24. Развитие мифологии и религиозных представлений в эпоху позднепервобытной общины.

Новые условия хозяйственной и социальной жизни, а также подъем духовной культуры нашли свое отражение и в мифологии. Она стала более развитой, включив в себя этиологию не только людей, животного и растительного мира, простейших общественных установлений, но и культурных растений, домашних животных, усложнившихся социальных институтов, нередко и мироздания в целом. Получают распространения мифы о браке: мужчины – Небо, женщины – Земли. В то же время возрастание социальной роли мужчин широко отразилось в мифах о создании мира мужчиной без участия женщины.

В такой же степени эволюционировала и развивалась религия. Люди все меньше отождествляли себя с природной средой и все больше сознавали свою зависимость от неведомых сверхъестественных сил, которые виделись добрыми и злыми. Добрым силам стали поклоняться как постоянным защитникам и покровителям рода, общины, племени; противостоящие им злые силы старались умилостивить. Содержание тотемизма изменилось: тотемические “родственники” и “предки” сделались объектом религиозного поклонения. В дальнейшем тотемизм продолжает сохраняться не столько как живая система верования, сколько в пережитках (тотемные названия и символы рода). В это время начал складываться культ природы (духи животного и растительного мира, земные и небесные силы).

С возникновением земледелия зарождается культ возделываемых растений и тех сил природы, от которых зависело их произрастание, особенно Земли и Солнца (ирокезы почитали духов маиса, тыквы и бобов). Представления о Солнце, как о мужском и Земле, как о женском начале вместе в цикличностью благоприятного воздействия Солнца породило почитание Солнца в качестве умирающего и воскресающего духа плодородия. Получило распространение магическая практика укрепления силы Солнца, усиления плодородия Земли, вызывания дождя. Подобным образом возникал культ покровителей скота (у папуасов – покровитель свиней – Геру) и развивалось скотоводческая магическая практика.

С развитием родоплеменной организации стала зарождаться вера в помогающих людям духов умерших прародителей. Так возник культ предков. Как правило, он ыл культом мужских предков, хоты в материнскородовых обществах, возможно, уже начал складываться культ женских предков, местами известный на более поздних стадиях развития.

До культа лидеров было еще далеко, но уже имелись его предпосылки. Они создавались верой в наличие у людей сверхъестественной силы, которая была ограничена у рядовых сородичей, и намного более действенна у старейшин, военачальников и колдунов. Эта вера существовала почти повсеместно, но в науке за ней закрепилось меланезийское название “мана”. Постепенно возникла вера в то, что хорошую мана может заполучить всякий, вкусивший от тела его носителя. Так появилась практика съедать сердце или печень убитого врага и эндоканнибализм по отношению к собственным родичам, в особенности выдающимся.

24. Языковое и этническое состояние в эпоху позднепервобытной общины.

В целом для стадии позднепервобытной общины характерны дальнейшее расселение носителей праязыковых совокупностей и образование отдельных языковых семей. Но этот процесс шел постепенно. К тому же расселялись в основном общества, перешедшие к производящему хозяйству. На новых местах своего расселения они контактировали и смешивались с обществами рыболов, охотников и собирателей. Иногда аборигены переходили на язык пришельцев. Поэтому образование языковых семей нельзя представить себе только как процесс распадения праязыковых совокупностей. Именно поэтому, говоря о границах распространения языковых семей, различают “ранние прародины”, где начинается процесс сложения этих семей, и “поздней прародины”, где он продолжался.

В первоначальной совокупности выделились афразийская, индоевропейская, картвельская, эламодравидская, уральская и алтайская семьи. Афразийцы первоначально локализовались в Сиро-Палестинской области, а позднее в Северной и Восточной Африке. Раннюю прародину индоевропейцев предполагают на севере Передней Азии, позднюю – вплоть до территории Восточной Европы. Картвелы сперва располагались на южной границе Кавказа, затем утвердились в Закавказье. Эламодравиды из Ирана распространились в Индию. Уральцы и алтайцы из Северного Ирана и Средней Азии продвинулись далеко на север и восток. В Африке из конгосахарцев выделились нило-сахарцы и нигеро-кордофанцы. В Восточной и Юго-Восточной Азии синотибетцы стали контактировать с эламодравидами, а аустрийцы распались на несколько семей. Из них аустроазиаты расселились в Южной Азии, а аустронезийцы из Южного Китая проникли в Индонезию и Океанию.

При сохранявшейся лингвистической непрерывности языки отдельных этносов возникали только как исключения в результате сильной изоляции, например, в горных ущельях.

Языковая и соответствовавшая ей культурная непрерывность тормозили сложение четко очерченных этнических общностей со своим языком, особенностями культуры, самоназванием и самосознанием. С переходом земледельческой оседлости и общины и конгломераты стали более устойчивы, чем были при бродячем присваивающем хозяйстве. Межобщинное разделение труда и развитие престижной экономики укрепляли надобщинные связи. В общинах действовали межобщинные браки, появляются надобщинные и надродовые лидеры и советы. Сложились условия для превращения протоэтносов в этносы. Применительно к этой стадии, уже можно говорить о первом из исторических типов этнических общностей – племени, но пока еще очень раннем. В то время как у каждого из звеньев сегментарной организации существовало представление о родоначальнике-эпониме, у племени его, как правило, пока еще не было.

Ранние этнические общности, как и протоэтнические общности сохраняли иерархическую структуру. Какую-то культурную языковую специфику могли иметь и крупные общиы и племя.