2.4. Выводы

Проведенный теоретический анализ концепций, раскрываю­щих различные аспекты проблемы детерминации субъектной регуляции деятельности, показал, что рассмотренным зарубежным концепциям присуща определенная, методологическая ограниченность, которая выступает главной причиной ограниченно­сти теоретического подхода к проблеме типологизации регуляции. В данном случае ограниченность подхода вырази­лась в том, что при разработке всех теоретических конструктов была использована дихотомия «внешнее-внутреннее».

Как было показано выше, проблема типологизации личност­ной регуляции может быть решена с других методологических по­зиций, основанных на разработке таких теоретических конструк­тов, которые раскрывают сущность основных психических меха­низмов общих закономерностей осуществления субъектом регуляторных процессов деятельности. Результаты прове­денного исследования позволяют утверждать, что именно концеп­ция субъектной регуляции явля­ется той теоретической основой, которая позволяет найти уни­версальный подход для выявления личностно-типологических регуляторных особенностей субъекта и, в частности, выявленного нами феномена «автономности».

Экспериментальные данные, полученные при выполнении испытуемыми различных видов деятельности, подтвердили выдвинутые предположения и показали, что в основе выделенных нами «автономного» и «зависимого» типов осуществления регуляции деятельности лежат, с од­ной стороны, особенности функционирования системы субъектной регуляции, а с другой – определенный уровень развития личностных качеств, объединенных нами в понятии «эф­фективной самостоятельности».

Принимая во внимание качества, обеспечиваю­щие проявление «автономности» в осуществлении регуляторных процессов, можно отметить некоторое сходство описаний «авто­номности-зависимости» и «интернальности-экстернальности» (роттеровской теории социального научения). При этом «авто­номность» ассоциируется с «интернальностью», а «зависимость» – с «экстернальностью» в поведении и деятельности субъекта.

Внешнее сходство указанных конструктов мы находим также и в резуль­татах, полученных с помощью описанных выше экспериментальных методик. Так, например, J.B. Rotter и другие исследователи (Crandall et al., 1962, 1965; Hersch, Scheibe; Rotter, 1966) указывают, что интерналы более настойчивы в осуществлении намеченной деятельности, им присуще более эф­фективное использование внешней информации для достижения поставленной цели, чем экстерналам, и т.д. Все эти (и многие другие) факты характерны и для индивидов с «автономным» ти­пом осуществления регуляторных процессов. Это дает воз­можность предположить, что в основе «интернальности-экстернальности» лежит не столько гипотетический конструкт «обобщенно­го ожидания» (как это предполагалось Роттером), сколько те или иные особенности функционирования системы субъектной регуляции деятельности.

В этой связи становится понятным, почему не была обнару­жена устойчивая связь между «интернальностью» и академической успешностью, и, как отмечает C.C. Dudley-Marling в обзоре, природа этой связи и ее практическое значение остаются до сих пор неясными. На наш взгляд, это объясняется тем, что все опросники, подобные «I-Е» шкале, как и сама эта шкала, стро­ятся с тем расчетом, чтобы, говоря словами Роттера, выявить «обобщенное ожидание», «обобщенный взгляд на устройство мира». Естественно, что при таком «глобальном» тестировании вряд ли можно выделить типологические особенности субъектной регуляции, проявля­ющиеся в учебной деятельности, имеющей свою специфику.

Даже в тех случаях, когда такая связь выявляется, ниче­го нельзя сказать о ее психологических механизмах. В то же время, как будет показано далее, «автоном­ный» тип субъектной регуляции самым непосредственным образом связан с высокой академической успеваемостью. Не «обобщенное ожида­ние», а эффективность функционирования системы субъектной регуляции определяет степень успешности учебной (и не только учебной) деятельности.

Данное исследование позволило вскрыть феномен «автоном­ности» и выявить некоторые его закономерности. Как и любое новое явление, оно потребовало дальнейших теоретиче­ских разработок и экспериментальных исследований. В частности, не совсем ясен вопрос генезиса этого явления: когда и при ка­ких условиях формируется «автономный» или «зависимый» регуляторный тип осуществления деятельности? Как проявляется «автономность» в сфере самосознании личности, в ее когнитивных процессах, в межличностных от­ношениях? Как характеризуются с точки зрения системы субъектнойрегуляции индивиды, которых нельзя отнести ни к одной из описанных типологических групп?

Опросник, созданный для выявления «автономности» или «зависимости», также требует дальнейшего совершенствования – возникает проблема создания опросников для разных возрастных уровней и расчета (на больших выборках) статистически значимых норм для более точной диагностики «автономности» или «зависимости».

На многие из поставленных выше вопросов мы постараемся дать ответ в следующих главах, пока же можно сделать следующие выводы:

1. На репрезентативных выборках доказано, что «автономность» и «зависимость» как личностно-типологические особенности субъектнойрегуляции действительно существуют как психологический феномен и обнаруживаются в соответствующих типах осуществления деятельности.

2. Экспериментально показано, что выделенный симптомокомплекс личностных качеств и структурно-функциональные особенности системы субъектнойрегуляции обуславливают ука­занные типологические различия.

3. Доказано, что «автономный» тип осуществления деятельности, в отличие от «зависимого», характеризуется более высокой функциональной сформированностью как отдельных структурных компонентов, так и всей системы субъектной регуляции в целом.

4. У лиц, обладающих «зависимым» типом субъектной регуляции, регуляторные процессы характеризу­ются: структурно-функциональными дефектами компонента «модель субъективно значимых условий деятельности», низкой эффектив­ностью использования информации, необходимой для оптимально­го достижения поставленной цели, неадекватными критериями успешности выполнения деятельности, недостаточным уровнем сформированности компонента «субъективная программа исполнитель­ных действий».

5. Разработанный и валидизированный опросник позволяет квалифицировать субъектов как относящихся к «автономному» или «зависимому» типу осуществления процессов субъектной регуля­ции.

6. Экспериментальные данные, полученные с помощью разработанной нами мето­дики «Турнир», показывают, что управление произвольным вниманием непосредственно связано с процессами субъектной регуля­ции, причем субъекты, обладающие «автономным» типом субъектной регуляции, имеют более высокий уровень переключаемости и устойчивости внимания, чем испытуемые «за­висимого» типа.