери и различают, просто ли мать вторично вышла замуж или же она вышла замуж и переселилась с детьми от первого брака в другую страну. Так, если англичанка вышла вторично в Англии за француза, пребывающего в Англии, но имеющего домициль во Франции, то она сама приобретает французский домициль, а ее сын от первого брака сохраняет английский домициль. Но если мать-вдова уехала с двухлетним сынов в Германию и там вышла за немца, то она приобретает домициль в Германии, но и сын ее, вероятно, также приобретает германский домициль. Мы только что видели, что мать-вдова или опекун могут изменить домициль малолетнего. Но что, если они это делают для обхода закона, с целью создать для себя более благоприятное юридическое положение? Так, мать-вдова имеет домициль в Англии; в ожидании смерти своего малолетнего сына она переселяется на о. Джерсей для того, чтобы после его смерти наследование определялось законами о. Джерсей, а не законами Англии. Дайси и здесь сомневается, не остается ли в этом случае домициль малолетнего в Англии.

Из того, что домициль замужних женщин и малолетних определяет домицилем мужа и родителей, следует, что зависимое лицо не может самостоятельно приобрести для себя домициль. Такое лицо может приобрести независимое хозяйство, создать для себя дом (home). Так, 18-летний может эмигрировать в Австралию, купить там ферму и поселиться там; или замужняя женщина может оставить дом своего мужа в Англии и поселиться в Германии. Но ни тот, ни другая не могут перестать иметь свой домициль в Англии. Если у малолетнего нет никого, кто мог бы изменить его домициль, т.е. ни родителей, ни опекуна, он сохраняет до совершеннолетия последний из полученных им домицилей. По достижении совершеннолетия или по прекращении брака лицо, сделавшееся независимым, остается с тем же домицилем, пока не изменит его избранием другого.

Теперь мы рассмотрим вопрос о том, чем удостоверяется существование домициля. Английская судебная практика допускает, во-первых, законную презумпцию домициля: присутствие лица в стране является презумптивным доказательством домициля; те, кто заинтересованы в том, чтобы эта презумпция была отвергнута, должны взять на себя бремя доказательства того, что, несмотря на присутствие в стране, лицо имело другой домициль. Во-вторых, наличность домициля может быть доказываема фактами. Доказательством служит всякое обстоятельство, которым удостоверяется или пребывание лица в известной стране или его намерение оставаться там постоянно. Это намерение может явствовать из выражений лица относительно домициля: они могут быть прямые, когда, например, лицо пишет, что намеревается поселиться в Шотландии, или косвенные: например, лицо, покупает в Шотландии для себя место на кладбище. Прямые выражения часто менее доказательны, потому что лицо, употребляющее их, может не знать, что составляет домициль в отличие от простого пребывания. Пребывание в стране есть на первый взгляд, т.е. до установления противного, доказательство намерения пребывать там постоянно, и постольку же – доказательство домициля. Продолжительность пребывания сама по себе не образует домициля; посланник, например, может прожить при иностранном дворе 30 лет, и все же он не приобретет в той стране домициля. Но продолжительность пребывания составляет важное доказательство намерения оставаться в стране, а, следовательно, и важное доказательство в пользу наличности домициля. Важен и способ пребывания: одно дело, если кто-либо живет в Париже один в гостинице, и другое, если он покупает во Франции землю и переселяется туда с женою и детьми. Но хотя пребывание в стране и есть, на первый взгляд, доказательство домициля, однако, если самая природа пребывания противится предположению, что у лица есть намерение оставаться в ней постоянно, это пребывание и на первый взгляд не может быть доказательством домициля. С помощью изложенных принципов можно решить вопрос о положении лиц, имеющих так называемый вынужденный домициль. 1) Лицо, заключенное в тюрьму, очевидно, сохраняет тот домициль, который ему принадлежал до ареста, потому что нельзя предположить, что оно имеет намерение приобрести новый домициль путем пребывания в тюрьме. 2) Изгнанник или беглец лишен возможности жить в собственной стране, но он не вынужден жить непременно в Англии, поэтому его пребывание там не служит презумпцией его намерения приобрести английский домициль. Так, французский эмигрант оставил свое отечество в 1792 г. и до 1815 г. пребывал в Англии. С 1815 до 1821 г. он большею частью пребывал во Франции; в 1821 г. он купил дом в Лондоне, в 1834 г. поселился в нем и здесь же умер. Английский суд решил, что этот эмигрант до конца сохранил французский домициль. Но если эмигрант останется в стране убежища и после того, как явилась для него возможность вернуться, то это может быть истолковано как намерение приобрести здесь домициль. 3) Умалишенный сохраняет тот домициль, какой у него был, когда его посадили в дом умалишенных. 4) Вопрос о том, теряет ли свой домициль больной, живущий за границей для поправления здоровья, разрешался английскими судами разно. В одном случае находили, что если умирающий уехал на остров Мадеру, чтобы прожить там остаток дней своих, то это вынужденный переезд, и было бы противно здравому смыслу не применять к наследованию после него английских законов. В другом случае решили, что то обстоятельство, что лицо переезжает границу для постоянного пребывания только ради здоровья, т.е. по необходимости, не препятствует перемене домициля. Дайси находит, что видимое противоречие между этими решениями устраняется, если не обращать внимания на мотивы переезда, так как это обстоятельство случайное, и не смешивать их с вопросом о намерении: то обстоятельство, что больной не надеется вернуться, не делает его положения относительно домициля иным, чем когда он едет на о. Мадеру только на 6 месяцев; но если у больного существует намерение навсегда переселиться, то, хотя его к тому побуждает болезнь, его домициль изменяется. 5) Нахождение за границей по службе не влечет за собой изменения домициля, сколько бы оно не длилось. То же положение выражено в 1288 ст. Х т. I ч.: нахождение чиновников одного края на службе в другом не изменяет их прав и обязанностей, буде они не водворились постоянно в месте своего служения. 6) Консулы не приобретают домициля в стране, где они живут. 7) Солдаты и матросы, сколько бы ни находились за границей, сохраняют домициль в отечестве.

Того, что я сказал до сих пор, достаточно, чтобы иметь понимание о том, что такое постоянное местожительство или домициль. Нам необходимо было выяснить это с такими подробностями, чтобы знать, с чем именно связывается применение к лицу определенного законодательства. В следующий раз мы перейдем к другой привязке, к подданству, и затем опять вернемся к домицилю для рассмотрения конфликтов, которые вызываются существованием этих двух привязок.