16. Деспотия

Опр. В интернете: Деспоти́зм, деспоти́я (от греч. despotéia — неограниченная власть, от δεσπότης — владыка). ИЛИ Деспотия - форма самодержавной неограниченной власти.

Опр. С семинара: Деспотия (из греч) дес-потос «Господин дома». Порождающая власть. Часто путают с Тиранией. Тиран – жестокий правитель. Деспот – полноправный правитель.

Википедия: «Форма государственного правления, когда верховная государственная власть сконцентрирована в руках абсолютного правителя или узкой группы лиц, которые вправе свободно распоряжаться судьбой своих подданных. Т. е. в деспотии самодержавный монарх не только правитель своего государства, но и господин своих подданных.»

Аристотель писал в своём сочинении «Политика», что власть государя схожа с властью хозяина над рабами. Классическими деспотиями являлись государства Древнего Востока и Древней Африки.

Ильин:

Идея деспотии связана с непосредственной дополитической властью, потестарностью. => деспотическая и политическая власть противопоставлены, однако важна и связь между ними, т.к. источник политической организации – потестарность.

Первые деспотии-протополитии – межплеменные и межродовые объединения (вождества).

Что обеспечивает воспроизведение и развитие общества :

- оформление нормативной основы порядка

- его ресурсная поддержка.

В общеиндоевропейской лексике раджа (правитель) рассматривается как правитель, установитель порядка, права, ритуалов и как держатель ресурсов.

Другие представления (как пример деспотии):

- Идея «дома» как единства вместе живущих людей. Отсюда идея деспотии как власти в доме. Здесь деспот – порождающая мощь дома. Дом – исходное понятие как для протополитической организации, так и для протосоциетального общения-общности.

Индоевропейская организация общества строилась от малого уровня к большому уровню: 1. Дом,семья; 2. Род; 3.земля; 4. Страна. При этом 1 и 4 уровень замыкаются в непосредственном господстве – деспотии.

Афинская полисная система предполагала деление на 4 филы (от глаг. Рождать,творить), те делились на 4 фратрии (досл. Братвство), а те на 30 родов.

В Риме полисная организация делилась на 3 трибы(от глаг. Делить или от дательного падежа римсокго «три»). Трибы делились на курии (10 в каждой), в курии – 10 патрицианских родов.

При уходе от систем деспотичных, греки и римляне не уравнивали статусы граждан, а диффиренцировали статусы в общностном плане и ролей в политическом.

Ильин пишет, что разницы между варварской организации политической системы (деспотии) и полисной практиечски нет. По сути оба варианта связаны тем, что в них присутствует не ограниченное господство- сила, т.е. деспотия. Для концепции деспотии принципиально важно отождествление политической организации с войском, а тем самым с непосредственной потестарностью.

Для завоевательных образований верно правило: чем ярче проявляется их военное, насильственное возникновение и последующее воспроизведение, тем в меньшей мере проявлено в деспотиях-полках политическое начало. Нередко они практически не обладают никакими существенными институциональными признаками государственности.

Существенный вклад в прояснение томистского различения типов насильственной власти внес Уильям Оккам, который вслед за Аквинатом выделял правление в интересах общих и частных. Монархическое правление в общих интересах именуется королевским, регальным и включает два типа: подчиненность правителя только естественному закону; его связанность также позитивным правом и обычаями. Правление же монарха в собственных интересах оборачивается или деспотией, властью над добровольно подчиняющимися ей рабами, или тиранией, правлением вопреки воле подданных.

Прогрессистская линия связана со смысловой редукцией потестарно-домашнего правления до системы жестокого политического произвола. Различие начинает проводиться не по принципу непосредственность/опосредованность властных отношений, а на основании признака жестокости. Джон Локк, например, отличает естественную отеческую власть и договорную политическую власть от абсолютной деспотической власти, основанной только на военной силе. Деспотическая власть проявляется в завоевании, узурпации и тирании. В результате парадоксальным образом совершается нечто зеркально-аналогичное филмеровскому выворачиванию: деспотией, переименованной П. Бейлем и Ф. Фенелоном в деспотизм, оказывается институционализированная система неограниченных (абсолютных) репрессий, которой противостоит естественный человек с его непосредственным чувством справедливости. Опираясь на него можно и должно бросить вызов системе институтов, называемых деспотизмом, тиранией и абсолютизмом. При данной ре-концептуализации понятий происходит, таким образом, утрата тонких и полезных различий, введенных схоластами. Полное отождествление деспотизма, тирании и абсолютизма ведет к дерационализации, новой мифологизации понятия.

Противоречие между естественностью как деспотизма, так и его отрицания попытались преодолеть с помощью незамысловатых, но достаточно четких и рациональных построений физиократы П. Мерсье де ла Ривьер (1720-1793) и П. Дюпон де Немур (1739-1817). Они различили понятия легального и произвольного деспотизма. Хотя легальный деспотизм связан с осуществлением воли монарха, ее направляют как законы природы (разум), так и законы людей (традиция).

Дальнейшая судьба авторитарно-консервативного понятия деспотии-патриархии связана с развитием полицеистской версии правового государства. Последующая либерально-консервативная мутация дала более привычную нам трактовку понятия — самоограниченное правовое государство. Эта версия продолжает существовать до сих пор вопреки очевидным и неразрешимым в ее логике смысловым парадоксам и противоречиям. Несмотря на поверхностное, чисто словесное заимствование этого понятия, у нас оно, по существу, остается непонятым и крайне приблизительно трактуемым в духе некоего идеально-справедливого правления, что ведет к откровенной мифологизации сложного и противоречивого концепта.

Деспотизм становится связующим звеном между чистой потестарностью и вполне развитой имперской авторитарностью. Он оказывается одновременно постпотестарностью и протоавторитарностью. Это, в свою очередь, позволяет использовать триаду потестарность — деспотизм — авторитарность.

Другая попытка связана с разграничением деспотизма, тирании и диктатуры. Диктатура становится универсальным обозначением вполне институционализированной и даже рациональной системы принудительного насилия. Тирания трактуется исторически как явление преимущественно европейское (или связанное с европейской цивилизацией), тогда как деспотизм все больше привязывают к Востоку и к варварству.

Упрощенные версии базисно-надстроечной модели окончательно мифологизировали и так не отличавшуюся рациональностью идею (не понятие) восточного деспотизма. В результате, например, у К. Виттфогеля и его последователей, особенно у современных отечественных идеологов, выражение «восточный деспотизм» утратило всякую определенность и фактически превратилось в миф, т.е. в самоочевидность, которая не требует никакого обоснования, но зато полностью объясняет все. Из-за произвольного смешения и неразличения экономических, культурных, социетальных и политических факторов в современных сочинениях о восточном деспотизме рационализация этого псевдопонятия-мифа становится делом практически безнадежным.