III. Из истории

Не менее трудно, чем принять систему классификации и дифференциации новых религий, оказывается описать «их» историю. Вероятно, надо было бы описывать историю каждой такой новой религии в отдельности. И всё же некоторая общность между ними, позволяющая делать определенные обобщения, существует.

Большинство из них возникло как своего рода ответ на цивилизаторскую миссию и широкое распространение во всём мире христианства, с которым они ведут свой диалог или выступают по отношению к которому в качестве антипода; некоторые из этих новых религий возникли в контексте с двумя другими мировыми и миссионерскими религиями - буддизмом и исламом, причем и в этом случае нередко на первый план выступало стремление противостоять западным системам мышления и таким направлениям философской мысли, как позитивизм, прагматизм, материализм. К этому добавляются и те потрясения, которые переживают традиционные этнические религии, в которые вторгаются новые проблемные блоки и структуры мышления, приводя к необходимости религиозного обновления.

Многие новые религии на стадии своего возникновения не имеют научных обоснований, литературно-письменной аргументации; люди просто сплачиваются вокруг своего лидера-основателя. И всё же нередко уже на стадии оформления новых религий появляется сопутствующая им литература и фиксируются «священные источники» и «откровения», записанные и собранные или основателями новой религии, или - чаще - последователями первых поколений. Появляются также культовые тексты и своеобразные кодексы нравственных отношений между последователями религии.

Решающим событием в истории большинства новых религий является смерть их основателя, особенно в том случае, когда не оправдываются апокалиптические или хилиастические ожидания, что влечет за собой нередко развал религиозных общин (как это имело место в истории распространившегося в 50-60-х годах в Голландии религиозного движения «лоу», многих движений «карго», распространенных в меланезийском и полинезийском мире, религии «гапу»). Другой нередко наблюдаемый феномен - споры и раздоры наследников, что нередко приводит к расколам, программирующим «конец» отдельных движений и течений (это имело место в Бахай, Ахмадии, в движении черных мусульман, в Обществе сознания Кришны, в «Миссии божественного света»).

Чрезвычайно важным условием исторического развития новых религий и их дальнейшей жизнеспособности является формирование институций и организационных структур на стадии их зарождения и консолидации, ибо только эти структуры гарантируют деятельность и взаимосвязь более узкого или более широкого круга учеников и последователей после смерти основателя религии, а также помогают решить проблему преемственности традиций и связи поколений. История новых религий показывает, что там, где нет таких организационных структур, новая идея может исчезнуть уже в третьем поколении и всё движение как бы «уходит в песок».

Целому ряду новых религий свойственна тенденция превращаться в социально-революционные движения, часть которых стремится к тому, чтобы построить новое «священное царство» политическими и даже военными средствами. В качестве примеров такого рода можно привести движение тай-пинг в Китае (1850-1864), восстания бабистов в Иране между 1847 и 1850 годами, суданское движение во главе с Махди Мохаммедом Ахмедом в 1881-1898 годах, а также корейское «хондокьюо», которое было главной движущей силой восстания против японцев в 1919 году.

Также ряд других новых религий имеют в виду конечную борьбу или, по крайней мере, пропагандируют её, даже если в действительности до такой борьбы дело не доходит или она понимается как духовное сопротивление, как духовная борьба, которая всё равно должна привести к крушению старого и построению нового мира. О том, к каким быстрым и неожиданным последствиям могут привести такого рода религиозные представления о необходимости решительной борьбы, свидетельствуют события, связанные с японским движением «аум синрикё», которое раньше было мало кому известно, а в 1994-1995 годах заявило о себе.

Прогнозы относительно будущего развития новых религий строить еще труднее, чем описывать их историю, ибо никакой целостной картины здесь мы не имеем.