Алейникова Т. В. Психоанализ

счете сказывается на формировании личности подростка и в частности – его интеллекта и речи. В этот период продолжает развиваться теоретическое рефлексивное мышление, позволяющее из общих посылок строить и проверять гипотезы, т.е. рассуждать гипотетико-дедуктивно и оперировать гипотезами, решая интеллектуальные задачи. Появляется способность к системному поиску решений, к нахождению способов применения абстрактных правил для решения целого класса задач, развиваются такие операции, как классификация, аналогия, обобщение. Начинающееся в этот период становление основ мировоззрения тесно связано с интеллектуальным развитием. На фоне появляющейся взрослой логики мышления происходит дальнейшая интеллектуализация таких психических функций, как восприятие и память, а кроме того – развитие воображения, что способствует проявлению творческих наклонностей (стихи, музыка, конструирование и т.д.), а также фантазированию, заменяющему у неудовлетворенных жизнью подростков существующую реальность (своеобразная компенсация комплекса неполноценности). Все это способствует формированию и стабилизации “Я-концепции”, которую считают центральным новообразованием этого периода.

Впериод ранней юности (15-17 лет) появляются и проявляются профессиональные интересы, оттесняющие на второй план интересы

кмежличностным отношениям в семье. Отношения со сверстниками также уступают место отношениям со значимыми взрослыми, чей профессиональный опыт привлекает интерес юноши. Центральным новообразованием ранней юности становится профессиональное и личностное самоопределение.

Всреднем, к 17-летнему возрасту организм вступает в период гармонического сочетания функций сигнальных систем, т.е. развития осознанной деятельности, и это состояние сохраняется приблизительно до 50-60 лет, после чего у различных людей в разные сроки начинают проявляться возрастные изменения, характеризующие процесс старения: отмечается быстрое наступление утомления, нарушения памяти, нарушение взаимодействия возбудительного и тормозного процессов при общем их ослаблении. Характер процесса инволюции сознания в старости детерминирован как индивидуальными чертами личности, так и социальными влияниями.

“Человек постоянно колеблется между нормальным состоянием

– неврозом – психозом” (С.Фанти).

101

ЧАСТЬ III

НЕКОТОРЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ СУПЕРПОЗИЦИОННОГО ПОДХОДА

102

1. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Мозг – это слишком сложная система, чтобы описать ее в деталях, и слишком детальная, чтобы описать ее статистически”.

М.Конрад

В сложных жизненных ситуациях для коррекции своего эмоционального состояния и поведения многие люди нуждаются в помощи психоаналитика и психотерапевта.

При наличии подходов и методов классического психоанализа З.Фрейда, которые могут использоваться не только в целях диагностики состояния человека, но и в целях его терапии, не последнее место занимают и методики трансактного и сценарного анализа Э.Берна, а также техники гештальт-подхода Фр.Перлза и методы психотренинга (Х.Сильва) и нейролингвистического программирования – НЛП (Р.Бендлер и Дж.Гриндер и др.).

При постановке проблемы можно выделять общее, объединяющее различные подходы, можно, напротив, фиксировать свое внимание на различиях. Все зависит от руководящей (ведущей) идеи. Надо думать, что главное – это полезный результат. А поэтому, на наш взгляд следует использовать любой подход, который оказывается наиболее эффективным в данной конкретной ситуации при работе с конкретным пациентом. В ряде случаев оказывается возможным совмещение нескольких подходов. Мы прежде называли такой метод работы эклектическим, сейчас называем – суперпозиционным, т.к. происходит не смешение методов, а скорее наложение их друг на друга. Томэ и Кэхеле предлагают говорить о конвергенции (схождении, сближении) различных способов анализа и терапии.

Использование классического аналитического метода З.Фрейда с исследованием переноса, толкованием сновидений (с учетом и архетипической символики Юнга, и с применением метода “спицы колеса” Р.Джонсона) и построением цепей ассоциаций с последующим их анализом помогает вскрыть “динамическую травму” (по Фрейду)ю В ряде случаев этого оказывается достаточно, чтобы

103

избавиться от нее. Однако, это происходит, к сожалению, отнюдь не всегда, а чаще всего у людей сангво-холерической типологии.

То же относится и к трансакционному анализу Берна, который можно использовать и в целях терапии для коррекции и даже переделки сценария, после того как будут выяснены ролевые позиции партнеров по общению (и, возможно, по психологическим играм), т.е. будут определены жизненные сценарии, которые складываются в результате родительского программирования отношения к себе (“Я+” или “Я-”), к ближнему окружению (“Вы+” или “Вы-”) и к дальнему окружению (“Они+” или “Они-”).

Метод гештальт-подхода (с гештальт-терапией), предложенный Ф.Перлзом, совмещает задачи психоанализа с принципами гештальтпсихологии, положениями философии экзистенциализма и феноменологии. По представлениям Перлза, условием психического здоровья и комфорта является формирование полных и связанных гештальтов, так как при незавершенных гештальтах возникает “незаконченная ситуация”, мешающая формированию любого нового гештальта. Поэтому во время психоанализа необходимо выявить незавершенные гештальты и найти возможность для их завершения (хотя бы “суррогатно”). При этом важно учитывать соотношение между так называемыми “фигурой” и “фоном”. Фигурой всегда является доминирующая мотивация, порождающая фрустрацию и превращающаяся после удовлетворения потребностей в фон, на котором возникает новая фигура - новая потребность, также нуждающаяся в удовлетворении (в завершении гештальта).

Естественно, в случаях, когда проблема не загнана в глубины подсознания, задача психоаналитика сводится к тому, чтобы вместе с “пациентом” проанализировать его ситуативное поведение, детские переживания, его доминирующую мотивацию (а вернее, доминирующую фрустрацию) и найти способ ее удовлетворения, а в ряде случаев, когда удовлетворение невозможно, помочь ее осознать,

аэнергию рационально сублимировать.

Вэтом случае очень хорошим дополнением к классическим методам психоанализа является метод трансакционного анализа с учетом сценарного родительского программирования, с анализом и оценкой ролевых функций “Я”-состояния по отношению к “Вы” и “Они”, что позволит легче ориентироваться при оказании помощи анализанту в процессе сублимации энергии “Ид”.

Однако, очень часто те проблемы, которые преподносит анализант, являются лишь содействиями гораздо более серьезной, глубинной, практически неразрешимой, пока она не вскрыта, проблематики. И тогда (конечно, только с согласия анализанта)

104

следует обращаться к методам классического психоанализа, позволяющего “вскрыть” подсознание и увидеть проблему (или, скорее, первопроблему, так как все остальные проблемы, а их зачастую немало, вытекают именно из нее).

Таким образом, психоанализ позволяет прежде всего человеку самому понять проблемы, лежащие в собственном подсознании и, осознав их, увидеть возможные пути к их решению (не исключено, что с помощью психоаналитика, который, следовательно приобретает также функции психотерапевта).

Надо сказать, что психотерапевтический эффект в немалой степени зависит от психофизиологической типологии пациента.

Поэтому желательно, используя совреме				нные методы,
предварительно	или	параллельно	с	психоаналитическим
обследованием	провести	психофизиологическое обследование

личности пациента и уже на базе полученных результатов приступать к использованию необходимых психотерапевтических методик. В качестве психофизиологических тестов, как уже упоминалось выше, в I и II частях, следует использовать тесты Айзенка на интро-экстраверсию и нейротизм, Стреляу на силу возбуждения, торможения, их уравновешенность и подвижность, Спилбергера-Ханина на личностную и ситуативную (реактивную) тревожность, Леонгарда-Шмишека на акцентуации характера, Люшера на выявление эмоционально-характерологического базиса личности и нюансов ее актуального состояния (тесты даны в приложении). Кроме того, оказалось полезным исследовать межполушарные отношения для выявления профиля функциональной межполушарной асимметрии, что, как оказалось играет важную роль в психофизической типологии человека (Кураев).

Еще один немаловажный момент, который следует учитывать в психоаналитическом исследовании, – это значение фактора новизны для разных людей: одни люди предпочитают устойчивое, неизменное состояние, и всякая новизна их настораживает и отталкивает, другие тяжело переносят монотонию, стремясь изменить состояние, сменить постоянную составляющую функциональной системы на переменную, периодически включая в сферу своих жизненных событий что-либо новое, и в частности, - новых партнеров по общению (нередко это выражается в частой смене сексуальных партнеров). Возможно, это детерминировано индивидуальными различиями удельного веса нейронов новизны и нейронов тождества (описанных Леттвином и др.), локализованных в разных структурах головного мозга (но в основном - старой и древней коре) и по-разному реагирующих на стереотипную стимуляцию. Если

105

нейроны новизны отвечают на переменную составляющую события, т.е. на его изменение – на новизну, то нейроны тождества реагируют на его постоянную составляющую, т.е. тождественность каждого последующего события предыдущему.

Нейрофизиологические исследования показали, что нейроны новизны очень быстро привыкают к стереотипным стимулам и прекращают на них реагировать, они их как бы перестают замечать, но стоит изменить параметры раздражений, как нейроны новизны вновь начинают отвечать и реагируют тем ярче, чем стимул новее. Нейроны ее тождества, напротив, реагируют лишь на стереотипные, “постаревшие” раздражители, и реакция их тем выраженнее, чем события привычнее. При этом есть основания полагать, что нейроны новизны в основном относятся к адренергическим системам, более сильным у сангвиников и особенно у холериков, а нейроны тождества

– в основном к холинергическим, характерным для флегматиков и особенно для меланхоликов.

Отсюда, возможно и проистекают различия в поведении людей разных темпераментов в старой и новой ситуации, при сохранении старого и появлении нового партнера. Не исключено, что по этой же причине при доминировании нейронов новизны или нейронов тождества происходит изменение или сохранение знака (+ или -) в берновских позициях “Я”, “Вы” (ближнее окружение) и “Они”

(дальнее окружение). А поведение человека, его адаптация в социуме, его взаимодействие с партнером достаточно тесно связаны с плюсами или минусами в этих позициях. Особенно тяжелыми оказываются случаи, где психоанализ выявляет необходимость сценарного перепрограммирования, которое легче происходит у сангвиника и холерика, труднее у флегматика и совсем тяжело (если вообще оказывается возможным) у меланхолика. А надо сказать, что большинство анализантов являются именно меланхоликами (хотя и другая типология достаточно представлена).

Меланхолики - наиболее трудно адаптируемая типологическая группа, поскольку у них самой слабой является “Взрослая” позиция “Я”-состояния, по Берну. А “Взрослый” этаж личности должен обеспечить адекватную адаптацию “Детского” и “Родительского” этажей в реальной ситуации, поэтому столь нежелательно существенное ослабление “Взрослой” позиции.

Что касается типологических особенностей соотношения этажей бернианской конструкции личности, то сам Берн в своей теории трансакционного анализа не рассматривает психотипические особенности “Я”-состояния. Поэтому мы уделим этому вопросу некоторое внимание, опираясь на результаты наших исследований,

106

которые позволили нам внести некоторые дополнения в схему Э.Берна для людей разной типологии, заключающиеся в дифференцировании значимости “Детского” (Д), “Взрослого” (В) и “Родительского” (Р) этажей (“Я”-состояний) личности, что дает возможность оценить диапазон совместимости людей разных типов.

При существующем на сегодняшний день множестве типологических классификаций, мы придерживались классической гиппократовско-павловской схемы, как наиболее обобщающей, выдержавшей испытание временем и предусматривающей наличие четырех основных типов и практически континуума промежуточных.

Так оказалось, что у сангвиника доминирует В-, субдоминирует Д- и в значительной степени вытеснено Р-состояние; у флегматика доминирует также В-состояние, субдоминирует Р- и весьма сильно вытеснено Д-состояние; у холерика доминирует Д-, субдоминирует В-

изначительно вытеснено Р-состояние; у меланхолика, также как и у холерика, доминирует Д-состояние, субдоминирует Р- и существенно вытеснено В-состояние. Однако, Д-позиции холерика и меланхолика различаются по доминирующей эмоциональной окраске: у холерика – это радость и гнев, у меланхолика – тоска и страх. Кроме того, у флегматика и меланхолика возможно передоминирование состояний: В и Р – для флегматика, Д и Р - для меланхолика. Отсюда ясно, что наиболее адаптивен сангвиник, имеющий всегда доминирующим В- состояние, затем - холерик, у которого В-состояние субдоминирует, и флегматик с доминантой или субдоминантой В-состояния, в то время как меланхолик со слабым В-состоянием наименее адаптивен.

Что касается совместимости людей разных типов, то сангвиник

ифлегматик практически совместимы (хотя и в разной степени) со всеми типами, холерик и меланхолик – только со своим и с ближайшим (для холерика – это сангвиник, для меланхолика – флегматик). Более детальный трансакционный анализ показывает, что сангвиник наиболее легко взаимодействует с сангвиником, затем – с холериком (с которым у него два общих этажа: В и Д), затем – с флегматиком (с которым его роднит уравновешенность возбудительного и тормозного состояний) и лишь потом – с меланхоликом. Флегматик легче всего контактирует с флегматиком, затем – с меланхоликом либо с сангвиником и только потом – с холериком, слишком быстрым для флегматика. Для холерика в качестве партнера наиболее желателен сангвиник, который может несколько уравновесить холерика, затем – холерик, потом – флегматик и наименее желателен меланхолик, с которым холерик склонен сильно конфликтовать (“гремучая смесь”!). Для меланхолика наиболее подходящим партнером является флегматик, который,

107

будучи медлительным, рассудительным, а нередко и демагогичным, как и меланхолик, но в отличие от него малоэмоциональным, способен сбалансировать и успокоить эмоционально неустойчивого меланхолика с обидчивым Д-”Я”-состоянием (в отличие от радостного Д-”Я”-состояния сангвиника и радостного и гневного Д- ”Я”-состояния холерика). Вторым по значимости партнером для меланхолика является сам меланхолик, затем – сангвиник, который, хотя и быстроват для меланхолика, но, благодаря его доминирующему радостному и доброжелательному настроению, все же меланхоликом переносится лучше, чем холерик, который для меланхолика как постоянный психологический партнер очень труден (гораздо труднее, чем меланхолик для холерика, ибо холерик все же неплохо адаптивен, чего о меланхолике сказать нельзя). Таким образом, холерик и меланхолик представляют собой наиболее конфликтную пару. К тому же, крайние типы (холерик и меланхолик) наиболее склонны к деструктивному поведению – это касается всего, включая и творческую деятельность, и партнерские отношения, причем холерик обычно идет на это вполне сознательно, а меланхолик – часто в значительной степени неосознанно.

Однако в то же время люди именно этих темпераментов часто тянутся друг к другу и порой объединяются в союзы, которым предопределено стать трагическими (особенно, если холерик – женщина, а меланхолик – мужчина, ибо холерик склонен к лидерству,

амужчина лидерство женщины приемлет с трудом). Причина взаимного притяжения людей этих типов состоит в основном в том, что закомплексованного интровертированного меланхолика привлекает веселый, раскрепощенный экстравертированный холерик,

а“легкого” холерика – глубокий меланхолик (часто к тому же творческий). Но, к сожалению, при длительном партнерстве (особенно при совместной жизни) несоответствие темпераментов зачастую перекрывает первоначальный взаимный интерес, который довольно скоро уступает место взаимному раздражению.

Неудивительно, что при огромной сложности конструкции мозга, реакции не только на уровне нейронных единиц, но и тем более на системном уровне не всегда однозначны и часто вообще не предсказуемы. И чем больше степеней свободы между входом и выходом, тем альтернативней та или иная реакция, та или иная форма поведения, то или иное психологическое состояние (даже при одинаковом поведении в ответ на определенные стимулы). Здесь мы попадаем в сферу существенной зависимости поведения и самоощущения человека от его психофизиологической типологии, в некоторой степени коррелирующей с профилем его функциональной

108

межполушарной асимметрии. Что касается типологии индивида, то она четко связана с нейрохимией мозга, которая, естественно, генетически предопределена. Однако, поведение обусловлено не только генотипическими особенностями человека (и животного), но и его фенотипом, становление и возможности которого бесспорно обеспечиваются воспитанием и адаптивностью личности (которая также психофизиологически=нейрохимически(?) предопределена).

Так, более адаптивны “норадреналовые” типы от холерика до сангвиника (со всеми промежуточными формами сангво-холериков, представляющими собой континуум) и менее адаптивны “ацетилхолиновые” - от меланхолика до флегматика (со всеми промежуточными формами флегмо-меланхоликов, также представляющими собой континуум). Степень же адаптивности сангво-флегматиков зависит от удельного веса сангвинического и флегматического звена в темпераменте индивида. Что касается сугубо психологических черт личности, то и они, хотя и не абсолютно связаны, но в значительной степени коррелируют с психофизиологическим типом человека.

Так, повышенный нейротизм и высокая личностная тревожность присущи холерикам и особенно меланхоликам, в то время как ситуативная тревожность может повышаться и у средних, более сбалансированных типов - у сангвиников и даже у флегматиков (а тем более у сангвохолериков и флегмомеланхоликов). Конечно, предсказать характер эмоциональной реакции у людей разной типологии на одно и то же воздействие вполне возможно, поскольку у сангвиника доминирующей эмоцией, по Симонову, является радость, у холерика - гнев, у меланхолика - страх и тоска, а флегматик не имеет доминирующей эмоции, он преимущественно спокоен и безэмоционален. Однако, это касается лишь общей модальности реакции, варианты же могут быть весьма различающимися, ибо характер эмоциональной и поведенческой реакции обусловлен многими факторами, связанными как с конституционными и функциональными особенностями мозга, так и со многими сопутствующими воздействиями, как, например, с влиянием группы, с давлением на сознание человека методологического, религиозного, общественного, юридического и т.д. догмата.

То же можно сказать и об отношениях сознания и бессознательного уровня в связи с типологией личности. Характер взаимодействия между этими этажами в определенной степени коррелирует с темпераментом, являющимся, в свою очередь, производным нейрохимии мозга. Но жесткой связи между этими явлениями нет. И вполне возможно (хотя и не всегда легко)

109

перестроить эти отношения с помощью приемов психоанализа, психотерапии и психотренинга, действуя иногда на сознательном уровне психики индивида (“Взрослый” этаж “Я”, по Э.Берну), а иногда - внедряясь в нее через подсознание (в релаксе или даже в гипнозе, давая установку “Родительскому” либо “Детскому” этажу психики).

Отношения сознательного и бессознательного этажей психики лишь в некоторой степени обусловлены темпераментом, т.е. генотипом. Так, если рассмотреть схему Берна применительно к четырем основным темпераментам, то, как указывалось выше, у норадреналовых типов (сангвиник, сангво-холерик и холерик) доминируют “Взрослый” и “Детский” этажи психики при значительно вытесненном “Родительском”, а у ацетилхолиновых (флегматик, флегмо-меланхолик и меланхолик) существенное значение приобретает “Родительский” этаж догматизма и моралитета.

Попытки связать скорость психокоррекции личности с темпераментом и с типом профиля функциональной межполушарной асимметрии выявили несколько более высокую адаптивность и скорость психокоррекции у адреналовых типов, с одной стороны, и у праволатеральных анализантов, с другой, что является вполне ожиданным фактом, так как этим профилем как раз обладают в основном более быстрые психофизиологические типы - холерики, сангво-холерики и сангвиники.

И хотя некоторые корреляции между нейрохимией мозга и психофизиологическими категориями прослеживаются,

психологический уровень, не только не сводим к химикофизиологическим процессам, но и не выводим из них. Здесь вполне уместно вспоминать замечание И.К. Ильенкова о том, что пытаться объяснить идеальное анатомо-физиологическими свойствами мозга – так же наивно, как объяснять денежную форму продукта труда, исходя из физико-химических свойств золота.

И, как ни грустно, но напрашивается вывод, сделанный некогда великим Ч.С. Шеррингтоном: “Ignoramus et ignoramibus”!

2. ПСИХОФИЗИОЛЛОГИЧЕСКИЙ ТИП ЛИЧНОСТИ И ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ

Классификация не объясняет индивидуальной психики.

110