Плотин. - Шестая эннеада. Трактаты I-V. - 2004

плотин

ШЕСТАЯ ЭННЕАДА

ТРАКТАТЫ I-V

Перевод с древнегреческого и послесловие Т. Г. Сидаша

Н а у ч н о е и з д а н и е

и з д а т е л ь с т в о о л с г/аЛГб ы ш к о

Санкт-Петербург 2005

УДК 141.333(38) ББК 87.22:87.3(0)

П39

Плотин

П39 Шестая эннеада. Трактаты I-V / Пер. с древнегреч. и послесл. Т. Г. Сидаша. — СПб.: «Издатель­ ство Олега Абышко», 2005. — 480 с. — (Серия «Plotiniana»).

ISBN 5-89740-116-0

Первые пять трактатов шестой эннеады великого Плотина (ок. 204-270), вошедшие в этот том, представ­ ляют собой изложение логики и онтологии в системе основателя неоплатонизма. Это второе по объему после аристотелевского «Органона» античное сочинение древ­ ности, исследующее априорные содержания рассудка в связи с онтологическими структурами. Особенно цен­ но в данных трактатах то, что это учение содержит в себе полемику с уже сложившимися ко времени Плотина стоической и перипатетической методологиями.

В «Послесловии» к тому проводится сравнительный анализ тринитарного богословия Плотина и христиан­ ского учения о Св. Троице.

Для всех интересующихся историей античной куль­ туры и философии.

ISBN 5-89740-116-0

© «Издательство Олега Абышко», перевод с древнегреческого, послесловие, художественное оформление, 2005

7 f l t ; a Q 7 U n i i A I

Ecü Б ш Б ш L3cJ Eel EcJ ЕзЭ EcJ ЕГЗ ЕГЗ EcJ

ГД CI f 3 F | 1*3 Gl ГД"""П [ДЕД ГД ГГ| *"Д СП |"Д """Л ГД Gl ГД СП Е - 3

ЕГЗ lacJ ΕΈ] ЕГЗ Ξ Ί 3 Ε Ί 3 ΕΈ] ΞΈ1 la cJ ЕГЗ ЕГЗ

гд сп уд g| где] fag] Г"Д "Г"П рд ρ гд g| ГД ci [Д """П ГД ΕΊ ГД С

От Переводчика

Поскольку большая часть трактатов, составляющих шестую Эннеаду, представляют собой богословские тексты, и они изоби­ луют личными местоимениями, то чтобы не перегружать текст заглавными буквами, что приведет лишь к неоправданному услож­ нению чтения, мы решили изменить принятое в предшествующих книгах написание заглавных и строчных букв. На протяжении этого тома заглавные буквы будут употребляться для написания имен первичных Ипостасей и всех местоимений, указывающих на Единое (Единого, Благо); местоимения, обозначающие Ум и Душу, будут писаться со строчных букв, однако там, где Ум, напри­ мер, или Бог вообще, т. е. божественность как таковая, именует­ ся, скажем, словом Идея, или еще каким-либо словом, берущим­ ся, соответственно, как имя собственное, а не как понятие, мы употребляли, опять же, заглавные буквы. Особенно много такого рода сложностей возникает со словом «единое» или «единый», ко­ торое постоянно употребляется Плотином и как имя, и как поня­ тие; во всех этих случаях написание, конечно, представляет со­ бой интерпретацию переводчика. Однако, в случае, когда философ употребляет свое излюбленное словечко «там», имея в виду умо­ постигаемый мир, мы сохранили написание заглавной буквы. Рав­ но и в тех немногих местах этого тома, где говорится обо «всем» в его божественном достоинстве, интеллектуальной и психофизи­ ческой полноте, мы сохранили написание слова «вселенная» с заглавной буквы; не иначе мы поступали и в случаях, когда тер­ мин «всё» обозначал мир умопостигаемый.

Следует также выделить некоторые специфические понятия, которые только в платонической философии являются божест­ венными именами: например, совершенное или всесовершенное

6	От Переводчика

Живое Существо — это имя называет вторую Ипостась, Ум, ког­ да он рассматривается как истинно сущее, как умопостигаемая Вселенная, когда он берется как истинно Живущий вместе с той высшей Душой в нем, которая есть истинная Жизнь. В этом же смысле и само слово «жизнь» является именем Ума и пишется нами с заглавной буквы. В трактате О числах встречается мес­ то, где Плотин именует вторую Ипостась Сущим. Также мы со­ хранили традиционное написание с заглавной буквы слов «про­ мысл» и «провидение».

Вообще, вопрос о заглавных и строчных буквах в изданиях инославных текстов превращаются в настоящую философскую проблему, ибо мы встречаемся с именами, называющими неиз­ вестные в нашей (православной) традиции теофании. Так что возни­ кает большой соблазн — не входя в детали, писать всё с малой буквы, как это делалось раньше в советских, атеистических изда­ ниях, и как недавно поступил при переводе Ямвлиха, Дамаския и Прокла самый неутомимый из современных переводчиков древ­ них философов — Л. Ю. Лукомский. Такое написание полностью соответствовало бы древнегреческой традиции, практически не употреблявшей заглавных букв. Однако же, поскольку, издавая Плотина, мы движимы по преимуществу философским интересом и даже не пытаемся позиционировать свой перевод как полнос­ тью аутентичный, постольку мы пытаемся выставить посредством написания необходимые смысловые и ценностные ударения. Мы глубоко убеждены в правоте слов св. Каллиста Катафигиота, что есть три способа постигать Божественное: самодвижный (эллин­ ский), каким постигаются вещи божественные, инодвижный (иудейский), каковым постигаются исходы будущего, и собствен­ но средний (христианский), совмещающий в себе и тот, и другой. А потому мы старались с максимально возможной внимательнос­ тью отнестись к божественным именам у Плотина, отличив их от философских терминов и обычных слов, составляющих ткань фи­ лософской риторики, которой у Плотина не так уж и мало.

ΕΈ1ЕЭ Ε"Ξ ЕЕ ЕЕ ЕЕ ΕΈΙЕЕ ЕЕ ΕΞΙ ΕΊ3

ГД Gl ГД G| [Д g| ГД Gl ГД Gl ГД С] ГД Gl ГД Gl [Д СГ| ГД Gl [ДСП

ΞΈΕΕ ЕЕ ЕЕ ЕЕ ЕЕ Е Е Е Е ΕΊΕ1 ΕΞΙ ΕΈΙ

[Д G] ГД Gl ГД G| ГД G| ГД Gl ГД Gl ГД Gl |Д Gl |Д G| ГД Gl ГД G]

VI. 1 (42). ΠΕΡΙ ΤΩΝ ΓΕΝΩΝ ΤΟΥ ΟΝΤΟΣ ΠΡΩΤΟΝ

Ο РОДАХ СУЩЕГО. ТРАКТАТ ПЕРВЫЙ

Краткое введение

Трактат о категориях (№ 42-44 в Порфириевой хронологии) был написан Плотином довольно поздно, к концу тех шести лет, что с ним провел Порфирий (см.: Жизнь Плотина, гл. 5). Трудно не заметить при чтении, что сам автор не считал тему конгениальной себе (отсюда — некоторая монотонность изложения). В первом из трех трактатов, на которые Порфирий раз­ бил эту единую работу (редакторское деление Порфирия, в данном случае, точно соответствует реальному смысловому и тематическому делению, что не всегда встречается в других местах), Плотин, похоже, испол­ няет свой долг философа-платоника, внося вклад в тра­ диционную полемику, — которой были поглощены не­ которые из его предшественников еще с I в. до н. э., — против учения о категориях Аристотеля и его последо-

8 Плотин. Эннеады. Трактат VI. I

вателей, а также в общую для платоников и перипате­ тиков критику стоических категорий, которая продол­ жалась примерно с того же времени. (Были среди со­ временников Плотина и другие платоники, в частности Алкиной (или Альбин), более лояльно относившиеся к Аристотелю и стоикам; их мнение, в конечном ито­ ге, и возобладало в платонической школе при Порфирии и Ямвлихе.)

В первых двадцати четырех главах трактата VI. 1 Плотин кажется весьма зависимым от платонической полемики против аристотелевских категорий, характер­ ной для Никострата (переложившего трактат неизвест­ ного по другим работам Луция), о котором мы кое-что узнаём из Комментария на Категории Симплиция: фрагменты этого сочинения, имеющие отношение к тексту Плотина, опубликованы в большом издании у Анри (Henry) и Швицера (Schwyzer). (О Никострате см. также: Praechter К. Nikostratos der Platoniker/ / Hermes 57 (1922). P. 481-517; Dillon J. The Middle Platonists. London, 1977. P. 233-236.) В последующих шести главах трактата Плотин, вероятно, использует антистоические доводы перипатетика Андроника, из­ дателя Аристотеля в I. в. до н. э., и его ученика Боэция. Античные философы редко достигали истинных высот в полемике, и Плотин, равно как и платонические, и перипатетические источники, которыми он пользовал­ ся, не является исключением. Большая часть критики придирчива, поверхностна и тенденциозна; в ней почти не предпринимается попыток действительно понять

О родах сущего. Трактат первый

9

позицию Аристотеля и стоиков или раскрыть, чего они на самом деле добивались. Философской основой для этой критики везде служит платонизм в Плотиновом понимании. Аристотель воспринимается так, как если бы он был плохим и несведущим в метафизике плато­ ником, а стоики — как вульгарные и незрелые матери­ алисты. (Плотин временами, тем не менее, умеет весь­ ма глубоко понимать Аристотеля и, даже критикуя его, по-настоящему развивать аристотелевские мысли; соб­ ственная же мысль Плотина в некоторых областях пре­ терпела сильнейшее влияние стоицизма: например, в этике и в понимании им органического единства Все­ ленной.)

Трактат Епп. VI. 2 — значительно выше по своему уровню и должен расцениваться как одна из наиболее важных работ Плотина о едином-сущем, божественном Уме, Νους. Здесь Плотин переходит от полемики к из­ ложению истинного платонического учения о катего­ риях умопостигаемого мира. Это «главнейшие роды» из платоновского Софиста, 254d-257a: бытие, покой, движение, тождественность и инаковость. Плотин ис­ пользует их столь замечательным и оригинальным об­ разом, что благодаря этому данный трактат производит более полное впечатление, чем какой-либо другой в Эннеадах. И, возможно, он имеет мало общего с ло­ гикой в обычном аристотелевском или современном смысле этого слова: «категории» в действительности не используются в качестве логических категорий или