Идея менталитета в русской философии золотого века - Полежаев Д.В

ных отношений, она впитывает в себя общественные идеалы, нормы и ценности, существующие на данный момент. Но она же является и субъектом этих отношений и потому должна иметь автономную, относительно устойчивую целостность, которая дает ей возможность сохранить в жизни свою определенность. Иными словами, человек не только в какой-то мере зависит от внешних обстоятельств, но, несомненно, и сам их создает, а также оказывает формирующее влияние на общество и его основные личностно-направленные установки.

Если говорить о национальном менталитете, то его тоже можно обозначать как результат внешних, не только природ- но-географических, но и геополитических и социально-исто- рических обстоятельств, влияний извне, в том числе со стороны других устойчивых глубинно-психических социальных систем (менталитетов). Одновременно менталитет есть в большей степени результат собственной работы социальной общности, внутреннего «духовного производства», массово проявляющихся подвижек в личностных ментальностях.

Человек как субъект активной деятельности представляет собой чрезвычайно сложную динамическую систему, характеризующуюся взаимосвязью различных компонентов, отражающих многоплановый характер взаимодействия человека с окружающей действительностью. Эта многоплановость, с одной стороны, заключается в том, что каждый человек неповторим в своем практически-поведенческом отношении, с другой — в неповторимом заключается своеобразие того общего, что присуще каждому и что характеризует основное содержание как индивидуальной, так и социальной деятельности. Этим общим выступает социальная направленность деятельности. Под социальной направленностью мы понимаем относительно устойчи- вую во временном протяжении сложную систему таких основных компонентов, как интерес, цель, установка, воля, выражающих тенденцию деятельности и поведения человека в различных ситуациях и определяющих его социальный облик.

Признавая, что ментальность занимает сравнительно небольшую часть объема индивидуального сознания, можно согласиться с тем, что она — в качестве одного из вариантов толкования понятия — есть наиболее константная, глубинная часть личностно-социальной информации, определяемая тра-

– 31 –

дицией и транслирующаяся из поколения в поколение. Обозначенные выше отдельные аспекты понимания ментальности не рассматриваются нами как единственно возможные. Сложные и многозначные ментальные феномены — на индивидуальном или социальном уровнях — заслуживают дальнейшего подробного, многопрофильного рассмотрения.

Предпринимая попытку детерминировать ментальные феномены через призму понятия «установка», мы должны уточ- нить содержание, вкладываемое в него. Установку следует рассматривать как определенного рода состояние, возникающее у индивида в результате «столкновения» внутренних его побуждений и воздействий извне, в том числе со стороны окружающей социальной среды. Таким образом, установка на личностном ментальном уровне формируется (и работает) в том случае, если внутренняя ее составляющая — актуальная потребность индивида — совпадает с социальной ситуацией ее удовлетворения. Внешние и внутренние компоненты установки могут совпадать не всегда, а иногда совпадают по-разному. Здесь представляется достаточно широким простор для вариативности осуществления функций установки, которая, в итоге, регулирует социальное поведение человека и определяет нормы «бессознательной морали» индивида, социальной группы и общества.

Уточним, что под «коллективным бессознательным» здесь понимается не то филогенетическое бессознательное, о котором писал К. Юнг и его последователи (К. Юнг включал в структуру личности, кроме «коллективного бессознательного», также «эго» и бессознательное индивидуальное) 1, а система установочного поведения, сформированная в результате вытеснения в область индивидуального бессознательного у отдельных индивидов личностно-значимых нравственных ценностей, способствующих духовному их объединению и образующих нормы поведения в социальной совокупности. В принципе, всякий индивид отказывается от определенной части своей внутренней сущности, самости с целью устранения наиболее значи- тельных противоречий в общении с другими. Этот момент, можно согласиться, в какой-то мере выражен в теории «инте-

___________

1 См.: Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. СПб.: Питер, 2002. (Сер. «Психология-классика»).

– 32 –

риоризации» (то есть «врастания» индивида в окружающую его социальную среду) Э. Фромма, однако не повторяет ее полностью. В нашем случае — в ходе социально-философского исследования ментальных феноменов — предполагается более глубокий анализ механизмов такого рода адаптации, которая не исчерпывается только лишь социализацией человека, хотя и основывается на осмыслении его социальной сущности.

Кроме того, с точки зрения упорядочения категориального аппарата современного социально-гуманитарного знания, представляется логичным разводить между собой понятия «менталитет» и «ментальность», приобретшие своеобразное содержательное различие на ниве современных отечественных наук об обществе и человеке, — разводить как «целое» и «часть» или как «общее» и «единичное». Менталитет не следует, повторим, рассматривать как «то, что народ сам о себе думает». Нельзя и отождествлять менталитет с представлениями о нем носителей иных культурных традиций. Менталитет — это глубинная социальная основа выработки внешних отношений общества и че- ловека, это система глубинно-психических социально-культур- ных установок общества, нации, народа. Ментальность, исходя из этого, представляет собой внутреннюю систему установок личности (в которой, повторим, можно выделить установки восприятия, оценки и поведения).

Установка восприятия относится к числу наиболее общих социально-психологических механизмов, незначительно изменяющихся даже при мощном идеологическом воздействии (например, в условиях тоталитаризма). Это не вызывает особых сомнений. Несколько сложнее обстоит дело с установкой оценки, которая влияет на процесс отбора («фильтрации») внешней информации. Она в значительной степени более тесно связана с господствующими в том или ином обществе ценностями (в их системе), ориентациями, нормами и принципами социально приемлемого (и социально приветствуемого) поведения. Термин «поведение» здесь употребляется нами в понимании всякого действия и бездействия (в том числе действия и бездействия «внутреннего», психического и духовного).

Полагаем, не вызовет особых возражений утверждение о том, что установка поведения (как деятельностный аспект общей социальной установки) напрямую зависит от результатов

– 33 –

формирования установки оценки. И именно на этом этапе различия в системах установок (то есть различия в собственно менталитетах), например европейцев и русских, оказываются наиболее заметными и существенными. Это объясняется тем, что ментальные феномены, как известно, имеют определенные выходы из сферы глубинной психологии (ядро менталитета) в сферу социальную. Яркие и явные социальные проявления менталитета выражаются в форме так называемого «национального характера» как «исторически сложившейся совокупности устойчивых психологических черт нации, определяющих привычную манеру поведения и типичный образ жизни людей, их отношение к труду, к другим народам, к своей культуре»1 и им подобным феноменам, и могут быть в некоторой части исследованы эмпирическим путем.

Позицию личности в обществе можно представить как многомерное пространство, измерения которого соответствуют определенным видам общественных отношений. «Пространство отношений», присущее и характерное для каждой личности и для любого социального образования, специфично и весьма динамично. Оно отражается в «субъективном мире» личности и в ее психических свойствах как единое целое. Необходимость изучения внутреннего мира личности вытекает в том числе из того, что сущность человека не является простым слепком социальных факторов и обстоятельств. Реакция индивида на социальное воздействие не носит механического характера, но выступает функцией стимула. Отражение внешних воздействий имеет сложный характер, оно опосредуется не только через опыт прошлых поколений (привыч- ки, традиции, национальный характер и т. д.), но и через собственный, индивидуальный опыт человека, иными словами, опосредуется его внутренним миром. Важнейшим компонентом этого внутреннего мира является социальная установка.

Социальная установка личности, которую можно рассматривать как основной компонент ментальности, — феномен, на который следует обратить особо пристальное внимание, рассматривая вопрос о социальном менталитете или личностной ментальности. Установка рассматривается, прежде всего, как

___________

1 Национальный характер // Этнопсихолог. слов. / Под ред. В.Г. Крысько. М.: Моск. психолог.-соц. ин-т, 1999. С. 190.

– 34 –

«неосознанное состояние готовности человека определенным образом воспринимать, оценивать и действовать по отношению к окружающим его людям или объектам»1. Она функционирует наряду с интересом, целью, потребностью.

Конечно, взаимное влияние социального менталитета и отдельной личностной ментальности нельзя назвать равнознач- ным. Вне всякого сомнения, воздействие менталитета общества является формирующим для ментальности отдельной лич- ности. Но в то же время было бы несправедливым говорить, что различные — индивидуальные или групповые — ментальности, «продуцируемые» общим менталитетом, идентичны друг другу, хотя определенное сходство на уровне глубинной психологии, конечно, существует.

Одной из основ известной социально-психологической концепции тоталитарной личности стала теория «социального характера», разработанная Э. Фроммом, изучавшим механизм связи между психикой индивида и социальной структурой общества, на основании трудов Э. Дюркгейма, исходившего из факта тесной связи человека и общества, которая по отношению к индивиду является принудительной. Разделение труда, по мнению западных исследователей, превращает человека в некую составляющую общества и ввергает каждую отдельную личность в неподвластное ему сплетение причин и следствий. В итоге этого отдельная личность поглощается личностью коллективной.

Гипотеза Э. Дюркгейма о том, что человек не может не быть внутренне согласен с господствующими общественными нормами и что альтернатива конформизму — самоубийство, превратилась у Э. Фромма в теорию «интериоризации» — вживления в сознание человека господствующих ценностей и превращения личности в «социальный характер» — кальку социальной структуры, составную ячейку, клетку, несущую в себе все качества большого социального организма 2.

Известно, что, вследствие длительных и личностно-бо- лезненных структурных преобразований общества и постоянно ощущаемой и нагнетаемой зависимости от внешних воздей-

___________

1Никонова Л.М. К вопросу о социальной установке как компоненте структуры личности // Свобода и ее содержание. Волгоград: ВГПИ, 1972. С. 121.

2Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1989.

–35 –

ствий, со стороны специальных институтов появляется определенный психологический тип человека — человек социаль- но-неудовлетворенный и социально-отчужденный. Разум индивидуума может предложить и рассмотреть несколько моделей поведения, например в тоталитарном обществе, каждая из которых повлечет различные последствия. В данном случае перед любым человеком встает выбор: либо подчиниться системе

èжить по ее законам, поддерживая ее, либо бороться со всякими проявлениями насилия над личностью и любым ограни- чением ее свободы, либо осмыслить, оценить систему и определить свою позицию в этом обществе.

Ментальность личности в общем, дескриптивном рассмотрении характеризуется определенным состоянием сознания (и индивида, и общества), его направленностью. Она представляет собой довольно-таки сложный «сплав» идей и убеждений, притязаний и оценок, внушения и «заражения» и т. д. Неизбежным следствием противоречий между официальными (государственными) идеями и нормами программных действий и реальными образцами жизни человека являются заниженная самооценка или гипертрофированное ее завышение, кардинальное осознанное различение черт приватного и социального «Я», эгоцентричность мышления и сверхдоверие к коллективному (государственному) разуму, избирательная атрибуция успехов

èзаниженное самоуважение и т. д. Известно, что характерными чертами такого типа мышления являются внутренняя противоречивость (конфликтность) в своей сущностной основе и реальных формах проявления.

Впрочем, это не означает, что с изменением поведения человека изменяется и его сознание, образ мыслей, чувства и т. п., то есть то, что составляет в той или иной степени его ментальность, его внутреннюю систему установок, которую невозможно проконтролировать никакими приборами.

Âусловиях жесткой социальной системы происходит попытка подавления государством свободной личности и ее подчинения идеологическим установкам государства. Справедливо предположить, что возможности социальной системы в данном случае ограничиваются фактором саморегулирования поведения личности, ее определенной автономностью и независимостью. Вместе с тем вполне вероятно и

–36 –

то, что идеологическое и прочее (устрашение, обман и т. п.) давление не проходит для воспринимающей его личности бесследно. «Внешнее» отражается на характере человека, системе его ценностных ориентаций, социальных оценок окружающей действительности. И все-таки эти изменения не затрагивают ее глубинных ментальных установок. При положительных для личности преобразованиях социальных условий инертный блок ментальности может оказать формирующее влияние на витальную (подвижную) часть ментальной памяти с вытекающими отсюда позитивными последствиями.

Использование установок (в их системе), особенно социальных установок, для уяснения общей структуры и построения теории менталитета опирается в том числе и на понимание установки как целостного социально-психического (психологического) образования, играющего ведущую роль в поведении человека. Выше уже отмечалось, что в отечественной науке значительный вклад в разработку теории социальной установки сделан представителями грузинской психологической школы. Работы Ш. Надирашвили, Р. Натадзе, В. Норакидзе, А. Прангишвили, Д. Узнадзе, Ш. Чхартишвили сегодня недостаточно доступны для широкого круга исследователей, хотя и не потеряли своей актуальности.

Как известно, Д.Н. Узнадзе, опираясь на классификацию потребностей, дифференцировал установки на два больших класса: субстанциональные и функциональные1, отражая этим внутреннее состояние установки и ее направленность вовне. Ш.А. Надирашвили, развивая концепт установки, классифицировал установки по особенностям предметного фактора. Опираясь на это и учитывая интерогенное и экстерогенное поведение людей, он выделил и описал пять основных типов установок: познания, теоретического поведения (интенции), социального поведения, реализации психофизических сил и творчества 2. Нельзя сказать, что это окон- чательный вариант дифференциации установок и приведения их в систему для построения целостной ментальной теории, однако

___________

1 Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966. С. 150. 2 Надирашвили Ш.А. Установка и деятельность. Тбилиси: Мецниереба,

1987. Ñ. 130—133.

– 37 –

значение указанных наработок в достижении поставленной задачи неоспоримо. Исследование установок и разведение их по различ- ным критериям показывает разнообразные возможности их функционирования и применения в теории менталитета.

Рассматривая проблему природы человеческого сознания

èпытаясь «опредметить» феномен сознания для эмпирического его изучения, В.А. Лефевр высказал важное с социально-пси- хологической точки зрения и весьма интересное с точки зрения нашего исследования предположение о наличии у живых существ (в том числе общества — как особого сложного «живого» социального организма) фундаментального свойства, которое он назвал установкой к выбору1. В.П. Зинченко, анализируя феномен сознания, который представляется немалозначимой составляющей как феномена индивидуальной ментальности, так

èфеномена менталитета того или иного народа, общества, нации, утверждает: «Это расширяет представления Д.Н. Узнадзе об установке как готовности к действию, к восприятию и т. д. Но при всей важности анализа процедур рефлексивного выбора, к ним едва ли можно свести всю жизнь сознания. Рефлексия — это, конечно, ядро сознания (как эмоции — ядро личности), но рефлексия живет не в пустоте, а в вакууме, который, по словам В.А. Лефевра, имеет сложную структуру»2.

Общественное сознание представляется в современной на- учной литературе как духовная жизнь общества, проявляющаяся в единстве ее научно-теоретического («верхнего») уровня — общественной идеологии и ее обыденного («нижнего») уровня — общественной психологии 3. Общественное сознание как одна из форм отражения общественного бытия по своей структуре включает в себя философскую, политическую, экономи- ческую, нравственную, эстетическую, правовую и религиозную формы сознания, по-разному отражающие общественное бытие

èобщественные отношения — в виде системы идей и взглядов, в форме мнений, чувств, настроений, обычаев и т. д.

___________

1См.: Лефевр В.А. «Непостижимая» эффективность математики в исследованиях рефлексии // Вопросы философии. 1990. ¹ 10.

2Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. ¹ 2. С. 19.

3Общественное сознание // Этнопсихолог. слов. С. 199.

–38 –

Поскольку мы обращаемся к феномену сознания в контексте исследования менталитета, то полагаем важным заметить, что рассматривать сознание следует не как предельную научную абстракцию, но прежде всего как определенное культурно-ис- торическое образование, относящееся как составляющая часть к психологии того или иного народа. При таком понимании функции сознания могут быть опредмечены в конкретно-исто- рической культурной среде; тогда мысль о национальных особенностях их реализации будет вполне закономерной.

Вместе с тем думается, что установка выбора (или «установка к выбору» — по выражению В.П. Зинченко) вполне соотносится с нашими представлениями о менталитете как о системе глубинно-психических установок (восприятия, оценки и поведения), которая (система) не есть застывшая, догматическая, содержание ее вполне может разворачиваться в зависимости от того или иного аспекта проблемы, от конкретной «менталитетной» ситуации и т. п. Местоположение установки выбора достаточно убедительно, на наш взгляд, умещается в качестве «переходного звена» между установкой оценки (аффекта) и поведен- ческой установкой, поскольку феномен выбора — это не только акт действия (не только результат), но и акт подготовки к действию (то есть процесс). Думается, это не единственное возможное расширение нашей системы, развертывание представлений об особенностях функционирования ментальных установок и внешнем проявлении этого функционирования.

Установки в традиционном понимании часто представляются отражением социальной направленности индивида (выражаемой в деятельности), отношения его к тем или иным нормам и ценностям не только официально объявленным (пропагандируемым в обществе), но и имманентно присущим конкретному социуму. Такого рода понимание не может восприниматься как полное и однозначно верное. Однако оно заслуживает исследовательского интереса, особенно при осмыслении феномена установки как «социального аттитюда» — системы фиксированных социальных установок, актуализирующихся при соответствующих обстоятельствах.

С.В. Кондратьев замечает, что «чаще всего под социальными аттитюдами (Social attitudes) понимаются определенного вида отношения человека к таким социальным объектам, как семья, ро-

– 39 –

дина, культура, человечество и др.»1. Отечественные исследователи утверждают, что «...собственные социальные аттитюды человек большей частью осознает. Так или иначе, он знает о своих положительных или отрицательных отношениях к своей социальной группе, к родине, к другим национальностям, к деньгам, к традициям и т. д. Социальные аттитюды вырабатываются и создаются у человека в процессе социальной жизни посредством социального поведения, сами же они, в свою очередь, всегда опираются на определенную установку»2. Здесь подчеркивается, на наш взгляд, прежде всего то, что социальные аттитюды характеризуют личность человека в целом и определяют, по большей части, ее поведение. Хотя, повторим, кроме внешней сферы, важную роль в социальной детерминации ментальных феноменов играет ее внутренняя составляющая (в том числе бессознательного плана), для которой установка выступает основным структурным, системообразующим элементом.

«Общее» (менталитет общества) должно сопрягаться с «единичным», с конкретными условиями жизни каждого че- ловека, моделями его поведения. Универсальная закономерность взаимодействия личности и социума проявляется в целом спектре специфических законов формирования личности. Некоторые исследователи справедливо, на наш взгляд, подчеркивают необходимость выделения двух уровней при анализе духовного потенциала личности, в том числе и системы жизненных установок, ментальности: относительно-феноменологический и ка- тегориально-аналитический 3.

На первом уровне ментальность характеризуется прежде всего набором нравственно-психологических чувств. На втором — она выступает как социально-рассудочный феномен, базирующийся на соответствующих чувствах и настроении. Единство, взаимосвязь чувственного и рационального и определяет, помимо всего прочего, динамику системы установок личности, выступает своеобразным истоком социальной направленности

___________

1 Кондратьев С.В. Психология становления социальной сущности человека (вопросы теории): Монография. Волгоград: НКФ «ВОГС», 1999. С. 51.

2Цит. по: Петривняя И.В. Инновация в подготовке учителя. Куйбышев, 1990. С. 103.

3См.: Ксенофонтов В.И. Духовность как экзистенциальная проблема

//Философские науки. 1991. ¹ 12.

–40 –