15.1.3. Из института залога.

Случается так, что залогодатель, воспользовавшись тем, что заложенное имущество оставлено в его распоряжении, передает предмет залога во владение и собственность третьему лицу, не получая при этом какого-либо согласия со стороны залогодержателя и не извещая приобретателя имущества о существовании залога. Зачастую следствием таких действий со стороны залогодателя является обращение залогодержателя в суд с требованием признать договор, оформивший передачу предмета залога третьему лицу, недействительным и применить последствия ничтожности сделки.

Правомерны ли такие требования? Существует ли при этом возможность защитить имущественные права добросовестного приобретателя?

Прежде всего, необходимо исходить из того, что, передавая имущество в залог, залогодатель не лишается права собственности на это имущество (естественно, при условии, что он изначально являлся его собственником) и, следовательно, в силу ст. 209 ГК РФ не утрачивает своего права распоряжаться им и в дальнейшем. Законодательство о залоге устанавливает лишь определенные ограничения, препятствующие свободной реализации такого права. В ст. 20 Закона Российской Федерации от 2905.92 № 2872-1 «О залоге» (с изменениями от 16.07.98) возможность перехода права на заложенное имущество обусловливалась необходимостью перехода к новому залогодателю основного долга, обеспеченного залогом. С введением в действие первой части ГК РФ это требование изменилось, и в настоящее время залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя (ст. 346 ГК РФ).

Очевидно, что заключение залогодателем сделки по распоряжению заложенным имуществом без учета перечисленных выше ограничений означает, что такая сделка противоречит закону. Однако всегда ли это предполагает, что она является недействительной?

Согласно ст. 1б8 ГК РФ не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов сделка ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий допущенных нарушений. Статья 174 ГК РФ, в свою очередь, гласит: «Если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочиями органа юридического лица — его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях».

Таким образом, анализ изложенных выше положений закона позволяет прийти к следующему выводу: залогодержатель вправе рассчитывать на удовлетворение своих исковых требований о признании сделки по отчуждению заложенного имущества недействительной только при том условии, что приобретатель предмета залога знал или заведомо должен был знать об ограничении прав собственника по распоряжению таким имуществом в связи с существованием договора залога.

Представляется бесспорным, что суд при рассмотрении таких споров должен исходить из того, что приобретатель, не поставленный в известность о залоге и добросовестно удостоверившийся в наличии права собственности залогодателя на отчуждаемое им имущество, не имеет оснований предполагать наличие каких-либо ограничений в объеме прав собственника, обозначенных в ст. 209 ГК РФ.

Хотелось бы обратить внимание также и на то, что признание сделки по отчуждению предмета залога оспоримой может оказаться для приобретателя имущества достаточно важным и с той точки зрения, что срок исковой давности для требований, предъявляемых залогодержателем, будет в данной ситуации определяться в соответствии с правилами ст. 181 ГК РФ и ограничиваться годом со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания оспоримой сделки недействительной.

Во всех иных, кроме указанного выше случая — установления недобросовестности приобретения заложенного имущества новым собственником, — залогодержатель вправе выдвигать требование не о признании сделки недействительной, а об обращении взыскания на предмет залога, независимо от того, что произошла смена собственника. Такое право залогодержателя закреплено в ст. 353 ГК РФ, согласно которой «в случае перехода права собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу».

Статья 302 ГК РФ устанавливает, что в том случае, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Позиция залогодержателя, пытающегося отстоять свои права при неправомерной реализации залогодателем предмета залога, представляется весьма уязвимой также и в силу следующих обстоятельств. Как правило, при возникновении подобного рода конфликтов самой тщательной проверке как со стороны ответчика, так и со стороны суда подвергается имеющийся у залогодержателя договор о залоге. И это естественно, поскольку именно на нем базируются имущественные требования истца. Как показывает практика, зачастую договор о залоге не выдерживает такого испытания «на прочность», оставляя залогодержателя, как говорится, «при своем интересе».

Причиной этого является то, что нормы российского законодательства, регулирующие правила о залоге, содержат особые требования как к содержанию, так и к форме договора о залоге, большинство из которых носит императивный характер. Несоблюдение любого из них, в силу ст. 432 ГК РФ, означает недействительность договора о залоге и влечет за собой последствия недействительности сделки, определенные ст. 1б7 ГК РФ.

Перечень условий договора о залоге, которые признаются существенными, по сравнению с другими гражданско-правовыми договорами достаточно обширен. Среди этих условий наиболее часто встречаемой причиной признания договора о залоге недействительным служит неправильное (или недостаточно полное) определение условия предмета залога.

Как известно, предметом залога могут являться движимые и недвижимые вещи. Закон Российской Федерации «О залоге» (ст. 6) предусматривает также возможность распространения залога на вещи, которые могут быть приобретены залогодателем в будущем. Можно ли в этом случае соблюсти императивные требования закона об обязательности точного определения состава, стоимости, местонахождения залоговой массы? Применительно к вещи, приобретаемой залогодателем в будущем, такое возможно тогда, когда приобретаемая залогодателем вещь, во-первых, уже существует в натуре (т. е. имеет определенную материально-телесную субстанцию и в соответствии со ст. 128 ГК РФ является объектом гражданского оборота) и, во-вторых, залогодатель заранее знает, какую именно индивидуально-определенную вещь он намерен приобрести.

Использование прав, приобретаемых в будущем, в качестве предмета залога стало возможным с введением в действие части первой ГК РФ. Статья 340 ГК РФ определила, что договором о залоге в отношении залога, возникающего на основании закона, законом может быть предусмотрен залог вещей и имущественных прав, которые залогодатель приобретет в будущем. С этой точки зрения представляется весьма проблематичной оценка законности условия о предмете залога — имущественного права, которое залогодатель приобретет в будущем, в отношении договоров о залоге, заключенных в период до вступления в силу части первой ГК РФ.

Другой, не менее часто встречаемой причиной признания договора о залоге недействительным служит несоблюдение сторонами договора обязательных требований, предъявляемых к его форме. Особый интерес в этой связи представляет собой оформление договора о залоге недвижимого имущества.

Следует обратить внимание на то, что российское законодательство всегда обусловливало вступление договора о залоге недвижимости в силу необходимостью осуществления его государственной регистрации.

В частности, ст. 11 Закона Российской Федерации «О залоге» однозначно определяла, что «залог предприятия в целом или иного имущества, подлежащего государственной регистрации, должен быть зарегистрирован в органе, осуществляющем такую регистрацию, если настоящим Законом не установлен иной порядок регистрации». Устанавливалось также, что если залог имущества подлежит государственной регистрации, то договор о залоге считается заключенным лишь с момента его регистрации.

Статья 43 Закона Российской Федерации «О залоге» в свою очередь содержала императивную норму о том, что договор об ипотеке (имуществе, непосредственно связанном с землей) должен быть нотариально удостоверен и зарегистрирован в поземельной книге по месту нахождения предприятия, строения, здания, сооружения или иного объекта.

В новый ГК РФ также вошло положение, свидетельствующее об обязательности государственной регистрации сделок с недвижимостью.

Думается, что совершенствование законодательной базы, регулирующей залоговые правоотношения, в дальнейшем полностью исключит возможность возникновения таких ситуаций, при которых недобросовестному залогодателю удастся скрыть факт нахождения имущества под залогом.