Плотин. - Третья эннеада. - 2004

плотин

ТРЕТЬЯ ЭННЕАЛА

Перевод с древнегреческого Т. Г. Сидаша

Вступительная статья Т. Г. Сидаша и Д. Ю. Сухова

Н а у ч н о е и з д а н и е

и здате льств о о л е 1/а£Го ышко

Санкт-Петербург 2004

УДК 141.333(38) ББК 87.22:87.3(0)

П39

Плотин

П39	Третья эннеада / Пер. с древнегреч. Т. Г. Сидаша;

Вступ. ст. Т. Г. Сидаша и Д. Ю. Сухова. — СПб.: «Из­ дательство Олега Абышко», 2004. — 480 с. — (Серия «Plotiniana»).

ISBN 5-7435-0222-6

Третья эннеада основателя неоплатонической шко­ лы, великого Плотина (ок. 204-270), посвящена рассмот­ рению космоса как живого существа и действию высших начал в нем. В третью эннеаду входят исключительные по своей значимости трактаты, в которых мыслитель излагает свое учение о Логосе и творении, времени и вечности, Промысле и судьбе. Среди сочинений, собран­ ных в этой книге, мы находим одно из самых ясных изло­ жений неоплатонического учения о материи и творящей Душе мира.

По замыслу ученика и первого издателя Плотина — Порфирия, три первые эннеады составляли первый, этико-космологический том собрания сочинений филосо­ фа. В последней его части, бесспорно, собраны наиболее важные трактаты, относящиеся к учению о Вселенной.

ISBN 5-7435-0222-6

© «Издательство Олега Абышко», перевод с древнегреческого, вступительная статья, художе­ ственное оформление, 2004

-7 О К Τ /I Q IlK Г» О О

E C D E E J E E I Ecu Е Т З Е Е Э Е Е ] E e l E e l EcJEcJ ГД en рзсп рдс] гд ci [Ώ g] рзс1 F3C1ГД ci ГД ензе] |Д ci

ΞΤ3 Е"Э ЕТЗ ΞΊ3 LscJLscJ la cJ ΕΊ3 E e l LncJl^ cJ

ГД E7| рдс] |тз ЕГ| гд GT| рд en ГД СП ГД СП ГД ^1 ГД c i ГДЕ] ГД с|

ОПЫТ НАТУРФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ

БАЗОВЫХ КАТЕГОРИЙ СОВРЕМЕННОГО ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

Поскольку данное издание адресовано не только специа­ листам — историкам философии и филологам, но и широко­ му кругу лиц, интересующихся философией, хотелось бы сделать ряд замечаний, касающихся не только и не столько Плотина, но и самого предмета натурфилософии — как он пред­ ставлен в современной науке.

Введение

Глобальное непонимание нами греческой науки сводится к принципиальным различиям самого предмета и способов те­ оретических построений, характерным для античной и для со­ временной западной цивилизации. Новоевропейское мышле­ ние, по сути своей, — количественное, аналитическое. Можно проследить явную тенденцию — все более усугубляющуюся в ходе информационной революции, — к переводу качествен­ ных показателей в количественные, рассуждений — в постро­ ения, смысла — в информацию.1

1 Различение смысла и информации могло бы составить пред­ мет отдельного исследования. Мы здесь различаем эти термины как

6	Д. Ю. Сухов, Т. Г. Сидаш

Даже сугубо гуманитарные, в недавнем прошлом, области знания все больше начинают говорить языком цифр. В отли­ чие от этого, античный ум склонялся к оперированию каче­ ственными характеристиками. История античной мысли — это, по существу, история попыток построения систем, осно­ ванных на качественном анализе. Античная математика мало интересовалась операциями над числами и вопросами счис­ ления. Ее интересовали качества чисел как объектов, каче­ ственные свойства фигур. Если античный ум мог воспринять простые дроби — как представление неких отношений, час­ тей целого, то бесконечные1 дроби были ему чужды — как по­ тому, что не имеют своего предмета и, следовательно, не име­ ют качеств, так и потому, что не могут образовать целого.

Если бы античные ученые изобрели термометр, то вряд ли бы они озаботились вопросами точной градуировки шкалы. Скорее всего, этот античный термометр имел бы всего 3 деле­ ния: 0 совпадал бы с температурой примерно 36,5 градусов Цельсия — температурой тела, при которой нельзя сказать, теплый ли измеряемый объект, или холодный. Ниже этого нуля

умопостигаемое и означающее: если смысл есть то, что собственно постигается, то информация всегда говорит о другом, даже если го­ ворит о себе. Поэтому постигнуть смысл — значит постигнуть то, что значимо само по себе; оперирование же информацией само по себе вообще не ведет ни к какому пониманию, а когда все-таки при­ водит к нему, то в силу не самого этого оперирования, а сопряжен­ ного с ним понимания. Можно сказать, что оперирование информа­ цией имеет смысл, когда имеет смысл.

1 Конечно же, понятие «бесконечная дробь» относится к дробям десятичным, кои все же представляют собой более инструмент счис­ ления, нежели выражение некоего отношения. Вряд ли античный ма­ тематик понял бы, зачем все многообразие отношений приводить к отношению только кдесяти. И каким образом конечное и вполне представимое отношение 2 /3 может содержать или порождать бесконеч­ ность из троек.

Опыт натурфилософского

осмысления...

7

шла бы часть шкалы, называемая «холодно», — до отметки в О градусов Цельсия, за которой бы шла часть шкалы «очень холодно» или «смертельно холодно», ибо при температуре ниже этой отметки живое превращается в лед. Выше греческо­ го нуля шла бы часть шкалы «тепло» —до отметки в 70-80 гра­ дусов Цельсия, т. е. температуры, при которой кожа может получить ожог. Дальше было бы «очень горячо». Этой шкалы вполне бы хватило для античного исследователя. Но вот в не­ обходимости такого устройства он усомнился бы — ибо то же самое может сказать исследователю его рука.

Античный способ мышления выстраивал и оттачивал слож­ нейшие системы категорий (горячее — холодное, единое — множественное, покой — движение и т. п.), вводил системы их взаимоотношений, классификации и с их помощью про­ водил изощренный качественный анализ объектов. Подобно этому, мы выстроили сложные системы подлежащих иссле­ дованию и анализу количественных показателей (размер, тем­ пература, влажность, плотность, вязкость и т. п.), снимая их с тех же самых объектов. И подчас античная система по слож­ ности не уступает современной. В конечном итоге, именно ка­ чественный подход к рассмотрению существующего позволил утверждать наличие атомов почти за 2,5 тысячи лет до появ­ ления инструментальных возможностей обнаружить эти ато­ мы при количественном подходе.

Одной из вершин качественного подхода стало создание логики — системы формального оперирования качественны­ ми показателями, попытка оперировать смыслом, без превра­ щения его в информацию. В то же время логика, дав мощный толчок методологиям формализации, в некоторой степени оз­ наменовала закат качественного подхода и явила собой одну из основ, вылившихся в торжество количественных построений. Конечно же, количественный подход долго пробивал себе до­ рогу, и одним из последних столкновений одного и другого —

8_^	Д. Ю. Сухов, Т. Г. Сидаш

знаком того, что количественный подход возобладал, — ста­ ли схоластические споры, подобные спору о вопросе, сколько ангелов (или бесов) поместятся на кончике иглы.

О метафизической физике

Нет необходимости, да и возможности в короткой статье погружаться в пространные объяснения античного смысла тер­ мина «фюзис». В Британской Энциклопедии, например, это­ му посвящено несколько разворотов. Следует лишь заметить, что значение его гораздо более сложно и емко, чем значение слова «природа».

Если бы Аристотель или Плотин имели возможность взгля­ нуть на то, чем занимается современная физика, они, скорее всего, отказали бы этой области знания называться «физикой», охарактеризовав ее, наверное, как «хилиастика»,1 точнее, «хюлиастика». Поэтому, во избежание путаницы, мы далее будем разделять понятие «физика» (в античном смысле), отличая ее от «новой физики» — в современном значении.

Как известно, деление работ Аристотеля на «физику» и «ме­ тафизику» было проведено Андроником Родосским не по су­ ществу предмета, но в большей степени для удобства класси­ фикации найденных текстов. Для Аристотеля и «физика», и «метафизика» были «философией», соответственно, — «вто­ рой» и «первой». Первая философия говорит о том, что есть. Вторая — о том, как то, что есть, сообразуется с тем, что ви­ дится. Для античного ума принципиальной разницы — такой, какая видится современному сознанию, — между физикой и метафизикой нет. Их разделяет тонкая, едва различимая грань. Можно сказать, что поскольку метафизика говорит и

1 От греч. Hule — «лес, древесина». В неоплатонической тради­ ции — главным образом бесформенная, бескачественная материя.

Опыт натурфилософского осмысления...

9

о природе Единого или Истинно-Сущего, то она в каком-то смысле относится к физике. С другой стороны, поскольку фи­ зика всегда имеет в виду не только феномены, но и их соотне­ сенность с Истинно-Сущим, то она, в свою очередь, относится

кметафизике. В любом случае, корпус того, что мы называем физикой и метафизикой, охватывал собой весь универсум — как чувственно, так и умственно постигаемый. С течением ис­ тории — tempora mutantur — понятие «фюзис» было редуци­ ровано к понятиям «natura», «природа». Собственно, и пред­ мет «новой физики», взяв за основу количественный подход к различению сущностей, редуцировался к исключительно чув­ ственно-постигаемому. Физика же была вытеснена за преде­ лы «новой физики» и была отнесена к «новой метафизике», которая стала, — например, в английском языке — просто си­ нонимом философии. «Старая» метафизика редуцировалась

кметоду и противопоставлена диалектике — в новом понима­ нии этого слова.

Если для Плотина Истинно-Сущее заканчивалось вверже­ нием последнего из логосов в материю, то для «новой физики» истинно сущее только начинается этим «Большим Взрывом».

«Новая физика», вышедшая из новоевропейской механи­ ки, тщившейся объяснить все через некие количественные ха­ рактеристики, приписываемые объекту, по сути, такой меха­ никой и оставалась до недавнего времени. В лучших традициях новоевропейского естествознания, подобно ботанике XVIIXVIII вв., «новая физика» занималась «собиранием и класси­ фикацией» феноменов. В чем и преуспела, породив грандиоз­ ную систему классификации различных феноменов, в большем количестве случаев ею же и порожденных. Положив в основу метод различения феноменов по каким-либо количественным признакам, «новая физика» занималась, если можно так сказать, «умножением сущностей». По существу, например, протон и нейтрон отличаются друг от друга лишь наличием заряда.