Алейникова Т. В. Психоанализ

матке, которую испытывают мужчины, ибо неосознанно страдают от неумения рожать.

Хорни разработала психологию женщин, выводя ее комплекс неполноценности из ее подчиненной общественной роли, когда все ключевые места в обществе оказывались занятыми мужчинами. Стремление же женщины к маскулинизации Хорни объясняла также не завистью к пенису, а желанием его обретения, равноправия с мужчинами и власти. Но поскольку в психоаналитическом движении доминировали мужчины, сентенции Хорни не были приняты, а она сама была дисквалифицирована как аналитик. Тем не менее, она продолжала работать, основав Американский институт психоанализа.

Анализируя структуру личности и лежащие в основе ее формирования доминирующие мотивы, Хорни приходит к выводу,

что два главных мотива возникают на базе двух потребностей, доминирующих в детстве: потребность в удовлетворении и потребность в безопасности. Удовлетворение направлено на все биологические потребности. Главной же в развитии ребенка, по Хорни, является потребность в безопасности, которая, кстати, часть невольно, а в ряде случаев преднамеренно нарушается родителями, что порождает у ребенка установку базальной враждебности и на этом фоне амбивалентного чувства к родителям: с одной стороны враждебности, обиды, гнева, а с другой - любви, зависимости, вины, В результате у ребенка возникает, по Хорни, базальная тревога, которая реализуется в отношениях и с родителями, и с другими людьми, и в детстве, и впоследствии во взрослом состоянии, и проявляется в ощущении одиночества, беспомощности, отсутствия безопасности, что ведет в конечном счете к формированию невроза у взрослого человека.

Хорни выделила десять защитных стратегий,

формирующихся в детстве в качестве невротических потребностей.

Это избыточные потребности: 1 - в любви и одобрении, 2 - в

руководящем партнере, 3 - в четких ограничениях, 4 - во власти, 5 - в эксплуатировании других, 6 - в общественном признании, 7 - в восхищении собой, 8 - в честолюбии, 9 - в самодостаточности и независимости, 10 - в безупречности и неопровержимости. Каждая из этих потребностей порождает свой стиль поведения.

Так, 1-я потребность порождает ненасытное стремление

быть любимым, 2-я - чрезмерную зависимость от других, 3-я - подчинение другим и довольствование малым, 4-я - доминирование над другими, 5-я - боязнь быть используемым другими, 6-я - желание быть объектом всеобщего восхищения, 7-я - потребность в комплиментах и лести, 8-я - стремление

41

выделиться, страх неудач, 9-я - избегание отношений, связанных с ответственностью, дистанцирование от всех, 10-я - попытки быть непогрешимым, особенно в глазах других.

Изучая эти стратегии защиты, Хорни пришла к трем

ориентациям людей и соответственно к трем типам людей по их ориентации на других. Это: 1 - ориентация на людей (уступчивый тип), 2 - ориентация от людей (обособленный тип) и 3 -

ориентация против людей (враждебный тип). Для первого типа наиболее характерна потребность в любви, для второго - в независимости, для третьего - в силе.

Каждый человек имеет обычно черты всех трех типов и по ситуации - разные потребности. Если человек здоров, то он способен к интеграции различных личностных черт и потребностей и, будучи адаптивным, может их использовать в зависимости от ситуации, заменяя одну потребность другой. Невротик же, будучи ригидным и имея высокую базальную тревогу, к такой интеграции и взаимозамене не способен и потому выбирает (осознает) только одну из тенденций, отрицая или вытесняя остальных, либо пытается их неудачно совместить, создавая образ нереальной Я-концепции, которой невозможно следовать, либо возникает экстернализация своих внутренних конфликтов в виде переноса их во вне (“виноват не я, а внешние обстоятельства”).

Хорни отмечает, что конфликты не неизбежны, а возникают чаще всего как результат трудностей, пережитых человеком в детстве, т.е. фактически конфликт является порождением не человеческой (биологической) природы, а социальных условий.

6.4. Межличностная теория психиатрии Г.С. Салливана

Гарри Стек Салливан выступал как создатель нового теоретического направления в психоанализе - межличностной психиатрии. Он считал, что человека вообще бессмысленно рассматривать вне общества не только с психологических позиций, но и с физиологических, ибо в зависимости от характера межличностных отношений у человека изменяется не только психологический, но и физиологический статус. Таким образом, для Салливана человек теряет статус биологического существа и превращается в социальный организм. По Салливану, личность - вообще понятие иллюзорное, гипотетические; ее нельзя наблюдать и изучать вне межличностной ситуации. И тем не менее, Салливан придает личности значение

42

динамического центра различных процессов, протекающих в сфере межличностных отношений. Это - динамизм, персонификация и когнитивные процессы.

Динамизм - это мельчайший стабильный паттерн поведения (= привычка), это могут быть стереотипы поведения. Базовые динамизмы одинаковы для всех, но способ их реализации различен и зависит от ситуации и жизненного опыта индивида. При этом большинство динамизмов направлено на удовлетворение базовых потребностей организма, но есть динамизм, называемый Я-системой (или динамизмом Я), который возникает как следствие тревоги, порождаемой межличностными отношениями (первоначально - отношениями с родителями, особенно с матерью). Я-система организует защиту личности от тревоги, с одной стороны, а с другой - препятствует конструктивным межличностным отношениям, эта система вырабатывается как продукт (результат) иррациональной конструкции общества и способствует комфортному состоянию человека в обществе.

Персонификация - это представление индивидуального образа самого себя либо другого человека (например, персонификация доброй матери - заботливой, нежной, либо плохой матери - тревожной, наказывающей и как результирующая - персонификация сложного образа матери и т.д.). Общепринятые персонификации представляют стереотипы.

Когнитивные (т.е. познавательные) процессы, по Салливану,

включают переживания трех типов: прототаксические (порок сознания, состоящий из несвязанных, неоформленных, дискретных ощущений), паратаксические (усмотрение причинно-следственных связей между одновременно происходящими, но не связанными между собой событиями) и синтаксические (установление логических связей между событиями, с использованием общепринятой символики).

Когнитивные процессы включают и предвидение ситуации в ближайшем будущем на основе анализа прошлого опыта и событий, происходящих в настоящем.

Рассматривая развитие личности, Салливан, в противоположность Фрейду, делает акцент не на психосексуальном, а на психосоциальном развитии, хотя важность удовлетворения биологических потребностей он, естественно, не отрицает. Он выделял шесть стадий развития личности. Это: 1 - младенчество, 2

- детство, 3 - ювенильная эра, 4 - пред-юность, 5 - ранняя юность, 6 - поздняя юность.

43

Салливан прослеживал развитие личности от доминирования оральных интересов в младенческом возрасте и протаксического и паратаксического способов познания к синтаксическому способу переживаний уже в детстве через игровую драматизацию детской фазы, доминирование стереотипов и установок в ювенильной фазе, дружбы и равенства в период пред-юности, гетеросексуальных интересов в период ранней юности к формированию паттерна гетеросексуальной активности в период поздней юности.

При этом, по Салливану, основными детерминантами развития личности оказываются, естественно, генетические способности человека и “воспитывающие силы”, такие как тревожность, а также пробы и успех (или неуспех), которые при повторении закрепляются.

Итак, постфрейдистские направления (и эго-психология, и так называемый неофрейдизм), не желая отмежевываться от ортодоксального психоаналитического направления З.Фрейда, тем не менее фактически предлагают заменить биологизаторский подход Фрейда к развитию личности и к объяснению поведения индивида в различных ситуациях на социализаторский, ставя во главу угла либо межличностные отношения, либо социокультурные связи, определяющие состояние, развитие и поведение эго. Все это безусловно уточняет и обогащает первоначальное фрейдовское представление личности, но по своей значимости, естественно, все эти теории вместе взятые не могут сравниться с той новизной и глубиной, которые представлены в доктринах Фрейда и Юнга.

7. ДЕТСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ А. ФРЕЙД (1895-1982), М.

КЛЯЙН (1882-1960), Д.В. ВИННИКОТТА (1896-1971)

Когда ребенок появляется на свет, он уже знает все об агрессивной и сексуальной жизни.

С. Фанти

Применение психоанализа в детском возрасте вызывает неоднозначное отношение не только у психоаналитиков, но и у психоневрологов, и у педагогов. Дело в том, что в случае детской невротизации, нередко имеющей место уже у маленького ребенка,

44

перенесшего какой-либо стресс, с одной стороны, легче вскрыть причину невротизации, с другой стороны, не все приемы психоанализа результативны при работе с ребенком. Есть даже сомнение в том, что они безвредны для ребенка, ибо так или иначе заостряют его внимание на сексуальной сфере. Тем не менее, при соблюдении ряда условий, обеспечивающих осторожный подход к ребенку, допускается применение психоанализа для изучения и терапии детских неврозов.

Наиболее интересны в этой области исследования Анны Фрейд, Мелании Кляйн и Дональдса Вудса Винникотта.

Существуют некоторые расхождения в представлениях о ведении детского психоанализа у А.Фрейд и М.Кляйн, прежде всего в том, что М.Кляйн считала допустимым проведение анализа ребенка с момента возникновения его общения (желательно, словесного, но возможно и игрового, если речь еще не развита), т.е. фактически с самого начала развития личности. При этом М.Кляйн допускала возможность (и даже желательность) анализа здорового ребенка в целях исследования хода его развития (такой детальный анализ она проводила при развитии маленького мальчика - своего родственника - “Развитие одного ребенка”, 1919). В то же время А.Фрейд допускала применение психоанализа только для ребенка, словесно общающегося с аналитиком и лишь по достижении 4-х-5-ти-летнего возраста.

М.Кляйн считала, что с помощью анализа можно не только устранить нарушения психического развития ребенка (или хотя бы облегчить его течение), но и оптимизировать развитие нормального ребенка, используя анализ как полезное дополнение воспитания. Однако, большинство венских аналитиков, в том числе и А.Фрейд, были убеждены, что психоанализ ребенка уместен лишь в случае действительного инфантильного невроза.

А.Фрейд, очень корректный и осторожный аналитик, считала, что начинать работу с ребенком надо, вырабатывая у него сначала

установку на аналитическую работу, ибо если взрослый пациент сознательно обращается к аналитику, желая избавиться от своих комплексов и скорректировать свое эмоциональное состояние, то ребенка приводят родители, страдающие от аномалий его развития, тогда как сам ребенок этого не осознает и зачастую доволен собой. Поэтому для ребенка и необходим подготовительный период, в течение которого аналитик любыми способами должен завоевать доверие и расположение маленького пациента, вплоть до игр с ним, задабривания его, поддержки против остального “враждебного” мира, даже если причина (вина) такого противостояния кроется в самом

45

ребенке. Таким образом, аналитик становится для ребенка

интересным и полезным.

И только тогда, когда ребенок почувствует необходимость общения с аналитиком, можно, по представлениям А.Фрейд приступать к аналитической терапии. А.Фрейд разработала приемы детского психоанализа, которые в значительной степени отличаются от взрослого анализа. Так, во-первых, если при анализе взрослого пациента используются сознательные воспоминания самого пациента, то при детском анализе приходится полагаться на рассказы родителей или других близких людей, учитывая при этом,

что могут быть неточности и даже искажения из-за их собственных эмоциональных оценок и фиксаций.

Во-вторых, возможно, как и при работе с взрослым пациентом, использовать толкование сновидений, хотя при поиске свободных ассоциаций у ребенка часто возникают затруднения. Тем не менее,

работа со сновидениями и с отдельными их компонентами оказывается весьма продуктивной и интересной для ребенка. Наряду с толкованием сновидений, существенную роль в детском психоанализе играют также “сны наяву”, т.е. свободное фантазирование, которое протекает и открытым текстом и в символах и дает богатый материал для анализа (так, например, девочка, страдающая ревностью к младшим сиблингам, видит себя в фантазиях совсем маленькой или в виде зайчика, которого все отвергают и только она его принимает и жалеет).

В-третьих, А.Фрейд в качестве вспомогательного подхода использовала свободное рисование, где, как и в фантазиях - “снах наяву” - высвечивались целые драматические сюжеты из жизни (или может быть из эмоционального восприятия жизни) ребенка - также частично вполне открытым текстом (реальные ситуации), а частично - символически.

В-четвертых, в связи с отсутствием у ребенка готовности к ассоциациям, М.Кляйн предложила заменить технику свободных ассоциаций техникой игр. Однако, А.Фрейд, считая, с одной стороны, этот метод очень интересным и информативным, с другой стороны, сомневаясь в правомерности всегда полагаться на символику игрушек, как предлагала М.Кляйн, в толковании возможных бессознательных ассоциаций у ребенка.

И, наконец, особенностью детского анализа, по аргументированным представлениям А.Фрейд, является отсутствие невроза перенесения, несмотря на возможные эмоциональные положительные или отрицательные проявления ребенка в отношении аналитика, в то время как М.Кляйн считала, что такое перенесение

46

возникает. Отсутствие настоящего перенесения, по представлениям А.Фрейд, не позволяет использовать то или иное эмоциональное отношение ребенка к аналитику для проведения углубленного анализа.

Теории М.Кляйн о раннем детском развитии и ее рекомендации предлагать глубинные интерпретации, не анализируя сопротивление, привели к значительной оппозиции с эгопсихологией, представленной А.Фрейд. Поэтому эгопсихологи выступали с критикой концепции Кляйн, оказавшей, тем не менее на психоанализ очень большое влияние. Так, является общепризнанной важность ранних объектных отношений для нормального и патологического развития ребенка, постулированная Кляйн, принята ее точка зрения на

возможность депрессивных реакций на первом году жизни. Кляйн также подчеркивала важность роли, которую играет агрессия в ранней фазе развития. Получили широкое признание и представления Кляйн об отнесении эдипова комплекса ко второму и третьему году жизни, а также ее концепция о том, что доэдиповы

факторы и конфликты влияют на психосексуальное развитие и формирование характера. Представления Кляйн и, в частности, ее утверждения по поводу ранних защитных процессов продуктивно повлияли на технику лечения детских неврозов. Кляйн внесла существенный вклад и в расширение понятия переноса, которому она придавала особое значение в контексте теории объектных отношений. Согласно этой теории, бессознательные фантазии переноса немедленно фиксируются на объекте-аналитике. При том, что сопротивление их не маскирует, и потому они открыты для интерпретации, Кляйн рекомендует немедленно интерпретировать как явление переноса предполагаемые бессознательные фантазии с их типичным кляйнианским содержанием - “хорошей” и, что гораздо важнее, “плохой” груди. Бессознательным фантазиям Кляйн приписывает качество неисторичности, почти низменности, так что по ее представлениям эти фантазии всегда присутствуют “здесь-и- теперь” и чрезвычайно сильны.

А.Фрейд считала, что для использования анализа в целях воспитания ребенка аналитик должен суметь занять во время анализа место Я-идеала ребенка и что авторитет аналитика должен стать

выше авторитета родителей.

И еще одно очень важное условие для детского анализа было поставлено А.Фрейд - это непрерываемость анализа до его окончания, в противном случае моет быть нанесен вред и так травмированной психике ребенка. Поэтому А.Фрейд предлагала ограничиться в проведении анализа детьми самих аналитиков,

47

анализантов и тех родителей, которые относятся к анализу с доверием и уважением и поэтому не прервут начавшегося анализа ребенка.

Оппозиционность взглядов М.Кляйн и А.Фрейд на ряд вопросов детского анализа привела к тому, что в Лондоне между двумя полюсами, представленными их концепциями, сформировалась промежуточная группа.

Особое место в детском анализе занимает позиция Д.Винникотта, посвятившего свою деятельность работе с родителями очень маленьких детей, даже младенцев, и проводившего анализ малышей через общение с их родителями (а заодно - и анализ родителей и их взаимоотношений с ребенком), что определяло более свободное и нормальное развитие ребенка.

8. ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ К.РОДЖЕРСА (1902-1987)

Нет ни хороших вещей, ни плохих – наше мышление делает их такими.

У.Шекспир

Феноменологическое направление изучения личности человека исходит из субъективного восприятия человеком внешнего мира и поведения – своего и других людей. Краеугольным камнем феноменологического подхода к личности является представление о том, что главное – не объективная реальность, а то как она воспринимается и интерпретируется в данный момент времени. И как результат такого представления – убежденность в том, что люди способны сами определять свою судьбу (независимо от внешних обстоятельств и даже вопреки им) и поэтому они сами ответственны за свое самоопределение. А поскольку люди, по представлениям феноменологического подхода, по своей природе добры и обладают стремлением к совершенству, то они в массе своей, естественно, движется к зрелости на пути к самоактуализации. Здесь феноменологическое направление смыкается с гуманистической концепцией Маслоу.

Наиболее ярко гуманистическая позиция феноменологического подхода представлена в работах Карла Роджерса, оказавшего немалое влияние на гуманистическое направление Маслоу.

Главная работа Роджерса – “Центрированная на клиенте терапия: ее современная практика, значение и теория” излагает его доминирующую установку в лечении неврозов – эмпатия с

48

концентрацией внимания на клиенте. Впоследствии эта установка легла в основу работы консалтинговой психологической службы.

Работая с невротиками и встречаясь с такими человеческими пороками как зло и жестокость, страх и беззащитность, деструктивное отношение к себе и другим, регрессивность и антисоциальность и т.д., Роджерс все не терял убежденности в том, что по своей сути в норме человек добр и конструктивен, оптимистичен и социален, надо только найти эти черты внутри его личности (возможно, глубоко спрятанные и замаскированные невротическими проявлениями) и дать импульс для их развития. В этом плане Роджерс, как и Маслоу, глубоко расходился с Фрейдом, видевшим в человеке врожденное зло и врожденную деструктивность.

По представлениям Роджерса, главным мотивом, способствующим продвижению человека вперед, является тенденция к актуализации, т.е. стремление сохранять и развивать личность, а любой элементарный биологический мотив (голод, жажда, половое влечение и т.д.), являясь лишь одним из специфических проявлений основного мотива (стремления к актуализации) служит тем же целям – сохранять и развивать себя как личность. И, таким образом, стремление человека к достижениям – это способ совершенствования внутреннего потенциала, а не компенсация адлеровского комплекса неполноценности. Высшим выражением тенденции актуализации, по Роджерсу, является тенденция самоактуализации, которая никогда не насыщается, поскольку всегда остаются какие-то способности, которые еще можно развивать.

Таким образом, представления Роджерса демонстрируют феноменологический подход к личности, по которому для каждого индивида оказывается реальным то, что существует в пределах его внутренней системы координат (или его субъективного мира), составляет базу для его субъективного восприятия и переживания и определяет его поведение. Иначе говоря, наше реагирование на те или иные события зависит от наших внутренних установок, которые и определяют в конечном счете наше поведение. И, следовательно,

поведение зависит не столько от объективных критериев ситуации, сколько от интерпретации этой ситуации, порождающей то или иное реагирование на нее.

Не игнорируя полностью прошлый опыт человека, Роджерс все же отдавал предпочтение настоящему и будущему. И анализируя какие-либо жизненные неудачи, он предпочитал не обращаться к прошлому негативному опыту индивида, а строить реальность в пространстве “настоящее-будущее”, т.е. распределять акценты не на

49

прошлых ошибках, а на прогнозировании будущих результатов, определяющих сегодняшний успех или неуспех.

Важную роль в персонологических представлениях Роджерса играет Я-концепция, или самость человека с позиций его собственного восприятия в ситуации его различных жизненных ролей (ребенок, родитель, социализированная личность, студент, служащий

ит.п.). При этом Я-концепция включает представления человека о себе в данный момент времени и желаемое состояние в будущем - Я- идеальное.

Роджеровское “Я” изменчиво (зависит от опыта), но при этом сохраняет в восприятии целостность, гештальт, действуя в понятиях гештальтпсихологии: “фигура-фон”. Поскольку Я-концепция развивается во взаимодействии со средой и значимыми другими (родители, сиблинги, друзья), она является продуктом социализации, предусматривающей для более успешного протекания удовлетворения ряда важных условий. Это прежде всего

потребность в позитивном внимании, которое может быть обусловленным либо безусловным. Позитивное внимание

совершенно необходимо ребенку для становления и развития его Я- концепции, т.е. самости, приводящей впоследствии к самоактуализации. Обусловленность позитивного внимания позволит воспитать у ребенка существенные для социализации черты (например, обусловливание позитивного внимания хорошим поведением ребенка), но есть такие сферы взаимоотношений (например, родители - дети), где позитивное внимание должно быть безусловным (без всяких “если..., то...”) - это область принятия и любви (хотя это не означает, что плохое поведение ребенка надо оставлять без должного внимания и неодобрения). Роджерс считал, что для успешной самоактуализации человека ему необходимо в

детстве безусловное позитивное внимание.

Для сохранения выработанной Я-концепции необходима согласованность между самовосприятием и возможными переживаниями. Но бывают ситуации, когда переживания расходятся с самовосприятием, и тогда это угрожает сохранению Я-концепции. В этом случае организм включает механизмы защиты. Это, по Роджерсу, искажения восприятия и отрицание.

Искажение восприятия происходит, если неугодная информация допускается в сознание, но в настолько трансформированном виде, что не мешает прежнему самовосприятию

ине отражается на Я-концепции (например, получив плохую оценку, сильный студент объясняет это несправедливостью профессора, а не своими недостаточными знаниями). Это Роджерс рассматривает как

50