Переводная литература и её воздействие на японскую литературу

Просветительским целям служили газеты и журналы, привозимые с Запада. Тому же делу служила и переводная европейская литература. В Японии читательский интерес к ней определялся стремлением познакомиться с политической системой, историей, культурой и научными достижениями стран Запада.

Одним из первых переводных произведений стал роман Эдуарда Булвер-Литтона "Эрнест Малтраверс", вышедший в 1879 году. Переводчик Ода Дзюньитиро (1851-1919) изменил оригинальное название романа: в японском переводе произведение называлось "Карю Синва" ("Весенний рассказ о цветах и ивах"). Далее, в 1879-1880 гг. Ода перевёл еще один роман Булвер-Литтона "Кенельм Чиллингли". В 1885 году был опубликован очередной роман Литтона "Последние дни Помпеи" в переводе Фудзита Мокити (1852- 1892). В первые десятилетия после революции Мэйдзи было переведено 14 романов Булвер-Литтона. Интерес японских читателей к Литтону академик Конрад объясняет тем, что он излагал политику в беллетристической, т.е. доступной форме⁹³. Именно поэтому в Японии был популярен и Биконсфилд (Бенджамин Дизраэли), также политик от литературы. Таким образом, с достижениями европейской науки японцев познакомил Жюль Верн, с историей - Александр Дюма и Вальтер Скотт.

В 80-х гг. японцы познакомились с европейской классикой. В 1879-1886 гг. было переведено многое из наследия Вильяма Шекспира: "Король Лир". "Венецианский купец", "Как вам это понравится", "Юлий Цезарь", "Гамлет", "Ромео и Джульетта". Тогда же появились переводы сочинений Жан Жака Руссо, Вольтера, Шарля Луи Монтескье, Томаса Мора, Даниэля Дефо, Фридриха Шиллера. Важно отметить то, что названия большинства произведений были изменены в соответствии с политическими настроениями читающей Японии: "Графиня Шерни" Дюма стала "Триумфальной песней свободы" (1882 г.), "Юлий Цезарь" Шекспира - "Последним ударом меча свободы". "Вильгельм Телль" Шиллера - "Теллем, или повестью о свободе" (1886 г.). Ещё один пример политической ангажированности японцев: в 1882 году на японском языке вышла "Утопия" Томаса Мора (в переводе Иноуэ Цутому), японское название которой – "Рёсэйфудан", что значит "Рассказ о хорошем правительстве". В этом сочинении Мора читающую Японию, проходившую тогда через "либеральный этап" своего развития, привлекло рассмотрение проблем устройства государства с точки зрения европейца.

В Японии переводилась и русская классическая литература. Первые книги русских писателей, переведенные на японский язык, воспринимались читателями так же, как и западно-европейская литература, в рамках просветительских интересов. "Капитанская дочка" Пушкина в переводе Такасу Дзискэ, отрывки из "Войны и мира" Толстого в переводе Мори Тая (1886 г.) отражали для японцев быт и нравы европейцев. Заглавие пушкинской повести вполне традиционно - "Рококу кибун. Косин тёси року" ("Сердце цветка и думы бабочки. Удивительные вести из России").

Английская литература для Японии служила эталоном, что сказалось и на переводе пушкинской повести: Гринёв превратился в англичанина Смита, а Маша - в Мэри. В 1886 году "Капитанская дочка", в переиздании, изменила название на "Сказание о Смите и Мэри. Русская любовная история".

Переводы русской литературы осуществлялись, в основном, с английского языка, что уже говорит о неточной передаче оригинала. Это касается не только русской литературы. Переводная западно-европейская литература вообще не отличалась особой точностью: менялись не только заглавия, но и сами тексты произведений. Академик Н.И. Конрад приводит ряд примеров вольного обращения с оригинальными текстами: действие в одной из новелл "Дон Кихота" разворачивается в Италии, где среди персонажей встречаются Джузеппе Гарибальди и Джузеппе Мадзини.⁹⁴ Переводчик "Войны и мира" Мори Тай (заглавие в японском варианте – "Плачущие цветы и скорбящие ивы. Последний прах кровавых битв в Северной Европе"), говорил следующее: "Ввиду того, что в оригинале местами очень длинно и затянуто, я там, где нужно, сокращал."⁹⁵ Подобные переводы получили название "богатырских" ("гокэцу-яку"), из-за того, что их авторы "по-богатырски" вольно обращались с оригиналами.

Благодаря многочисленным переводам западно-европейских авторов, в особенности Литтона и Дизраэли, в японской литературе появляется собственная беллетристика в жанре т.н. политического романа (сэйдзи-сёсэцу). Политический роман возник в период общественного интереса к вопросам политики, когда разрабатывался проект конституции, формировались политические партии, шла подготовка к учреждению парламента. Авторами политического романа были политики, обращавшиеся к литературе в целях популяризации своей политической программы.

Одним из первых произведений этого жанра был роман “Волны бурного моря” (“Дзёкай харан”), написанный Тода Киндо (1850-1890) в 1880 году. Автор пользуется говорящими именами, чтобы обозначить идею правового государства: главные герои Вакокуя Миндзи (имя составлено из иероглифов “мирное государство”, “народ”) и О-Кэн (что значит “право”) женятся, и таким образом, народ обретает свои права. Роман “Волны бурного моря” послужил образцом для многочисленных подражателей.

Огромную популярность приобрели два политических романа – “Прекрасное повествование об управлении государством” Яно Рюкая и “Удивительные встречи с красавицами” Токая Синси.

Роман “Прекрасная повесть об управлении государством” (“Кэйкоку бидан”) был написан Яно Рюкэем (Фумио), деятелем Прогрессивной партии Кайсинто, в 1883 году. В предисловии к роману автор пишет, что, прочитав книгу о древней Греции, в которой рассказывается о возвышении Фив, он решил адаптировать эту книгу для японских читателей: “В ней не было произвольного толкования исторических фактов, а прямо показывалось правильное и неправильное, добро и зло”.⁹⁶ В “Прекрасной повести...” Яно проводит параллель между успешной политикой Фив и умеренным курсом партии Кайсинто, с одной стороны, и между неуспешной политикой Афин и радикальным курсом Дзиюто – с другой. Тип романа-комментария, разработанный Яно Рюкэем, позднее получил название энгитай-сёсэцу. Имел некоторый успех и роман “Благородное дело спасения народа” (“Саймин игёроку”), написанный в 1887 году соратником Яно Рюкэя по партии, Фудзита Мэйкаку (Мокити).

Роман “Удивительные встречи с красавицами” (“Кадзин но кигу”) Токая Санси (настоящее имя – Сиба Сиро) публиковался в период с 1885 по 1897 гг. Действие романа разворачивается в Америке и Европе, где герой ведёт беседы на политические темы с красавицами-иностранками, в т.ч. и с ирландкой, нашедшей спасение в Америке в период войны между Севером и Югом. Сам автор довольно продолжительное время провёл в США, затем и в Европе, что сказалось и на идее его произведения – идее народной борьбы за политические свободы. Успех романа способствовал карьере Токая Санси – на протяжении многих лет он был членом парламента.

Ещё одной немаловажной фигурой в политической беллетристике считался Суэхиро Тэттё (Сигэясу), работавший во второй половине 80-х гг. Наиболее известные его романы: “Цветы сливы в снегу” (“Сэттюбай”, 1886) и “Соловей и цветы” (“Какан о”, 1889). Начинал он как журналист газет “Акэбоно” (“Рассвет”) и “Тёя” (“Правительство и народ”), позднее сблизился с влиятельным политиком Гото Сёдзиро, и, в итоге, его избрали в парламент. Роман “Цветы сливы в снегу” начинается с того, что автор в отдалённом будущем находит в музее Уэно биографию политического деятеля эпохи Мэйдзи Бэйкэя под заглавием “Цветы сливы в снегу” и биографию его жены под названием “Соловей среди цветов”. Их биографии, как пишет Суэхиро, и послужили основой для повествования.⁹⁷ Главный герой романа, блестящий карьерист Кунио, излагает взгляды автора по политическим вопросам. Автор также пишет, что сюжетом для романа ему послужил во многом “Эндимион” Дизраэли, и это неудивительно: переводная литература, в особенности романы Литтона и Дизраэли, пользовалась огромной популярностью у читателей и непосредственно повлияла на формирование жанра политического романа в Японии.

Помимо типа романа-комментария (энгитай-сёсэцу) в политической беллетристике существовал тип романа-утопии, или “мирайки” (“Заметки о будущем”), возникшей благодаря “Утопии” Мора, вышедшей в Японии под названием “Рассказ о хорошем правительстве” (“Рёсэйфудан”). Наиболее известный образец романа будущего – это “Будущее Японии”, написанное Фудзисавой и Усиямой в 1887 году. В предисловии авторы пишут следующее: “Настоящая книга рассуждает преимуществах и недостатках представительного строя, о сильных и слабых сторонах местного самоуправления, о вреде многочисленных политических партий, о зле избирательной системы, о том, нужны ли политические права женщинам, о парламенте, о политических партиях и о прочих явлениях будущего, имеющих проявиться в нашем обществе; она рассуждает обо всём этом, перенося действия условно на двести лет от нашего времени и показав всё это на двух-трёх персонажах. События развёртываются через двести лет. Однако принимать эту цифру буквально нельзя. Надо ко всему описываемому относиться как к картине некоего будущего, наступающего после введения парламентаризма. В книге окажется многое, что совпадает с сегодняшним днём. Это должно понимать как остатки настоящего, сохраняющегося в будущем. Английский язык в будущем станет языком нашей страны.”⁹⁸

Успех политического романа заставил многих политиков обратиться к литературе. Одзаки Юкио, будущий министр, писал: “Превратить себя в беллетриста, раскрывать своё сердце и душу в цветах, в воде, в луне и таким образом заставить свой голос с лёгкостью дойти до ушей всех – такова в настоящее время обязанность наших политических деятелей.”⁹⁹

Роль политического романа была весьма значима не только в политике, но и в литературном процессе того времени. Благодаря ему расширились рамки жанровых возможностей японской литературы, а что ещё более важно – литература стала непосредственной частью общественной жизни.