Р. К. Мертон

Обсуждение Колумбийской школы невозможно без упоминания Роберта Мергона. И хотя его творчество относится уже не к раннему, но к современному этапу развития социологии США, рассмотрим вкратце его вклад в развитие социологии в Колумбийском университе­те, где он проработал более 40 лет.

Роберт Кинг Мертон (Merton) (род. 5 июля 1910 г.) - один из круп­нейших представителей структурно-функционального анализа в США.

Мертон родился в Филадельфии, получил высшее образование в Темпльском и Гарвардском университетах. Преподавательскую дея­тельность он начинал в Гарварде (1936-1939 гг.), затем в Тулейнском университете (Новый Орлеан, 1933-1941 гг.), а с 1941 г. его профессио­нальная судьба тесно связана с Колумбийским университетом в Нью-Йорке. Здесь он работал с 1942 г. по 1970 г. заместителем директора Бюро прикладных социальных исследований, а с 1976 г. возглавлял Центр социальных наук.

С 1986 г. он был также профессором Гентского университета (Бельгия), в 1957 г. избирался президентом Американской социологи­ческой ассоциации, в 1975-1976 гг. был президентом Общества соци­ального изучения науки, с 1971 г. по 1979 г. был председателем Кон­сультативного совета по образованию Мемориального фонда Дж. С. Гуггенхейма.

Оставшись в Гарварде после защиты в 1936 г. докторской диссерта­ции, он разработал здесь теорию отклоняющегося поведения, основан­ную на выделении различных типов социальной адаптации.

Он пришел в Колумбийский университет в одно время с Лазарс-фельдом. Их приглашение преследовало цель решить внутрен­ний диспут в социологии - что же должно преобладать в социоло­гии - теоретическое или методико-процедурное начало. Их тру­ды подтвердили, что социологии крайне необходимо и то, и дру­гое. Лазарсфельд вовлек Мертона в большое число исследова­тельских проектов в 30-х годах, а Мертон побуждал Лазарсфель-да разрабатывать методы как путь к построению социологических теорий.

Работая под руководством Лазарсфельда, он увлекся его логикой уяснения понятий, его методологией количественного и качественного социологического анализа. Это побудило Мертона заняться социально-историческими исследованиями. Совместно они провели ряд исследова­ний и много публиковались по методам улучшения стандартов подго­товки в области социальных наук.

Одна из основных работ Мертона - вышедший под его редакцией фундаментальный коллективный труд "Социальная теория и социаль­ная структура" (1949), в котором он определил взаимоотношения меж­ду социальной теорией и эмпирическими исследованиями, продолжив дальнейшую разработку структурно-функционального подхода приме­нительно к обществу и создав понятия явных и латентных функций и дисфункций.

371

В области социологии науки он изучил связи между пуританской мыслью и подъемом науки. Главные его труды в этой области - "Нау­ка, технология и общество в Англии семнадцатого века" (1938) и "Со­циология науки" (1973).

Другими значительными его работами являются "Массовое убеж­дение" (1946), "На плечах гигантов" (1965), "О теоретической социоло­гии" (1967), "Социальная теория и функциональный анализ" (1969), "Социальная амбивалентность и другие очерки" (1976).

Мертон был главным редактором книг "Качественные и количест­венные социальные исследования" (1979), выпущенной в честь П. Ла-зарсфельда, и "Социологические традиции от поколения к поколению" (1980).

На протяжении четверти века (с 1941 г. по 1976 г.) Мертон и Ла-зарсфельд возглавляли блестящую команду социологов Колумбийско­го университета и вдохновили многих студентов на творческий социо­логический поиск, сочетающий смелое новаторство с глубоким про­фессионализмом.

Мертон впервые ввел в социологию понятие дисфункции, разгра­ничил явные и латентные (скрытые) социальные функции.

Среди тем известных работ Мертона - изучение им механизмов массового убеждения, бюрократических структур, взаимосвязи между пуританской этикой и возникновением современной науки, формирова­ние профессиональных ценностей и установок врачей в период их обу­чения в медицинских вузах.

Наиболее известна его книга "Социальная теория и социальная структура (1949), являющаяся сборником теоретических и исследова­тельских эссе. В одном из них "Явные и латентные функции" он выде­лил два типа деятельности, обусловливающей нормальную работу со­циальной системы: явная деятельность предполагает, что ее последст­вия ожидаются и принимаются участниками, а латентная - это такая де­ятельность, когда ее последствия не предполагались, ни тем более не являются желательными.

В работе "Социальная структура и аномия" он доказывает, что ис­точником анемического поведения является расхождение между соци­ально предписываемыми целями и приемлемыми средствами их дости­жения, например, в ситуации, когда образовательные и профессиональ­ные средства достижения успеха отрицаются индивидами или группами.

Будучи энергичным и убедительным сторонником необходимости создания теорий среднего уровня в социологии, он много сделал для их становления, дал блестящие разработки подобного рода (так, он был одним из создателей социологии науки).

Теория среднего уровня должна охватывать ограниченную группу взаимосвязаннных явлений, а не весь социальный порядок в целом. До­стоинством такой теории является легкость проверки гипотез с помо­щью эмпирических исследований. Теория среднего уровня, по Мертону. есть связующее звено между общей социологической теорией и эмпи­рическими исследованиями. В "Справочном пособии по истории немар­ксистской западной социологии" B.C. Семенов анализирует разрабо-

372

тайную Мертоном теорию аномии, как продолжение идеи Э.Дюркгей-ма, выведенное на уровень такой "средней социологической теории" и объясняющее многие реальные дисфункции в современном западном обществе [М., 1986. С. 21].

В США высокую оценку получил вклад Мертона в изучение средств массовой коммуникации: телевидения, кино, прессы, радио.

Представитель Колумбийской школы Ханан Селвин, вспоминая пе­риод ее становления, писал: "Мы были спутниками не одного солнца, но двух, поскольку Роберт Мертон и Пауль Лазарсфельд настолько доми­нировали в социологии в Колумбийском университете на протяжении не менее, чем трех десятилетий, что никакое другое более скромное выражение для них не годится" [Selvin H.C. On formalising theory // The idea of social structure: papers in honour of R.K. Merton. N.Y.:Harcourt, 1975. P. 339].

Эмпирические исследования в США

Важнейшей отличительной особенностью социологической науки в США является ее прагматизм, проявляющийся в том, что здесь преоб­ладают исследования, направленные на решение конкретных социаль­ных проблем и сориентированные на непосредственные организатор­ские действия, ведущие к желаемым результатам. Этот практицизм и принес не только известность социологам США, но и вовлек серьезные материальные, финансовые и интеллектуальные ресурсы в развитие американской социологии. По оценкам Международной социологиче­ской ассоциации в 60-х годах XX века около 70% всех социологов мира жили и работали в Соединенных Штатах Америки.

Столь важная роль эмпирических исследований в американской со­циологии должным образом осознается и оценивается историками и теоретиками социологии. Известный британский теоретик Джон Мадж в популярной работе "Истоки научной социологии", написанной им на основе прочитанного в Бруклинском колледже (Нью-Йорк) лекцион­ного курса, пытается вообще вывести появление научной социологии исключительно из широкомасштабных эмпирических исследований. В своей монографии он дает обзор этих ключевых эмпирических иссле­дований. Из европейских авторов удостоились попасть в его список лишь Э. Дюркгейм (работой о самоубийстве) и Франкфуртская школа с ее разработкой проблематики авторитарной личности (правда, в это время она развивалась на американской почве). Вряд ли оправданы столь явная недооценка как роли теории, так и вклада европейских со­циологов а развитие современной социологии, хотя, надо признать, что У автора есть серьезные институциональные аргументы для мотивиров­ки своего подхода.

В этой связи представляет интерес его выбор эмпирических иссле­дований, рассматриваемых Маджом в качестве современной социологи­ческой классики. Он подробно анализирует исследование самоубийства и аномии Э. Дюркгеймом, "Польского крестьянина в Европе и Амери-

373

ке" У. Томаса и Ф.Знанецкого, серию работ представителей Чикагской школы 30-х годов: "Человеческие общины" Р. Парка, "Город" Р. Пар­ка и Э. Берджесса, "Хобо. Социология бездомного человека" Нельса Андерсона, "Банду" Фредерика Трэшера, "Золотой берег и трущоба" Харви Зорбау, "Парень на роликах" (Jack-roller) Клиффорда Шоу.

Отдельные главы посвящены исследователям Среднего города, су­пругам Роберту и Хелен Линд, пионерам индустриальной социологии в США - участникам Хоторнского эксперимента, изучению гангстерско­го района большого города (Уильям Уайт "Общество уличного угла"), негритянской проблеме (Гуннар Мюрдаль "Американская дилемма"), военной социологии.

Послевоенные исследования представлены работами Альфреда Кинси и его сотрудников в области социологии секса, Теодора Адорно с его коллектива, изучавшего авторитарный тип личности, групповой динамикой Роберта Бейлса, Леона Фестингера, Гарольда Келли и Кур­та Левина.

Из-за невозможности подробно остановиться на всех названных ра­ботах и направлениях, рассмотрим подробнее три, на наш взгляд, наи­более значимые, как в содержательном плане, так и по своим последст­виям для развития американской социологии, направления эмпириче­ских исследований: возникновение промышленной социологии в США. изучение жизни среднего типичного американского города, зарождение американской военной социологии.

Зарождение промышленной социологии

Одним из первых собственно социологических исследований проб­лем труда в США была работа Эльтона Мэйо и его коллег из Гарвард­ского университета, выполненная в 1923 г. Они были приглашены тек­стильной фабрикой для выработки рекомендаций, как сократить теку­честь кадров в одном из цехов, которая составляла там 25% в год, в то время как в других подразделениях она была на уровне 5-6%. Мэйо с коллегами, сравнив ситуацию в изучаемом цехе мюль-машин с другими подразделениями, обнаружили, что хотя общие условия труда здесь не отличались от других цехов, ряд условий самого технологического про­цесса приводил к тому, что работники здесь не закреплялись. Работа каждого в продолжении всего дня была монотонной и однородной. Тех­нология почти не позволяла расслабиться, "перекурить". Оплата труда осуществлялась не по выходу продукции, а по продолжительности тру­да. Все это приводило к частым поломкам машин и простоям, Не суще­ствовало и организованного общения в процессе труда, не было офици­альных перерывов на отдых.

Мэйо предложил выделить время на перекур, для этого он предос­тавил право самим рабочим решать, когда можно выключить машины. Он тем самым создал повод для внутригруппового общения и принятия решений. По его предложению в цехе была введена должность фельд­шера. Выполняющая эту работу женщина была одновременно и интер­вьюером, выясняющим настроение рабочих и фиксирующим их пред-

374

ложения. Это позволяло своевременно нащупывать болевые точки в организации производства, а сама фельдшер осуществляла и некото­рые простые функции профессионального консультирования.

В результате всех этих мероприятий уровень производительности вырос до такой степени, что рабочие стали зарабатывать премиальные. Текучесть резко уменьшилась, а удовлетворенность условиями труда у рабочих значительно выросла.

Эльтон Мэйо (Мауо) (26 декабря 1880 г. - 7 сентября 1949 г.) явля­ется одним из основоположников теории человеческих отношений, ор­ганизатором индустриальной социологии в США.

Родился он в Аделаиде (Австралия), с 1919 г. заведовал кафедрой философии в Квинслендском университете. В начале 20-х годов он пе­реезжает а США. Сначала Мэйо был профессором Пеннсильванского, а затем профессором Гарвардского университетов.

В апреле 1927 г. он начал свою знаменитую исследовательскую программу для фирмы "Вестерн электрик" совместно с Фрицем Рет-лисбергером, Уильямом Диксоном и Нортом Уаитхедом на заводах Хоторн (Hawthorne Works) близ Чикаго. Занимаясь проблемой адап­тации индивида на производстве, изучал индивидуальные проблемы в контексте организаций и социальных структур. Мэйо считал, что промышленная революция разрушила традиционное общество. Раз­рыв традиционных взаимоотношений привел к распространившимся конфликтам как в промышленности, так и в обществе в целом. Пос­кольку традиции старых времен не могут быть восстановлены, вы­ход состоит в создании адаптивного общества, в котором админист­ративная элита, профессионально подготовленная в области соци­альной работы, будет решать человеческие проблемы, равно как и чисто технические.

Видя рабочих, страдающих от аномии и невозможности найти дос­тойное место в сфере труда, он увидел выход в создании таких терапев­тических отношений, при которых индивиду дают возможность свобод­но обсудить свои проблемы с заинтересованным слушателем.

Главный результат Хоторнского эксперимента - разработка про­цедуры оптимизации неформальных отношений среди рабочих, взаимо­отношений между рабочими и администрацией, разработка методов сбора систематизированных данных о поведении людей в организациях.

Эти методики нашли широкое распространение как в индустриаль­ной социологии, так и в практике менеджмента. Его работы оказали большое влияние на формирование новых областей социологии, на ут­верждение социально-инженерной функции социологии в современном обществе.

Главные работы Мэйо: "Человеческие проблемы индустриальной Цивилизации" (1933), "Социальные проблемы индустриальной цивили­зации" (1945) и "Политические проблемы индустриальной цивилиза­ции" (1947).

Итак, в 1927 г. Школа администрации бизнеса Гарвардского уни­верситета начала ставший впоследствии знаменитым Хоторнский эксперимент, продолжавшийся а течение пяти лет. В 1939 г. сотруд-

375

н иками Мэйо Фрицем Ретлисбергером и Уильямом Диксоном была опубликована монография "Менеджмент и рабочий", написанная на основе данных и выводов Хоторнского эксперимента. А до этого Мэйо в 1933 г. опубликовал свой основной труд "Человеческие про­блемы индустриальной цивилизации". Анализу статистических дан­ных и применениям в ходе Хоторнского эксперимента математиче­ским методам была посвящена работа Т.Н. Уайтхеда "Промышлен­ный рабочий" (1938).

Свое название исследовательский проект получил из-за того, что он проводился на Хоторнском заводе компании "Вестерн Электрик", который находился в городке Цицеро в окрестностях Чикаго. Исследо­вания здесь начались еще до прихода гарвардских ученых. С ноября 1927 г. руководство завода стало изучать, как освещенность рабочих мест влияет на рабочего и на производительность его труда. Когда эти эксперименты зашли в тупик, были приглашены социологи и социаль­ные психологи

Подробный анализ трех основных серий исследований в ходе Хо­торнского эксперимента дан, как уже упоминалось, в книге преподава­теля из Гарварда Ф. Ретлисбергера и руководителя отдела исследова­ний кадровых отношений компании "Вестерн Электрик" У. Диксона, представляющей результаты тесного сотрудничества промышленных и академических исследований.

Первый этап проводился в испытательном отделе сборочного кон­вейера; второй представлял серию интервью и постепенно превратился в постоянно действующую заводскую программу по консалтингу, тре­тий проводился в заводской электроизмерительной лаборатории.

Если суммировать результаты первого этапа, то это, во-первых, общий вывод, подкрепленный раскрытыми на конкретном материа­ле тенденциями о том, что установки и озабоченности рабочих име­ют непосредственное влияние на результаты трудового процесса. Лишь такой трудовой коллектив будет производительно работаю­щим и социально уравновешенным, в котором установки и акценты внимания работающих достаточно четко ориентированы на произ­водственные цели завода и когда они свободны от традиционного "страха перед начальством".

Непосредственным практическим шагом исследователей для рабо­чих было внедрение пауз для отдыха на конвейере, для руководства же стали понятными многие из проблем рабочих, их скрытый потенциал, возможности конструктивного сотрудничества, которого можно до­биться при правильной организации условий и процесса труда. Руковод­ство завода осознало необходимость создания здорового социально-психологического климата, а исследователи подсказали факторы, влия­ющие на его становление.

Второй этап отчасти был посвящен реализации рекомендаций, сде­ланных по результатам проведения первого этапа. Поняв важную роль мастера в формировании здорового климата, компания ввела как фор­му кадровой работы совещания по подготовке мастеров. При их прове­дении выяснился дефицит данных, необходимых для деятельного инст-

376

руктирования руководителей низшего звена. Поэтому на втором этапе было проинтервьюировано 1600 квалифицированных и неквалифици­рованных рабочих, целью интервью были углубленная разработка про­граммы подготовки мастеров и бригадиров и непосредственное улуч­шение условий труда на рабочих местах.

Из опрошенных 1600 человек 312 выразили критику или жалобы, всего была зафиксирована 471 жалоба. Почти четверть жалоб была слишком расплывчато сформулирована для того, чтобы компания мог­ла предпринять что-то конкретное по этому поводу, около трети были расценены, по критериям компании, как необъективные. Таким обра­зом, примерно половина жаловавшихся были рабочими, чья неудовле­творенность не могла быть соотнесена с какими-то конкретными мате­риальными вещами, например, состоянием шкафчиков для одежды или недостаточным снабжением рабочих питьевой водой. Одновременно само проведение этих интервью способствовало улучшению климата на предприятии, помогало мастерам более полно понять значение челове­ческого фактора в организации производства.

При анализе около 80 000 полученных комментариев было сгруп­пировано в 37 рубрик. Каждая из рубрик оценивалась по актуальности, по тональности. Таким образом, была применена методика, которая сейчас называется контент-анализом. На базе полученного опыта бы­ли разработаны подробные правила и инструкции для проведения по­добного рода интервью.

Основная цель третьего этапа эксперимента - чисто социологиче­ское изучение того, что же происходит в заводской ситуации, как иллю­страция концептуальной схемы, разработанной на основе данных, полу­ченных в предыдущих интервью, и для выяснения общей картины не­формальной социальной организации, функционирующей в рамках формальных структур компании. Впервые в истории социологии на эм­пирическом уровне была получена дихотомия формальной и нефор­мальной организаций. Исследовательская работа была разделена меж­ду наблюдателем и интервьюером.

Наблюдатель постоянно находился внутри экспериментальной группы в качестве не заинтересованного и не вмешивающегося зрите­ля. Интервьюер оставался аутсайдером группы. Он входил в цех толь­ко, когда это было необходимо. Это должно было обеспечить его мак­симальную независимость.

В ходе этого этапа выяснилось, что четыре группы чувств в основ­ном регулировали действия неформальной группы:

Ты не должен делать слишком много работы. Если ты это дела­ешь, то ты "подрыватель расценок".

Ты не должен делать слишком мало работы. Если ты это дела­ешь, то ты "сачок".

Ты не должен говорить мастеру ничего, что может повредить коллеге. Если ты это делаешь, то ты "стукач". Ты не должен пытаться держать социальную дистанцию или действовать строго официально. Если ты, например, являешься инспектором, ты не должен действовать как инспектор.

377

П оддержание этих правил достигается с помощью поддержки или осуждения индивидуальных действий со стороны группы.

В целом Хоторнский эксперимент показал, что индивид в социаль­ной системе постоянно озабочен защитой своего статуса на шкале пре­стижа, он постоянно начеку в отношении внешних изменений, которые могут угрожать существующему социальному равновесию. В подобной ситуации никакая проблема или событие не могут быть независимыми от преобладающей системы чувств. Так, в промышленной среде мате­риальные предметы, физические явления, зарплата, продолжитель­ность рабочего дня - это все не только вещи сами по себе, но они явля­ются также и носителями ценностей, социально детерминированными значениями.

Проведение Хоторнского эксперимента наглядно показало, что объединение подходов социологии, социальной антропологии и соци­альной психологии при изучении взаимоотношений в промышленности необычайно плодотворно. Выработанные в ходе этого исследования понятия стали сегодня общепризнанными в социологии и других соци­альных дисциплинах, такие, например, как формальная и неформаль­ная организация, явное и скрытое содержание, социальные умения и на­выки. На основе выводов этой работы возникла теория человеческих отношений, имеющая сегодня широкое практическое применение во многих странах мира. Не случайно и то, что создатель групповой дина­мики гарвардский профессор Джордж Хоманс называет Хоторнский эксперимент своим основным эмпирическим источником.

"Средний город" Р. Линда и X. Мэррелл

Наиболее значимыми социальными процессами в США первой тре­ти XX века были процессы урбанизации, ее влияние на все аспекты американского образа жизни. Собственно сам американский образ жиз­ни и как важное ценностное представление, и как пропагандистский символ связывались с жизнью типичного города, причем не большого и не малого - среднего.

Изучением именно такого города изнутри и решили заняться моло­дые американские социологи Роберт Линд и его жена Хелен Мэррелл Линд. Они выбрали из множества городов США такой, который точно соответствовал среднестатистическим параметрам американского го­рода. Результатом их наблюдений методом включенного наблюдения стала книга "Средний город", ставшая одним из первых социологиче­ских бестселлеров, так как в ней очень точно были описаны ключевые проблемы американской жизни, показаны истоки, корни этих проблем. Огромный резонанс, вызванный этой книгой, побудил Линдов продол­жить свою работу. Спустя несколько лет вышла новая работа "Средний город в процессе перемен", прочитать которую считал своим долгом каждый образованный американец.

В США Роберта Линда часто называют Синклером Льюисом от социологии, поскольку его работы "Средний город" и "Средний го­род в процессе перемен" облекают социологической плотью те глав-

378

ные идеи синклеровских "Бэббита" и "Главной улицы", воспринятых публикой как анализ культуры и нравов американского Среднего запа­да. Оба главных труда написаны им в соавторстве с Хелен Мэррелл.

Роберт Стафтон Линд (26 сентября 1892 г. - 1 ноября 1970 г.) ро­дился в Нью Олбени (Индиана). Он окончил Принстонский универси­тет в 1914 г. и Юнионистскую теологическую семинарию в 1943 г. До­кторская степень была присуждена ему в 1931 г. Колумбийским уни­верситетом после публикации первой монографии о Среднем городе. С тех пор и до ухода на пенсию в 1965 г. он был связан с этим универ­ситетом.

Первой его ответственной работой была должность редактора-ме­неджера журнала печатников. Затем он становится директором иссле­довательского проекта по проблемам малого города в Институте соци­альных и религиозных исследований.

В рамках этой программы и была подготовлена книга "Средний го­род". Она, вероятно, стала первой в США профессиональной научной работой, которая получила столь же широкую известность и распро­странение как и бестселлеры художественной литературы. Известный американский социолог Ирвинг Горовиц сравнивает по степени влия­ния на американскую общественность эту работу со знаменитой "Демо­кратией в Америке" (1835 г.) Алексиса де Токвиля. "Средний город" высветил для целого поколения в социальных науках сущность амери­канского образа жизни. Вероятно ни одна другая работа, опубликован­ная между двумя мировыми войнами, не очерчивала так точно и так опустошительно, какою стала нация" [International encyclopedia of the social sciences. V. 18. P. 472].

Книга состоит из шести разделов. Первый - "Приобретение средств к существованию" посвящен экономическим аспектам. Вто­рой и третий анализируют семейную жизнь и связанные с нею проб­лемы жилья, воспитания детей, пищи, одежды и школьного образо­вания. Один из самых новаторских - четвертый раздел - посвящен проведению свободного времени, включая анализ влияния средств массовой информации. Пятый раздел посвящен религиозной принад­лежности и практике жителей, охватывая различные разновидности протестантской конфессии, деятельность таких организаций, как ИМКА (Ассоциация молодых христиан), анализируя связи религии с местной общиной. Заключительный, шестой раздел, посвященный концепции общины, показывает взаимоотношения общины с меха­низмами управления.

Для написания книги потребовалось несколько лет. Полтора года супруги Линд жили в Среднем городе, еще полгода дополнительно жи­ли там их ассистенты. Книга обильно снабжена таблицами с личными статистическими и социологическими данными. Исследователи собра­ли детальнейшие материалы о жизни города в 1890 г. и 1924 г. и срав­нили их. Анализ Среднего города в ретроспективе выявил процессы се­куляризации американского общества, дал достоверную модель того, почему происходит модернизация и как осуществляются социальные изменения в развитом индустриальном обществе.

379

С ледующая их работа - "Средний город в процессе перемен" - еще одна попытка продолжить научную традицию переоценки ценностей и нового анализа эмпирических данных. В ней рассматривается, что же здесь произошло в промежутке между 1924 г. и 1935 г. Супруги Линд серьезно восприняли критику своей предыдущей работы. Новая работа была построена на основе предыдущей, и в ней были применены и но­вые социологические процедуры и методы, появившиеся за прошедшее десятилетие развития социологической науки.

В структуре второй книги произошли изменения. Так, религии здесь посвящен уже не полный раздел, но только один из абзацев. Ад­министративные механизмы уже не связываются непосредственно лишь с местной общиной. Новая структура отразила изменившиеся нравы в американском обществе, а также новые проблемы, возникшие в результате депрессии 30-х годов. Более приемлемым стал дух тред-юнионизма, неохотная адаптация к новому миру приобрела характер неизбежности. Супруги Линд проявили в своих работах редкое умение соединять в единое целое данные этнографии, стратификационного анализа, количественного анализа.

В 1939 г. Роберт Линд публикует книгу "Знание для чего? Место со­циальной науки в американской культуре". Посвященная проблемам использования результатов социального анализа, работа проводит мысль о том, что обществоведы становятся в обществе механиками, чи­тающими лекции по навигации, в то время как корабль идет ко дну. Пессимизм автора состоит в его убеждении: если даже новые социоло­ги-методологи и возьмут в свои руки руль управления, они все же не знают, как провести судно по правильному курсу.

Сам он был четким социологическим практиком, находясь посреди­не между "абстрактным эмпиризмом" и "высокой теорией" (по выра­жению Ч. Райта Миллса). Этот подход совпадал с общей традицией Ко­лумбийской школы подчеркивать приоритет изучения культуры, неже­ли общества. Он тесно сотрудничал с Лазарсфельдом и активно поддер­живал его как по принципиальным, так и по организационным вопро­сам, сыграв, в частности, решающую роль в сохранении Лазарсфельдом его руководящей позиции в 1940 г. Линд часто цитировал раннюю рабо­ту Лазарсфельда по Мариенталю в своих классических монографиях о Среднем городе. Он разделял концепцию Р. Мертона о необходимости социологических работ среднего уровня, и эффективно помогал ему в руководстве социологическим департаментом. Большой заслугой Лин­да перед Колумбийской школой является приглашение в Нью-Йорк Чарльза Райта Миллса из университета Мериленда. Под влиянием под­ходов Линда во многом формировалась концепция политической со­циологии послевоенного лидера Колумбийской школы Сеймура Мар­тина Липсета.

Выдающийся педагог и прекрасный стилист, Линд был глубоко привержен идее, согласно которой высшее образование и сама социо­логия являются культурными приводными ремнями развития общества. Образование он рассматривал как цивилизационный процесс, и само развитие цивилизации может быть измерено по уровню ее образова-

ло

тельных заведений. Он связывал в своем творчестве и в своей практи­ческой деятельности социологическую традицию и проблемы общест-вознания с демократической культурой и более широкими социальны­ми проблемами.

Хелен Мэррелл Линд (17 марта 1894 г. - 30 января 1982 г.) родилась в семье глубоко верующих конгрегационалистов, в 1917 г. она окончи­ла колледж Уеллесли. Выйдя замуж за Роберта Линда в 1921 г., она много лет преподавала в колледже Сары Лоуренс, оставшись в Нью-Йорке и после выхода на пенсию в 1965 г. Она была не только соавто­ром знаменитых работ о Среднем городе, но и опубликовала научные труды по истории, психологии и философии, анализировала произведе­ния Шелли, Шоу, Достоевского.

По окончании работы над "Средним городом в процессе пере­мен" она избирает самостоятельную область исследования и в 1945 г. публикует завоевавшую известность книгу "Англия в 1880-х годах". В ней она доказывает, что Англия в тот период была вовлечена в ре­шение проблем, связанных с социальной организацией, основанной на принципах демократического индивидуализма. Через полвека эти проблемы стали актуальными и в Соединенных Штатах. В своем творчестве она разрабатывала проблему противоречия между свобо­дой и властью на примерах партийной борьбы: например, конфликты между консерваторами и либералами, между организованным рабо­чим движением и движением агитаторов и реформистов, между про­тестантской церковью и квакерами-методистами и другими нонкон­формистами, между частными школами и школами для низших слоев населения.

В 1958 г. вышла ее новая работа "О стыде и поисках идентичности", в которой продолжается анализ социальных противоречий, но на этот раз в современных условиях. Описывая такие категории, как стыд и ви­на, природа языка, ключ к идентификации, она широко обращается к примерам современных научных и литературных лидеров. Хелен Линд различает вину, являющуюся реакцией на интернализованные челове­ческие нормы, и стыд, являющийся реакцией на критику или высмеива­ние со стороны других людей. Вина - это, в основном, результат греха, преступления, нарушение специфических табу или кодекса законов в процессе определенного добровольного акта, в то время как стыд свя­зан с раскрытием, разоблачением, уязвлением особо чувствительных и незащищенных аспектов эго.

Данная работа значительно шире, нежели простой психологиче­ский анализ удовольствия и боли, поощрения и наказания. Она затраги­вает общую теорию развития личности, связывает ее с эволюцией ис­торической мысли.

Для Линд - ее грех гордыни, но способность гордости преодолеть стыд и, следовательно, достичь нового уровня идентичности, даже просветления становится центральным в становлении сознания. К со­жалению, она не оставила достаточных указаний на то, как ось вины или ось стыда может быть разрешена созданием оси гордость-униже­ние. Тем не менее ее работа стала событием в обществознании, по-

381

скольку в это время в социальной науке США преобладали акцент на социальный контроль и негативная реакция на отклонения. В данной работе Хелен Линд четко проявила свою давнюю глубокую убежден­ность в том, что индивидуальная свобода интегрально связана с соци­альной демократией.

В 1965 г. вышел сборник ее работ "К открытию". Известный аме­риканский ученый Берт Левенберг писал в предисловии: "Хелен Линд имеет дело с контекстом открытия; со средой, окружающей идеи; с образованием в современном обществе, с природой исторических объективностей" [Merrell Lynd H. Toward discovery. Bronxville, (N.Y.), 1965. P. VI].

Он также отмечал, что открытие для нее - это действитель­но способ развития, равно как и техника исследования, и что откры­тие в истинном значении слова вовлекает множество различных методов.

В 1950-х годах она стала широко известной своим изучением реак­ции на маккартизм в университетской жизни. Работа "Правда в универ­ситете Вашингтона" (1949) побудила множество споров в академиче­ской среде. Сама Линд всегда находилась на стороне жертв маккартиз-ма. В период, когда любая защита членов коммунистической партии была опасна и накликала беду и несчастья, она писала: "Свободу и ис­тину надо искать в мире, в котором мы живем, а не в вакууме. При всем том худшем, что каждый может сказать о коммунистической партии, я не смогла найти никаких доказательств в свидетельствах о том, что слу­чилось в университете Вашингтона, того, что поддерживало бы убеж­дение, что в США может быть более диктаторская власть коммунистов над преподавателями, нежели власть Совета регентов; или же, что по­иск истины больше угрожает коммунистам, чем произвольным дейст­виям Совета регентов и комитетов Кануэлла. Я не смогла обнаружить каких бы то ни было свидетельств, которые поддерживали бы веру в то, что чистка коммунистов - в интересах независимого преподавания или демократии" [Ibid. P. 135].