Глава VII

¹ Ссылаясь на Кодекс Юстиниана, Э. Штейн указывает, что Юлиан был пре­фектом с 18 марта 530 до 20 февраля 531 г. Иоанн стал префектом до 30 апреля 531 г. [301, с. 784].

² В своей работе С. Винклер критикует взгляды Б. Рубина, полагавшего, что Прокопий принадлежал к той группе, политической целью которой было высту­пление против Юстиниана либо посредством тайной оппозиции, либо по возмож­ности путем открытой революции. С. Винклер верно считает, что экономические интересы аристократии и крупных торговцев были больше связаны с выскочкой императором, чем с народными массами. Тем не менее едва ли следует при этом недооценивать сенаторскую оппозицию, которая могла быть одновременно враждеб­на и Юстиниану, и народным массам и которая в удачно сложившихся обстоятель­ствах могла использовать выступление народа в своих собственных интересах.

³ По сообщению Иоанна Лида, на Фоку было устроено покушение каким-то простолюдином [25, III, 72—76].

^3а Возможно, это и есть тот самый магистр, который разделял взгляды Македо­ния, о чем сообщает Псевдо-Захария [46, VII, 7, 8].

⁴ Псевдо-Захария рассказывает однажды о заседании сената (силенция и кон­вента), но он опять-таки приводит речь одного Анастасия, хотя, согласно 62-й новелле, синклитики сами должны были выносить предварительное решение, а император впоследствии либо одобрял, либо отвергал его (ср. [26, с. 438—439]). Но о реакции сената Псевдо-Захария ничего не говорит.

⁵ Так, он утверждает, что Ипатий был храбр, отважен и испытан в военном деле. Сведения В. А. Шмидта, однако, основываются на литературных памятни­ках панегирического характера и не имеют под собой реальной почвы. Он пишет, что во время персидской войны Ипатий возвратил империи Амиду, но это не сле­дует ни из какого серьезного источника [29, гл. 71 и сл.; 46, VII, 5; 41, с. 148—149] (см. также [148, т. II, с. 14; 301, с. 97—98; 83, с. 121—126]). Рисуя пленение Ипа­тия Виталианом, В. А. Шмидт пишет, что он попал в плен из-за своей чрезмер­ной храбрости и стойко переносил невзгоды плена. Но и это не соответствует дей­ствительности (см. ниже, с. 109). {Здесь стр. 67; Ю. Шардыкин}

⁶ Дж. Бери в то же время отстаивает самостоятельность суждений Марцел­лина Комита, полагая, что он писал не столько в угоду императору, сколько отра­жал настроения придворных кругов вообще.

⁷ Ю. Кулаковский [55. т. II, с. 497] высказывает предположение, что неиз­вестным патрикием и магистром армии, которого выдвигали тогда на трон схо­ларии, был Ипатий. Однако это соображение следует отбросить, так как Ипатий в момент смерти Анастасия находился на Востоке, в Антиохии или еще дальше [301, с. 220]. Э. Штейн считает, что именно из-за отсутствия Ипатия дому Анас­тасия не удалось закрепить за собой трон. Но и это представляется маловероят­ным.

⁸ П. Каранис, ссылаясь на Прокопия [35, т. I, А, I, 24, 19], говорит, что Ипатий был монофиситом [160, с. II]. Но в соответствующем отрывке Прокопия Ипатий назван всего-навсего племянником ранее правившего Анастасия.

⁹ В этом сражении Ипатий решил использовать в качестве укрепления сое­диненные вместе повозки, но это не принесло успеха. Воинам Виталиана уда­лось прорвать укрепление и смять императорское войско. Множество воинов и коней было сброшено в пропасть. По словам Иоанна Антиохийского, погибших было так много, что дно пропасти сравнялось с вершинами вокруг нее. П. Кара­нис [160, с. 55] и Э. Штейн [301, с. 180—181] считают цифры, приведенные Иоан­ном, преувеличенными, но ни тот ни другой не отрицают гибели громадного числа людей.

¹⁰ Б. Рубин, впрочем, объясняет это политическими мотивами [290, с. 260—261].

¹¹ «Родственник императора Анастасия,— пишет хронист,— патрикий Пров, поносил императора Юстиниана, вызвав тем самым его гнев. После того как со­стоялся силенций и конвент для составления письменного заключения и когда в собрании сената оно, содержащее осуждение Прова, было прочитано императору Юстиниану, тот, взяв написанное, разорвал его и сказал Прову: „Я прощаю тебе то, что ты сделал против меня. Молись, чтобы и бог простил тебя"».

¹² Подробно о причастности Юстиниана к убийству Виталиана см. [314, с. 108—115]; о его популярности см. [314, с. 109 и сл., 158].

^12а Здесь византийцы — жители Визàнтия, т. е. Константинополя. Следуя аттической традиции, Прокопий продолжает называть столицу империи ее древ­ним именем, а не тем, которое она получила с 330 г.

¹³ По свидетельству Псевдо-Захарии [46, IX, 14], св. Софию подожгли аген­ты императора, чтобы посеять страх и смятение среди восставших. См. возра­жения по этому поводу Дж. Бери [149, с. 117, примеч. 2].

¹⁴ Мнение А. Джонса о том, что Иоанн был ненавистен лишь аристократии [235, т. I, с. 272], опровергается свидетельствами не только Иоанна Малалы, автора «Пасхальной хроники», Прокопия, Иоанна Лида, но и Псевдо-Захарии.

¹⁵ Общая численность населения Константинополя, по мнению Д. Якоби, составляла в то время около 375 тыс. человек [225, с. 108—109].

¹⁶ По мнению Г.-Г. Бека, население Константинополя вообще представляло население всей империи и в этом смысле (как и в других) город был подлинной ее столицей [136, с. 12].

¹⁷ Ср. также возгласы толпы в Тире 18 сентября 518 г., которая кричала: «Нет Анастасия, царствует Юстин, он православный! Он не манихей, он право­славный! Юстин царствует, новый Константин! Он не манихей, как Анастасий!» [37, кол. 1090]. Мнение Ю. Кулаковского, Ш. Диля, Л. Шассена о том, что народ хранил добрые воспоминания об Анастасии [55, т. II, с. 82—83; 173, с. 456; 161а, с. 52], основано на недоразумении.