4.2.S. Разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 ук рф)

Здесь мы рассмотрим, пожалуй, одно из самых латентных, нераспозна­ваемых, общественно опасных деяний, которые в практике выявляются крайне редко, однако на самом деле носят не просто распространенный, а широкомас­штабный характер, причиняя громадный вред интересам правосудия и другим охраняемым законом объектам. Но в силу ряда причин, даже «лежа на поверх­ности», признаки этого преступления крайне редко заставляют правопримени­теля адекватно реагировать на них. Практика возбуждения уголовных дел про­тив адвокатов по ст. 310 УК РФ, по нашим данным, отсутствует.

Начнем, как обычно, с общей уголовно-правовой характеристики состава преступления. Правовую, бланкетную основу уголовно-правового запрета, формулированного в ст. 310 УК, составляют нормы уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч. 2 ст. 53 УПК РФ защитник не вправе разглашать дан-^ные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с осу­ществлением защиты, но только если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 настоящего Кодекса. В статье прямо указано, ^Что за разглашение данных предварительного расследования защитник несет "ответственность в соответствии со статьей 310 УК РФ.

' Разнообразные сделки с правосудием мы ггроанализируем в <я. 10.1.

133

Согласно ст. 161 УПК РФ, данные предварительного расследования ц_е подлежат разглашению (ч. 1). Исключением является только случаи, когда еле. дователь, дознаватель, в чьем производстве находится уголовное дело, либо надзирающий прокурор разрешат такое разглашение, однако только в том о&ь. еме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не протц. воречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Допол­нительно, помимо согласия указанных должностных лиц, если данные относят-ся к частной жизни участников уголовного судопроизводства, их разглашение возможно только с согласия последних (ч. 3).

Прокурор, следователь или дознаватель предупреждает участников ловкого судопроизводства (которые перечислены в главах 6-8 УПК РФ), в т.ч. и защитника, о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования, о чем у них берется подписка с предупреждением об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ (ч. 2 ст. 161 УПК РФ).

Необходимо отметить, что в отличие от ранее действовавшей статьи 139 УПК РСФСР, когда закон предписывал предупреждать участников уголовного судопроизводства только «в необходимых случаях», и соответственно сам субъект расследования решал, когда такой случай наступал, в новом УПК тре­бование о предупреждении сформулировано без всяких оговорок. Как уже от­мечалось (гл. 1.11), по нашему мнению, это означает, что следователь, прокурор и дознаватель во всех случаях, всех без исключения участников, в т.ч. и зашит-ника, обязан предупреждать о недопустимости разглашения каких-либо данных предварительного расследования. Можно возразить, что в статьях УПК РФ о порядке проведения конкретных следственных действий (допроса, очной став­ки, опознания и др.), равно как и в общих правилах производства следственных действий (ст. 164 УПК РФ) прямо такое требование не сформулировано. Одна­ко полагаем, что требование ст. 161 УПК РФ имеет общий, а не специальный характер. Именно поэтому подписка о неразглашении данных предварительна го расследования введена в «Перечень бланков процессуальных документов» (№ 50) как отдельный документ и должна быть взята у участника процесса № дельно, т.е. помимо содержания протокола следственного действия.

Во всяком случае, нет никаких препятствий к тому, чтобы Генеральна* прокуратура, другие правоохранительные ведомства в своих приказах и указ³ ниях по применению УПК РФ требовали от субъектов расследования имей¹¹⁰ такого применения закона. Это положение имеет весьма важное значение нейтрализации незаконного противодействия со стороны защитника и участников процесса.

С объективной стороны разглашение данных предварительного р вания выражается в передаче в любой: устной, письменной или иной ф°ге информации об обстоятельствах расследуемого дела третьим лицам, хотя одному лицу, все зависимости от того, к каким последствием это привело (°

' Гл 57, ст. 476 УПК РФ

134

став формальный).

Преступление является оконченным с момента передачи соответствую­щей информации третьему лицу. Для оценки содеянного в качестве оконченно­го преступления необязательно, чтобы переданная информация стала достояни­ем именно лиц, интересующихся такой информацией. Неважно, была ли такая информация уже известна третьему лицу или нет.

Поскольку ни ст. 310 УК РФ, ни уголовно-процессуальный закон не оп­ределяют перечень данных, которые не могут быть разглашены, к ним следует относить все без исключения сведения, имеющие отношение к расследованию конкретного дела. То есть не имеет значения для квалификации преступления такие обстоятельства, как то, что указанная информация была в той или иной мере общедоступна или полностью закрыта, составляла или нет государствен­ную и иную охраняемую законом тайну, могла или не могла быть получена из других источников, помимо предварительного расследования {адресное бюро, история болезни из лечебного учреждения и т.п.), находится ли дело в досудеб­ной (судебной) стадии или уже полностью закончено производством²¹⁷. Необ­ходимо лишь доказать, что разглашенная без разрешения информация была по­лучена субъектом именно в результате его участия на предварительном рассле­довании. Однако при оценке преступности конкретных действий необходимо учитывать критерий малозначительности деяния (ч. 2 ст. 14 УК РФ), причинен ли вред основному объекту — интересам правосудия и предварительного рас­следования.

На наш взгляд, к данным, не подлежащим разглашению, т.е. к предмету данного преступления, относятся не только закрепленные в протоколах и иных документах результаты, но и сам факт производства следственных и иных про­цессуальных действий, их процессуальное содержание, порядок, обстоятельст­ва проведения.

Так, преступлением следует признать разглашение без разрешения за­щитником данных о том, кто участвовал в проверке показаний на месте, как выглядели участники, о чем говорили, что делали, даже если эти беседы и дей­ствия не были зафиксированы в протоколе следственного действия. К не под­лежащим разглашению сведениям следует отнести и данные о перспективах Расследования, следственных ситуациях, версиях и результатах их как процес­суальной, так и непроцессуальной проверки. Очевидно, что такие сведения, мо-Тг быть получены, например, в ходе бесед со следователем, оперуполномочен­ным, иными лицами, имеющими непосредственное отношение к делу, они мо-^|У^Т быть подслушаны, что называется, «под дверью» кабинета следователя и •п. В литературе встречаются мнения и о еще более широкой трактовке пред-^Иета данного преступления. Так, В.Н. Кудрявцев полагает, что если те или ^Нь'е сведения сообщило само лицо, которое затем их разглашает (например, •^видетель), то состав преступления все равно имеет место, если это лицо дало °Дписку о неразглашении таких данных²¹⁸.

-" v j,_o Хотя обстоятельства получения соответствующих сведении защитником весьма важны дпя целен

Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ/Под ред. А.В. Наумова. —М , 1996.

135

Таким образом, если защитник разглашает даже показания собственного подзащитного, которые тот дал на предварительном следствии, разумеется, не без согласования со своим адвокатом, то такие действия, помимо нарушения Закона об адвокатуре, профессиональной этики, при наличии соответствующих условий так же могут быть квалифицированы по ст. 310 УК РФ. Перечень та­ких данных можно продолжить. Однако в условиях отсутствия легального тол­кования понятия «данные предварительного расследования», отсутствия разъ-яснений Пленума Верховного Суда РФ и СССР правоприменители, на нащ взгляд, вправе широко трактовать его значение.

Однако не будет лишним повторить, что необходимыми и важными кри­териями квалификации данного преступления являются степень общественной опасности конкретных деяний защитника, степень вреда, причиненного интере-сам правосудия, предварительного расследования, критерии малозначительно-

719

сти деяния . Говоря о последствиях преступного разглашения, мы не допуска­ем противоречия с тем, что состав данного преступления сформулирован как формальный, т.е. не включает в свою конструкцию общественно опасные по­следствия. Любое преступление должно характеризоваться признаком общест­венной опасности {ч. 1 ст. 14 УК РФ), вне зависимости от конструкции состава.

Совершенно недопустимы попытки привлечь к уголовной ответственно­сти защитника, например, только за то, что он в самых общих выражениях, как говорится, «без имен и фамилий», посоветовался с более опытным коллегой о том, как наиболее эффективно законными средствами защитить своего клиента. Если разглашение соответствующих данных в ходе разговора двух адвокатов не представляет общественной опасности, если к тому же следователь выявил это разглашение и изобличил адвоката исключительно с целью «вывести неудобно­го защитника из дела», то к ответственности надо привлекать этого следовате­ля, а не его процессуального противника²²⁰.

Однако если в приведенном примере адвокат советуется с более опытным коллегой о том, как незаконными, аморальными средствами реализовать линию защиты, при этом делиться, например, сведениями о личности свидетелей, по­терпевших, излагает их показания, подробности тактики расследования и про­чее — есть все основания привлечь недобросовестного защитника к ответст­венности, поскольку эти его действия наносят существенный вред интересам правосудия, а так же законным интересам граждан и др.

Достаточно четкие критерии привлечения защитника к ответственности *| подобного рода ситуациях предлагает Ю.Ф. Лубшев: «Разглашением являютс* те случаи, когда полученные адвокатом сведения становятся известными хот* бы одному постороннему лицу. Иногда адвокату требуется посоветоваться " коллегами. Их нельзя отнести к посторонним. Однако и в этом случае нужно стремиться к сдержанности, не называть дела, фамилии клиента или судьи*-т.п. (выделено нами -— ЮН). Надо избегать разглашения лишних сведений-

" Когда оно хош формально и подпадает под признаки данного состава преступления, однако в малозначительности не представляет общественной опасности Часть 2 ст 14 УК РФ

~~ В следующей книге мы более подробно рассмотрим проблемы «езакокното противодействия чз! со стороны недоброе овестньсх работников суда и правоохранительных органов

136

диалогичное положение должно быть и при обсуждении результатов проверки работы адвоката на заседании президиума или в юридической консультации и _т.п.²²'- Той же позиции придерживается и С.Л. Ария: «Рассказывая о своих де­лах, консультируясь с коллегами, следует избегать упоминания фамилий»²²².

В отличие от преступлений, предусмотренных ст. 306, 307, 308, 311 УК РФ, к уголовной ответственности за данное посягательство может быть привле­чено только то лицо, которое предупреждено следователем, дознавателем или прокурором о недопустимости разглашения такой информации без разрешения. Это еще один довод в пользу того, что соответствующую подписку необходимо брать с защитника уже с момента его вступления в любое уголовное дело.

С субъективной стороны рассматриваемое преступление может быть со­вершено только с прямым умыслом. То есть виновное лицо осознает, что раз­глашает данные предварительного расследования, ставшие ему известными именно в результате участия в нем, после того как с него (лица) была взята подписка о неразглашении этих данных. Лицо понимает, что делает это без со­гласия субъекта расследования конкретного дела и желает разгласить эти дан­ные.

Мотивами преступления могут быть как корысть, так и стремление посо­ветоваться или похвастаться своей осведомленностью, иные личные побужде­ния. Так или иначе, мотив не влияет на квалификацию преступления, но имеет важное криминалистическое значение, а так же влияет на назначение наказа­ния.

Примеров разглашения данных предварительного расследования со сто­роны адвокатов в следственной практике более чем достаточно. Многие из них мы уже привели ранее, что говорит о том, что преступное разглашение очень часто совершается в совокупности с другими основными, а так же и сопутст­вующими адвокатскими преступлениями.

Следует лишь вкратце перечислить их основные способы:

1. передача данных о свидетелях, потерпевших членам ОПГ(ОПС), сооб­ щение их места жительства. При этом адвокат понимает, что эти данные будут использованы преступниками для подкупа, понуждения к даче заведомо лож­ ных показаний либо для похищения или даже убийства. То есть помимо раз­ глашения налицо признаки соучастия в самых различных сопутствующих пре­ ступлениях (ст. 309, 311, 307, 308, 294, 105, 126 УК РФ и др., см. гл. 4.4);

2. участие адвоката в допросе свидетеля (ч. 5 ст. 189 УПК РФ) и передача сведений, полученных на допросе, подозреваемому (обвиняемому) по делу, иным заинтересованным лицам, для целей защитительной деятельности или вопреки им;

3) ознакомление посторонних лиц (родственников, друзей и близких об- ^иняемого, других защитников по делу и др.) с копиями процессуальных доку-

^Ментов, официально полученных этим защитником или его подзащитным. Это ^огУт быть копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, об из-

^ ЧубшевЮФ Адвокатура в России Учебник — М , 2001 —С 268 "'Ария С.11 О прансгяенных принципах н адвокатской деятельности // Адвокат — 2002 — № 4 —

137

брании меры пресечения, копии обвинительного заключения или обвинитель, ного акта (п. 2 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), копии принесенных по уголовному д^ жалоб и представлений (п. 19 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).

Особенно опасным может быть ознакомление защитником посторонних лиц с материалами уголовного дела, полную копию которого вправе получить адвокат после окончания предварительного расследования (п. 7 ч. 1 ст. 53 уг^ РФ). Если только следователь не ограничил выдачу этих копий и выписок (об этом см. гл. 1.11). Поскольку у опытного адвоката в личном архиве может хра­ниться множество томов копий уголовных дел, в которых он участвовал в каче­стве защитника, то возникает соблазн использовать их, по меньшей мере, для распространения опыта, обучения и т.п.;

4. разглашение сведений о показаниях обвиняемых, свидетелей и других процессуальных лиц для согласования позиций с соучастниками преступника, находящимися на свободе, с другими адвокатами, защищающими обвиняемых по тому же уголовному делу,

5. передача адвокатом своему подзащитному (чаще всего арестованному) содержания показаний свидетелей и потерпевших, других обвиняемых, резуль­ татов выемок, обысков и других следственных действий, данных о веществен­ ных доказательствах, результатах проверки и оценки доказательств и т.п., кото­ рые ему (защитнику) стали известны не только в ходе следственных действийс его участием, но и из бесед с причастными лицами, с коррумпированными ра­ ботниками правоохранительных органов и т.п.;

6. передача из СИЗО и в обратном направлении записок, писем, иных по­ сланий, содержащих информацию о расследовании дела. Не может быть квали­ фицировано как преступное разглашение передача записок от обвиняемого из СИЗО с просьбами, не касающимися расследования (принести продукты, теп-

224

лые вещи и проч.) ;

7) передача обвиняемому, другим заинтересованным лицам сведений о следственных версиях, результатах их проверки, предупреждение о планируе­ мых обысках, выемках, иных следственных действиях, сведений о направлен­ ных следователем запросах, о предоставлении тех или иных документов, харак­ теристик, справок и т.п. (см. приложение 25).

Те или иные сведения могут быть получены недобросовестным адвока­том не только в результате участия в процессуальных действиях, не только 0т коррумпированных следователей, дознавателей или оперативников (что бывает очень часто), не только от «болтуна» в нашей среде, который, как известно, «находка для шпиона». Утечка информации может стать результатом подслУ' шивания разговоров, телефонных и иных переговоров, в т.ч. и путем примени ния специальных технических средств, путем наблюдения с применением те" же средств за членами следственной группы, оперуполномоченными и даЛ^ь' нейшей оценки, анализа их действий.

Так, по одному из расследованных дел о многоэпизодных должностнЫ*

~ Хотя -это является нарушением законодагельсгва о содержании под стражей подо1реваемых и няемых См ст 25 Федерального закона от 15 07 1995 г № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозрева и обвиняемых в совершении преступлений», и ред от 25 10 2001 г Об этом подробно см гл 7 2

138

преступлениях, совершенных группой лиц, недобросовестный адвокат (из чис­ла «вовлеченных»), как выяснилось позднее, на все следственные действия приходил с микроскопического размера цифровым диктофоном, который он прятал в нагрудном кармане пиджака, а наружу был выведен узко направленный микрофон с очень высокой чувствительностью. Записывались не только все процессуальные и непроцессуальные контакты со следователем и прокурором, _Но и делались небезуспешные попытки записывать разговоры и из-за двери ка­бинета следователя.

В условиях маленьких кабинетов, где теснятся два, три и более следова­теля, когда дверь кабинета всего одна и та из тонкой фанеры, без тамбура и второй двери (а это условия работы большинства следователей), с учетом того, что каких-либо средств защиты от несанкционированного прослушивания (на­блюдения) следователи не предпринимали, а этим грешат почти все работники, сделать это было не сложно.

Этот адвокат вступил в дело уже в день его возбуждения. Не сразу следо­ватели заметили, что он находит поводы весь день пребывать в коридоре про­куратуры. Как выяснилось позднее, он записывал разговоры в кабинете руково­дителя группы, наблюдал за входящими и выходящими оперативниками, на­правлявшимися на обыски и аресты имущества, узнавал таким образом, плани­руемые действия и по сотовому телефону предупреждал всех заинтересованных лиц.

В итоге в тот день ни один обыск не дал результатов, с места жительства скрылся один из соучастников преступления, многое из подлежащего аресту имущества было срочно вывезено и спрятано. Об этих незаконных действиях следствие узнало лишь позднее, да и то только в результате того, что сам «ге­рой» прихвастнул своей ловкостью перед коллегами. Следственная группа бы­ла попросту не готова к такого рода преступному, аморальному, безнравствен­ному противодействию.

Пример наглядно демонстрирует, насколько трудно изобличить такого рода скрытые преступления. Они бывают направлены и на субъектов расследо­вания, и на иных участников процесса, и на доказательства, и на сам процесс расследования. Не всегда разглашение данных производится в интересах собст­венного подзащитного. Порой преступные группировки нанимают защитника Для одного или всех обвиняемых по групповому делу, с тем, чтобы иметь пол­ноценный источник информации о расследовании в интересах только самой ^гРУппировки или определенного, наиболее значимого сообщника. Сведения от такого адвоката разглашаются и в интересах оказания давления на самого об-^виняемого, с целью изменения им показаний (см., например, гл. 4.4А)²²⁴.

По делу о незаконном обороте крупных партий героина были задержаны " Участников организованной преступной группы. Один из них — курьер С., перевозивший партии героина, дал правдивые показания, изобличающие всех ^с°участников, в т.ч. и руководителя ОПГ — гражданина Таджикистана Л , ко-

также был арестован. Для курьера специально, как позднее выяснилось,

См также Основы борьбы о организованной преступностью / Под ред В С Ов чине ко го, В F Эми-^H0fia Нп Яблокова — М, 1996 -Г 288^289

139

на деньги родственников этого преступного авторитета, был нанят опытный ад. вокат — так сказать «засланный». Линия защиты, которую он явно навязывал своему подзащитному, заключалось в том, чтобы тот «взял все на себя». Адво-кат советовал С. дать показания о том, что героин в количестве I, 3 килограмма он вез для личного потребления, соучастников преступления не было. Адвокат обешал, что предъявленное обвинение в этом случае переквалифицируют с ч. 4 ст. 228 (от 7 до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества, особо тяжкое преступление) на ч. 1 той же статьи (до трех лет лишения свободы, пре­ступление средней тяжести. В редакции УК РФ до 8.12.2003).

В ходе допросов Л. было явно заметно, что обвиняемый и два его адвока-, та знают обо всех показаниях всех соучастников, даже помимо тех сведений, который он мог узнать на очной ставке с курьером С. В результате того, что', следствие не смогло защитить, оградить от влияния (в т.ч. и внутри камерного)' как С., так и других лиц, носителей обвинительных доказательств против Л., все свидетели и обвиняемые по делу в дальнейшем дали показания, старательно выгораживающие организатора преступления — Л. В результате уголовное преследование в отношении него было прекращено в части.

В такой ситуации защитника нельзя привлечь к уголовной ответственно-' сти по ст. 309 УК РФ за понуждение обвиняемого к даче ложных показаний, поскольку этот участник процесса не назван в диспозиции этой статьи (равно как и в ст. 307, 308 УК РФ и др.). Но при наличии необходимых признаков ад-1 вокат может быть привлечен к уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ, а так же, как и во всех приводимых здесь примерах, он может быть привлечен к дисциплинарной ответственности вплоть до прекращения статуса адвоката . 1

Проанализированные примеры способов преступного разглашения дан-] ных предварительного расследования позволяют, а вернее даже обязывают, в дополнение к ранее данным общим классификациям (гл. 3.1, 4.1) выделить ча-и стные виды этого конкретного преступления.

Исходя из целей и мотивов разглашения, совершаемого защитником, все] способы преступлений можно разделить на:

— совершаемые с целью вмешаться, воспрепятствовать всестороннему, полному и объективному расследованию дела (далее, для краткости, «квалифи­цированное» разглашение);

— совершаемые с иными целями и мотивами или вообще без них («не-1 квалифицированное» разглашение).

К первому, наиболее опасному виду преступного разглашения относятся! деяния, целями и мотивами которого являются стремление адвоката воздейстЧ вовать на носителей доказательственной информации, изменить позицию субъ-; ектов расследования и т.д. Вышеприведенные примеры в основном относятся! именно к «квалифицированному» виду разглашения.

Эти преступления носят, как правило, ярко выраженный корыстный ха­рактер, совершаются чаше всего в интересах подзащитного, хотя бывает, что И j определенно против него. То есть в интересах преступного формирования, же-]

О мерах дисциплинарной ответственности см. ч. 5 ст 18 Кодекса профессиональной этики адвокат*

140

яак>ш^его избавиться от бывшего своего члена, который «засветился» или не-_оден, в интересах других соучастников. Редко «квалифицированное» разгла­шение совершается исходя из ложно понятых интересов подзащитного. Такие преступления — весьма эффективное и опасное оружие в руках квалифициро­ванных адвокатов, имеющих специфический, «обвинительный» профессио­нальный опыт.

Особо страшным и циничным это оружие становится в руках «вовлечен­ных» защитников. Поскольку такие адвокаты являются неотъемлемой частью организованных преступных формирований, частью их мозгового центра, для следователя неосторожная передача такому защитнику данных, касающихся уголовного дела, необеспечение надлежащей защиты информации и при этом не предупреждение его об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ — это все равно, что лично «исповедаться» перед всей бандой, группировкой, пода­рить им материалы дела вместе со своими мыслями, тактикой и стратегией рас­следования.

Вряд ли «квалифицированное» разглашение позволит себе «контактный», а уже тем более «коррумпированный» защитник. В наиболее общем плане та­кие действия не соответствуют их личным принципам профессиональной дея­тельности. Следственный опыт показывает, что адвокаты — «молодые специа­листы» так же большей частью остерегаются таких грязных методов. «Квали­фицированное» разглашение — это всегда преступная многоходовая комбина­ция, в которой каждый шаг требует глубоких знаний не только закона, но и следственной, оперативно-розыскной и судебной практики, опыта работы в Системе и знания ее особенностей, «слабостей» как бы «изнутри».

Именно преступления первой группы чаще всего квалифицируются по реальной и/или идеальной совокупности с другими преступлениями адвокатов против правосудия (ст. 309, 311, 307, 308, 294 УК РФ и др.) и другими, сопутст­вующими адвокатскими преступлениями (гл. 4.4).

Преступления второй группы — «неквалифицированное» разглашение, совершаются часто по мотиву хвастовства, с целью демонстрации своей ис­ключительной информированности, с тем, чтобы произвести впечатление на Доверителей и потенциальных клиентов, с целью показать широкие личные связи с должностными лицами правоохранительных органов и т.п. Преступное разглашение может быть совершено с целью обучения, дачи советов другим адвокатам, обвиняемым, лицам, готовящим преступления и т.п. Целью может быть компрометация лиц, в чьем производстве находится уголовное дело, ком­прометация других участников процесса, например потерпевшей по делу об из­насиловании и т.п.

Так, на наш взгляд, при уже перечисленных условиях широко распро­страненная практика, когда защитники по «громким», общественно значимым уголовным делам дают интервью представителям СМИ, где сообщают о ходе расследования, может быть признана преступным разглашением, в данной слу­чае — «неквалифицированным». В таком выступлении адвокат освещает более или менее подробно обстоятельства расследования, выражает свою, чисто субъективную оценку его результатов, часто далекую от реальности. Практиче-

141

ски все интервьюируемые адвокаты говорят о невиновности своих клиентов, ₀ бесперспективности расследования, о грядущем оправдательном приговоре, ₀ злоупотреблениях и иных нарушениях закона со стороны представителей обвц, нения и т.д. Ни для кого не секрет, что такие выступления часто дезориентиру. ют, вводят в заблуждение общественность, бьют по авторитету судебных ц правоохранительных органов. То есть наносится существенный вред интересам правосудия. Зритель и читатель, слушая интервью официального лица, грамот­ного юриста, не всегда понимает, что перед ним адвокат — лиио заинтересо­ванное. С учетом того, как не любят представители стороны обвинения высту­пать перед СМИ, становится очевидной одна из причин недоверия, неуважения значительной части общества к судебной и правоохранительной системе. Со слов интервьюируемых адвокатов, мы все только и делаем, что привлекаем к уголовной ответственности невиновных, превышаем свои полномочия, зло­употребляем ими и т.д. (см. выше комментарий к ст. 298, 306).

Очень часто, как говорится, ударяясь в полемические крайности, такие адвокаты слишком подробно рассказывают прессе об обстоятельствах рассле­дования, о показаниях подзащитных и других лиц, об имеющихся доказатель­ствах, результатах их проверки и оценки и т.д. Делается это, в основном, исхода из желания, получить известность в широких кругах, привлечь потенциальную клиентуру популистскими заявлениями о действительных и мнимых успехах защиты. Во многом расчет идет и на то, чтобы привлечь на свою сторону обще­ственное мнение и тем самым оказать противодействие расследованию. Осо­бенно это характерно по делам об организованной преступной деятельности в сфере экономики, по делам о должностных преступлениях²²⁶.

В таких интервью, кроме преступного разглашения, может содержаться $ клевета в отношении участников процесса (ст. 298 УК РФ) и других лиц (ст. 129 УК РФ), и заведомо ложный донос (ст. 306 УК), и другие основные Я сопутствующие адвокатские преступления.

«Неквалифицированное» разглашение чаще допускается неквалифициро4 ванными адвокатами, пытающимися поднять свой авторитет за счет подтвер­ждения своей мнимой или действительной осведомленности, влиятельности Я| т.д. Не гнушается таким разглашением и «коррумпированный» адвокат. Такой часто передает данные расследования, для того чтобы его клиент больше дове­рял ему, согласился увеличить сумму гонорара, находился в зависимости от не­го как защитника, поскольку тот владеет информацией, а значит и «контролер рует ситуацию».

В этой связи актуальным представляется вопрос о том, можно ли кваля филировать как преступление действия адвоката (как правило, «коррумпирИ ванного», впрочем, как и всех других типов), который лжет своему клиенту, д<Н верителям, другим заинтересованным лицам, искажая информацию о расследо­вании.

Так, широкое распространение получила практика лживого запугиванИЧ

"~'Нэ использование СМИ в качестве типичного средства противодействия расследованию по делам ° должностных преступлениях обращав! внимание В Н Кзрагодин См Kapasaduii В И Преодоление противЧ действия предварительному расследованию —Свердловск 1992 С 30

142

твоего клиента о том, что его вот-вот задержат, арестуют, применят иные меры процессуального принуждения, что «злые следователи» хотят его сделать един­ственным обвиняемым по групповому делу, а остальных отпустить и сделать свидетелями и т.п. Особенно эти приемы эффективны в отношении лиц, впер­вые привлекаемых к уголовной ответственности. При этом недобросовестный адвокат имитирует высокую активность своей работы, якобы, ходит по инстан­циям, договаривается с «нужными» людьми, угощает их, дает взятки и т.п., т.е. делает все возможное и невозможное, чтобы спасти, облегчить участь своего подзащитного. Основная цель таких ухищрений ясна — деньги!

Неопытный, доверчивый обвиняемый проникается доверием и уважением к такому адвокату, платит высокие гонорары, впадает в психологическую зави­симость, просто «молится» на своего защитника.

А тем временем недобросовестный адвокат либо вообще ничего не дела­ет, либо даже вредит клиенту, например, тайно договаривается с коррумпиро­ванным следователем о задержании подозреваемого на двое суток, с тем, чтобы затем эффектно добиться его освобождения и т.п.

Мы, следователи, часто с наивностью удивляемся, почему тот или иной арестованный обвиняемый как за соломинку цепляется за своего защитника, не соглашается на его замену, даже когда тот регулярно и без уважительных при­чин срывает следственные действия, явно ничего не делает для своего подза­щитного. Ответ часто кроется именно в таких незаконных действиях адвоката. Но будут ли они преступными? Мы уже отмечали, что в подобных примерах защитник может совершить клевету в отношении следователя и других лиц (гл. 4.2.4).

На наш взгляд, разглашение даже ложных, надуманных данных о рассле­довании уголовного дела при определенных условиях может быть признано преступлением и квалифицировано, например, как покушение на разглашение (ч. 3 ст. 30 и 310 УК РФ), а в случае получения за мнимую деятельность допол­нительного, необоснованного гонорара — по совокупности и как мошенниче­ство (ст. 159 УК РФ). Однако оговоримся, что такая позиция не бесспорна, и в каждом конкретном случае правоприменитель сам должен избрать правильную квалификацию.

«Неквалифицированным» разглашением следует признать и безмотивную передачу соответствующих данных. Это т.н. «проговорки», неосторожные вы­сказывания об известных обстоятельствах дела в самых различных кругах, лю­бым, в т.ч. незаинтересованным лицам.

По одному из материалов дисциплинарного производства в отношении адвоката последний, находясь в ресторане в состоянии сильного алкогольного °пьянения, нарушая общественный порядок, сбивчиво рассказывал в кругу по­сетителей заведения о том, как он поругался со следователем на допросе, как ^tot неумело ведет следствие, как уже вот-вот отпустят из-под стражи его кли-^ента, обвиняемого в изнасиловании, потому что следствие не добыло достаточ­ных доказательств, допустил оскорбительные отзывы о потерпевшей и т.д. При ^Этом назывались фамилии, должности, подробности расследования, в т.ч. и сведения о частной жизни его клиента и потерпевшей, составляющие их лич-

143

ную тайну (признаки преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ).

К «неквалифицированным» разглашениям можно отнести и передачу ин-формации с целью консультирования различных лиц, обучения неопытных щ. вокатов и т.п. Прежде всего, речь идет о материалах уголовных дел, копии ко­торых в полном объеме теперь вправе получить любой защитник (см. гл, \Л\)_ш Многочисленные тома скопированных уголовных дел, целый архивы, которые теперь, после вступления в законную силу УПК РФ, накапливаются у опытных и высокооплачиваемых адвокатов, являются очень соблазнительной приманкой для преступников, других заинтересованных лиц, которые захотят поближе оз­накомиться с практикой расследования, получить секретные сведения, в т.ч. от­носящиеся к охраняемым законом тайнам. Даже добросовестным адвокатам бу­дет трудно устоять перед соблазном поделиться такими громадными массивами информации. Природе любого человека свойственно стремление делиться све­дениями. Что же говорить о стремлениях недобросовестных адвокатов?! Неко­торые из них могут даже организовать торговлю данными предварительного расследования. Покупатели, уверен, найдутся. При этом адвокатские «архивы» копий уголовных дел, в отличие от архивов судов и прокуратур, не защищены надлежащим образом, материалы могут быть похищены. Кто и в каком порядке будет нести за это ответственность? В случае хищения копий материалов пред­варительного расследования или в случае инсценировки такого хищения при­влечь адвоката к уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ нельзя. Разгла­шение может быть совершено только с прямым умыслом, легкомыслие и не­брежность (ч. 2 и 3 ст. 26 УК РФ) исключается.

Это означает, что по каждому факту разглашения данных предваритель­ного расследования недобросовестный адвокат может выдвинуть версию соб­ственной зашиты о том, что утечка произошла в результате хищения или иного неправомерного доступа к данной информации, а он лишь допустил неосто­рожность, которая в отношении защитника (в отличие от представителя сторо­ны обвинения) уголовно ненаказуема.

Как противодействовать этим опаснейшим тенденциям? Об этом речь пойдет в следующей книге.