Korporativnoe_pravo_Aktualnye_problemy_teorii_i_praktiki

правового регулирования корпоративных отношений в акционерном обществе; нормы данного акта ограничивались главным образом тем, что "...устанавливали положения, которые подразумеваются сами собой, как относящиеся до существа этой формы предприятия; эти положения заключают в себе признание юридических особенностей акционерных компаний, но не их регламентацию"*(109). Гораздо более важные практические последствия возымели постановления Торгового кодекса об акционерных коммандитах, центральными из которых были: 1) отмена концессионной (разрешительной) системы учреждения и 2) допуск (хотя и с некоторыми оговорками) акций на предъявителя*(110). Само собой понятно, что спекулятивные устремления, не нашедшие своего удовлетворения в чисто акционерной форме организации предприятий, вполне удовлетворялись с помощью акционерной коммандиты: к концу 30-х гг. XIX в. биржевой ажиотаж затронул самые широкие слои публики, прежде стоявшие от него в стороне.

В1838 г. французское правительство выступило с предложением проекта реформы акционерного законодательства. По ряду причин политического и организационно-технического плана проект этот так и не превратился в Закон, но именно

внем впервые была отчетливо высказана мысль о том, что "...предоставив свободу возникновения акционерному предприятию, необходимо нормировать его внутренний строй"*(111). Повторная постановка вопроса о реформе корпоративного законодательства оказалась более успешной и вылилась в Закон от 17 июля 1856 г. о коммандитных товариществах на акциях. Его основная цель заключалась как раз в "нормировке внутреннего строя" акционерных коммандит; хорошо знакомые сегодня постановления, направленные на обеспечение полной оплаты уставного капитала (об ограничении обращения акций до полной оплаты и обязательной денежной оценке имущественных вкладов), на отсечение мелких потенциальных инвесторов (об ограничении минимального номинала одной акции), об общем собрании акционеров как высшем органе управления акционерной коммандиты - все это суть постановления именно этого Закона 1856 г. Главным его достижением было сохранение правила о свободе учреждения акционерных коммандит (конечно, акционерная коммандита - отнюдь не то же самое, что акционерное общество, но тут нужно вспомнить, что влияние акционерных коммандит на французский торговый оборот было совершенно исключительным и не могло сопоставляться с влиянием традиционных акционерных обществ ни по одному параметру).

Винтересах поддержания отечественной промышленности Франции принимается Закон от 23 мая 1863 г., "...явившийся первой попыткой перенесения в сферу акционерного законодательства системы, которая применена была к коммандитным компаниям на акциях"*(112). Теперь концессионный (разрешительный) порядок создания отменялся не только для коммандит, но и классических акционерных компаний*(113); постановления Закона 1856 г., относящиеся к коммандитам, теперь повторялись mutatis mutandis применительно к акционерным обществам. Среди нововведений можно указать на нормы, обязывающие создавать не только реально наполненный, но и резервный капитал в размере не менее 1/10 от основного (уставного) капитала, ограничивающие минимальное число учредителей компании (не менее семи) и устанавливающие периодичность обязательного проведения общих акционерных собраний (раз в год). В этом же Законе впервые находим нормы, обеспечивающие права меньшинства акционеров: акционер или акционеры, обладающие не менее чем 5% уставного капитала, получали право избирать представителей для ведения дел в случае своего конфликта с администрацией. Наконец, следует упомянуть и о принципе публичного ведения дел акционерных обществ - принципе, также впервые с полной ясностью установленном именно этим Законом.

Не будет преувеличением сказать, что основу для последующего развития французского акционерного законодательства - ядра законодательства о корпорациях - составляли именно эти два закона (1856 и 1863 гг.). Более 90% их положений вскоре были объединены в едином Законе от 24 июля 1867 г.; с некоторыми изменениями, внесенными Законом от 1 августа 1893 г., он весьма долгое время (более 50 лет) и составлял акционерное законодательство Франции. Его последующие многочисленные изменения, а также рассредоточение норм о торговых товариществах разных типов в большом количестве разноплановых законодательных актов и стали, в общем, одной из главных причин, приведших к его обновлению и замене Законом от 24 июля 1966 г., известным в литературе под наименованием Закона о торговых товариществах 1966 г.*(114); конкретизированный и дополненный одноименным Декретом от 23 марта 1967 г., а также положениями Книги II нового Коммерческого кодекса от 18 сентября 2000 г.*(115), данный Закон действует до настоящего времени. Кроме того, под непосредственным влиянием законодательства соседних стран - Германии, Австрии и Швейцарии - 7 марта 1925 г. во Франции был принят Закон о товариществах с ограниченной ответственностью, положения которого также (насколько нам известно) оказались инкорпорированы в Закон 1966 г.

III. В Германии*(116) нормы корпоративного права впервые встречаются в Прусском законе о железнодорожных предприятиях от 3 ноября 1838 г. Цель его нельзя назвать ни самостоятельной, ни даже оригинальной - речь шла отнюдь не об акте универсального назначения и содержания, а лишь о средстве урегулирования отношений, складывающихся между учредителями железнодорожных акционерных компаний и публикой, по поводу размещения (приобретения) акций, т.е. о средстве пресечения биржевой акционерной спекуляции, необычайно широкий размах которой в Германии связывался именно с бумом учредительства на почве строительства железных дорог. Вполне естественно, что большинство постановлений этого Закона относилось, скорее, к сфере публичного порядка, нежели собственно корпоративного права. Так, была введена концессионная (разрешительная) система не только для одного лишь создания железнодорожных акционерных компаний, но и для всякого выпуска акций и облигаций, установлена обязанность полной оплаты уставного капитала под угрозой запрета выдачи на руки не только акций, но и любых документов, их заменяющих, определена минимальная доля подписанных акций (40%), без оплаты которой невозможно было уступить своего акционерного статуса; впрочем, наряду с акциями именными были сохранены и акции на предъявителя. Вопрос о внутренней структуре акционерных компаний и об управлении их текущими делами был всецело оставлен усмотрению их уставов.

9 ноября 1843 г. принимается первый (прусский) Закон об акционерных компаниях. Законодатель, уже не связанный непосредственно задачами пресечения биржевой спекуляции, смог позволить себе принятие значительно более подробного акта, к тому же направленного главным образом именно на урегулирование корпоративных акционерных отношений, нежели на установление специальных публично-правовых рамок создания и деятельности акционерных обществ. В Законе весьма подробно определялось содержание учредительного договора и устава акционерной компании, причем предусматривалась необходимость судебного либо нотариального засвидетельствования первого и правительственное утверждение последнего. Система правительственных разрешений на учреждение акционерных компаний сохранялась, причем правительство сохраняло за собой право принудительного выкупа любых данных разрешений, а также возможность отобрания таковых по судебному решению без всякого вознаграждения. Была установлена обязанность публикации в официальной газете судебного округа - местонахождения правления компании - первоначального текста

устава, а также текстов всех к нему изменений и дополнений, сведений о составе правления, принудительной и добровольной ликвидации компании. Наконец, вводился институт ежегодной публичной отчетности акционерных компаний перед правительством, которое в определенных законом случаях могло назначить ревизию дел компании и при выявлении фактов превышения пассива над активом объявить о ее принудительной ликвидации.

Положения этого закона почти полностью были перенесены в первое общегерманское Торговое уложение от 5 июня 1861 г.*(117) Важнейшим изменением была замена концессионной системы образования акционерных корпораций системой их судебной регистрации: устав всякой вновь создаваемой компании должен был быть представлен в коммерческий суд для его внесения в торговый реестр. Именно внесение устава в реестр окружного коммерческого суда было признано моментом возникновения корпорации как правоспособного лица; ранее момента регистрации компания признавалась несуществующей. Кроме того, именно в Уложении впервые был установлен (в качестве общего правила) принцип, согласно которому право голоса в общем собрании принадлежит каждому акционеру, хотя бы и обладающему только одной акцией (исключения из этого правила могли устанавливаться уставами компаний).

Решающим - в значительной степени предопределившим судьбу всего корпоративного законодательства Германии - стал Закон от 11 июня 1870 г. Именно с ним, согласно господствующему представлению, связывается полная и окончательная отмена разрешительного порядка создания акционерных корпораций*(118). Законодатель признал, что надежда на предупреждение спекуляции, обманов публики и иных злоупотреблений посредством концессионной системы не оправдывается; что выдача правительственных концессий не сопровождается сколько-нибудь глубоким и профессиональным анализом декларируемых целей создания корпораций и их документов, вследствие чего является по большей части лишь формальностью; наконец, что самое существование разрешительной системы невольно вводит в заблуждение публику, полагающую правительство ответственным за деятельность компаний, созданных с его (правительства) санкции. О стеснительности концессионного порядка для развития нормальной торговли и промышленности нечего было и говорить. Отмена концессионного порядка обусловила сохранение принципа, введенного Торговым уложением, в соответствии с которым моментом возникновения корпорации как правоспособного лица (субъекта права) признается момент ее регистрации коммерческим окружным судом. До момента регистрации корпорация могла провести только лишь: 1) подписку на акции, причем в размере всего уставного капитала; 2) сбор не менее чем 10% средств в оплату уставного капитала*(119), 3) общее собрание акционеров, которое должно было проверить соблюдение требований 1) и 2), оформить этот факт постановлением и засвидетельствовать таковое нотариальным или судебным порядком*(120); 4) избрание правления и наблюдательного совета.

Из других нововведений Закона от 11 июня 1870 г. заслуживают упоминания нормы: 1) о минимуме номинальной стоимости акций (50 талеров для именных и 100 для предъявительских); 2) запрете изменения номинальной стоимости акций; 3) запрете выкупа и погашения собственных акций; 4) ответственности членов правления и совета директоров за убытки, причиненные компании или третьим лицам (публике); 5) обязанности ежегодной публикации баланса определенной формы и содержания; 6) обязанности членов правления своевременно уведомлять коммерческий суд, зарегистрировавший компанию, об угрозе ее несостоятельности.

Серьезные испытания, которым подвергся Закон от 11 июня 1870 г., не замедлили выявить как его достоинства, так и недостатки. Анализ тех и других показал, что отправная мысль законодателя - найти средства к пресечению акционерных

злоупотреблений в непосредственном урегулировании корпоративных отношений - была вполне правильной, однако ей следовало дать более детализированную систематическую разработку и в то же время обеспечить ее максимально последовательное применение. Решению этой задачи был подчинен очередной (третий по счету) германский Акционерный закон от 18 июля 1884 г. Среди отразившихся в нем основных направлений реформы были, наряду с традиционными, относящимися к сфере учреждения корпораций, наполнения их уставных капиталов и усиления начала ответственности членов правления и наблюдательного совета, и две новых, прежде не декларировавшихся задачи: 1) максимально точно разграничить сферу компетенции общего собрания, наблюдательного совета и правления; 2) дать каждому отдельно взятому акционеру реальные возможности контролировать течение дел корпорации. Нельзя не упомянуть о том, что в свете решения последней задачи именно Закон от 18 июля 1884 г. впервые сформулировал общую норму о правах акционера - норму, которая в настоящее время составляет основу содержания любых корпоративных прав: 1) право участия в делах корпорации, 2) право участия в ее прибыли и 3) право участия в ее имуществе при ликвидации компанейских дел. В общем, все без исключения исследователи сходятся во мнении, что именно в германском законе 1884 г. акционерное право получило наиболее тщательную и детальную разработку*(121).

Именно Германии мы - континентальная Западная Европа и Россия - обязаны возникновению, развитию и первым попыткам нормативной регламентации другой, в настоящее время чрезвычайно распространенной организационно-правовой формы корпораций - юридических лиц - общества (первоначально - товарищества) с ограниченной ответственностью. "Принцип полной ответственности должника перед кредитором остается неприкосновенным и в случаях ответственности акционерной компании. Перед своими кредиторами акционерная компания ответственна в полной сумме долга; ограниченной является... лишь определенная заранее доля участия каждого акционера в полной ответственности акционерной компании. - Если не нарушается принцип полной ответственности должника перед кредитором при акционерной форме, то не следует ли пойти и дальше? Допустимы ли с этой точки зрения и товарищества "с ограниченной ответственностью" участников товарищества? - Германское законодательство, за ним австрийское, а в недавнее время и швейцарская законодательная комиссия, ...признали возможность дать утвердительный ответ..."*(122), - так писал В.М. Гордон об этом, на тот момент совершенно новом феномене. Проект германского Закона об обществах с ограниченной ответственностью от 20 апреля 1892 г. "...далеко не встретил единодушного одобрения. Некоторые прямо считали недопустимым такое нововведение. Некоторые предостерегали от такого "прыжка в неизвестное"*(123). И тем не менее новая корпоративная форма ("акционерные товарищества в миниатюре"), а также регламентирующий ее Закон, появившись, зарекомендовали себя со вполне выгодной стороны*(124).

В настоящее время единственным источником нормативно-правового регулирования создания и деятельности хозяйственных товариществ (полного и коммандитного), а также источником, содержащим базовые нормы о хозяйственных обществах (акционерных и с ограниченной ответственностью), является Торговое уложение от 11 мая 1897 г.*(125) (второй раздел книги третьей). Его положения о хозяйственных обществах развиваются и детализируются в Акционерном законе от 6 сентября 1965 г. и Законе об обществах с ограниченной ответственностью от 20 апреля 1892 г. (в настоящее время он действует в редакции 1980 г. с последующими изменениями и дополнениями)*(126).

IV. Система источников корпоративного права подавляющего большинства других государств строится по одной из двух рассмотренных моделей - либо по английской,

либо по континентальной (франко-германской).

Отличительной чертой первой (английской) модели является отсутствие кодифицированного акта общегражданского или общеторгового содержания; в результате корпоративные отношения регламентируются специальными законами, посвященными отдельным организационно-правовым формам структурирования этих отношений. Типичным представителем подобной системы регламентации являются, наряду с Англией, также и США*(127). Регламентация корпоративных отношений различных форм организации отнесена к компетенции отдельных штатов, ограниченной, впрочем, содержанием единообразных и модельных (примерных) законов, принимаемых на общегосударственном уровне и ратифицируемых отдельными штатами. Так, правовое положение товариществ (полных и коммандитных) определяется законами штатов, принимаемыми в соответствии с Единообразным законом о товариществах 1914 г. (Uniform Partnership Act), в настоящее время действующим в редакции 1992 г., и Единообразным законом о коммандитных товариществах 1916 г. (Uniform Limited Partnership Act), актуальная редакция которого датирована 1976-1985 гг.*(128) Основой же законодательства о хозяйственных обществах (в первую очередь - акционерных) является (в большинстве штатов) Примерный закон о предпринимательских корпорациях

(Model Businnes Corporation Act) 1969 г.; в настоящее время действует его пересмотренная (revised) редакция 1984 г., измененная и дополненная в 1994 г. В литературе отмечается, что наибольшее влияние на корпоративные законы большинства штатов США оказывает законодательство таких штатов, как Делавер, Калифорния и Нью-Йорк*(129). Кроме того, видное место в системе корпоративного законодательства США принадлежит законодательству о различных видах инвестиционных инструментов, в том числе - Единообразному Торговому кодексу 1962 г.*(130) (особенно см. его разд. 8, название которого - "Investment Securities" - обыкновенно переводят как "Инвестиционные ценные бумаги"), а также - Законам о ценных бумагах 1933 г. (Securities Act) и об обращении (о рынке) ценных бумаг 1934 г. (Securities Exchange Act)*(131). Таким образом, с содержательной точки зрения английскую модель построения корпоративного законодательства можно условно обозначить как модель специального закона (или специальных законов).

Еще одним примером страны, придерживающейся английской модели корпоративного законодательства, в настоящее время является Китай. Не имея собственной гражданской кодификации*(132), он вынужден строить всю систему правового регулирования имущественных отношений из отдельных (специальных) законов. Интересующими нас в этой сфере актами являются: 1) Временное положение о частных предприятиях от 3 июня 1988 г.*(133), регламентирующее такие формы корпораций, как артели и компании с ограниченной ответственностью; 2) Закон о компаниях от 29 декабря 1993 г.*(134), относящийся к обществам (компаниям) с ограниченной ответственностью и акционерным обществам (компаниям), а также 3) акты о совместных, на территории Китая созданных предприятиях с китайским и иностранным капиталом - Закон от 4 апреля 1990 г. и Положение от 20 сентября 1983 г.*(135), определяющие особенности создания и деятельности совместных (смешанных) хозяйственных обществ (корпораций), т.е. корпораций с иностранным участием (иностранными инвестициями).

Франко-германскую модель, напротив, отличает наличие кодификации норм частного права; при этом для корпоративного законодательства, в общем, не имеет большого значения, идет ли речь о кодификации монистического или дуалистического свойства*(136). Гражданский и (или) торговый кодексы становятся 1) местом сосредоточения общих положений о юридических лицах вообще и лицах-корпорациях, 2) источником нормативно-правового регулирования товарищеских форм корпоративной

деятельности. Как правило, "тандемом" к Кодексам "цепляется" ряд специальных законов, регламентирующих организацию и деятельность торговых (хозяйственных) обществ - Акционерный закон и Закон об обществах с ограниченной ответственностью. Противопоставляя такую модель той, что была рассмотрена выше и названа моделью типа "специальный закон", ее можно назвать моделью типа "кодекс + специальный закон".

Любопытно, что такая модель может быть сконструирована двумя различными способами: 1) ставшие традиционными (старые) специальные законы приводятся в соответствие с положениями более поздней (новой) кодификации (подобно, например, тому, как под новейший Коммерческий кодекс Франции 2000 г. были обновлены Закон о товариществах с ограниченной ответственностью 1925 г., а также Закон и Декрет о торговых товариществах 1966 и 1967 г.); 2) на фоне тщательно сохраняемой (старой) кодификации принимаются новые специальные законы (подобно, например, Акционерному закону ФРГ 1965 г., "оттолкнувшемуся" от канонических положений ГТУ 1897 г.). Фигурально выражаясь, можно сказать, что в первом случае к старым "вагонам" (специальным законам) "цепляется новый "локомотив" (кодекс), во втором - наоборот, к старому "локомотиву" (кодексу) новые "вагоны" (законы о корпорациях). Оставаясь же в рамках уже введенной терминологии, можно сказать, что вторая модель распадается на два следующих способа: 1) "старый специальный закон + новый кодекс" и 2) "старый кодекс + новый специальный закон". Наиболее распространенным является второй путь: именно так был "присоединен" к Австрийскому гражданскому уложению 1811 г. (и действовавшему на территории Австрии первому Общегерманскому торговому уложению) Закон о товариществах с ограниченной ответственностью 1906 г., к бельгийским гражданскому и Торговому кодексам 1807 и 1808 гг. - законы о торговых товариществах 1873 и 1973 гг., к Торговому кодексу Японии 1899 г. - пакет законодательных актов 1951 г., принятых в рамках реформы акционерного права (кстати, по образцу законов штатов Иллинойс, Нью-Йорк и Калифорния), и т.д.

Первый же способ в настоящее время почти "не работает": принятие новых кодификаций заканчивается, как правило, не обновлением старых специальных законов, а их полной (конструктивной) гибелью (Франция в этом смысле - едва ли не единственное исключение из этого правила). Можно сказать, что идя по первому пути, законодатель рискует так и не сформировать сцепки "кодекс + специальный закон", но сконструировать еще одну (третью) модель корпоративного законодательства - модель типа "кодекс", т.е. ситуацию, в которой регламентация деятельности хозяйственных товариществ и обществ осуществляется исключительно одними только нормами гражданского (торгового) кодекса, без привлечения специальных законов*(137). Так, Швейцарский обязательственный закон 1883 г. погубил прежние корпоративные законы отдельных кантонов (в том числе акционерный закон Люцерна 1853 г., бернский закон об акционерных компаниях 1860 г.); новый Гражданский кодекс Нидерландов вобрал в свою Книгу вторую нормы прежде действовавших специальных законов, регламентировавших кооперативы и различные виды акционерных обществ*(138); наконец, принятие части первой ГК в 1994 г. уничтожило законы о предприятиях и предпринимательской деятельности, регулировавшие различные виды хозяйственных товариществ и обществ*(139).

* * *

Таким образом, историческая практика свидетельствует о наличии трех следующих моделей построения корпоративного законодательства:

1)английская модель, или модель типа "специальный закон" (Англия, Китай, США);

2)завершенная континентальная модель, или модель типа "кодекс + специальный закон" (Австрия, Бельгия, Германия, Россия, Франция, Япония);

3)незавершенная континентальная модель, или модель типа "кодекс" (Италия, Нидерланды, Швейцария).

Какая из этих моделей больше подходит для современного российского правопорядка, мы обсудим ниже.

3. Историки (в частности, Н. Калачев) делают вполне обоснованный вывод о том, что наиболее древней (и самобытной) формой корпорации, существовавшей в России "с незапамятной древности", является артель*(140).

I. Артели были не только самой древней, можно сказать, исконной, но и самой распространенной правовой формой организации мелкого и среднего производства в дореволюционной России*(141). Несмотря на широкое распространение артельной формы совместного труда, артели как таковые (артели в целом) не регулировались специальными нормативными актами вплоть до принятия в 1902 г. Высочайше утвержденного Положения об артелях трудовых*(142). Высокая роль артелей в торгово-промышленной жизни России объясняла то пристальнейшее внимание к регламентации деятельности артелей отдельных видов, сгруппированных по отраслям народного хозяйства*(143). Так, особенные нормативные предписания существовали для артелей (1) грузчиков (стивидоров) вообще, (2) таганрогских и одесских грузчиков, (3) штурового общества в Санкт-Петербурге и Кронштадте, (4) балластной артели мещан города Архангельска, (5) дрягилей*(144), (6) кустарей и других ремесленников, (7) мореходов, (8) мастеровых и рабочих по морскому ведомству, (9) сотенных казачьих артелей, (10) сельских рабочих, (11) рабочих на государственных, казенных и общественных работах, (12) судорабочих, (13) заводских работников, (14) рабочих на сибирских золотых промыслах (старателей), (15) рабочих для добывания самосадочной соли, (16) рабочих для добывания выварочной соли и поставки дров на солеваренные заводы.

Артель определялась как "общество работников, по добровольному между собою условию составленные, для отправления служб и работ, силам одного человека несоразмерных" (Т. XI, Устав торговый, ст. 2409)*(145). Члены артели разделялись на собственно артельщиков - лиц, полностью внесших вступительный взнос (так называемый вкуп), и новиков (мальчиков), внесших часть вкупа. Различие правового положения артельщиков и новиков состояло в том, что первые получали за работу сполна, а вторые - пропорционально внесенной ими части взноса. Можно было вступить

вартель и вообще без взноса, но с условием, что вступивший не будет получать вообще ничего до тех пор, пока сумма, заработанная им, не сравняется с суммой полагающегося от него взноса. Отличия артельщиков и новиков от полных товарищей и коммандитистов

винституте коммандитного товарищества состояло прежде всего в том, что всякий член артели мог быть во всякое время исключен из нее за любой проступок, каким-либо образом связанный с невыполнением им возложенных профессиональных функций. Ответственность же по долгам артели несла сама артель из средств, составленных из взносов ее членов, а при нехватке таковых подвергались субсидиарной ответственности члены артели.

II. Сходным образом обстояло дело и с торговыми (хозяйственными) товариществами (обществами), включая общества акционерные*(146). Несмотря на то что российские корпорации товарищеской формы организации существуют уже во времена Алексея Михайловича, а развитие компанейской (акционерной) формы ведения торговой деятельности в России времен Петра Великого рассматривается как дело государственной важности*(147), первым нормативным актом о корпорациях, в том

числе акционерных обществах (товариществах по участкам или компаниях на акциях)*(148), становится Манифест Александра I от 1 января 1807 г. "О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий"*(149). С рядом изменений и дополнений он впоследствии был включен в т. XI Свода законов Российской империи и составил в Уставе торговом начало специальной главы "О торговом товариществе". Впрочем, акт этот регулировал в первую очередь процедуру создания корпораций, а не внутрикорпоративные отношения. Это обстоятельство вполне логично, если вспомнить, что Манифест не отнес способность к созданию акционерной компании ни к общей гражданской, ни к специальной торговой (купеческой) правоспособности, постановив, что таковая даруется Высочайшим разрешением (концессией); устав каждой конкретной акционерной компании утверждался правительством и потому являлся своеобразным "мини-законом" для компании и ее акционеров*(150). Разумеется, признавать уставы актами законодательства нельзя, ибо каждый из них касается одной строго определенной компании и, стало быть, не обладает нормативными качествами*(151).

Закон от 6 декабря 1836 г., утвердивший Положение о компаниях на акциях, которое с изменениями и дополнениями затем вошло в Свод законов в виде второго отделения главы ч. 1 т. Х Свода законов "О товариществе" под названием "О товариществах по участкам или компаниях на акциях"*(152), стал основным источником акционерного права дореволюционной России. Основными началами русского акционерного права, согласно Положению, признавались следующие принципы:

1)создания компаний во имя общеполезных и реально достижимых целей и не иначе, как с разрешения Правительства*(153) (ст. 2140*(154), 2151);

2)допустимости предоставления учреждаемой компании преимуществ и привилегий - срочных исключительных (монопольных) прав (регалий) на ведение определенного промысла с воспрещением оного всем другим (ст. 2141)*(155);

3)отражения в наименовании компании "...предметов или свойства ее предприятия" (ст. 2148);

4)ограничение правоспособности компании пределами, прямо очерченными в утвержденном Правительством уставе (ст. 2153);

5)срочности подписки и взноса вкладов (ст. 2154)*(156);

6)недопустимости выпуска акций на предъявителя и акций без номинальной стоимости*(157) (ст. 2160, 2167);

7)недопустимости выдачи акций на руки до полной оплаты их стоимости

(ст. 2163);

8)признания за учредителями преимущественного права приобретения не более 20% акций первого выпуска (ст. 2165);

9)отнесения права акционеров участвовать в управлении делами акционерного общества на откуп уставов конкретных корпораций (ст. 2171);

10)отсутствия ответственности акционеров по долгам акционерной компании, замененной одним только риском утраты сделанных ими вкладов (ст. 2131, 2172);

11)отнесение дел акционерных компаний к компетенции их учредителей вплоть до полного разбора акций и внесения за них первоначальных взносов, а затем - к компетенции общего собрания акционеров и назначаемого им правления (ст. 2175);

12)официальной публикации сведений о членах правления (ст. 2178);

13)установления исключительной компетенции общего собрания акционеров, правда, не исчерпывающим образом (ст. 2182);

14)предоставления акционерам права вносить (через правление) на рассмотрение общего собрания акционеров различного рода вопросы (ст. 2183);

15)75% кворума принятия решений общим собранием акционеров (ст. 2184) и

простого большинства для принятия решения правлением (ст. 2180); 16) подотчетности правления общему собранию (ст. 2185, 2186).

Положение так и осталось (вплоть до 1917 г.) единственным Акционерным законом Российской империи; попытки реформы акционерного права, несмотря на свою многочисленность (настоящий девятый вал юридической литературы вызвали опыты 1858-1867-1872 гг.*(158), 1894-1902 гг.*(159), а также ст. 2184-2461 проекта Гражданского уложения), по различным причинам так и не завершились успехом.

III. В СССР законодательное регулирование акционерных обществ в течение некоторого времени было отнесено к исключительной, если так можно выразиться, компетенции ГК РСФСР 1922 г., который содержал весьма обстоятельные положения о данном виде корпорации (ст. 322-366), а также нормы о праве общей собственности (ст. 61-65), простом товариществе (ст. 276-294), полном товариществе (ст. 295-311), товариществе на вере - коммандитном товариществе (ст. 312-317) и товариществе с ограниченной ответственностью (ст. 318-321)*(160). Постановлением ЦИК и СНК СССР

от 17 августа 1927 г.*(161) утверждается Положение об акционерных обществах, содержащее 145 статей и вполне могущее претендовать на то, чтобы называться первым (и единственным) полноценным союзным акционерным законом*(162). В связи с принятием данного Положения 19 марта 1928 г.*(163) были отменены ст. 322-366 ГК РСФСР; любопытно, что нормы о различных видах товариществ, в том числе торговых - полном, коммандитном и с ограниченной ответственностью, вполне благополучно просуществовали вплоть до замены ГК РСФСР новым Кодексом (другое дело, что практически они не применялись). Впрочем, нормы общесоюзного Положения об акционерных обществах (несмотря на свой именно общесоюзный - т.е. максимально высокий - иерархический уровень) также находили себе весьма нечастое применение: "Внешторгбанк" (1922), "Интурист" (1929) и "Ингосстрах" (1973) - три акционерных общества, созданные на территории Советской России и прекрасно пережившие самые острые перипетии социалистической эпохи.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от 8 декабря 1961 г., а также изданный несколько позднее в соответствии с ними ГК РСФСР от 11 июня 1964 г.*(164) из всех норм, которые могли бы быть сочтены источниками корпоративного права, содержали лишь постановления о праве общей собственности (ст. 26 и 27 Основ, ст. 116-134 ГК) и договоре простого товарищества - совместной деятельности (ст. 434-438 ГК).

Изменения экономического уклада страны в конце 1980-х - начале 1990-х гг. вызвали к жизни новое (хорошо забытое старое) корпоративное законодательство. Формирование предпосылок к созданию хозяйственных обществ в постсоветской "рыночной" России следует отнести к 13 января 1987 г. - дню принятия указа Президиума Верховного Совета СССР N 6362-XI*(165) и постановлений Совета Министров СССР

N 48*(166) и 49*(167), определявших порядок создания и деятельности на территории

СССР так называемых совместных предприятий (СП) с участием лиц-резидентов СССР и иностранных государств, причем не только стран - членов СЭВ (постановление N 48), но и капиталистических стран (постановление N 49). В.А. Кашин - единственный автор, занимавшийся скрупулезным разбором этих постановлений, - отмечал, что, навряд ли этими актами имелось в виду разрешить создание именно акционерных обществ. Действительно, скорее было бы правильно говорить о возрождении такой организационно-правовой формы, как товарищество (общество) с ограниченной ответственностью. Этот вывод вытекал из принципа запрещения свободного отчуждения долей участия в СП - оно было возможно лишь с согласия других участников и с разрешения Государственной внешнеэкономической комиссии Совета Министров

СССР*(168). Но вместе с тем это не помешало ему сделать следующий вывод: "...хотя

форма акционерного общества не установлена советским законодательством, но фактически такие предприятия могут быть созданы путем разовых актов правительства (ВАО "Интурист", Внешэкономбанк СССР); не исключается и участие в договорах об акционерных товариществах иностранных лиц и организаций (пример: МИБ и МБЭС)"*(169). Последующее развитие российского законодательства полностью подтвердило правоту этого вывода: ст. 26 Закона РСФСР от 24 декабря 1990 г. N 443-1 "О собственности в РСФСР"*(170) назвала именно акционерные общества в качестве приоритетной формы организации совместных предприятий.

И все-таки честь возрождения нормативно-правового регулирования основных форм корпораций - юридических лиц - обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ - принадлежит Совету Министров (Правительству) Союза ССР, постановлением которого от 19 июня 1990 г. N 590*(171) были утверждены два Положения: 1) об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью и 2) о ценных бумагах. Несмотря на то что с нормами союзного законодательства (не говоря уже о предписаниях подзаконных актов) в то время уже не особенно считались, постановления именно этого акта и стали той отправной точкой, тем корнем, из которого выросли две ветви развития корпоративного законодательства. Первая - представленная российскими актами от 25 декабря 1990 г. - Законом РСФСР N 445-1 "О предприятиях и предпринимательской деятельности"*(172), а также Положением об акционерных обществах, утвержденным постановлением Совета Министров РСФСР N 601*(173), - оказалась (как в последующем выяснилось), тупиковой; вторая же, представленная нормами ст. 19, 20, 23, 36, 46, 122-125 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г.*(174), на которых впоследствии выросли "корпоративные" нормы ныне действующего российского ГК (см. ниже), оказалась именно той, которая с течением времени стала стержнем современного российского корпоративного права.

В числе других законодательных актов - источников нового постсоветского корпоративного права - необходимо назвать еще Закон СССР от 26 мая 1988 г. N 8998-XI "О кооперации в СССР"*(175) и Закон РСФСР от 3 июля 1991 г. N 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации"*(176). Эти законодательные акты заложили нормативную основу применения кооперативной и акционерной форм ведения корпоративной деятельности.

IV. Действующее российское корпоративное законодательство состоит:

- во-первых - из норм ГК о 1) хозяйственных обществах и товариществах в целом (ст. 66-68), 2) полном товариществе (ст. 69-81), 3) коммандитном товариществе (ст. 82-86), 4) обществе с ограниченной ответственностью (ст. 87-94, 105, 106), 5)

обществе	с	дополнительной ответственностью (ст. 95), 6) акционерном обществе
(ст. 96-106),		7) кооперативах производственных (ст. 107-112) и потребительских
(ст. 116),	8)	общественных и религиозных организациях (объединениях) (ст. 117), 9)

объединениях юридических лиц (ст. 121-123), 10) общей собственности (ст. 244-259) и

11)простом товариществе (ст. 1041-1054);

-во-вторых - из норм специальных федеральных законов, регламентирующих некоторые формы и виды корпоративной деятельности, известные ГК, как то: законов 1)

об АО *(177), 2) об ООО, 3) о производственных кооперативах *(178), 4) о потребительской кооперации *(179), 5) о некоммерческих организациях *(180), 6) об общественных объединениях *(181), 7) о свободе совести и религиозных организациях *(182), 8) СК, 9) о крестьянском (фермерском) хозяйстве *(183);

-в-третьих - из норм специальных федеральных законов, регулирующих некоторые формы и виды корпоративной деятельности, ГК не урегулированные, как то:

законов, касающихся 1) некоммерческих партнерств*(184), 2) некоммерческих