tatarinova_l.n-ist.zar.lit.k.19-nach.20_vv

жестокости, кротости и дикости. «Устремив куда-то вдаль затуманенный взор, Суварин перебирал по коленям руками и, казалось, совсем не слышал разговора. В его белом девичьем лице с тонкими чертами появилось что-то дикое, отражавшее его сокровенные мечтания, уголки губ приподнялись. Обнажая мелкие, острые зубы. Перед глазами его вставали кровавые видения». Суварин постоянно гладит находящуюся у него на коленях беременную крольчиху, а когда узнает, что съел ее на обед, заболевает - и в то же время он совершенно хладнокровно подпиливает крепления шахты, зная, что там погибнут люди - те самые шахтеры, за которых он мстит. Как понять этот психологический парадокс? Здесь Золя очень глубоко понял и пророчески предсказал роль русских дворянских революционеров, людей интеллигентных и часто добрых, но, фактически, убийц. И таковыми их сделала идея (ложная идея), превратив их в фанатиков. (Недаром сцена с крольчихой так нравилась В.И.Ленину: очевидно, почувствовал что-то близкое себе). Суварин недаром назван «лунатиком», в нем есть черты аутиста, он вне реальности, он замкнут в своем мире; а для Золя это являлось очень серьезным недостатком. Неприятие Золя анархизма и терроризма очень отчетливо звучит в эпизоде встречи Сувариным Этьена сразу же после его теракта, ведь он, фактически, совершенно сознательно отправляет своего друга на верную гибель (хотя первым порывом души было - не пустить). Почему? Потому что рядом с Этьеном - женщина (Катрин). Таким образом, в романе Суварин предстает врагом самой жизни, ее продолжения, что в системе Эмиля Золя звучит приговором.

Итак ни один из социалистов не получает авторского одобрения, просто потому, что Золя не доверяет никаким теориям. Он мог бы вместе с великим Гете сказать: «Теория, мой друг, суха, но зеленеет древо жизни». Это говорит гетевский Фауст, говорит Вагнеру, формалисту, высокоученому педанту. Золя верит в Жизнь, в ее законы, в ее мудрое развитие. Такова его философия, ставшая основой его натурализма.

М А Т Е Р И А Л Ы К Т Р Е Т Ь Е М У С Е М И Н А Р У

Из работы Ипполита Тэна «О методе критики и об истории литературы» (1864)

Наблюдение - единственный путь, представляющий возможность познать человека.

Изучая человека, надо учитывать эпоху, среду, климат и расу.

Расой мы называем врожденные и наследственные наклонности, которые человек приносит с собой на свет и которые обыкновенно сопровождаются различиями в темпераменте и в строении тела.

91

Среда - это природа и окружающие люди, а также климат. Момент - это историческое время, эпоха.

Единственная разница между нравственными проблемами и физическими заключается в том, что в первых направления и величины не могут быть вычислены в цифрах, как во вторых.

Порок и добродетель - суть продукты, как купорос или сахар. Всякая цивилизация представляет одно целое, части которого

соединены между собой наподобие частей органического тела.

В мире духовном, как и в мире физическом действуют связи синхронные и связи последовательные.

Историк производит опыт, как физик или химик - анализирует и синтезирует. История должна быть наукой.

Человек - продолжение животного мира.

Из работы Ипполита Тэна «Социализм как правительство» (1884)

За образец социалистического правительства можно взять якобинскую диктатуру во Франции 18 века.

Государство при социализме владеет всем, в том числе и душами людей. За частным лицом не остается ни малейшей свободы.

Это возвращение к древней системе - государствам Рима и Спарты. Жизнь в таком государстве напоминает жизнь в монастыре или армии. Социализм отрицает цивилизацию, зовет человечество назад.

Совесть и честь - два корня, из которой вышла вся цивилизация, и эти корни стремился подрезать якобинский топор! В чьи руки нам предлагают отдать драгоценнейшие завоевания? В руки общины, т.е. толпы, где действие обезличено коллективностью, в руки поголовного большинства.

Каковы права и роль государства в обществе? Обеспечить безопасность граждан, но оно не должно брать на себя роль моралиста, филантропа или педагога. Оно не имеет права навязывать мне свою религию или философию.

Революционные иезуиты (социалисты) хотят превратить людей в автоматы.

Из статьи Эмиля Золя «Экспериментальный роман» (1880)

«…Обратившись к роману, мы видим, что романист является и наблюдателем, и экспериментатором. В качестве наблюдателя он изображает факты такими, какими он наблюдал их, устанавливает отправную точку, находит твердую почву, на которой будут действовать его персонажи и развертываться события. Затем он становится экспериментатором и производит эксперимент - то есть приводит в движение действующие лица в рамках того или иного произведения,

92

показывая, что последовательность событий в нем будет именно такая, какую требует логика изучаемых явлений» (Э.Золя. Собр. соч. в 26 т., Т. 24, с.244).

«Конечная цель - познание человека, научное познание его как отдельного индивидуума и как члена общества» (с. 245).

«Экспериментатор - это следователь, изучающий явления природы. Мы же, романисты, - следователи, изучающие людей и их страсти… Мы исходим из подлинных фактов, действительность - вот наша несокрушимая основа; но чтобы показать механизм фактов, нам нужно вызывать и направлять явления, и тут мы даем волю своей творческой фантазии» (с. 246 – 247).

«Экспериментальный метод целиком основывается на идее, возникшей из наблюдения, и на сомнениях в ней» (с.247).

«Словом, мы должны экспериментировать над характерами, над страстями, над фактами личной и социальной жизни человека так же, как химик или физик экспериментируют над неодушевленными предметами, как физиолог экспериментирует над живыми существами. Повсюду господствует детерминизм» (с.252).

«…наследственность оказывает большое влияние на интеллект и страсти человека. Я придаю также важное значение среде» (с.253).

«В этом и состоит суть экспериментального романа: овладеть механизмом явлений человеческой жизни, добраться до малейших колесиков интеллекта и чувств человека, которые физиология объяснит нам впоследствии, показать, как влияет на него наследственность и окружающая обстановка, затем нарисовать человека, живущего в социальной среде, которую он сам создал, которую повседневно изменяет, в свою очередь подвергаясь в ней непрестанным изменениям» (с.254).

«Итак, я пришел к следующим выводам: экспериментальный роман есть следствие научной эволюции нашего века; он продолжает и дополняет работу физиологии, которая сама опирается на химию и физику; он заменяет изучение абстрактного, метафизического человека изучением человека подлинного, созданного природой, подчиняющегося действию физико-химических законов и определяющему влиянию среды; словом, экспериментальный роман - это литература, соответствующая нашему веку науки, так же как классицизм и романтизм соответствовали веку схоластики и теологии» (с.256).

«Одним словом, мы - моралисты-эспериментаторы, показывающие путем эксперимента, как действует страсть у человека, живущего в определенной социальной среде. Когда станет известен механизм этой страсти, можно будет лечить от нее человека, ослабить ее или, по крайней мере, сделать безвредной. Вот в чем практическая полезность и высокая нравственность наших натуралистических произведений, которые экспериментируют над человеком, разбирают на части и вновь собирают

93

человеческую машину , заставляя ее функционировать под влиянием той или иной среды» (с.258). (Курсив наш – Л.Т.).

«Мы - работники, мы предоставляем жрецам отвлеченного мышления разрешить вопрос почему, над которым они тщетно бьются веками, а сами займемся другим неведомым - вопросом, каким образом, область которого благодаря нашим исследованиям сокращается. Для нас, романистов-экспериментаторов, должен существовать лишь один идеал - тот, который мы можем постигнуть» (с.268).

«Прежде всего, хочется подчеркнуть безличный характер экспериментального метода…. В натурализме не может быть ни новатора, ни главы школы. Тут есть только работники, одни более, другие менее сильные» (с.273).

«Мы теперь заражены лиризмом и некстати воображаем, будто прекрасный стиль порождается возвышенным смятением, которое, того и гляди, низринет нас в хаос безумства, - нет, логика и ясность, вот что создает прекрасный стиль» (с.275).

«Метафизический человек умер, все наше поле наблюдений преобразилось, когда на него вступил живой человек, интересный и для физиолога. Разумеется, гнев Ахилла, любовь Дидоны останутся вечно прекрасными картинами; но вот у нас явилась потребность проанализировать и гнев и любовь, увидеть, как действуют эти стасти в человеческом существе. Совсем новая точка зрения - и роман становится экспериментальным вместо философского» (с.280).

Из статьи Е.Эткинда «Эстетические работы Эмиля Золя» (Э.Золя. Собр. Соч. в 26 т. Т. 24)

«…Перед Золя встает вопрос, какова же нынешняя эпоха?...

Нынешняя эпоха – переходная. Время господства творческой личности позади. Впереди - так полагает Золя - время ее уничтожения. Трагедия художников данного поколения в том, что они - художники, то есть, согласно взглядам Золя в 60-е годы, люди, в первую очередь стремящиеся к выражению своей личности. «Железное будущее» - против искусства, потому что оно против личности, оно - антигуманистично» (с.531). «Наука - вот единственно возможный выход из идейного тупика, из трагического противоречия, раздирающего молодого Золя».

«Единство мира - это то, что Тэн ищет на путях философских абстракций, а Золя на путях «научности» (с.535).

Один из принципов эстетики Золя - «произведение искусства - это кусок действительности, увиденный через темперамент».

Братья Гонкуры провозгласили следующее: «научность как метод, демократизм как тема, филантропизм как цель».

94

«Золя отталкивается в замысле своей серии от Бальзака, однако он отвергает принципы автора «Человеческой комедии»…. Золя не хочет быть социологом и историком, но исключительно натуралистом, т.е. физиологом» (с.546).

«…Золя отвергает какую бы то ни было точку зрения на изображаемые им факты и события….» «Я не хочу, как Бальзак, иметь свои предвзятые мнения о делах человеческих, быть политиком, философом, моралистом», - говорит Золя. «Отношение Золя к Бальзаку противоречиво: с одной стороны Бальзак для него учитель, бог, величайший художник нового времени, равный Шекспиру; с другой - мыслитель, концепция которого ошибочна» (с.548)

Отрывки из комментариев С.Емельяникова о романе «Жерминаль» (Э. Золя. Собр. соч. в 26т. Т. 24)

«Золя действительно располагал огромным количеством документов. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к его подготовительным материалам, относящимся к «Жерминалю». Они составляют два больших тома (третий и четвертый тома рукописей): том третий - «Аналитический план» (1-400стр.), «Набросок (401-499). Том четвертый - «Персонажи» (1- 96), «Болезни шахтеров» (97-107), «Планы местностей, дома шахтеров» (108-116), «Заметки главного инженера шахт» (117-150), «Забастовки…» (151-207), «Заметки от Анзене» (208-321), «Словарик технических терминов и инструментов шахтеров» (322-324), «Заметки об угольных кризисах и забастовках» (325-341), «Заметки о социализме, рабочем вопросе и Интернационале» (342-370), «Общество в Монсу. Общество в Анзене» (371-376), «жалобы шахтеров» (377-384), «Заметки о книге Симонена «Подземный мир» (385-397), «Забастовка в Анзене в 1884 году» (вырезки из газет и другие документы) (398-414), «Разное» (415453).

Отрывки из романа Э.Золя «Жерминаль»

«В течение получаса ствол шахты, то с большей, то с меньшей быстротой, в зависимости от глубины горизонта, но безостановочно, с неослабевающей жадностью проглатывал людей, стремясь набить исполинскую утробы шахты, способную пожрать целый народ. Ее наполняли, наполняли, а мрак все оставался мертвым, и клеть поднималась из пустоты все с той же немой алчностью» (с.33).

Доктор осматривает искалеченного Жанлена - «Он сам раздел мальчика, развязал колпак, снял куртку, стянул штаны и рубашку. Обнажилось жалкое маленькое тело, тощее, как у насекомого; оно было запачкано черной пылью, желтой глиной, испещрено пятнами крови. Ничего нельзя было разглядеть, пришлось вымыть и его. Он как будто все

95

худел под мокрой губкой, все ребра были видны. Жалко было смотреть на это бледное, прозрачное существо, в котором сказалось вырождение многих поколений, живших в нищете, на этого чахлого мальчика, на истерзанного болью заморыша, полураздавленного обвалом» ( с. 206).

Митинг рабочих в лесу - «В лесной чаще загремели и докатились до него крики восторга. Луна заливала теперь ярким сиянием всю просеку,

четко обрисовывая море голов, захлестнувшее своими волнами даже густую поросль, темневшую вдали, между сероватыми стволами высоких буков. И эта морозная ночь явила картину ярости народной: повсюду пылающие лица, сверкающие глаза, раскрытые в неистовом крике рты; изголодавшиеся люди – мужчины, женщины, дети - откликнулись на призыв совершить справедливое насилие, отбить отнятое у них добро. Они не чувствовали холода, от пламенных речей у них все горело внутри. В благоговейном восторге они вознеслись над землей и, подобно первым христианам, полны были страстной надежды на скорое пришествие царства справедливости» ( с. 307). (Курсив наш – Л.Т.). «Луна заливала своим безмятежным светом бушующую толпу; лесную тишину нарушали крики, призывающие к резне. Подмерзший мох хрустел под ногами, а могучие буки, ветви которых вырисовывались в светлом небе тонким черным узором, не слышали, не замечали обездоленных, суетившихся у их подножия» (с. 313). (Курсив наш - Л.Т.).

Этьен идет по дороге и случайно видит, как Жанлен убивает часового - «Когда он проходил мимо террикона, лунный свет стал ярче. Этьен поднял голову, посмотрел на небо. Там все также мчались облака, гонимые яростным ветром, задувавшим в высоте, но теперь они побелели, стали тоньше, прозрачнее, разорвались на узкие полосы, и луна проглядывала сквозь них, словно сквозь волны мутной воды. Они проносились, набрасывая на луну прозрачный покров, но через мгновение она вновь и вновь возникала во всей своей красе.

Полюбовавшись чистым лунным сиянием, Этьен опустил глаза, и

вдруг его остановило зрелище, открывавшееся перед ним на вершине террикона. (Этьен видит, как Жанлен подбирается к часовому). … Этьен хотел было окликнуть его, чтобы Жанлен не выкинул какую-нибудь безобразную глупость. Луна скрылась за облаком, Этьен видел перед этим, что мальчишка весь подобрался, приготовился к прыжку, но вот снова показалась луна. Жанлен застыл все в той же позе. Часовой, шагая на посту, всякий раз доходил до будки, круто поворачивался и шел в другую сторону. И вдруг, когда облака затянули луну, Жанлен огромным прыжком, как дикая кошка, вскочил на плечи солдата, уцепился за него и воткнул ему в горло большой нож. … Все произошло мгновенно, в ночи раздался только короткий стон да, словно железный лом, упав на землю, звякнуло ружье. А в небе опять засияла луна». (с. 441) (Курсив наш - Л.Т.)

96

Суварин подпиливает опоры шахты - «И с этой минуты он работал в каком-то исступлении. Эта черная ужасная пропасть, в которой хлестал ливень, рождала в нем яростную жажду разрушения. … Он терзал дерево с такой свирепостью, словно вонзал нож в тело живого, ненавистного ему существа. Погодите, он в конце концов уничтожит Ворейскую шахту, этого злого зверя с разинутой пастью, пожравшего столько человечьего мяса» (с.487) «Зверю нанесена рана в самую его утробу, к вечеру видно будет, жив ли он еще». (с. 487).

Вопросы для дискуссии

1.Некоторые исследователи считают образ Суварина в романе Золя «Жерминаль» неудачным, художественно неубедительным, литературным, нежизненным. Ваша позиция?

2.«Золя не понял социализма». Так ли это? (На основе романа «Жерминаль»).

3.В своих статьях Золя провозглашает «объективность», считает невозможным для писателя выражение своей позиции и всякого «лиризма». Получилось ли это в его художественной практике?

Актуальные аспекты темы (для курсовых и дипломных работ)

1.Пантеистическая философия Эмиля Золя и ее отражение в тексте романа «Жерминаль»

2.Символика и мифологизм романа «Жерминаль»

3.Тема любви и голода в романе «Жерминаль»

4.Позитивистский мистицизм и его присутствие в романе «Жерминаль»

5.Идеи эволюции и революции в художественном мире Эмиля Золя

Ключевые слова этого занятия: НАТУРАЛИЗМ, ПОЗИТИВИЗМ, МИФОЛОГИЗМ, ЭКСПЕРИМЕНТ, СОЦИАЛИЗМ, ЭВОЛЮЦИЯ, РЕВОЛЮЦИЯ.

ЛИ Т Е Р А Т У Р А

1.Золя Э. Жерминаль // Золя Э. Собр. соч. в 26 т. Т.10. Гослитиздат. Москва. 1963.

2.Золя Э. Экспериментальный роман // Золя Э. Собр. соч. в 26 т. Т.24.

97

3.Владимирова А.И. Проблема художественного познания во французской литературе на рубеже двух веков: 1890 – 1914. Л. 1976.

4.История французской литературы в 4х томах. Т.3 М. 1963.

5.Писатели Франции о литературе. М., 1978.

6.Конт, Огюст. // Философская энциклопедия или Философский словарь (любое издание)

7.Тэн, Ипполит. // Философская энциклопедия или Философский словарь (любое издание)

8.Кучборская Е.П. Реализм Эмиля Золя. М., 1973.

9.Пузиков А. Эмиль Золя. М., «Молодая гвардия», ЖЗЛ, 1969.

10.Эткинд Е. Эстетические работы Эмиля Золя // Золя Э. Собр. соч. в 26 т. Т.24. С. 526-557.

Тема 4. Критический реализм во Франции. Анатоль Франс (2 часа).

ВО П Р О С Ы

1.Критический реализм 20 века.

2.Литературная группа «Парнас» и близость к ней молодого Анатоля Франса.

3.Философские взгляды Франса. Франс и культура эпохи Просвещения.

4.«Боги жаждут» как исторический роман.

5.«Боги жаждут» как философский роман.

6.Античные мотивы в романе Франса «Боги жаждут».

7.Тема искусства в романе «Боги жаждут».

8.Тема религии и веры в романе «Боги жаждут».

9.«Боги жаждут» как интеллектуальный роман.

10.Авторская позиция в романе «Боги жаждут».

КО М М Е Н Т А Р И И

Реализм как художественный метод достиг своего апогея в западноевропейской литературе к середине 19 века в творчестве Бальзака, Стендаля, Теккерея, Диккенса. Их традиции сохраняются и в изучаемый нами период (последняя треть 19 века и начало 20-го). Внимание к социальным и нравственным проблемам, типические образы, психологизм, критика буржуазного общества отличают и молодое поколение реалистов - Франса, Мопассана, Роллана, Голсуорси, Гарди, Манна, Драйзера и других. Но вместе с тем можно отметить и новые черты в реалистическом романе - такие, как интеллектуализм, интерес к философским

98

проблемам, уход от непосредственного изображения жизни и повышение роли условности (символика, фантастика, притчевость, иносказательность сюжетов), синтез жанров (сочетание эпичности, лиризма и драматизма). В роман вторгается дух эксперимента.

Творчество французского писателя рубежа 19 – 20 веков – Анатоля Франса дает богатый и интересный материал для изучения проблемы эволюции реализма.

Анатоль Франс (1844 – 1924)

Франс родился в книжной лавке, которая принадлежала его отцу, и это было символично, так как Франс стал человеком книжной культуры, блестяще образованным, эрудированным, ощущающим себя в мире идей более комфортно, чем в обыденной жизни. Его познания и интересы были очень разнообразны: он хорошо знал древние культуры, античность, историю Европы, философские системы прошлого и настоящего, новейшие социологические и политические учения (позитивизм, социализм).

В молодости Франс был близок к литературной группе «Парнас» (Парнас – в античной мифологии место обитания бога Аполлона, покровителя искусств). История группы начинается с выпуска альманаха «Современный Парнас» в 1871 и 1876 годах. Позже поэтов, сотрудничающих в этом журнале, стали называть – «парнасцы». Среди них были Верлен, Малларме, Бодлер. Основателем и вождем этого кружка считается французский поэт Шарль Леконт де Лиль (1818 – 1994), автор знаменитого стихотворения «Слоны»; а идейным вдохновителем - «последний романтик» Теофиль Готье , автор известного сборника «Эмали и камеи» (1852). Парнасцев отличают стремление к безличной отстраненности, отказ от исповедальности и лиризма, уход в прошлое (чаще античность), мифологизм, культ мастерства, отточенности фраз и слов, изощренность и вместе с тем правильность построений, поклонение Красоте вне всякой конкретности (что приводило к вялости и безжизненности поэзии). Это было своеобразное возрождение традиций классицизма в соединении с символизмом. Анатоль Франс отдал дань этим увлечениям в своей ранней поэзии - сборник «Золотые поэмы» (1873). Позже он отходит от «Парнаса», однако некоторые вещи (эстетизм, философская отстраненность, интерес к прошлому) останутся в творчестве Франса надолго. Это говорит о том, что близость Франса к парнасцам не была случайной.

Большое влияние на Франса оказал позитивизм Тэна и Ренана. Он усваивает идею естественно-научного детерминизма и эволюционного развития. Все имеет свои реальные причины, даже «чудо» (ведь Ренан в

99

своей знаменитой книге «Жизнь Иисуса» объяснил чудеса психологически).

Среди мыслителей античности Франсу ближе всех были Эпикур и Лукреций. Так же, как и они, он исповедовал стоическое восприятие жизни, в которой он видел трагизм и бессмысленность. Им надо было противопоставить личное мужество и благородство, способность к дружбе и познанию.

Не оставил равнодушным Анатоля Франса и 18 век - эпоха Просвещения. Франс разделял интерес к знаниям, идеям, книжной мудрости, свойственный этому периоду. Умение мыслить он ставит во главу всего, считает его критерием оценки человеческой личности. А самыми далекими для Франса историческими и культурными эпохами были средневековье и романтизм. Во французском просвещении было две тенденции - линия Руссо и линия Вольтера. Сентиментализм Жан Жака Руссо был чужд Франсу, а вот критичность Вольтера его восхищала. Он похож на Вольтера в своей иронии, постоянной насмешке над церковью и клерикализмом. Религиозная вера страшит его, вызывает подозрения, кажется формой фанатизма.

Итак, в философских воззрениях Анатоля Франса необходимо выделить две особенности: стихийный материализм и скептицизм.

Можно говорить об эволюции взглядов Франса в течении его жизни (например, увлечение идеями социализма в начале 20-х годов), но все-таки принципиально его мировоззрение не менялось, и именно эти две

отмеченные нами черты – материализм и скептицизм	-	остаются
неизменными.
Идеи и мысли Франса о жизни и искусстве изложены им в его
многочисленных статьях. Среди них наиболее важны -	«Сад Эпикура»
(1994) и «На белом камне» (1904). Рассмотрим их подробнее.

Публицистика Анатоля Франса

«Сад Эпикура» - одно из самых своеобразных произведений французской литературы. В нем собраны статьи Франса разных лет по самым разным вопросам - эстетика, психология игрока, женское образование, история происхождения алфавита и др. Несмотря на фрагментарность формы, «Сад Эпикура» с большой полнотой отразил мироощущение писателя 80-90х годов. Называя книгу «Садом Эпикура», Франс хотел воскресить атмосферу сада, в котором древнегреческий мыслитель Эпикур, окруженный учениками, неторопливо беседовал на философские темы. Идеи Эпикура о смертности души, необходимости душевного покоя и разумного наслаждения жизнью вдали от общественной борьбы были близки Анатолю Франсу. То, что представляется человеку сверхъестественным и магическим, имеет свои

100