Вопрос № 16. Массовое сознание и массовое действие. Источники социального напряжения

Проблема массового сознания изучается несколькими науками: философией, психологией, политологией, культурологией. Системность изучения массового сознания состоит в том, что понятие массового сознания связывается с такими понятиями, как общественное сознание или классовое сознание. Массовое сознание тесно связано с процессами, происходящими в обществе, и в какой-то степени является реакцией на них. Для определения массового сознании было введено понятие массы, толпы, аудитории, публики. Масса моет различаться по следующим основаниям:

1. По способу образования (искусственное, естественное)

2. По степени сплоченности (текучая, постоянна)

3. По степени организации (примитивная, организованная)

В массовом сознании людей выделяют сознание: обыденное и практическое. К обыденному сознанию обычно относят все то, что связано с минимальным набором потребностей человека в повседневной жизни.

Под практическим сознанием понимают весь жизненный опыт человека, все те идеи, которые он впитывает и воспринимает.

Массовое сознание представляет собой форму группового и общественного сознания. В М.С. можно заметить противоречивость, которая заключается в том, что оно с одной стороны всегда консервативно, с другой стороны радикально.

Особенности М.С. состоит в том, что

1. оно всегда включает несовместимые явления, прогрессивные и регрессивные явления

2. в М.С. всегда проявляется синкретизм (органическое соединение противоположных влений)

3. размытость, иногда фрагментарность

4. эмоциональность М.С.

5. упрощенное представление социальной действительности

Слухи — это особая, обычно недостоверная информация (и/или искажающая форма передачи любой информации), передающаяся исключительно в устной форме как бы "по секрету", "из уст в уста", и функционирующая исключительно в звуковой форме. Прародители слухов — легенды, былины и устные сказания, носившие политический характер. Слухи — это "массовидное явление межличностного обмена искаженной, эмоционально окрашенной информацией. Чаще всего слухи возникают при отсутствии полной и достоверной информации по какому-либо интересующему людей вопросу". В несколько иной трактовке слухи — это тот самый "специфический вид межличностной коммуникации, в процессе которой сюжет, до известной степени отражающий некоторые реальные или вымышленные события, становится достоянием обширной диффузной аудитории".

Подчеркнем: слухи — это всегда искаженная, не вполне достоверная или вполне недостоверная, по крайней мере непроверенная информация. Если информация достоверна, ее так и определяют — как "информацию". Если недостоверна или в достоверности есть сомнения, то это слухи. С течением времени, разумеется, слухи могут подтверждаться теми или иными фактами. Однако тогда они перестают быть "слухами" и превращаются в достоверную информацию. Причем слух — понятие относительное: то, что было в разряде слухов в одну эпоху, может стать газетным сообщением в другую.

Слухи никогда не бывают достоверными, поскольку в процессе циркуляции фабула слуха претерпевает психологически закономерные трансформации. В процессе устной передачи любая самая достоверная информация теряет степень "достоверности" (тождественности оригиналу) и рано или поздно превращается в слух. Средневековый европейский герольд или родной отечественный глашатай, читавший один и тот же монарший указ в разных поселениях с разной интонацией и "выражением", неизбежно превращал этот текст в пересказываемый слух. Это усиливается, когда сказанное начинает передаваться не профессионалом, а про­стыми людьми: умножающиеся искажения увеличивают степень недостоверности. Не случайно в парламентах многих стран мира запрещается принимать законы или поправки к ним "на слух".

Для слуха характерна однократная воспроизводимость перед данным слуша­телем. Второй раз одному и тому же человеку данный слух не пересказывается. Как правило, слух подвергается дальнейшей трансляции. Слушающий, впоследствии становясь говорящим, передает этот слух новому слушающему. Это особый тип сообщения, который иногда называют "ауто (само) трансляционным". Са­мотранслирующееся сообщение устроено так, что его трудно удержать в себе. Человек старается передать его дальше, а передав, испытывает психологическое облегчение.

Слухи носят исключительно устный характер. Они не дублируют и не цити­руют информацию, содержащуюся в средствах массовой информации. Обычно слухи — это ответ на коллективные ожидания или представления. Они носят принципиально анонимный характер.

В исследованиях неформальных коммуникационных процессов известны две основные типологии слухов. Одна базируется на степени их достоверности, другая ставит в центр их эмоциональную окраску.

1. Информационная типология. Поскольку слухи — всегда в той или иной мере недостоверная информация, то один из наиболее очевидных способов построения типологии слухов сводится к их классификации по степени достоверности со­держащейся в них информации. С этой точки зрения слухи подразделяются на че­тыре типа: "абсолютно недостоверные", "просто недостоверные", "достоверные" и "близкие к действительности". Хотя такая типология носит субъективный характер, она часто используется для решения практических задач.

2. "Эмоциональная" типология. С точки зрения эмоциональных характеристик выделяются три основных типа слухов. Каждый из них соответствует опреде­ленному эмоциональному состоянию, которое он вызывает и на котором он "держится".

"Слух-желание" — это слух, содержащий сильное эмоциональное пожелание, отражающее актуальные потребности и ожидания аудитории, в которой он распространяется. Ярким примером социально-политических слухов такого рода принято считать упорно ходившие среди российского крестьянства в середине XIX века слухи о скором освобождении от крепостной зависимости. Иногда подобные слухи связывали освобождение с некоторыми условиями — так, говорили, что освободят участников войны с Турцией (поэтому многие крестьяне просились на фронт), что начнут с ветеранов войны с Наполеоном и т. д. По некоторым архивным данным, "запуск" подобных слухов осуществлялся властями сознательно и целенаправленно, для стимуляции и подкрепления патриотических настроений, в частности, для интенсификации воинского призыва. В распространении таких слухов значительную роль играли соответствующие государственные органы, в частности, полиция и жандармерия.

"Слух-желание" выполняет двойную функцию. С одной стороны, он соответ­ствует пожеланиям людей и потому поддерживает тонус их социального суще­ствования. Такого рода слухи успокаивают, препятствуют развитию негативных эмоций, не дают развиваться панике и излишней агрессивности. А в приведенных выше примерах они еще и стимулируют социально желательное политическое поведение.

С другой стороны, часто такие слухи быстро деморализуют население, вызы­вая заведомо неисполнимые ожидания. Когда становится очевидно, что этим же­ланиям не суждено осуществиться, могут возникать противоположные явления — вспышки агрессивного поведения, панические реакции, ненависть по отношению к тем, кто якобы "наобещал", но не выполнил обещанного. Исходя из этого, "слухи-желания" активно используются для манипуляцией политической психологией масс.

"Слух-пугало" — это слух, несущий в себе и вызывающий выраженные нега­тивные настроения и эмоциональные состояния страха и ужаса, отражающий некоторые актуальные, но крайне нежелательные ожидания аудитории, в которой они возникают и распространяются. Обычно слухи такого типа появляются в периоды сильных социальных и политических напряжений (стихийные бедствия, войны, террористические акты, подготовка военного переворота, путчи и т.д.). Их сюжеты варьируются от просто пессимистических до явно панических. Особое распространение такие слухи приобретают в ситуациях сложных социальных и политических реформ, смены власти, режима или социально-политической системы в целом. В таких ситуациях появляется ограниченный набор сюжетов, выступающих в качестве "стержней" пугающих слухов. Некоторые из них видоизменяются в зависимости от культурных, религиозных или национальных традиций, но основная часть остается практически неизменной.

"Агрессивный слух" — это слух, не просто вызывающий негативные настроения и состояния, отражающие нежелательные ожидания населения, а совершенно конкретно направленный на стимулирование агрессивного эмоционального состояния и соответствующего поведенческого "ответа" в виде жесткого агрессивного действия. Слухи такого рода возникают в ситуациях острых противоречий, связанных с социальными межгрупповыми и межэтническими, межнациональными конфликтами.

Агрессивные слухи — продолжение "слухов-пугал". В основе их сюжетов имеется мощный эмоционально-энергетический агрессивный заряд. Известно, например, что агрессивные антиправительственные выступления провоцировались в Средней Азии, на Кавказе, в ряде африканских и арабских государств, в Афга­нистане под влиянием примитивного слуха о так называемом большом одеяле. В разных вариантах утверждалось, что требуемая новыми властями коллективизация сведется к одному: все сельчане вместе с женами будут спать по ночам в одном помещении, укрываясь одним общим большим одеялом.

Однако основная функция таких слухов — не просто запугивание людей, а провокация массовых агрессивных действий с их стороны. Эти слухи строятся не повествовательно, что обычно свойственно "слухам-желаниям" и "слухам-пугалам", а отрывочно, как бы "телеграфно". Короткие, рубленые фразы сообщают о конкретных "фактах", что называется, "взывающих к отмщению". Они несут силь­ный эмоционально-отрицательный заряд, формируя аффективную общность "мы" ("нормальных людей") в противовес общности "они" ("зверствующих нелюдей"). Такие слухи требуют "ответной" агрессии. Из последних примеров — слухи о "зверствах федеральных войск в Чечне", распространяемые чеченцами, и аналогичные слухи о "зверствах чеченских боевиков" в отношении федеральных войск.

"Нелепые слухи" стоят особняком во всех типологиях. Они могут быть и жела­тельными, и пугающими, и даже агрессивными, однако главное в них — очевидная нелепость описываемого. Слухи такого рода часто появляются самопроизвольно, как результат путаницы, свойственной обыденному сознанию. Особенно часто они появляются в переломные для массового сознания периоды, когда люди находятся в растерянности в связи с тотальной сменой систем ценностей, представлений, картин мира. Их основная функция — попытка построения нового, более адекватного образа мира из обломков ушедших и зачатков новых представлений. Тогда появляются слухи, в которых соединяется несопоставимое.

Социальный конфликт – столкновение 2 или более человек, групп, общностей на основе нередко взаимоисключающих интересов по поводу обладающих высокой ценностью для обеих сторон благ, которые имеются в ограниченном количестве.

Стадии развития конфликта:

1. Возникновение потенциальной напряженности

2. Переход потенциальной напряженности в реальную социальную напряженность, связанную с тем, что участники конфликтной ситуации идентифицируют конфликт

3. Появление инцидентов, с одной стороны стимулирующих возникновение конфликта, с другой стороны усиливающих враждебность, неприязнь и противоборство в целом.

4. Открытое столкновение, враждебные действия сторон друг против друга. Усиливается напряженность, увеличивается нестабильность обстановки вокруг конфликта, противоположные стороны активно взаимодействуют.

5. Завершение конфликта, которое связано либо с удовлетворением потребностей, либо с изменением отношения к объективной ситуации, либо с изменением самой ситуации.

Структура конфликта:

1. Объект конфликта. Это любой элемент общества или та часть социальной реальности, которая может стать предметом притязания со стороны разных групп общества. Чтобы «нечто» превратилось в объект конфликта, это «нечто» должно находиться в сфере пересечения интересов разных социальных групп, а те в свою очередь должны стремиться к единоличному обладанию этим объектом.

2. Предмет конфликта – та реальная или воображаемая проблема, которая является или может быть источником и причиной враждебности и столкновения.

3. Субъекты конфликта – реальные обладатели и носители противоречивых интересов, понимающие проблемность их удовлетворения. Обычно это отдельные люди, классы, группы, этнические общности, государства, религиозные организации, трудовые коллективы.

4. Участники конфликта – те, кто могут открыто выступать и не выступать друг против друга, поддерживать ту или иную сторону, стимулировать конфликт.

5. Источники конфликта – те социальные проблемы, которые встречаются практически в любом обществе и по поводу которых возникают конфликтные ситуации. Например, это богатство, власть, престиж, человеческое достоинство (уважение).

6. Симптомы конфликта – те показатели, которые позволяют установить возникновение и развитие конфликта.

7. Причины конфликта – то, что непосредственно вызывает конфликт: а)объективные (ограниченность ресурсов (в основном материальных), соц- имущественное расслоение, различия соц- политических позиций); б) субъективные – связаны с целями, способами поведения, психологическим состоянием.

Функции конфликта:

Функции конфликта имеет двойственную природу, т.е. могут быть и положительными, и отрицательными

«--»: деструктивная, разрушительная функция (результатом конфликта является разрушение внутреннего единства группы или общности и потом ее распад);

«+»: 1) коммуникативно-связующая: конфликт информирует и сигнализирует (люди лучше узнают друг друга; конфликт указывает на какие-либо проблемы)

2) разрядка психологической напряженности между участниками конфликта

3) может стимулировать социальные изменения

Типология конфликтов:

1. конфликты можно классифицировать в зависимости от субъектов и зон разногласий:

1. внутри личностный

2. межличностный

3. между личностью и группой;

4. межгрупповой;

5. социальный.

2. В соответствии с классификацией Л. Коузера, конфликты могут быть реалистическими (предметными) или нереалистическими (беспредметными).

Реалистические конфликты вызваны неудовлетворением определенных требований участников или несправедливым, по мнению одной или обеих сторон, распределением между ними каких-либо преимуществ и направлены на достижение конкретного результата.

Нереалистические конфликты имеют своей целью открытое выражение накопившихся отрицательных эмоций, обид, враждебности, т. е. острое конфликтное взаимодействие становится здесь не средством достижения конкретного результата, а самоцелью.

3. А.Раппопорт выделял конфликты типа

1. схватка – когда противников разделяют непримиримые противоречия и можно рассчитывать только на победу

2. дебаты – возможен спор, маневры и обе стороны могут рассчитывать на компромисс

3. игра – где обе стороны действуют в рамках одних и тех же правил

Социологические теории конфликтов

Проблема конфликта в творчестве К. Маркса и его критиков

Согласно концепции Маркса, именно конфликты объясняют социальные процессы и изменения, именно они пронизывают жизнь общества во всех его направлениях, именно конфликтами объясняется осуществление ре­волюций и переход к новому типу общества. Маркс характеризовал кон­фликт как естественное состояние классового, основанного на частной собственности общества, присущее изначально его природе. В качестве основного типа конфликта для него выступало взаимодействие между производительными силами и производственными отношениями, кото­рые на определенном этапе общественного развития гармонировали меж­ду собой, но затем между ними наступало несоответствие. Оно было вы­звано тормозящим и сдерживающим развитие производительных сил состоянием производственных отношений.

В конце концов, отношения между ними доходили до антагонизма и конфликта. Последний мог быть разрешен лишь ценой перехода от одних производственных отношений (переставших соответствовать уровню и характеру развития производительных сил) к другим, после чего в обще­стве вновь устанавливалось состояние относительного равновесия.

Однако все дело в том, что антагонизм между производственными от­ношениями и производительными силами перерастал в конфликт между классами, выражавшими различные стороны и интересы развития способа производства. Таким образом, классовая борьба становилась особым типом конфликта. Сами антагонистические классы (эксплуататоров и эксплуатируемых) должны были, по мнению Маркса, исчезнуть лишь в коммунистической формации, поскольку последняя, по определению, может быть только бесклассовым, а следовательно, бесконфликтным об­ществом.

Идеи Маркса о вездесущих проявлениях и универсальности социаль­ных конфликтов, о том, что они пронизывают жизнь общества в целом, в той или иной форме оказались поддержанными в последующем развитии социологии. В конце XIX — начале XX в. подобные положения высказы­вали Г. Зиммель, М. Вебер, В: Парето.

Нельзя также не сказать о том, что марксистская парадигма конфлик­та нашла свое специфическое продолжение в трудах представителей Франкфуртской школы — как ее первого, поколения (М. Хоркхаймер, Т.,Адорно, Г. Маркузе), так и второго (Ю. Хабермас). Если первое поко­ление лишь провозгласило вероятность прихода на смену «Марксову», «конфликтному» капитализму неконфликтного «позднего капитализ­ма», то второе работами Хабермаса постаралось раскрыть его содержа­ние и доказать изменение трудовой основы общества, которое приводит, по мнению социолога, к снятию остроты социальных антагонизмов и ре­альной возможности классовых компромиссов. «Преодолевая» класси­ческий марксизм, Хабермас стремился обосновать разрыв «труда» и «ин­теракции», в том смысле, что на смену первому как господствующему типу отношений приходит универсальное взаимодействие людей во всех сферах жизни.

В современной социологии наиболее последовательно выражают по­зицию всеобщности и универсальности конфликта, его ведущей роли в жизни общества немецкий социолог (живущий последние десятилетия в Англии) Р. Дарендорф (о чем подробнее будет сказано дальше) и англий­ский исследователь Дж. Рекс. Главная работа первого, опубликованная в 1959 т., — «Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе». Основная книга Дж. Рекса, написанная в рамках теории конфликта в 1961 г., — «Ключевые проблемы в социологической теории».

Взгляды Л. Козера на парадигму конфликта

В 1950—1960-[ гг. парадигму конфликта, наряду с Р. Дарендорфом, осо­бенно активно разрабатывал американский социолог Льюис Козер (род. в 1913 г.). Его основная работа, ставшая поистине социологическим бест­селлером, — «Функции социального конфликта» и вышедшая вслед за ней книга «Дальнейшие исследования социального конфликта» широко известны специалистам. И Козер, и Дарендорф противопоставили собст­венные теории социального конфликта структурному функционализму, делавшему упор на стабильности и равновесии социальной системы;

Козер считает, что конфликты играют интегрирующую и стабилизи­рующую роль в обществе. В предисловии к русскому изданию «Функций социального конфликта» он пишет: «...я стремился обосновать тот тезис, что в различных социальных условиях социальные конфликты выполня­ют позитивные функции. Конечно, не любой и не все социальные кон­фликты выполняют позитивные функции, но социолог должен выявить те социальные контексты и социальные условия, в которых социальный конфликт помогает скорее выздоровлению, чем загниванию общества или его составляющих».

Американский социолог полемизирует с теми своими коллегами, кото­рые рассматривают конфликт как сугубо дисфункциональное явление: Т. Парсонсом, Дж. Ландбергом, Э. Мэйо, Ф. Ретлисбергером, Л. Уорнером, К. Левиным. Он пишет, что многие современные ему социологи далеки от понимания необходимости и признания позитивной роли конфликта как элемента социальных отношений. Они склонны видеть в нем лишь разру­шительный феномен. В противоположность вышеуказанной позиции Козер обращается к изучению идей Г. Зиммеля, работа которого «Конфликт» строится вокруг главного тезиса: «конфликт — это форма социализации». Подход немецкого социолога к проблеме конфликта гораздо более созву­чен творчеству Козера, нежели его американских коллег.

Существует несколько исходных позиций, которые позволяют понять различия между парадигмами структурного функционализма и конфлик­та. Вот некоторые из них.

Парадигма структурного функционализма: социальная жизнь строится на взаимодействии и сотрудничестве; социальные системы стремятся к устойчивости; социальные системы интегрированы; социальные системы ос­нованы на согласии; в основе социальной жизни лежат нормы и ценности. Парадигма конфликта: социальная жизнь порождает конфликт; социаль­ные системы стремятся к изменениям; социальные системы раздираемы противоречиями; социальная жизнь порождает столкновение групповых интересов; в основе социальной жизни лежат интересы. Несмотря на суще­ственные различия в трактовках базовых положений об обществе, полное противопоставление взглядов Козера идеям структурного функционализ­ма, как считают специалисты, не вполне корректно, поскольку основопо­ложник парадигмы конфликта исходил из нормативных характеристик функционализма (о чем, кстати, свидетельствует название одной из основ­ных работ ученого — «Функции социального конфликта»).

Поскольку речь идет, первую очередь, о позитивных функциях конфликт та, американский социолог характеризует такие среди них, как группосозидающие и группосохраняющие функции. Благодаря конфликту происходит разрядка напряженности между его антагонистическими сторонами. Важны­ми оказываются коммуникативно-информационная и связующая функции, поскольку на основе выявления необходимой информации и установления коммуникации, вслед за которыми становится реальным партнерское взаимо­действие, может происходить замена враждебных отношении дружественны­ми. Среди функций конфликта, рассматриваемых Козером, следует отметить созидание и конструирование общественных объединений, способствующих сплоченности группы. Наконец, вслед за американским социологом назовем такую функцию, как стимулирование социальных изменений.

Конфликт, по его мнению, возникает из различия интересов групп в борьбе за собственный статус, власть и долю вознаграждения. Он выпол­няет ряд позитивных функций, способствуя разрядке напряженности, стимулируя социальные изменения, создание общественных объедине­ний, развитие коммуникативных связей. Американский социолог анали­зирует «парадокс Зиммеля», согласно которому важным средством сдер­живания конфликта является выяснение возможностей его участников до реального наступления самой конфликтной ситуации, что позволяет смягчить ее последствия. Это важное теоретическое по­ложение сегодня имеет большое практическое значение и в международ­ных отношениях, и во внутренней жизни стран, переживающих сложные, в том числе переходные, процессы.

Американский социолог завершает свою работу очень важным выводом, касающимся анализа конфликта как на внутригрупповом, так и внегругпповом уровнях и связывающим его с социальными структурами, институтами и социальной системой. Он приходит к заключению, что дело не в конфлик­те как таковом, а в характере самой социальной структуры и социальной си­стемы. Козер пишет: «Анализ различных типов конфликта и социальных структур привел нас к заключению, что конфликт бывает дисфункционален для тех социальных структур, которые недостаточно или вовсе нетерпимы по отношению к конфликту и в которых caм конфликт не институционали­зирован. Острота конфликта, грозящего "полным разрывом" и подрываю­щего" основополагающие принципы социальной системы, напрямую связана с жесткостью ее структуры. Равновесию подобной структуры угрожает не конфликт как таковой, а сама эта жесткость, способствующая аккумуляции враждебных чувств и направляющая их вдоль одной оси, когда конфликт все-таки вырывается наружу».

Взгляды Р. Дарендорфа на парадигму конфликта

Ральф Дарендорф (род. в 1929 г.) полагает, что в основе конфликта лежит противоположность интересов и отношений его участников (сторон). При­чем наличие противоречивых отношений объясняется глубоким различи­ем интересов. Поэтому для выяснения природы конфликта следует понять, какие интересы не совпадают, какова степень этого несовпадения и как осо­знают его сами участники .конфликта. Здесь, однако, требуется соблюдение одного важного условия: стороны конфликта должны характеризоваться заметной идентичностью. Другими словами, вступают в конфликт друг с другом социальные группы, организации, институты, нации и т.д.

Противоположные интересы, определяющие «лицо» конфликта, рас­сматриваются социологом как явные и неявные, очевидные и скрытые (ла­тентные). При этом последние могут не всегда осознаваться участниками конфликта, что ставит в повестку дня в качестве одного из средств его ре­гулирования необходимость четкого осмысления интересов обеих сторон в возникшей сложной ситуации, В этой связи Дарендорф пишет: «Латент­ные интересы принадлежат социальным, позициям; они не обязательно яв­ляются осознаваемыми и признаваемыми представителями этих позиций: предприниматель может отклоняться от своих латентных интересов и быть заодно с рабочими; немцы в 1914 г. могли вопреки своим ролевым ожида­ниям осознавать симпатию к Франции»

Конфликт, по его мнению, является естественным результатом любой системы управления, как бы совершенна она ни была. При этом основной социальной ролью конфликта становится стабилизация экономических и социальных процессов. В этом смысле конфликт позитивен. Чтобы исполь­зовать его роль в интересах общества и отдельных социальных групп, необ­ходимо не разрешение и тем более не подавление (против этого термина Да­рендорф резко выступал, считая, что он создает ненужную иллюзию полного устранения конфликта), а регулирование конфликта. В связи с этим он писал: «Социальные конфликты, т.е. систематически вырастающие из социальной структуры противоречия, принципиально нельзя "разре­шить" в смысле окончательного устранения. ...Прекращение конфликтов, которое в противоположность подавлению и "отмене" обещает успех, по­скольку оно соответствует социальной реальности, я буду называть регулированием конфликтов. Регулирование социальный конфликтов является решающим средством уменьшения насильственности почти всех видов кон­фликтов. Конфликты не исчезают посредством их регулирования; они не обязательно становятся сразу менее интенсивными, но в такой мере, в какой их удается регулировать, они становятся контролируемыми, и их творчес­кая сила ставится на службу постепенному развитию социальных структур»

Для регулирования социальных конфликтов необходимо соблюдение ряда условий. Должны существовать специальные социальные институты с соответствующими полномочиями для регулирования конфликтов, их решения становятся обязательными для конфликтующих сторон; эти ин­ституты вырабатывают правила поведения для них (что также признается данными сторонами); власти максимально способствуют реализации ар­битражных функций.

Понимая под конфликтом «структурно произведенные отношения противоположности норм и ожиданий, институтов и групп», Дарендорф использует их в качестве критериев выделения типов конфликтов. Сле­довательно, речь идет о конфликтах между нормами, ожиданиями, инсти­тутами, группами. При этом он различает конфликты между различными ожиданиями применительно к одной роли, между ролями, внутри соци­альных групп, между группами. Однако речь идет о конфликтах не толь­ко реальных, но и потенциальных групп, которые с точки зрения несения ими конфликтогенных начал Дарендорф называет квазигруппами. Кроме того, он много пишет, особенно в последние годы, о конфликтах между отдельными странами и группами стран, внутри общества в целом.

Ученый утверждает, что конфликтная модель общества является веду­щей и объясняющей практически все сколько-нибудь значимые социаль­ные процессы. Эта модель базируется на следующих трех положениях: а) в каждом обществе несогласия и конфликты повсеместны; б) каждое об­щество базируется на насилии одних его членов над другими; в) конфлик­ты являются следствием изменений и сами ведут к ним.

Суть социального конфликта, по Дарендорфу, — борьба различных групп за власть, борьба, которая выступает как антагонизм между властью и сопротивлением ей. Сам конфликт порождается властью, являющейся следствием неравного положения людей в обществе, в котором одни имеют ее, а также силу и деньги (поэтому командуют), другие — не имеют этого ничего (поэтому вынуждены подчиняться). Главное, к чему призывает со­циолог, — не доводить социальные конфликты до социальных потрясений.

В социологической науке существует и иная парадигма конфликта, основанная на признании его неестественности и опасности для общест­ва. Конфликт рассматривается как социальная болезнь. Такой точки зре­ния придерживаются Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Н. Смелзер. Особенность этой позиции состоит в том, что конфликт характеризуется как нарушеструктурно-функционального равновесия в социальном процессе (Парсонс), поэтому главная задача вовремя его обнаружить, и принять эффективные меры по преодолению. Сам конфликт рассматривается как социальный процесс, имеющий свою биографию (история, корни, фон, кризисы, поворотные точки), свои фазы и этапы.

В последние два десятилетия теория конфликта получила развитие в работах Д. Белла, К. Боулдинга (США), М. Крозье, А, Турэна (Франция), Ю. Гальтунга (Норвегия) и др. Они подчеркивают объективную ценность конфликта, не допускающего закостенения социальной системы и стиму­лирующего ее развитие. Вместе с тем социологи обращают внимание на те конфликты, которые тормозят этот процесс. К их числу они относят и клас­совую борьбу. Причины социальных конфликтов зачастую усматриваются в несовершенстве психологических механизмов, действующих в обществе, в межгрупповых отношениях. Главное, по мнению социологов, — не допус­кать расширения социальных конфликтов, перерастания их в состояние повышенной социальной напряженности. Эту задачу должны решать не только правительства, социальные институты, но и социологи, изучающие межгрупповые отношения и общественные процессы.

Развитие социологических теорий конфликта (а их достаточно много, и обо всех сказать невозможно) способствовало возникновению его приклад­ных исследований, которые привели к появлению научно-практического направления — конфликтологии. Ярким примером работы, выполненной в ее рамках, может служить книга американских авторов Р. Фишера и У. Ури «Путь к согласию, или Переговоры без поражения» (она была переведена на 30 языков, в том числе на русский в 1990 Г;). В этой книге, равно как и во многих других конфликтологических работах, даются практические сове­ты и рекомендации по разрешению конфликтов, поиску путей примирения противоположных интересов.