А. Лабриола

Марксизм со времени своего появления имел значительное влияние на итальянское обществоведение. Одним из первых крупных марксистов был Антонио Лабриола (Labriola) (2 июля 1843 г. - 2 февраля 1904 г.). Являясь учеником выдающегося гегельянца Бертрандо Спавенты, он, как считает Р. Беллами, освободил Маркса от позитивистской трактов­ки А. Лориа и дарвинистской интерпретации Э. Ферри. Он дал своему поколению гегельянцев отчетливую марксистскую окраску, вызвав к жизни еще одну крупную фигуру - Антонио Грамши. В целом его жизнь и деятельность демонстрируют богатство и разнообразие, содержащее­ся в марксистском направлении социологического анализа. Сам он так прослеживает становление своих мировоззренческих позиций.

В одном из писем Лабриола писал Ф. Энгельсу: "Когда я приехал в Рим профессором университета (1873 г.), я был социалистом, не зная этого, и объявил борьбу с индивидуализмом исключительно по теоре­тическим соображениям. Я тогда изучал публичное право, администра­тивное право и политэкономию и между 1880 г. и 1897 г. я почти полно­стью приобщился к социализму, но больше благодаря общей концеп­ции истории, чем из-за внутреннего импульса активного убеждения. Медленное и постепенное приближение к реальным проблемам жизни, возмущение политической коррупцией и контакты с рабочими посте­пенно преобразовали научного социалиста in abstracto в истинного социал-демократа" [Labriola A. Lettera a Engels. Roma, 1949. P. 2].

264

Уже упоминалось, что как социальный мыслитель он формировал­ся в Неаполитанском университете под влиянием Бертрандо Спавенты. От него он, в частности, перенял историко-диалектический метод трак­товки философии не как обычных академических знаний, но как виде­ния мира, который учит действиям, соответствующим идеалам и целям, поставленным перед собой.

Родившись на юге Италии, он в 18-летнем возрасте поступает в Неа­политанский университет. В 1874 г. он становится заведующим кафед­рой моральной философии и педагогики Римского университета.

Сам процесс обучения он, будучи вузовским педагогом, трактовал не только как способ изложения определенного знания, но прежде все­го как непосредственную и гибкую форму общения, гораздо более важ­ную, нежели письменное слово. Главная задача обучения - системати­зация и кристаллизация мысли студентов. "Я всегда был и являюсь са­мым страстным приверженцем искусства устного обучения во всех его формах", - подчеркивал Лабриола [Labriola A. Discorrendo di socialismo е di filosofia // Saggi sul materialismo storico. Roma, 1965. P. 262]. Универ­ситетская аудитория была для него слишком мала, он часто выступал и в рабочих аудиториях.

Он отвергал любые философские и социальные системы, кото­рые не соотносятся с наблюдаемым опытом. В социальном анализе он стремился, насколько это возможно, вычленять специфические, свой­ственные лишь данной конкретной ситуации особенности. При изло­жении своих концепций он широко использовал народные, националь­ные итальянские представления, вводя идеи, рожденные в науке дру­гих стран. Неогегельянцев он, в частности, критикует за то, что они "писали, преподавали и дискутировали так, как будто были не в Неа­поле, а в Берлине или невесть где. В мыслях они беседовали со свои­ми camarades d'Allemagne, отвечали с кафедр или в журналах на фраг­менты критиков, известных только им самим, вроде бы вели диалог, который на читателей и слушателей производил впечатление моноло­га. Им не удавалось выкристаллизовать свои выводы и диалектику в книгах, которые составили бы новое интеллектуальное достижение народа" [Ibid. P. 204].

"Антонио Лабриола был достоверным интерпретатором дости­жений и идеалов своего общества, - пишет итальянский историк со­циологии Франка Монтанари Орселло, - он с печалью осознавал эко­номическую и социальную отсталость своей страны и видел в ней первопричину ее культурного отставания. В его работах часто встре­чается критика различных течений итальянской философии: Терен-Цио Мамиани и Луиджи Ферри, их эпигонов Антонио Росмини и Вин-генцо Джоберти, неокантианцев и позитивистов и еще более резко он отвергал официальную культуру" [Profili della sociologia Italiana. Roma, 1982. P. 77-78].

Лабриола был первым крупным марксистским обществоведом в Италии. Он считал своей главной задачей освобождение марксизма от позитивистских влияний и поднятие его до статуса самостоятельной со­циальной науки. Итальянский социолог Энцо Сантарелли полагает, что

265

б орьбу с позитивизмом Лабриола вел, противопоставляя подлинный марксизм ревизионистскому движению, для которого социологиче­ский позитивизм был естественным гумусом [Santarelli E. La revizione del marxismo in Italia. Milano, 1977]. Он отрицательно относился к по­пыткам таких социологов, как Лориа и Ферри, привить марксизм на позитивистскую, эволюционистскую матрицу, считая это теоретиче­ской и практической компиляцией, и называл эту группу ученых науч­ным "полусветом".

Антонио Лабриола вел обширную творческую переписку с выдаю­щимися социальными мыслителями своего времени: Ж. Сорелем, Э. Бернштейном, К. Каутским, Ф. Энгельсом, Г. В. Плехановым. В этой переписке уточнялись позиции, развивались концепции. Свое собствен­ное кредо он определил в Послесловии к французскому изданию "Бесед о социализме и философии": "Я сам не являюсь паладином Маркса, до­пускаю всяческую его критику, сам являюсь во всем, что говорю, кри­тиком, не опровергаю девиза: понимать - значит и предвидеть, однако должен добавить, что предвидение и означает понимание" [Labriola A. Discourse sur le socialisme et le philosophic P., 1897. P. 153].

Правильным, с его точки зрения, было практическое, не догмати­ческое отношение и марксистскому учению, и одновременно такая по­зиция, которая не нарушала бы сущности марксизма - единства теории и практики и автономии в процессе его адаптации к происходящим со­циальным изменениям.

Главным содержанием социальной концепции Лабриолы была ма­териалистическая концепция развития общества. Она изложена в ос­новном в трех эссе, опубликованных в 1895-1897 гг. Первая работа «В память о "Манифесте коммунистической партии"» была впервые напечатана в июне и июле 1895 г. в журнале "Le Devemr Social". Вторая и третья работы "Об историческом материализме. Предварительные уточнения" и "Беседы о социализме и философии" были опубликованы на рубеже 1896 г. и 1897 г.

В первом эссе убедительно доказывается, что дата издания "Мани­феста" стала демаркационной линией между "современным социализ­мом" и "социализмом утопическим". Этот современный социализм от­личается прежде всего гуманитарной и гуманистической интерпретаци­ей. Коммунизм перестает быть лишь надеждой, воспоминанием, допу­щением и впервые находит адекватное выражение в качестве конечной цели конкретной деятельности. Это означает, что в реализации своих имманентных прав общество неизбежно расколется и распадется, о чем можно судить "принимая во внимание существующую экономическую структуру и те столкновения, которые она сама в себе порождает" [Labriola A. Discorrendo di socialismo e di filosofia // Saggi sul materialismo storico. Roma, 1965. P. 28].

Коммунистическое учение он характеризует как критическое или научное, но основано оно не на субъективном критицизме, приложи-мом ко всем фактам, а на самокритицизме, заложенном в самих фактах. Оно не является примером доктринерских концепций нескольких чело­век, наложенных на ход истории, но продуктом исторического разви-

266

тия. Вот почему понимание процесса развития общества, открытие ма­териальных условий этого развития становится главной задачей комму­нистических теоретиков [Ibid. P.28].

Согласно Лабриоле, экономическая структура, поддерживающая целостность социальной жизни, не есть что-то такое, из чего волшеб­ным образом возникают обычаи, право, идеи, чувства или идеология. Никогда Лабриола не поддерживал утверждения, что все другие прояв­ления человеческой деятельности могут быть сведены исключительно к экономической деятельности.

Материалистическая концепция истории становится началом цело­стной интерпретации человеческих проблем, с пониманием того, что сама история далека от опоры на антитезу правды или лжи, справедли­вости или несправедливости, возможности или реальности, "как если реальные явления были бы помещены по одну сторону, а по другую -их тени и фантазии, их идеи целостно доминируют над процессом ста­новления и трансформации общества" [Ibid. P. 16]. Человек творит ис­торию, сам определяя себе условия жизни тем, что своим трудом созда­ет для себя среду, постепенно развивая свои технические способности, нагромождая и перемещая в этой среде предметы своего труда.

Человек, будучи центром его концепции, есть человек исторический и социальный, он творит историю постольку, поскольку выражает себя в труде. Труд - основное понятие в концепции Лабриолы, поскольку он приводит человека к знанию, к созданию общества, к господству челове­ка над природой и к достижению им свободы. Эта концепция человека в его целостности работника и мыслителя в одно и то же время дает воз­можность элиминировать "вульгарную оппозицию между теорией и прак­тикой". Человек знает и понимает исключительно в процессе своей рабо­ты. Таким образом, история человечества становится историей труда, в которой интегрально осознанный труд связывается с развитием, соответ­ственно адаптированным и сгармонизированным с умственными и рабо­чими установками, с одной стороны. С другой стороны, в понятии истории всегда имплицитно заложен общественный характер самого труда и изме­нений, которые претерпевают формы труда [Ibid. P. 196].

Но если история человечества является историей труда, то она в равной мере есть и история борьбы. Человек не может изменить усло­вий своей жизни, не изменяя самого себя, но он не может изменить се­бя, если он не изменит материальных условий своей жизни.

Материалистическая концепция истории, разработанная Лабрио-лой, является не догматической и критической концепцией мира. В ее основе - энергичный реализм, побуждавший Лабриолу к настоящему наблюдению подлинного состояния дел и не только с исторической точки зрения, показывающий генезис мифов и идеологии и "ликвиди­рующей последние остатки метафизических твердынь", но также и к постоянному анализу национальной и международной ситуации, опира­ющемуся на проверку гипотез фактами. Его постоянной целью было стремление избегать любых форм вербализма и метафизики, и одно­временно избежание плоского эмпиризма. Это хорошо просматривает­ся, в частности, в его полемике с социологами-позитивистами.

267

О н много раз показывал, как используемый некоторыми из них не лучший тип метафизики или безудержный эмпиризм других вместо по­мощи в развитии общественной жизни страны становился инструмен­том идеологической мистификации.

"Его собственная теоретическая и практическая работа были по­строены на постоянном и тесном переплетении мысли и дела, теорети­ческой интерпретации и исследования действительности - фактов, тео­рии, практики, - пишет итальянская исследовательница его творчества Франко Монтанари Орселло, - следует подчеркнуть центральное место Лабриолы в итальянской культуре и мысли его эпохи" [Profili della sociolo-gia italiana. Roma, 1982. P. 217].

"Заслугой Лабриолы является не только презентация марксизма в Италии и таким образом включение нашей страны в широкое культур­ное пространство, но и, как правильно отметил Эудженио Гарин, он окончательно элиминировал остатки спиритуалистской философии, что явилось необходимой предпосылкой дальнейшего развития соци­альных наук" [Skize z historii sociologii wloskiej. Warszawa; Krakow, 1987. S. 70].