Симонов А. Журналистика как поступок. М., 2004. 368 с

Николай Федоров

крупный специалист геолог Сергей Добров, один из разработчиков плана ГОЭЛРО Владимир Иванов-Смоленский, радиоэлектроник Леопольд Эйхенвальд… Всех не перечесть.

Б.Личков – В.Вернадскому. Дмитров, 21.11.1934 г.

«…Вот уже две недели, как я в Дмитрове… Очень страдаю от невозможности остаться хоть на минуту, хоть где-нибудь наедине с собой: на службе – я в комнате, переполненной людьми, дома – я опять не один… кроме меня… еще три человека… Работа моя по службе моей в Моск- ва–Волга пока достаточно неинтересная, но труда в нее приходится вкладывать много. Стараюсь работать и для себя. В частности, много работаю над своим курсом исторической геологии… и над морфологией Ферганы…»

–Отец все время работал, – говорит Ольга Борисовна, – и его статьи Вернадский устраивал в научные журналы. Владимир Иванович успокаивал его и уговаривал смотреть на происшедшее, как на «приключение в жизни».

Работы ученого печатаются в журнале «Природа», в изданиях «Москваволгострой» и «Волгострой».

Из статьи Б.Личкова «Геологическое строение района» («Москваволгострой», № 4, 1935 г.):

«Окрестности района Перервинских сооружений – плотины и шлюза представляют в геологическом отношении огромный интерес. Сплошной каменный фундамент залегающих здесь пород образуют морские отложения – известняки… относящиеся к верхнему, а частью – среднему карбону. Они лежат значительно ниже дна современной Москвы-реки… Непосредственно в районе Перервинских сооружений отметки поверхности известняка близки к 80 м…»

С большими трудностями профессор Б. Личков переправлял свои работы и письма по нужным адресам. Часть из них безвозвратно пропала, часть так и не была опубликована.

–В Дмитрове отец заходил на квартиру к работавшему на стройке родственнику – Александру Ивановичу Дуброво. Сюда же иногда из Москвы также приезжали его родственники. Через них осуществлялась связь.

Однажды на его московскую тетушку напали в поезде и отобрали сумочку вместе с деньгами и находившимися там письмами, и отец очень сокрушался об этом.

Сложнее оказалось установить обратное движение корреспонденции, поэтому ученый искал в городе людей, на адрес которых мог бы получать письма и литературу вне лагеря.

Б.Личков – В.Вернадскому. 16.12.1934 г.

«…Я закончил только что свой курс истории геологии, и мне захотелось поделиться сразу же этой новостью с Вами. Книга получилась большая. Моих страниц в ней – 1500…»

331

Журналистика как поступок

1.01.1935 г.

«…Занят я сейчас Ферганой и проблемами геоморфологии Волжского Полесья… Но условия для работы не очень годные. Во всяком случае работаю не покладая рук, и в голове моей кипят и бурлят разные идеи…»

В.Вернадский – Б.Личкову. 25.01.1935 г.

«…Мне хочется еще раз Вам написать, чтобы Вы непременно переделывали Вашу историческую геологию. Имейте в виду, что могут давать отзыв люди, которые будут судить строго…»

Вокруг ученого-заключенного разворачивается гигантская стройка. На больших участках вскрывается земля, русло будущего канала спускается в торф, песок, режет речушки и ручьи. Тачки поднимают наверх глину, камень, остатки древних морских отложений.

Но впереди идут геологи. Важно точно определить наилучшее направление канала. Ошибок быть не должно – слишком велика цена.

Времени мало, и все же Борис Леонидович выкраивает его для научной работы. Несмотря на «обстоятельства» он не должен ни спасовать перед ними, ни отстать от коллег на воле. А главное – идти вперед в познании мира, делая новые открытия.

Результаты исследований дают много интересного и, в частности, что Москва-река очень древняя, а верхняя Волга поразительно молода.

Б.Личков – В.Вернадскому. 31.03.1935 г.

«…Я долго занимался здесь вопросом о так называемом подтоплении по Волге в связи с основной плотиной нашего канала Москва–Волга – Иваньковской… Она должна поднять уровень вод Волги и создать обширное… озеро. Ширина его у плотины 10 км, а длина километров 30… Результатом этого подъема вод Волги должно явиться поднятие уровня грунтовых вод и заболачивание…

Работу специалистов в инженерно-геологической части потребовалось поднять на более высокий уровень.

…Я решил, что и геологию надо поднять на высшую ступень… В результате же у меня получилась своеобразная и интересная даже для печати работа… «Очерк Верхне-Волжского Полесья», представляющая самостоятельный научный интерес».

Последнее письмо из Дмитрова Б. Личков пишет 7 июля 1935 года. Из «Москваволгостроя» выделяется новая организация – «Волгострой», которая должна создать систему плотин и других сооружений на Верхней Волге. Служба «Волгостроя» сначала работает в Дмитрове, а затем перебирается на новое место. Распахивает для зэков свои ворота Волголаг, в числе их и старший геолог профессор Борис Личков.

– На «Волгострое» разрешили нам приехать к отцу. Мы поселились рядом с лагерем в деревнях, и отец жил вместе с нами. Маму устраивали на работу в библиотеку, и тогда она получала какие-то деньги.

332

Николай Федоров

Мы жили, потом снималось руководство, и отца снова сажали за колючую проволоку, а мы уезжали в Питер. На моей памяти так было 2-3 раза.

Из письма Б.Личкова домой. 1.12.1935 г.

«…Все остающиеся (сооружения – Н.Ф.) должны быть закончены к навигации 1937 года. Таким образом до конца строительства канала остается еще полтора года, но этот остаток будет сплошной триумф, ибо каждый май и каждый октябрь, даже каждое окончание больших сооружений должно давать льготы. Мы все это понимали. И вот почему велико было огорчение… когда узнали, что нас снимают с канала… Мы чувствовали, что на канале будут происходить «великие дела», там будут люди освобождаться… а мы как бы начнем карьеру нашу сначала…

Теперь – что такое Углич и что такое Рыбинск? По известной схеме реконструкции Волги, обоснованной Гидроэлектропроектом, как один из элементов должна была входить Ярославская плотина… Гидростройпроект приступил уже даже к постройке плотины… недалеко от Ярославля. Создана была большая строительная площадка… дома для инженеров, рабочих… Воздвигнут был целый город…

Условия для постройки плотины были исключительно трудными… выходы грунтовых вод мешали работе и будущей прочности сооружений. Однако Гидростройпроект преодолевал трудности…

Ярославская плотина должна была поднять воду в Волге до уровня 93 м, что составляет подъем по сравнению с теперешним уровнем Волги для Рыбинска на 7 метров.

При таком поднятии вод должны были скрыться под водою все знаменитые луга Мологи и Шексны и должно было погибнуть знаменитое скотоводство Молого-Шекснинского междуречья.

Это было тяжело, но с этим мирились. Однако исследования… почвенного института Академики наук… показали, что гибнет не только эта зона скотоводства, но и другие земли, густо населенные и, в частности, селекционные сооружения выше Ярославля. Это произвело своего рода взрыв, в силу которого постройку Ярославской плотины решено было прекратить.

Группа молодых инженеров Гидростройпроекта обратилась к Сталину с запиской о необходимости пересмотреть этот вопрос.

Это совпало хронологически с тем, что «Москваволгострой» выдвинул мысль о том, что нужно построить плотину в Рыбинске и Угличе, чтобы крупные пароходы… могли со стороны Волги войти в канал, без этого получалось... что Волга слишком мелка, почему нельзя использовать глубины канала. Очевидно, обе инициативы встретились.

Произошла… короткая, но напряженная борьба «Гидростройпроекта» и «Москваволгостроя», и кончилось это победой последнего… 1) решено было отказаться от Ярославской плотины; 2) строить плотины у Углича и Рыбинска; 3)… строить трудом невольников МВС; 4) организацию Гидро-

333

Журналистика как поступок

стройпроекта, созданную для постройки Ярославской плотины, ликвидировать, передав имущество ее МВС.

Это было решено в Малом Совнаркоме, я участвовал в этом деле тем, что перед последним Совнаркомом дал геологическую интерпретацию в схемах и чертежах первых разведок МВС в районе Рыбинска, сделанных еще без моего участия.

Вскоре после этого я переехал в Рыбинск, вернее в Перебор, и изыскания пошли под моим руководством.

Я не имею административной власти… Она принадлежит начальнику партии, который не геолог, а просто хозяйственник. Я ему пишу задания: «Сделай то, то», а всю распорядительную часть, сношения с властями и прочее осуществляет он… Результаты работы поступают ко мне, причем для помощи мне существует штат из районного геолога… геолога-прора- ба, двух прорабов-гидрогеологов, двух геологов-техников, нескольких геологов – коллекторов, двух геолтехников… начальника горно-разведоч- ных работ. Весь этот персонал ответственен перед мною, но подчиняется не мне, а начальнику партии… Кроме того, есть лаборатория… в штате которой четыре человека, она всецело работает по моим указаниям, но подчинена опять начальнику партии.

Приезжали сюда главный инженер С.Я. Жук, начальник строительства Я.Д. Раппопорт и Семенцов (В.А. – начальник геологического отдела

– Н.Ф.)… говорили со мной, а у начальника партии они и узнать бы ничего не могли о результатах работы. Он держался в это время в стороне… Здесь я имел удовольствие познакомиться с Жуком и оценить его исключительно внимательное отношение к делу. Наши беседы о деталях изысканий продолжались часами, и любопытно, что иногда значительная часть этого времени… была молчанием: Жук внимательнейшим образом усваивал карту или чертеж, а я сидел около него молча. После долгого молчания он задавал… вопрос, показывающий, как глубоко и самостоятельно вникает он

в детали проблемы… Это очень правильный и приятный метод работы. Кроме бесед-молчаний, у меня были и большие настоящие беседы с

Жуком… «Я и не знал, что Вы уже полгода работаете на канале», – сказал мне Жук.

Слова эти были сказаны вот по какому поводу. Мы все – старшие геологи – в Дмитрове очень недовольны были постановкой работы в отделе геологии, но боялись ввиду своего невольнического положения подать голос по этому поводу. Наконец перед отъездом из Рыбинска я написал письмо в четыре адреса: Когану (начальник МВС – Н.Ф.), Жуку, Журину (В.Д., зам. главного инженера – Н.Ф.) и Семенцову, где изложил свое мнение…

Из беседы с Жуком знаю, что на него письмо произвело впечатление, а Семенцов стал вдвое любезным и прислал мне болотные сапоги.

334

Николай Федоров

Жук здесь оказал моим работам большое внимание и даже по телеграфу вызывал меня в Рыбинск для совместной поездки на катере по Шексне. Большое внимание оказал нашим материалам и начальник строительства Раппопорт. Словом, я почувствовал свою работу…»

Ивсе же затопление произвели. Не в местах, указанных в первом варианте. – В других. Подняв уровень воды еще выше.

Иисчезла старинная Молога. Как Корчева на МВС. И ушла в историю часть Калязина, оставив, как памятный крест затопленным городам, монастырскую колокольню в воде.

Строительство Верхневолжской системы завершали перед войной.

Из письма В.Вернадского председателю Совнаркома В.Молотову:

«Я раз писал уже Вам о нем, как о крупном геологе, которому, я убежден, предстоит впереди, если он выживет, большое научное будущее и сохранение которого в работоспособном состоянии не только важно для нашей страны, но и для науки. Это еще полный сил человек, высокого не только умственного, но и морального уровня. У него жена и двое детей, которые тоже страдают. После моего письма к Вам от 28 мая 1937 г., вероятно, в связи с ним, его вызвал тогдашний зам. Наркома Внутренних дел М.Н. Берман, теперь член Правительства, Нарком связи, и сказал ему, что его деятельность и по каналу Москва–Волга, и по «Волгострою» высоко ценится, и что он один из первых кандидатов на льготы по каналу Москва– Волга. Затем произошли неожиданные для всех события, и положение изменилось. Недавно ходатайство начальства «Волгостроя» об оставлении его на прежнем положении не утверждено, и он лишен возможности жить

ссемьей, помещен в барак и поставлен на работу, не имеющую никакого отношения к его знаниям. Это один из самых блестящих, относительно молодых геологов, которому наша страна обязана решением сложных, запутанных вопросов, давших большие результаты в двух важнейших государственных сооружениях нашего времени. Сообщаю Вам об этом, полный уверенности, что Вы, несмотря на Вашу обремененность еще более важными делами, не оставите без внимания этого дела, по существу далеко не частного и важного». (Вестник Академии наук СССР № 5, 1990).

Весной 1939 года академик пишет новому наркому внутренних дел Л.Берия письмо в защиту Б.Личкова. А перед этим – 19 февраля Прокурор СССР А.Вышинский вносит протест о пересмотре дела ученого в Особое совещание НКВД СССР.

Сказал свое слово в поддержку Б.Личкова и Президент Академии наук академик В.Комаров.

Наступило короткое время, когда наркому требовалось показать, что репрессиями занимался вовсе не он, а «враги» – Г.Ягода и Н.Ежов – его предшественники. И волна беззаконий резко пошла на убыль, и некоторых «врагов народа» даже реабилитировали.

335

Журналистика как поступок

Но процесс повернул в иную сторону. Бориса Леонидовича не реабилитировали, а решили ограничиться отбытым почти шестилетним сроком

ииз-под стражи освободить.

–Отца освободили 5 ноября 1939 года, и он в течение всего дня бегал с обходным листом. Он говорил потом: бегал так, как никогда в жизни не бегал. Не хотел остаться на праздники за решеткой.

Прибыл к нам, а после праздников вернулся обратно, как ему посоветовали сведущие люди. Поработать год на стройке, а за это время подобрать новое место работы.

И хотя конвоя больше не было, а свобода стала реальностью, она все же имела ограничения. Запрещалось проживание в крупных городах и столицах. Только в начале 1941 года Борис Личков смог уехать из «Волгостроя» в Самарканд.

–Самарканд он выбрал сам, поскольку считал, что там будет интересное дело.

Борис Леонидович преподает в университете, затем работает в Сталинабаде, в Таджикском филиале Академии наук, директором геологического института. Только в 1946 году он возвращается в Ленинград и снова становится заведующим кафедрой университета.

О той поре испытаний, о которой нередко пишут: был направлен в командировку… вынужденно сменил работу… напоминают: справка о реабилитации 1956 года, статьи в «ведомственных» технических журналах и письма.

Б.Личков – В.Вернадскому. 3.05.1936 г.:

«…От Вашего письма сразу пахнуло на меня родным, знакомым, очень бодрящим. Для меня всегда – бальзам бодрости, когда я увижу и почувствую, как Вы работаете, как пытливо подвигается вперед и анализирует все новые

иновые проблемы Ваша неутомимая мысль. Это заставляет меня как-то подтягиваться, быть деятельным, внимательным и строже к самому себе…»

В.Вернадский – Б.Личкову. 4.01.1938 г.:

«…В старости как-то не замечаешь нового года и как-то не встречаешь его, как встречал в молодые годы. Но все же по-новому относишься к нему, особенно в связи с теми научными проблемами, которые меня захватили за последние 22 года, и о которых думаю. Все эти проблемы о будущем, и поэтому невольно думаешь и о будущем годе. Я живу будущим, а не прошлым, и уверен, сколько может быть уверен ученый, несмотря на все окружающее, в неизбежности создания атмосферы, которая даст лучшие условия жизни, даже для отдельных лиц. Но сейчас кругом видишь бесконечные страдания, ненужные и ничем не оправданные. С Новым годом в этом аспекте и с новым счастьем…»

–Отец вставал рано, – говорит Ольга Борисовна, – и мог писать с утра до вечера, работать на кусочке стола… Исписанные листы бумаги располагались кругом. Вечером они собирались, а утром прочитывались.

336

Николай Федоров

Нередко написанное не удовлетворяло его, и он рвал листы и снова садился за работу.

По окончании ему требовался слушатель, которому он прочитывал бы работу. Или рассказывал. А говорил он великолепно и очень доходчиво. Так он проверял свои идеи и мысли.

Отец очень боялся, что вдруг заглохнет его умственная деятельность. Не пил, не курил, ненавидел карты, считал, что они убивают время. Старался нас с сестрой просвещать. Каждую свободную минуту, в каких бы тяжелых условиях мы ни жили.

Из письма Б. Личкова дочери, 1934 г.:

«…Дорогая моя Зиночка, в одном из недавних писем ты ставишь вопрос о себе «кем я буду». Как ты думаешь? Ты сообщаешь при этом, что больше всех предметов ты любишь литературу и географию. По одному этому трудно судить еще, кем ты будешь по своей специальности. Ведь многого еще, многих специальностей ты не знаешь…

Самое важное быть честным человеком, и эту свою честность сохранять не только в теории, но и на практике жизни. Быть честным с самим собою, с другими людьми, и к этим, другим людям проявлять человеческое отношение.

Ястремился всегда давать людям много, а брать от людей мало. В своей деятельности профессора, ученого я дарил свои идеи и никогда их не брал у других.

А когда замечал у других росток самостоятельной идеи, я старался взрастить этот росток, как его собственный. А многие ли учителя так делают? И на своем маленьком поле, которое я взрастил в течение своей жизни, всюду встречал любовь, симпатию и уважение…

Мы с мамой (особенно мама) все время старались, чтобы вам, детям, предоставить все возможности в смысле выявления своих способностей в музыке, науке, танцах, языках. Не всегда нам это удавалось, ибо времена другие…

Работай, Зинуха, развивай свои способности. Определятся у тебя склонности и способности научные, я буду рад. Выявятся способности музыкальные или живописные, тоже хорошо, окажутся литературные, тоже неплохо. Будь кем хочешь, но развивай свои способности и таланты. При этом направляй эти таланты на пользу… людям…

Ясчитаю, что человек обязан работать, и это ему нужно для его собственного счастья. Праздный человек – ничто! Нужно только каждому найти свою арену работы и затем развернуть в этой работе максимум своих сил. Что до меня, то я в последнее время именно так и делал. Я ввел такое количество сил, что диву можно было даться…

Яочень бы хотел, чтобы дети мои шли по моему пути или лучше, чем я… Крепко целую, дорогая моя девочка, твой папа».

337

Журналистика как поступок

Очень часто незаконные репрессии, тяжелая лагерная жизнь ломали человека. И если удавалось выжить, на свободу вне зависимости от возраста он выходил дряхлым и болезненным стариком, сил у которого оставалось только для того, чтобы дожить до кончины.

Борис Леонидович Личков оказался иным. В заключении и в выходные дни, и по ночам он продолжал заниматься. Была «отчаянная попытка сохранить себя… Я не хотел бы, если суждено мне жить дольше, умереть смертью духовной», – писал ученый родным. Его характер, неуемная энергия, стремление преодолеть все трудности позволили вернуться в науку. И не жить прежними заслугами, а активно работать. Он опубликовал около 250 трудов, в числе которых 12 монографий. Важными из них являются последние: «Природные воды Земли и литосфера» (1960 год), «К основам современной теории Земли» (1965).

Спустя год выдающегося ученого не стало… Предгорье Туркестанского Хребта. Солнце. Жара. Светловолосый го-

лубоглазый энергичный немолодой человек без устали идет знакомым маршрутом. Впереди всех, без остановок в пути и десять, и двадцать километров. Ради поставленной цели. Короткая запись, карандашный набросок, и снова в путь. Чтобы узнать, сделать как можно больше. Ибо времени отпущено мало, и столько его так трагично потеряно.

Это Борис Леонидович Личков.

Редакция выражает благодарность О.Б. Личковой, профессору МГУ М.В. Голицыну и академику Е.Е. Мелановскому за помощь в подготовке очерка.

В работе отрывки из писем приводятся по книге «Переписка В.И. Вернадского с Б.Л. Личковым (1918–1939). Москва. «Наука». 1979.

Лада

Два больших серых дома подпирали старую монастырскую стену. Они назывались по-разному: коммунальными, общежитием, гостиницей строящегося канала Москва–Волга.

Разные люди обитали здесь. Инженеры, техники, руководитель Центральной агитбригады, «левейших из левых» Игорь Терентьев, журналист Павел Лухикер, две подруги, скульптор Галина Левицкая и поэтесса Лада Могилянская.

Из окон гостиницы хорошо просматривалась улица. Низенькие домишки, высокие деревья, клуб и крыши многочисленных канальских лабораторий.

Наиболее важные персоны их старых спецов усилиями лагерного начальства расселились по частным домам. И утром было видно, как поднимались по Костинской улице политзэки профессор Александр Лебедев, после триумфа в США с 58-й статьей загнанный сначала на Беломорка-

338

Николай Федоров

нал, а затем привезенный в Дмитров, профессор Николай Некрасов, соединивший в себе два начала – политика и ученого, а оттого тоже повторивший маршрут своего коллеги.

Выходил из углового дома инженер Андрей Загряжский, этапированный с Севера, а с другого конца Валовой улицы двигался на службу профессор Владимир Журин, чья деятельность на посту директора Ташкентского НИИ гидромелиорации «высоко» оценило государство, назначив в награду десять лет лагерей.

Проехал на автомобиле главный инженер Сергей Жук, простучала копытами конная повозка начальника строительства чекиста Лазаря Когана.

А потом с вокзала провели строем новую партию зэков.

Наступил новый день. Такой же, как и другие. С тяжелым трудом в котловане и духовым оркестром на гребне его, с тенями изнуренных людей и молодцами в белых рубахах для дмитлаговской кинохроники, с хвалебными стихами в адрес самого большого друга всех каналоармейцев и с поношением их в шепоте самого же автора.

Наступил день… Никнет в росе по колено Ноги бездонная тень.

Выплыл из пурпурной пены Лебедем белый день… –

выстраивались друг за другом слова.

Лада задумалась, но рождающиеся строки просились на бумагу:

С песнею ветра споря За голубой простор, Палочкой дирижера

Кнебу взметнулся горн…

Адальше? Что дальше? В первую очередь в жизни. Еще одна стройка? Был Беломор, теперь Москанал, а потом? Верхняя Волга? Или, как говорят, Куйбышев?..

Короткая справка. Лидия (Лада) Михайловна Могилянская родилась в 1899 году в Чернигове. По профессии – журналист. Член союза печатников. Сотрудница редакции «Червоный стяг». Арестована 16 января 1929 года по обвинению в участии «в контрреволюционной организации «Демократический союз», призывавшей к борьбе с существующем строем», и приговорена к расстрелу с заменой на десять лет лагерей. Срок отбывала на Соловках, в БелБалтлаге. Освобождена досрочно. На строительстве ка-

339

Журналистика как поступок

нала Москва – Волга – редактор лагерной газеты на украинском языке «За нову людину».

О чем ты грустишь?

Не радуешь песнями гулкую тишь, Печали не выскажешь в слове?..

Из показаний на допросе Л.Могилянской, 1937 год:

«…Шел пятый год моего пребывания в лагере… Хотелось участвовать в стройке первого гиганта. Я просилась на трассу, но меня не пускали… Приехал Фирин (новый начальник БелБалтлага – Н.Ф.)… Его приказ № 1 направлял 50% управленцев на трассу. Мы с Левицкой и Андреевой организовали бригаду и попросились на самый прорывной участок канала 165, где нас поставили на тяжелые скальные породы, бригада давала до 200% и брала на буксир мужчин. Мы с Левицкой сократили срок на 3 года».

Здесь некогда вздымался вихрь огней, Неистово гремела канонада, В суровом пафосе прекрасных дней

Здесь шла на штурм скалы моя бригада…

И еще одно событие случилось тогда.

– А почему бы вам не съездить в Харьков за дочерью? – предложил Семен Фирин.

Короткая справка. Дочь Лады Могилянской Инна родилась в Чернигове. В годы Великой Отечественной войны вывезена фашистами из оккупированного Харькова в Германию. Дальнейшая судьба неизвестна.

Когда С.Фирина назначили начальником Дмитлага, Л.Могилянская

иГ.Левицкая отправились на новую стройку и добились приема на работу.

Лидию направили в отдел печати, Галину – машинисткой в секретариат.

Из показаний Л.Могилянской на допросе, 1937 год: «В отделе печати начальником был коммунист Ковригин (впоследствии работник в московских газетах и ТАСС – Н.Ф.), а руководил на самом деле заключенный Логинов, любимец Фирина, с неограниченными правами. Он говорил, что он орденоносец, партизан, арестован по ошибке.

…Вместе с Логиновым мы выпустили первый номер газеты». Машина проскочила мимо механического завода и бараков Дмитлага

иустремилась к Волге.

Вокруг уже разворачивалась гигантская стройка. Начиналось возведение гидроузла у поселка Темпы, а сквозь Мельдинские топи укладывалась железная дорога.

340