Глава III

¹ Как утверждает А. Камерон, все истинные болельщики располагались на одной и той же стороне ипподрома и, будучи незначительным меньшинством зри­телей, занимали лишь часть ее. Прасины и венеты действительно сидели на одной стороне ипподрома (прасины — по левую сторону от императора, венеты — по правую), но это была длинная западная его сторона. Императорская кафисма на­ходилась на противоположной (восточной) стороне цирка. По замечанию Ж. Даг­рона, ипподром являлся живым воплощением идеи единой императорской власти и разделенного на две части народа [170, с. 344]. К «нейтральным» группам сле­дует, вероятно, отнести не зрителей из народа, а окружение императора, членов сената, представителей армии и чиновного аппарата — словом, всех тех, кому, по словам Ж. Дагрона [170, с. 344], надлежало принимать участие в церемониях.

² Это обстоятельство уже было отмечено А. П. Дьяконовым [51, с. 195—196]. Но автор не акцентирует свое внимание на этом факте, полагая, что наиболее существенной причиной противоречий между партиями являлось то, что земля уплы­вала из рук аристократов и переходила к богатым неаристократам. По его мнению, перемещение земли особенно усилилось при Юстиниане. Но эта точка зрения, на наш взгляд, не имеет под собой серьезных оснований. Во-первых, спорным яв­ляется сам вопрос о значительных конфискациях земель сенаторов при Юстиниа­не [120, с. 28—30]. Во-вторых, те земли, которые действительно были конфиско­ваны у сенаторов, переходили не к богатым ремесленникам и торговцам, а к при­ближенным императора, т. е. попадали в руки той же аристократии [35, т. I, А, I, 24, 58].

³ По мнению Ж. Жари, напротив, венеты Константинополя являлись торгово-ремесленной партией, а прасины — землевладельческой [230, с. 168]. К подоб­ному заключению автор пришел главным образом на основе анализа столкновения между партиями ипподрома, имевшего место в 559 г. (см. о нем ниже, с. 126). {Здесь стр. 76; Ю. Шардыкин} Но данные «Хронографии» Иоанна Малалы, где содержится описание этих событии, противоречат выводу Ж. Жари, поскольку в ней говорится, что в ходе этого столк­новения венеты получали отплату от οι εργαστηριακοί [26, с. 491], т. е. представи­телей наиболее зажиточных слоев торгово-ремесленного населения [136, с. 21]. Согласно тому же источнику, тогда же (в 559 г.) на прасинов напали венеты из дома Апиона [26, с. 490], принадлежавшего к наиболее крупным земельным соб­ственникам империи.

⁴ Н. В. Пигулевская, говоря вслед за Г. Манойловичем о земледельцах в пар­тии венетов, ссылается на события 559 г., когда переправившиеся из расположен­ных на другом берегу Босфора Сик венеты стали поджигать склады ремесленников [78, с. 1,44]. О датировке этого события см. ниже (с. 155). {Здесь стр. 97; Ю. Шардыкин} Иоанн Малала, един­ственный автор, сохранивший сведения о нем, нигде не называет венетов из Сик земледельцами, а в другом месте своей «Хронографии» он пишет о Сиках вообще как о городе: «В то же время были частично восстановлены Сики, их театр и сте­ны, и переименованы они в Юстинианополь» [26, с. 430]. Составитель коммента­рия к «Хронографии» приводит такое высказывание Стефана: «Συκαί, πόλις αντικρύ της νέας Ρώμης, ή καθ’ ύμας Ίουστινιαναί προσαγορευθεΐσα». В городе имелись монастырь св. Конона и церковь св. Ирины [26, с. 473, 486]. В Сиках, как и в самом Константинополе, существовали проастин. Но помимо садов, сдававшихся в аренду корпорации садовников, в них имелись и мастерские [33, нов. 159, предисл.]. Таким образом, считать человека земледельцем только потому, что он переправился из Сик, едва ли представляется возможным (ср. [230, с. 158]).

⁵ А. Камерон пытается доказать, что в данном случае речь идет лишь о цере­мониальной функции прасинов [156, с. 265—266]. Но и сама эта фраза, и весь контекст данного места «Истории» Феофилакта Симокатты и «Хронографии» Фео­фана явно свидетельствуют о реальной политической роли цирковых партий в этот период.