О послушании

Есть такие ходячие в быту выражения: «воспитанный ребенок» и «невоспитанный ребенок». Выражения, надо сказать, весьма неточные, потому что в большое и сложное понятие «воспитание» здесь вкладывается узкий и мелкий смысл: воспитанность означает наличие приятных манер, Iевоспитанность — отсутствие их. «Воспитанный ребенок» ставится гораздо выше «невоспитанного», он всегда — образец для подражания десятку других ребят, туго усваивающих тонкости этикета. Разумеется, ребенок «воспитанный», а вернее, благовоспитанный, в обиходе несравненно удобнее и спокойнее. И все же хочется предостеречь от заблуждения, которое свойственно многим взрослым: считать внешние формы поведения, привитые ребенку, проявлением его внутренних благородных качеств.

В букваре, по которому наши с вами ребята учатся читать, есть назидательный рассказик в пять строк «ШКОЛЬНИК КОСТЯ».

«Ехал Костя в трамвае. Видит он: в дверь трамвая вошла старушка. Костя встал со своего места и сказал:

— Садитесь, пожалуйста. Я постою

— Спасибо, родной,— сказала старушка. Вопрос: почему Костя уступил место старушке?»

А в самом деле, почему Костя уступил место старушке? Надо знать, с какой мыслью и с каким чувством совершил Костя описанный акт вежливости. Может быть так. Видит он, вошла старушка, и д>мает: «Есть правило, чтобы старшим уступать место. Неудобно, придется встать». И скрепя сердце поднимается с насиженного места. А может быть, что он даже не слыхал про такое правило вежливости? Просто увидел старушку, смекнул, что стоять ей трудно, и мигом усадил. Лучше всего, конечно, если он и правило знает, и старушке действительно сочувствует. Но уж если выбирать, то «'неотесанный» школьник Костя во втором варианте куда симпатичнее и куда лучше воспитан!

Мы хотим, чтобы родители поняли нас правильно: мы ни в какой мере не против хороших манер. Навыки гигиены, привычка прощаться, здороваться, благодарить, уступать место старшим и тому подобное, все это совершенно необходимо! Но нельзя сосредоточивать на этом львиную долю родительского внимания, помня, что вежливость и учтивость еще ничего не решают в нравственном облике ребенка. Сколько выросло хороших людей из ребят, слывших некогда сорванцами! И, напротив, разве мало благовоспитанных подлецов? Встречаются семьи, где взрослые не нарадуются на чинных мальчиков и девочек, не замечая, ч го на внедрение основ хорошего тона расходуется весь их педагогический лимит. Это уже никуда не годится.

Итак, давайте условимся, что воспитание навыков культурного поведения не должно составлять главной цели воспитания.

Второе. Мы говорим: «хорошая, послушная девочка» или «плохой, непослушный мальчик», и слова «хороший — послушный», «плохой — непослушный» звучат для многих как синонимы. А всегда ли это бесспорно?

Есть одна церковная притча. Старец сказал отроку: «Я уйду, а ты пока сажай капусту. Да, смотри, хорошенько сажай — корешками вверх!» И ушел. «Совсем, видно, стар стал. Ослаб умом,— подумал отрок.— Ну кто же сажает капусту корешками вверх!» И посадил как следует. Вернулся старец. Спрашивает: «Посадил капусту, сын мой?» — «Посадил, отец».— «Хорошо посадил, корешками вверх?» — «Отец, кто же сажает капусту корешками вверх? Что тогда выросло бы?» — «Послушание,— ответил старец.— Послушание выросло бы, сын мой!»

Конечно, притчу мы рассказали, что называется, к слову. Обычно требования взрослых к детям разумны и оправданны. И все-таки не слишком ли они напирают иногда на это «послушание» ?

«Ребенок должен слушаться!» — таков краеугольный камень всей семейной педагогики. Если не слушается, его наказывают, причем частенько не за сам проступок, который заслужил бы, возможно, более мягкую кару, не будь он заранее запрещен,— наказывают именно за факт непослушания. А слушается—хвалят, поощряют. И при этом, заметьте, чем сильнее ребенку хотелось сделать по-своему, чем труднее далась ему покорность, тем выше взрослые оценивают свою моральную победу. «Уж так ему не хотелось, так не нравилось, а все-таки послушался!» — радуются они.

Родителям нередко кажется, что, требуя от ребенка безоговорочного выполнения своих распоряжений, они тем самым «готовят его к жизни». Что из этого иногда получается, видно из приведенного ниже монолога одной матери, поучавшей свою дочь:

— Надо, милая, привыкать себя переламывать. Думаешь, в жизни всегда приходится делать то, что хочется? Нужно — и все! Может, мне, по-твоему, хочется каждое утро тащиться на работу? А начальство? Такое иногда отдаст распоряжение — курам на смех!—и выполняю! Что еще остается? Да с улыбочкой, чтоб и виду не подать.

Такова жизнь. А ты—«не хочется»!—И она погладила растерянную, подавленную девочку по голове, удовлетворенная произведенным эффектом.

Мать была убеждена в собственной житейской мудрости, в том, что неопровержимо доказала дочери справедливость требования к ней — подчиняться независимо от «хочу» и «не хочу». На самом деле, она доказала безнравственность своего требования: так, дескать, уж мир устроен — одни приказывают, другие выполняют. И это — в советском обществе, где мы неустанно ратуем за активное, хозяйское отношение человека к жизни!

Нет, это просто «послушание, сын мой», это вдалбливание в ребенка привычки сажать капусту корешками вверх, если старец велит, то есть как раз то, что необходимо для формирования бюрократа, бессмысленного формалиста, который, дойдя при случае сам до ранга старца, начнет, в свою очередь, насаждать капустную покорность. А если он не вырастет бюрократом, то уж наверняка станет человеком, оглядывающимся не на «хорошо — плохо», «полезно — вредно», «благородно — подло», а на «можно— нельзя», «положено — не положено», «наказывается — поощряется». Будет человеком, живущим по расчету, а не совестью своей, не душой.

Разумеется, без послушания тоже никак нельзя. Послушание необходимо. Необходима дисциплина, необходимо уважение к старшим. Но не следует считать послушание или непослушание единственным критерием поведения ребенка. Мы говорим: «Хороший, послушный мальчик», но никогда не скажем: «Хороший, послушный человек». Дико звучит. И верно: хороший человек — это человек честный, отзывчивый, трудолюбивый, обладающий чувством коллективизма, патриот. Но ведь ребенок-то — маленький человек. И хороший ребенок — это не только благовоспитанный и послушный ребенок, но ребенок, который обладает зачатками качеств хорошего человека.

Попробуем с такой точки зрения взглянуть на «проблему послушания» (а для многих родителей это проблема нешуточная')- Во-первых, советуем родителям задуматься: почему в каждом конкретном случае ребенок ослушался? Оттого ли, что избалован? Оттого ли, что его оскорбил грубый тон приказа? Или со всех сторон так окружен бесконечными «нельзя» и «не смей», что остается только сидеть сложа руки, чего он не вынес? Может быть, он последовал дурному примеру, кто-то его «подбил»? Может, просто не сдержал природной живости? Или, зная, что поступает плохо, предполагая возможность наказания, все-таки гнул свое, не в силах устоять перед неким соблазном?

И второе (что еще важнее): каков смысл самого проступка, который совершен вопреки запрету? Насколько он плох сам по себе, что проявилось в нем еще, кроме своеволия? Лживость? Эгоизм? Лень? Только разобравшись в причине и смысле проступка, надо подходить к его оценке, делать выводы и назначать меру наказания. Не поддавайтесь раздражению от одного того, что ребенок вам не подчинился. Одно голое непослушание доказывает чаще всего лишь неправильность тех методов, которыми вы стремитесь добиться покорности, доказывает вашу собственную педагогическую беспомощность и неумелость.

Непослушание бывает очень разное. Разберем, например, такой случай. Девочке купили велосипед. На следующий день отец увидал, что на нем учатся ездить все ее подруги. «Ты с ума сошла! — сказал он.— Так от машины через неделю ничего не останется!» И запер велосипед в сарай — до дачи. Но девочке отчаянно хотелось покататься. «Хорошо,— уступил отец,— бери, если ты дашь мне честное слово, что будешь кататься одна». Девочка дала честное слово. И... не сдержала его. Ей стыдно было кататься одной, она только увела подружек подальше от дома. Девочку крепко наказали. Но трудно не посочувствовать ее непослушанию.

Все родители мечтают иметь идеально послушных дочек и сыновей. Но, если говорить честно, нередко это в первую очередь забота о собственном покое. Вышколенный ребенок не мешает, не пристает, не требует от родителей эмоциональных или умственных затрат, когда они к тому не расположены. Конечно, большинство родителей требует покорности в интересах самих детей, для их же пользы. Когда это у них получается (приказы отдаются — приказы выполняются), им начинает казаться, что цель достигнута, педагогическая задача решена. И вот здесь кроется ошибка, потому что послушание — не цель. Оно только способ, педагогическое средство (причем не единственное и не самое главное), при помощи которого осуществляется воспитание растущего человека. И послушание не должно быть по преимуществу слепым. Настоящее, «доброкачественное» послушание — это сознательное и разумное подчинение авторитету взрослых, основанное на том, что ребенок признает справедливость предъявляемых ему требований.

Мы уже говорили выше о так называемом методе проб и ошибок. В чем он заключается?

Представьте, что ваш маленький сын настойчиво хочет сделать что-то, с точки зрения взрослых, нецелесообразное и неразумное, и упорно стоит на своем. Дайте ему возможность на практике убедиться в правоте старших. Если речь идет о вещах, хоть сколько-нибудь опасных, старшие должны быть, конечно, наготове, чтобы помочь. Этот метод позволяет, не злоупотребляя категорическими требованиями, не домогаясь слепой исполнительности, вырабатывать у ребенка доверие к советам взрослых. Кроме того, он развивает детскую активность; стремление самому сообразить, что выйдет из задуманного; приучает соизмерять цель и средство, заботиться об отдаленных последствиях своих действий; пробуждает чувство ответственности за свои поступки.

Формула «мы не советуем, но, если ты настаиваешь, попробуй», при умелом ее применении дает прекрасный воспитательный эффект.

Метод проб и ошибок развивает ребенка и в нравственном плане, дает ему возможность активно вырабатывать критерии хорошего и дурного. Усвоенные подобным образом моральные нормы становятся затем для ребенка органическими, а не заученными формально, и в новых неожиданных ситуациях он меньше теряется.

Очень важно понять вот что: нельзя предусмотреть за ребенка все обстоятельства, в которые он попадет когда-либо в будущем. Цель воспитания не в том, чтобы дать рецепты поведения на разные случаи жизни, а в том, чтобы вооружить человека основными моральными принципами, исходя из которых он способен делать верный выбор. Нужны здоровая закваска, крепкий нравственный хребет. И непременно самостоятельность, активность в соблюдении и закреплении моральных норм, отсутствие «морального иждивенчества».

А механически затверженные правила поведения, стереотипные категорические требования к ребенку, не наполненные для него подлинным нравственным смыслом, могут воспитать «моральный формализм», при котором нормы-то известны, а в плоть и кровь не вошли, не породили осознанной потребности «делать хорошо» и «не делать плохо».