4. Жизнь в священной общине и для священной общины

Если учение, объясняющее устройство мира и жизнь людей, в новых религиях составляет как бы общее место, а культовые элементы и церемонии лишь в незначительной степени определяют принадлежность верующих к этим новым религиям и общинам, то главную роль (иногда совершенно обязательную) здесь играет установка на святую цель, что понимается обычно как святой путь человека, чей образ жизни должен отвечать максиме моральных требований, необходимых для достижения или построения на земле нового мира и священного царства. Именно это участие в священных делах определяет полный и неизбежный разрыв человека с прежним миром (это не касается так называемых «чистых», оздоровительных религий, чье состояние и распространение не в последнюю очередь зависят от «успеха» и чья клиентура весьма текуча и подвижна). Ибо этот нынешний мир считается обреченным на гибель и на его преображение в новый мир, новое царство, которое откроется однако только для тех, кто причастен к новой религии и общине. Этот новый мир представляется как антипод старому миру, который в свою очередь должен быть преодолен и ниспровергнут в борьбе, если он не подлежит духовному исправлению. Таким образом, главным стремлением новых религий является построение нового царства, нового мира как продолжения жизни на этой земле.

Эта свойственная им всем отличительная черта не всегда бывает правильно понята, более того, становится поводом для упреков в том, что они имеют некий мирской «ангажемент». Этот «ангажемент» проявляется в хозяйственной деятельности, у некоторых новых религий даже в политике, системе образования и здравоохранения, при этом он имеет как религиозные, так и чисто организационные причины и основания. Религиозные обоснования часто выступают на первый план. Считается, что если каждый верующий должен участвовать в построении на земле нового мира и божьего царства, то все его дела и поступки должны быть включены в это «служение Богу», то есть всё, что он делает, приобретает религиозный смысл. Любой его поступок рассматривается, как камень, положенный в основание или строительство божьего царства. Это находит претворение в идее, утверждающей, что каждый, кто владеет чем-то, владеет частью общего достояния и служит тому, чтобы построить мир, который для всех будет источником счастья и благосостояния. Из этого следует, что каждая новая религия в наше время нуждается в такой инфраструктуре, которая не только помогает распространять новое вероучение, скажем, через литературу, издательскую деятельность и т.п., но включает в себя и производство, индустрию, хозяйственные комплексы, учреждения и т.д. К «ангажементу», кругу занятий представителей новых религий относится и партийная деятельность, возможная в демократических обществах, где возникают партии религиозной окраски (например, «со-гаккаи» в Японии или ТМ, заявившая о себе на последних федеральных выборах в Германии): возможно, такие партии или движения потребуют и насильственного или революционного переустройства мира, как об этом заявило движение тай-чинг в Китае или как об этом свидетельствовали вооруженные восстания бабистов в Иране (и то, и другое происходило во второй половине прошлого века). Подобный политический «ангажемент» находят для себя и некоторые религиозные дви-жения в Индии (например, «брахма самай», более всего «Арийя самай», а из новых - «Ананда марга»), а также ряд новых религий в Корее, в Северной Америке, «черные мусульмане» и сайентологическая церковь. Да и в Европе мы можем обнаружить такие движения, имеющие религиозно-политическую мотивацию и ориентацию: если вспомним, к примеру, оформившееся на рубеже 19 и 20 веков «неогерманское» Общество веры, или возникшую в 60-х годах «универсальную жизнь», отдельные активисты которой в окрестностях Вюрцбурга пытались утверждать и проводить в жизнь идею божественного государства.

Как уже говорилось, хозяйственные занятия и экономическая активность многих новых религий, наряду с религиозными, имеют организационные причины. Эта деятельность способствует финансовому укреплению религиозных общин, что нередко создает возможность социального продвижения и успеха для отдельных членов этих общин. С этим феноменом чаще всего мы сталкиваемся при изучении ряда азиатских новых религий. Прибыль, которую при этом удается получить, нередко идет на финансирование миссионерской деятельности, миссионерских изданий, научных конгрессов, на создание культурных фондов, частично на социальные нужды. Во многих случаях, по всей вероятности, за образец берется при этом деятельность англо-американских миссий, которые уже с давних времен умели обеспечить финансовую независимость своих молодых общин и церквей благодаря собственным мастерским, фабрикам, производствам и т.д. Такая хозяйственная деятельность способствует тому, чтобы обеспечить функционирование священных мест, которые на одни пожертвования было бы трудно содержать и развивать, а также на развитие обширной инфраструктуры, которой обрастают многие новые религии, имеющие собственные школы, даже университеты, учреждения, занимающиеся социальной и благотворительной деятельностью. Во многих случаях таким образом финансируются учебные центры, семинары учителей и «проповедников», миссионерские задачи и другие формы общественной деятельности. Иногда структура оформившихся и укрепившихся таким образом религий даже напоминает некоторые производственные концерны.

Но вся эта деятельность подчинена одной цели: построению или строительству желанного божьего царства, священного мира, который должен наступить на земле. Вся жизнь каждого члена и последователя новой религии определяется теми требованиями, которые исходят из задачи построения такого царства. Только признание абсолютного авторитета основателя той или иной новой религии позволяет человеку быть членом этой общины. Это в свою очередь ведет к воспитанию ощущения «избранности», к укреплению элитарного сознания приверженцев новой религии, к неизбежному и вынужденному разрыву со старым миром, который нередко не хочет признавать новую религию со всеми её «авторитетными» вождями, борется с ней, преследует её сторонников, стремится истребить новую веру. Поэтому мученическая смерть ждет нередко и основателей этих новых религий, и их активных сторонников и последователей. Эта мученическая смерть, принятая за убеждения, воспринимается другими последователями и их наследниками как подтверждение правоты данного вероучения или их собственного понимания его. В некоторых случаях это находит в форме распространенных представлений о скором вторичном возвращении в этот мир основателей религии или пострадавших за веру мучеников. Таким образом, картина построения божьего царства на земле вновь включает в себя будущее измерение.