2. Психотерапевтическое лечение.

Точно так же "успех любого психотерапевта в значительной сте-

пени определяется не "истинностью" используемого им метода, а со-

вершенно иными качествами: авторитетностью, убедительностью, ар-

тистизмом, тонким "чувством пациента", умением заставить поверить

в предлагаемый им миф, - считает А.Ш.Тхостов и добавляет: "Это,

кстати, объясняет популярность наиболее невежественных, но уверен-

ных в себе психотерапевтов: хорошее образование внесло бы в их де-

ятельность ненужные и опасные сомнения" 1993, с.8). (Ту же мысль

мы находим у П.Флоренского, писавшего о "магичности слова").

И далее:"Слава исцелителя сама по себе является готовым ми-

фом, помогающим придать убедительность предлагаемому лечению, и в

известном смысле "великий исцелитель" велик не потому, что его ме-

тод помогает лучше других, а скорее, наоборот, метод излечивает

именно потому, что исцелитель считается "великим". Большое значе-

ние имеет и готовность общественного сознания к восприятию мифов

определенного рода - соответствие мифа больного и мифа врача. Рож-

дение психоанализа и упрочение его позиций как научно обоснованно-

го метода лечения, например, привело к формированию в общественном

сознании Европы начала века особой "психоаналитической" культуры -

появлению "психоаналитического пациента", артикулирующего свои жа-

лобы "психоаналитическим" образом." (Тхостов, 1993, с.8).

Психоанализ сродни шаманской практике тем, что "в обоих слу-

чаях цель состоит в том, чтобы перевести в область сознательного

внутренние конфликты и помехи, которые до тех пор были неосознан-

ными либо потому, что они были подавлены иными психическими сила-

ми, либо потому (как в случае родов), что происходящие процессы по

природе своей носят не психический, а органический или даже меха-

нический характер. Это делает возможным особого рода переживание,

при котором конфликты реализуются в такой последовательности и в

такой плоскости, которые способствуют их беспрепятственному тече-

нию и разрешению... Из того факта, что шаман не анализирует психи-

ку своего больного, можно сделать вывод, что поиски утраченного

времени, которые иногда рассматриваются как основа терапии психоа-

нализа, являются лишь видоизменениями (ценностью которых пренеб-

речь нельзя) основного метода. Определение этого метода должно

быть независимо от происхождения мифа, индивидуального или коллек-

тивного, поскольку мифическая форма превалирует над содержанием

рассказа" (Леви-Строс, с. 176, 182). "Последнее утверждение подт-

верждается экспериментами по плацебо-психоанализу и равными успе-

хами бесчисленных психотерапевтических школ: все они структурно

являются мифологическими практиками, и выбор предпочтений обуслов-

лен отнюдь не истинностью и научной обоснованностью, а скорее мо-

дой" (Тхостов, 1993, с. 8).

3. Плацебо-эффект (плацебо-лечение).

Классический эксперимент с демонстрацией влияния мифа на те-

лесные ощущения - плацебо-эффект. По своей сути это не что иное,

как вариант ритуального действия: сохранение всех атрибутов лече-

ния по схеме естественнонаучной медицины (прием пустышки под видом

и в форме лекарственного препарата, наличие у пациента более или

менее разработанных представлений о сущности действия лекарств,

опыт их применения) при отсутствии самого главного - самого ле-

карства. С семиологической же точки зрения плацебо-лечение ничем

не хуже и не лучше любого другого. То, что плацебо - это пустышка,

не имеет никакого принципиального значения; важно, чтобы, как и в

случае с ритуалом, человек в него верил и оно вписывалось в прини-

маемый им миф (См.: Тхостов, 1993, с.9).

Несомненное родство всех трех указанных выше методов лечения

подчеркивается наличием двух факторов:

1) наличием принимаемого населением того или иного региона

или общности "лечебного мифа";

2) артикулированием жалоб пациентов определенным мифологичес-

ким образом.

Иначе говоря, признается наличие особого мифологического язы-

ка здоровья-болезни (недаром японцы предпочитают получать информа-

цию о докторах и лекарствах "изустным способом" - во время так на-

зываемых "разговоров у колодца"!). Лингвистическим проявлением

этого специфического языка можно считать вербальную мифологизацию

как универсальный принцип взаимоотношения людей с природой и об-

ществом.

На вопрос: "Нужно ли избавляться от мифологизации болезни и

можно ли это сделать?" специалисты отвечают следующим образом: хо-

тя современная медицина склонна считать мифологические представле-

ния вредными заблуждениями человеческого ума, от которых следовало

бы как можно скорее избавиться, истинная роль мифа значительно

важнее. Он вносит в мир порядок, систему, координирует человечес-

кую деятельность, укрепляет мораль, санкционирует и наделяет смыс-

лом обряды, упорядочивает практическую деятельность (Durkheim,

1912; Malinowski, 1926; Cassirer, 1946; Леви-Брюль, 1930; Меле-

тинский, 1976; Лосев, 1982; Леви-Строс, 1983; Франкфорт и др.,

1984; Голосовкер, 1987). Медицинский миф и вытекающий из него ри-

туал дают больному возможность участия в происходящих событиях,

орудия влияния на окружающие его силы, способы координации природ-

ных и социальных явлений, предоставляют язык, в котором могут фор-

мулироваться и опосредоваться болезненные ощущения, позволяют ими

овладевать.

Миф нельзя "отменить" прежде всего потому, что представления

о болезнях по самой своей структуре и способу формирования принци-

пиально мифологичны, и стремление современной медицины избавиться

от мифологизации следует признать по крайней мере утопическим. Миф

невозможно преодолеть изнутри, так как стремление избавиться от

него само становится его жертвой. Можно и нужно изучать, вычиты-

вать и расшифровывать скрытые мифы. Это поможет не утрачивать свя-

зи с реальностью, имея в виду основополагающую ограниченность ми-

фического сознания, и использовать полученные знания в терапевти-

ческой практике, коррегируя вредные и создавая необходимые мифоло-

гии" (Тхостов, 1993, с. 14-15).

Чем в большей степени мифологизирована деятельность того или

иного вреча (хирурга, стоматолога, мануального терапевта и пр.),

тем лучше результаты его деятельности и выше популярность среди

населения. Люди идут лечиться не просто к специалисту в такой-то

области, а к "самому", "тому самому", "светилу"...

Особенно актуальна эта проблема для психотерапевтов, потому

что в их случае речь идет о воздействии на душу пациента; более

того, ряд исследователей высказывает мысль о том, что психотерапия

(психоанализ) придет на смену религии (собственно, это и есть ре-

лигия нового времени: "В настоящее время изучением души профессио-

нально занимаются две группы: священники и психоаналитики. Каковы

их взаимоотношения?" (Фромм, 1989, с.148). Э.Фромм отвечает на

этот вопрос следующим образом: "Тот факт, что значительная часть

священников изучает психоанализ, показывает, насколько глубоко

идея союза психоанализа и религии проникла в сферу их практической

деятельности." С другой стороны - "психоаналитик обязан изучать

человеческую реальность, которая скрывается и за религией, и за

нерелигиозными символическими системами" (там же, с.149). В декла-

рируемой открытости различным символическим системам преимущество

современной психотерапии (а вместе с ней и научного мифа) перед

другими мифологическими системами. К сожалению, на практике об

этом часто забывают.

Профессия врача сама по себе в достаточной степени сакрализо-

вана. Набор необходимых качеств определяется в первую очередь сущ-

ностью болезни. Если она - результат действия злых сил и духов,

то, естественно, врач должен быть вхож в их круг и уметь с ними

обращаться. Если болезнь излечивается чудесным образом, то лекарь

как-то должен быть приобщен к миру чуда. В любом случае необходимо

подтверждение права на столь важную в любом обществе деятельность,

как медицинская практика. Проще всего это решается отнесением ле-

каря к кругу тех же божественных сил, которые отвечают за саму бо-

лезнь. "В греческо-римском пантеоне врачами были сам Аполлон и его

сын Асклепий, за здоровье отвечали богини Гигея - дочь Асклепия и

Салюс, в китайском - бог Яо-Ван. Один из главных богов древнеин-

дийской мифологии Варуна был по совместительству и лекарем. Реаль-

ные лекари получали свои способности либо от главных медицинских

божеств, жрецами которых они были, либо иным способом доказывали

свою причастность миру духов (генеалогические претензии, шаманские

болезни, "отмеченность" при рождении или в детстве). Можно было

продать душу злым силам, получив взамен особые качества, позволяю-

щие насылать болезни или лечить. Так объяснялись умения ведьм в

европейской мифологии, самовил - в фольклоре южных славян. Бурти-

нинки - колдуны-лекари в литовской мифологии не могли умереть, не

передав своего знания другому человеку. Знаками получения таких

способностей могли быть необычные события - удар молнии и пр.

Иногда такие "указания" специально инсценировались: "явления свя-

тых", письма от махатм, якобы получавшиеся в конце XIX века Е.Бла-

ватской, и пр." (Тхостов, 1993, с. 13).

Принадлежность к чуду (обоснованность претензий на модифика-

цию роли Божества) доказывалась и поныне обосновывается следующими

способами:

1) периодической демонстрацией различных необычных явлений

(например, эффектных "опытов" классического гипноза, окруженных МС

мистическим ореолом);

2) мотивом эзотерического знания (семейного, родового; уте-

рянные и вновь найденные знания; знания других цивилизаций, "зару-

бежные" методы; трагическая случайность типа удара молнии) - отсю-

да особое поведение, внешний вид (костюм);

3) жестким запрещением терапевтической практики лицам, не

имеющим особого сертификата-диплома;

4) использованием особого языка посвященных - латыни;

5) подключением к мифу науки.

Итак, если обобщить средства, выделяемые с целью создания

"особой социально-психологической роли Божества" (по А.Б.Доброви-

чу), получим следующий набор: 1) общее выражение лица; 2) гла-

зо-двигательные реакции, выражение глаз; 3) поза; 4) жесты; 5) го-

лос; 6) принадлежность к "богам", к "чуду"; 7) эзотерическое, тай-

ное знание; 8) особое поведение; 9) специальная одежда; 10) ис-

пользование латыни или другого языка посвященных.

Иными словами, особое внимание уделяется экстралингвистичес-

ким признакам, хотя имеется имплицитное указание и на лингвисти-

ческие прзнаки - владение эзотерическим языком (вспомним теорию

"философем чужого языка" В.Н. Волошинова!). Напомним, что само

слово "миф" произошло от греческого "mythos" - "речь", "слово",

"толки", "слух", "весть", "сказание", "предание". По-видимому, за-

дача экстралингвистических признаков - закрепить в массовом и ин-

дивидуальном сознании то, что вербализовано и принято как миф.

Вернемся к лингвистическим приемам создания индивидуальной

суггестивной роли доктора.