Плотин. - Четвертая эннеада. - 2004

320 Плотин. Эннеады. Трактат IV. 7

теории о душе-гармонии (гл. 8. 4). Опровержение тео­ рии Аристотеля о том, что душа есть энтелехия тела, или неотделимый от него эйдос (гл. 8. 5). Изложение и защита платонической доктрины (гл. 9-14). Те, кто нуждается в доказательствах иного рода, могут найти подтверждение теории бессмертия в прорицаниях и культе мертвых (гл. 15).

1. Бессмертен ли каждый из нас, или всецело смер­ тен, или же что-то в нас уходит в рассеяние и гибель, другое же пребывает всегда: то, что и есть сам чело­ век, — вот что следует узнать, рассматривая предмет согласно природе. Человек не есть нечто простое, но одно в нем есть душа, другое — наличное тело, суще­ ствующее как наше орудие или каким-то другим обра­ зом зависящее от нас. Оперевшись на это, давайте про­ изведем деление и рассмотрим сущностную природу каждой из составляющих. Тело, конечно, само есть не­ что составленное, так что невозможно разумно пола­ гать, что оно пребывает; да и наши чувства восприни­ мают его распадение и истощение, и восприимчивость ко всевозможным несчастьям, когда каждое из суще­ ствующего в нем движется само по себе, и одно унич­ тожает другое, и превращается в другое, и освобожда­ ется от другого, особенно когда душа, творящая дружбу, не присутствует в массах [тел]. Сколько бы не отделя­ лось каждое, становясь единым, оно не есть единое, рас­ падаясь на материю и форму, поэтому необходимо, что­ бы и простые тела имели их [т. е. материю и форму]

О бессмертии души

321

своими составляющими. Кроме того, раз они имеют ве­ личину, поскольку они тела, они рассекаются и разби­ ваются на мелкие части, тем самым подлежа смерти. Так что если тело есть наша часть, то весь человек не бессмертен, если же — орган, то поскольку он дан нам на определенное время, то должен быть природой, су­ ществующей это время. Другое же, наиболее господственное, и есть сам человек; если это действительно так, то он относится к телу как эйдос к материи, или как пользующийся — к орудию; и в том, и в другом слу­ чае он есть душа.

2. Что же тогда есть эта природа [души]? Если она есть тело, то должна быть всецело разложена по час­ тям, ибо всякое тело составлено. Если была бы не те­ лом, а иной природой, тогда эта природа должна быть рассмотрена или тем же [аналитическим] методом, или каким-либо другим. [Если душа есть тело,] в первую очередь следует рассмотреть: на какие составляющие части следует разложить то тело, которое они называ­ ют душой. Поскольку жизнь необходимо присутствует в душе, то необходимо, чтобы это тело — душа — име­ ло бы врожденную жизнь, если же она составлена из двух и большего числа тел, тогда жизнь будут иметь либо все они, либо одно из них, либо ни одно. Теперь, если жизнь свойственна одному из них, то именно оно и будет душой. Но что же это за тело, которое имеет жизнь от себя? Ибо и огонь, и воздух, и вода сами по себе бездушны; и когда в чем-то из них присутствует

322 Плотин. Эннеады. Трактат IV. 7

душа, оно пользуется жизнью как чем-то внешним, а других тел, кроме этих, нет. Даже те, кто мнят, будто есть и иные стихии, говорят, что эти стихии — тела, но не души, и не имеют жизни [от себя]. Если же ничто из них не имеет жизни, было бы нелепым предположить, что их собранием творится жизнь: если каждое из них имеет жизнь, то и одного из них достаточно; лучше ска­ зать, что невозможно скоплению тел произвести жизнь, и лишенным ума [сгрудившись] произвести ум. [Дер­ жащиеся таких мыслей] сами не скажут, что их стихии станут одушевлены, будучи смешаны без порядка. Зна­ чит, должно быть порядку смешения и причине смеше­ ния, это и займет здесь место души. Не потому только, что тела составлены, но потому, что даже простейшее тело не могло бы быть во Вселенной без Души, если, в самом деле, именно входящий в материю логос творит тела, ибо этот логос не может происходить ни от чего другого, но — от Души.

3. Если же кто-нибудь скажет, что это не так, но ато­ мы, или бесчастные вещи, собираются благодаря един­ ству и подобострастию, то он будет опровергнут самим их приложением друг к другу, в результате которого не составляется целого, не образуется единого, не дости­ гается симпатия по равнодушию неспособных к объ­ единению тел, душа же относится к себе симпатически. И потом, ни тело, ни величина не возникают из лишен­ ного частей. И относительно простого сущего, они1 не скажут, что то, что в нем материально, имеет жизнь от

О бессмертии души

323

себя, ибо материя бескачественна, значит то, что зани­ мает место эйдоса, приносит жизнь; если же мы го­ ворим, что этот эйдос есть сущность, то он будет не составленным, но той из его составляющих, которая будет душой; она уже не будет телом, ибо не будет со­ стоять из материи, а если будет, [то, исследуя ее при­ роду, нам] придется действовать опять тем же спосо­ бом. Если же скажут, что душа есть свойство материи, но не сущность, то должны будут сказать: от чего свой­ ство и жизнь пришли в материю. Ибо сама материя не имеет формы и не содержит в себе души. Следователь­ но, должен быть податель жизни: или он есть материя, или одно из тел, или он — вне сущего и всецело по ту сторону телесной природы. Но ни единого тела не мог­ ло бы быть, не будь душевной силы. Ибо тело текуче, и в этом движении его природы, будь только тело, оно весьма быстро погибло бы, даже если бы одно из тел называлось душой. Ибо это называемое душой тело было бы аффицируемо, как и другие тела, если у этих тел одна и та же материя. Лучше сказать, ничего не воз­ никло бы, но все остались бы в материи, не будь оформ­ ляющего материи [начала]. Возможно, и самой мате­ рии вовсе не было бы. Эта Вселенная распадется, если кто-нибудь доверит ее соединяющей силе тела, уступая должность души, вплоть до имени, какому-то воздуху или легко рассеиваемой пневме, не имеющей единства с собой. Если кто-нибудь положит одно из тел истоком этого мироздания, то если все тела делимы, как он не выставит эту Вселенную лишенной ума и несомой

324 Плотин. Эннеады. Трактат IV. 7

неизвестно куда? Какой порядок может быть в пневме, которая сама нуждается в данном Душой порядке; какой в ней может быть логос или ум? Но если Душа существует, и все эти тела служат ей для устроения как космоса, так и каждого отдельного живого суще­ ства, если она восполняет в целом различные силы, то не присутствуй она в целом, эти тела были бы ничем и, конечно, не были бы упорядочены.

4. Они и сами, ведомые истиной, свидетельствуют, что должен быть некий эйдос души — прежде тел и лучше, чем они; а когда они утверждают, будто пневма имеет в себе ум, и что огонь разумен, то [создается впе­ чатление] будто без огня и пневмы не может существо­ вать лучшая часть сущности; можно подумать, она ищет, где бы ей зацепиться, в то время как им самим нужно поискать места для тел, ибо они должны пола­ гаться в душевной силе. Если же они утверждают, что и душа, и жизнь помимо пневмы — ничто, то что же тогда есть это навязшее на зубах «определенное состо­ яние», в которое они спасаются от необходимости ут­ верждать иную деятельную природу, помимо природы тел? Если же не всякая пневма — душа, ибо есть мири­ ады неодушевленных пневм, то они будут говорить, что душа есть «пневма в определенном состоянии», тогда это «определенное состояние» и «отношение» они долж­ ны будут назвать либо чем-то из сущих, либо ничем. Но если ничем, то душа будет только пневмой, а «опре­ деленное состояние» — пустой звук. Таким образом

О бессмертии души

325

получится, что и душа, и Бог — не что иное, как мате­ рия, пустые имена, но существует только материя [или материальная пневма]. Если же отношение принадле­ жит к вещам существующим, и есть нечто иное, поми­ мо подлежащего и материи, и хотя оно и в материи, но само нематериально, поскольку, опять же, не состав­ лено из материи [и формы], если все это так, тогда от­ ношение будет неким логосом, а не телом, иной [не те­ лесной] природой. Вот еще из чего ничуть не менее явствует, что невозможно душе быть каким-либо телом. Тело — горячо или холодно, жестко или мягко, твердо или текуче, черно или бело, тела будут обладать и все­ ми другими качествами, и разные тела будут обладать различными качествами. Если тело только горячо, оно будет греть, если только холодно — остужать, легкость сделает легким, тяжесть — тяжелым, черное сделает черным, и белое — белым. Ибо огонь не охлаждает, и хо­ лод не производит горячего. Но душа производит в раз­ личных живых существах различные [качества], и даже противоположные в одном и том же, делая плотным одно и разжижая другое, уплотняя одно и разряжая другое, делая одно черным, другое — белым, одно де­ лая легким, другое же — тяжелым. Если бы она была телом, она должна была бы производить нечто одно, соответствующее своему телесному качеству, между прочим, и один цвет; она же делает многое.

5. Почему же есть много движений, а не одно, хотя все тела имеют одно движение? Если они считают при-

326 Плотин. Эннеады. Трактат IV. 7

чиной одних произволения, причиной же других — ло­ госы, то поступают верно; но ни произволения не отно­ сятся к телу [т. е. не принадлежат сфере тел], ни лого­ сы, которые разнообразны, в то время как тело едино и просто, и само по себе не участвует в таком логосе [т. е. в движущей и одушевляющей его душе], но лишь на­ сколько это дано ему его творцом, становится горячим или холодным. Но откуда в самом теле появляется сила расти в определенное время и до определенных разме­ ров? Телу свойственно расти, но само тело не имеет удела в начале роста, но участвует в нем, насколько может принять в материальном объеме то, что служит началу, из себя производящему рост. Если бы душа, в этом случае, сама была бы телом, будучи вместе с тем и причиной роста, то необходимо и сама бы росла; по необходимости, это происходило бы путем прибавле­ ния подобного тела, если уж она собралась прийти в равенство с тем, что растет благодаря ей. В такой ситу­ ации добавляться будет либо душа, либо бездушное тело. Если это будет душа, то откуда и каким образом она пришла, и каким образом она [к прежней душе] приложилась? Но если прибавилось неодушевленное, то как оно стало душой, и как эта только что ставшая душа будет единомысленна с той, что была прежде; как они будут едины во всех своих мнениях, и не получит­ ся ли так, что пришлая душа не будет знать того, что знает другая [бывшая прежде] душа? Если это будет происходить так же, как с остальной нашей массой: нечто от нее будет утекать, и нечто прибавляться, тогда

О бессмертии души

327

ничто не будет в душе тождественным; но как же мы тогда помним, и каким образом узнаём близких, если не благодаря тождественной себе душе? Опять же, если душа есть тело, а природа тела делима на множество отдельных частей, каждая из которых тоже тождествен­ на целому, то если душа есть определенная величина тела, тогда, в случае уменьшения тела, она не была бы больше душою, так же как это происходит со всяким количеством: если от него что-нибудь отнимают, оно перестает быть тем, чем было; но если какая-либо вещь, имеющая размер, уменьшаясь в массе, остается каче­ ственно тождественной себе, она отлична как от тела, так и от определенного размера, но может сохранить свою тождественность благодаря своему качеству, которое отлично от количества — что на это скажут утверждающие, что душа есть тело? В первую очередь, о каждой отдельной части души, которые все суть в еди­ ном теле: есть ли каждая из них душа, такая же как и целая? А часть части, опять же? Если это так, то ве­ личина ничего не дает сущности вещи, хотя должна да­ вать, раз она определенное количество; она присутству­ ет как целое во множестве мест; но это невозможно — быть как целое в разных местах, равно невозможно и каждой из частей целого быть тем же, что и целое. Если же они скажут, что каждая из частей не есть душа, их душа будет состоять из неодушевленных частей. Кро­ ме того, если величина каждой из частей души будет определена [как линия] с обеих сторон, то все, что бу­ дет больше или меньше, душой уже не будет. Значит,

328 Плотин. Эннеады. Трактат IV. 7

когда в результате одного соития и из одного семени рождаются два близнеца или, как у других животных, многочисленное потомство, то семя будет разделено во множество мест [матки], и каждое будет целым — по­ чему же это не научает тех, кто желает знать, что та вещь, в которой часть тождественна целому, в своей сущности превосходит количество и по необходимос­ ти сама должна быть бесколичественной? Ибо таким образом вещь пребывает собой, даже теряя какое-то количество; она не заботится о количестве и массе, поскольку ее сущность иная. Итак, и душа, и логосы бесколичественны.

6. Из этих аргументов ясно, что если душа есть тело, то не будет ни ощущения, ни мышления, ни познания, ни доблести, ничего другого прекрасного. Даже если кто-нибудь собирается что-либо ощущать, то и сам дол­ жен быть единым, и схватывать должен всё этим еди­ ным и тождественным: и в случае, когда через мно­ гие ощущения воспринимаются многие предметы, или если многие качества воспринимаются в одной вещи, и в случае, когда через одно ощущение дана многочаст­ ная пестрая вещь, например, лицо. Ибо нет [отдельного] восприятия носа и [отдельного] восприятия глаз, но все восприятия принадлежат одному и тому же. И если одно ощущение приходит через глаза, а другое через уши, то должно быть нечто единое, в которое оба они прихо­ дят. В противном случае, как можно было бы сказать, что они различены, если бы не было этого тождествен-

О бессмертии души

329

ного, к чему приходят все ощущения? Следовательно, оно должно быть также как центр: линии, исходящие от периферии круга, должны достигать его, и то, что схватывает их, должно быть единым сущностно суще­ ствующим.2 Стань оно протяженным, ощущения при­ лагались бы к нему, так сказать, с разных концов линии, и тогда — либо вновь бы сбегались в единое и тождественное, подобное середине линии, или же каж­ дый из концов имел бы свое восприятие, так же как я ощущаю одно, а ты — другое.3 И если ощущаемое было бы чем-то единым, например, лицом, то оно либо сократилось бы в единое, что, очевидно, и происходит, ибо видимое сокращается в зрачках глаз, либо нет; тог­ да встает вопрос: как большие предметы видимы посред­ ством зрачков? Подобно этому, и даже еще в большей степени, видимое сокращается, приходя [из зрачка] во властвующее начало, становясь лишенным частей умо­ постигаемым предметом, ибо и само властвующее на­ чало лишено частей; если бы оно было чувственной величиной, то и делилось бы вместе с ней, так что каж­ дая часть восприемлющего воспринимала бы особую часть восприемлемого, и ни один из нас не схватывал бы воспринимаемую вещь как целое. Но всё есть еди­ ное; как же оно может быть делимо? В самом деле, не удастся подогнать равное к неравному, потому что не равно водительствующее начало даже всем чувствен­ ным [содержаниям]. На сколько частей, и согласно чему разделить [водительствующее начало]? Может быть, разделить его соответственно числу наличного во мно-