24. Благо.

Благо – корень «благ» от блаженный: 1. Счастливый сверхчеловек. 2. Несчастный недочеловек.

Изначально благо означало святость, т.е. совершение добра

Благо в политическом смысле – это необходимость чего-то. Т.е. за счет власти достигается всеобщее благо.

В античности благо – накопление, собирание добра; то, ради чего стоит жить (жизнь).

У Платона благо – это здоровье народа. Благо: цель, причина, конец, предел, начало. Абсолютное начало. Вершина иерархии идеи

По Аристотелю – полисное благо. (благо в ходе общения). «Поскольку, как мы видим, всякий полис представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу». Чтобы достичь блага нужно избегать крайностей.

Ближе к нашему времени благо как безопасность установление мирового порядка

Сейчас благо в основном общее. Благо нужно, чтобы все жили хорошо. Благо безлично, оно не для одного, в отличие от воли, которая субъективна. Благо это как объяснение непричастности, оно во имя всех. Благо выступает как еще одна форма оправдания политического действия.

Вопрос 25. Интерес: эволюция понятия в социально-политическом дискурсе.

Происхождение слова интерес — древнеримское. Возникло в разговорной речи. в латыни появилось не само слово интерес, а определенные разговорные формулы, которые и стали источником его происхождения.

Формулы, о которых идет речь, представляют собой инфинитив и третье лицо единственного числа составного глагола состояния intersum, interesse, дословно означавшего «быть между». Его другие, значения включали «разниться, отличаться» и «существенно, важно»). Формы инфинитива (interesse) или третьего лица (interest). Они и стали со временем вербальной основой для образования лексиконцепта интерес.

Наиболее близкое современному значение проявляется, пожалуй, в максиме Цицерона «Interest omnium recte facere» (следование нормам суть общего блага — дословно «важно всем правильно поступать»).

Это высказывание, однако, было скорее исключением. Понадобилось много столетий, чтобы из безличной конструкции, связанной с различением, выявились сначала, на этапе еще римского права, идеи имущественного дифференциала (ущерба, различия внутреннего — interesse intrinsecum, или прибытка, различия внешнего — interesse extrinsecum).

На этапе «осени средневековья» утверждается идея интереса как процента. Еще дальше продвинулось, но было гораздо хуже юридически документировано, развитие идеи сути целедостижения из выражения interest в смысле «важно, существенно».

Интерес стал основой политического дискурса. Крупнейший голландский политик XVII в. Ян де Витт четко различал интересы разных типов и уровней сложности. Он писал, что властители «имеют свои особые интересы, отличные от интересов Государства, а тем самым также противоречащие общему благу

Траяно Боккалини в книге «La bilancia politica» связывает интерес с амбициями правителей и сравнивает его с собаками Актеона, которые растерзали хозяина (правителей движет интерес, а не справедливость и не любовь к общему благу)

Отождествление государственного расчета и государственного интереса стало важным моментом рационализации и объективации интереса, детерминировавших затем логику развития этого понятия. Вышедшая в 1639 г. книга Анри де Рогана об интересах правителей и государств Европы открывается формулой: «Государи правят народами, а интерес — государями». Вождь мятежной Ла Рошели, ставший впоследствии сторонником политики Ришелье, далее поясняет, что этот интерес есть не что иное, как универсальная основа любого политического действия.

В Англии к 40-м годам XVII в. политический дискурс сплошь оказывается пронизан выражениями public interest, common weal, common good, salus popoli и т.п. Здесь не только получает распространение, но укореняется идея общественного интереса (public interest) как совокупности интересов образующих гражданское общество индивидов, а также как обобщенного блага (common good) гражданского общества.

Формирование территориальных государственных образований на основе принципа «чья земля, того и вера» заставляет связывать политический интерес с проблемой свободы совести. Гектор Готтфрид Масий в своей книге «Коренной интерес в связи с евангелической религией» усматривал в лютеранстве гаранта мира и покоя в республиках-политиях. Ему возразил через год в своем обзоре современной литературы Томазий, подчеркнувший, что «истинную религию невозможно приспособить к преходящим интересам». Кристиан Томазий подчеркнул, что наука интереса является по природе политической, а само обоснование интересов и государственного расчета требует дискретности, а не открытости. Так, французскому королю «религия нужна лишь как прикрытие, чтобы осуществлять свои интересы»

В рамках гражданских обществ интерес концептуализуется прежде всего как естественное основание деятельности утопически изолированного индивида-робинзона. Гоббс выделяет значение эгоизма, себялюбия и употребляет словопонятие «self-interest».

Важнейший вклад в концептуализацию интереса внес Д. Юм. Принимая в качестве исходной аксиомы всей своей общественной теории идею публичного интереса гражданского общества, он придает ей лексиконцептную форму общей воли (volonte generale).

Также придававший воле и волению фундаментальное значение Гегель много внимания, вероятно, вслед за Кантом, уделяет выведению интереса из акта воления. Он также использует для рационализации интереса особенные моменты идеи или акты прагматической осуществленности блага. Именно их Гегель характеризует как интерес:

Для Гегеля права и обязанности уравновешены, но отнюдь не симметричны. Гегель утверждает, что всеобщий интерес формируется не путем восхождения от особенного и снятия в процессе все более и более обобщаемых интересов, как это вытекает из его же собственной диалектики, а как бы дан в своей абсолютной завершенности.

С укоренением современных политий и с формированием устойчивых связей между государством и гражданским обществом вполне отчетливыми становятся параметры основных типов политических интересов и уровней их организации. Это прежде всего национальный интерес, который определяется относительно нации как таковой, т.е. политической системы в целом.

Отныне национальный интерес понимается более или менее последовательно как конфликтное двуединство государственного и общественных (public) интересов. Если первый определяется относительно жесткой институциональной структуры политической системы — государства, то второй — относительно гражданского общества.

Национальный, государственный и общественные интересы составляли своего рода вершину системы организованного целедостижения. Остальное смысловое пространство даже в XIX в. остается относительно слабоструктурированным. Интересы здесь различаются по степени их обобщенности.

Вне зависимости от степени обобщенности или персонализированности все отличные от вершинной триады интересы оцениваются как частные (private).

Особо следует отметить такие сильно укрупненные и массовые интересы как классовые. Они проявились вполне заметно как раз в XIX в. с продвижением процессов модернизации

На этом фоне становится понятнее крайне затрудненная осваиваемость концепта интереса в нашем Отечестве. Слово интерес действительно употребляется еще с петровских времен, однако его смысл остается крайне расплывчатым, а нередко едва ли различимым вообще. О семантике слова позволяют судить разве что колебания между такими его бытовыми значениями как «любопытство» и «выгода».

П.Я. Чаадаев вполне по-русски понимает концепт основы целедостижения и такие его проявления, как интерес, воля, благо и т.п.

Чаадаева отмечает, что у нас есть несовременные концепты основы целедостижения — воля, благо, Провидение... В лице государя они получают мифологическую полноту и единство. Его воля вбирает в себя чудесным порывом все без малейшего исключения смыслы, которые не по-европейски формальны, а по-русски человечны и даже девственны (мнения, верования, умы)

Неготовность к восприятию концепта национального интереса фактически разделяет и принимает Н.Я. Данилевский: «...вовсе не интерес составляет главную пружину, главную двигательную силу русского народа, а внутреннее нравственное сознание, медленно подготавливающееся в его духовном организме, но всецело охватывающее его, когда настает время для его внешнего практического обнаружения и осуществления».

«Реалистическое» понимание интереса оказывается компромиссным соединением трех типов интересов. Это прежде всего национальный интерес-для-себя (обращенность нации как современного образования к своим проблемам и правило заботиться прежде всего о своей безопасности и благополучии). Это также системный интерес-для-других (обеспечение совместимости с национальными интересами других членов «общецивилизационного» сообщества наций). Это, наконец, переосмысленная в терминах действительно вполне эгоистического интереса-в-себе (не признающий и в принципе, и на практике самой возможности существования интереса вне себя)

Апелляция «идеалистов» к высшим «интересам» (свободы, морали, прав человека, общечеловеческих ценностей). оказывается откровенной и неудержимой волей навязать свою «единственно верную» веру всем остальным, (попытками империалистического волка перерядиться в овечью шкуру правозащитника).

Итак, обобщенным выражением реалистической трактовки основы целедостижения во внешней политике является концепт национального интереса, а идеалистической — ответственности и лидерства. В американском и, шире, западном политическом дискурсе фактически без малейших затруднений одновременно используются оба.

Сугубо натуралистические трактовки интереса, отождествляющие его с потребностями: «Интерес есть объективное отношение общества, групп и отдельных индивидов к условиям жизни и наличным потребностям»

В отечественном дискурсе более убедительными выглядят попытки вскрыть диалектику интереса: «Интерес — это не просто положение. Это положение, рефлектирующееся в сознании, и вместе с тем сознание, переходящее в действие... Интерес как целое не может быть понят только как положение или только как идеальная побудительная сила, но есть единство того и другого, единство субъективного и объективного»