1. Текст лекций

2. Культура – объект философско-культурологического анализа

Культурология – наука, формирующаяся на стыке социального и гуманитарного знания о человеке и обществе и изучающая культуру как целостность, как специфическую функцию и форму человеческого бытия. Обычно происхождение термина «культурология» связывают с именем американского культурантрополога Л.Уайта. Однако это понятие нашло бо­лее широкое распространение в России последние 20-30 лет и практически не используется в зарубежном обществоведении, т.к. основными науками о культуре в Европе и Америке являются социальная и культурная антрополо­гия (в российском варианте это – нечто среднее между социологией, этно­графией и психологией), новая культурная история (синтез истории быта с этнопсихологией), семиотика и философия постмодернизма.

В российском понимании культурологические исследования предполагают объединение вышеперечисленных направлений и методологий изу­чения культуры с отечественными культурно-историческими и культурно-филологическими традициями. Эту задачу в российской науке выполняет сложившаяся в 60-80-е годы группа дисциплин социально-гуманитарного профиля, описывающих, классифицирующих и объясняющих феномен культуры как совокупность ценностно-смысловых, нормативно-регулятивных и знаково-коммуникативных характеристик, что соответствует четырем основным специальностям в этой области: теории культуры, исто­рической культурологии, музееведению, консервации и реставрации историко-культурных объектов и прикладной культурологии.

В целом культуру изучают все гуманитарные и социальные науки, а к собственно культурологическим могут быть отнесены лишь те исследова­ния, в которых культура представлена как целостный и непосредствен­ный объект познания.

Структурно-культурологические науки группируются по трем направ­лениям, начавшим складываться еще во второй половине XIX – начале XX века:

1. Гуманитарно-культурологические науки, занимающиеся описанием культурных объектов и их классификацией по внешним призна­кам. Это историко-культурные исследования общего профиля; исследова­ние культуры ментальностей; религиозные аспекты культуры; литературо­ведческие исследования истории культуры; история мифологической куль­туры; этнолингвистические и семиотические исследования; искусствоведе­ние и эстетика.

2. Социально-культурологические направления науки ориентированы на научную систематизацию культурных явлений по их сущностным признакам, генезису и функциям. В настоящее время – это социальная и культурная антропология; культуролого-социологическое, психологическое и экологическое направления.

3. Прикладные культурологические области занимаются разработкой технологий и методов трансляции культурных норм и ценностей. Это – самая молодая из сфер культурологической деятельности. Исследова­ния в этой области начались в послевоенный период XX века и к настояще­му времени сложились такие ее направления как теория культурной политики и деятельности культурных институтов; социокультурное прогнозирова­ние, проектирование и регулирование; культурологизация образования; ох­рана культурного наследия; музейное дело и краеведение.

Столь широкое многообразие аспектов и подходов в области культурологических исследований объясняется многообразием существующих в мире философских и научных трактовок культуры, которые в общих чертах можно свести к трем основным подходам:

• философии культуры или культурфилософии (термин введен немецким романтиком Адамом Мюллером (1779-1829), включающей в себя осоз­нание сущности и значения культуры;

• культуроведению – гуманитарной науке, основанной на постижении внутренних закономерностей и структур культуры в различных ее ва­риантах: литературе, искусстве, языке, мифологии, религии, идеологии, морали, науке;

• социальной культурологии, включающей такие дисциплины, как социология искусства и культуры, религии и идеологии, науки, информации и т.д.

Определив культурологию как науку о культуре, рассмотрим далее основное ее базовое понятие «культура», основываясь, главным образом, на культурофилософском и культуроведческом подходах.

Термин «культура» был введен в европейскую социальную мысль во 2-й половине XVIII в., первоначально означая в переводе с латинского возделывание почвы, а затем приобретая более широкое значение (воспитание, образование, развитие, почитание) и обобщая все созданное человеком. И хотя до сих пор нет универсального, целостно-сущностного определения культуры, учитывая столь широкий круг включаемых в нее сфер жизни че­ловека и общества, в целом можно рассматривать ее как специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представ­ленный в продуктах материального и духовного труда, в системе социаль­ных норм и учреждений, в духовных ценностях и отношениях людей к при­роде, друг к другу и к самим себе. Иными словами, как совокупность соз­данных человеком материальных и духовных ценностей.

Культуру как социальный феномен чаще всего определяют именно через ценностные ориентации. При этом ценность фиксируется и обознача­ется через определенные жизненные представления, позволяющие истолко­вывать ее достаточно широко. На этой основе в научной литературе сложи­лось несколько специфических подходов определения содержания этого по­нятия. Ценность: 1) отожествляется с новой идеей, выступающей в качестве индивидуального или социального ориентира; 2) воспринимается как рас­пространенный субъективный образ или представление, имеющее человече­ское измерение; 3) отождествляется с культурно-историческими стандарта­ми; 4) ассоциируется с типом «достойного» поведения, с конкретным жиз­ненным стилем.

Ценностный подход к сущности культуры позволяет увидеть в ней определенный аспект общества, включающий почти все стороны жизни че­ловека и в то же время отличающий его от других форм биологической жиз­ни своего рода мерой человеческого в человеке. Культура включает в себя четыре элемента: понятия, упорядочивающие опыт людей (главным образом в языке); отношения, выявляющие связь между культурными явлениями; ценности – общепринятые убеждения относительно целей, к которым дол­жен стремиться человек, и правила, регулирующие поведение людей в соот­ветствии с ценностями определенной культуры. Можно сказать, что культу­ра – это своеобразный творческий образ жизни личности и общества, призма, через которую высвечивается все сущее и которая, рождаясь лишь с появлением человека, развивается в процессе функционирования общества.

Отсюда широта философского понимания культуры и одновременно сложность ее трактовки, претерпевшей определенную трансформацию в процессе исторического развития, что связанно со спецификой общественно-экономических этапов развития общества, особенностями ценностной ориентации, этническими, национальными и мировоззренческими тради­циями и принципами. Понимание культуры органично связано со своим временем в том смысле, что в ней выражаются потребности и противоречия конкретной эпохи, накладывающие свой отпечаток и на философскую ее ин­терпретацию.

Так, первоначально понятие «культура» подразумевало целенаправленное воздействие человека на природу, а также воспитание и обучение его самого. Именно так она трактовалась в древневосточной (китайской и ин­дийской) традиции, а также древними греками, которые видели в «воспи­танности» главное отличие от «некультурных» варваров.

Философское осмысление культуры в европейской истории впервые предприняли софисты (представители античного просвещения второй поло­вины V – первой половины IV вв. до н.э.), а затем киники (одна из сократи­ческих школ) и стоики с эпикурейцами (философские направления эпохи эллинизма в древнегреческой и древнеримской культуре IV в. до н.э. – V в. н.э.), у которых явно прослеживается противопоставление природного и нравственного начал, природы и культуры в целом. Рассуждения Антисфена и Диогена Синопского (киники) о возврате людей к природе, к естественно­му первобытному состоянию, критика стоиками искусственности и испор­ченности образованного общества, по сути дела, были первыми попытками критического отношения к культуре, понимания ее, как своего рода формы отчуждения человека от природы, прообразом современного антиециентизма.

В позднеримскую эпоху, а затем и в средние века, распространилось и другое понимание культуры, связанное с оценкой городского уклада соци­альной жизни, более близкое позднейшему понятию цивилизации, а слово «культура» ассоциировалось здесь уже с признаками личного совершенства.

Античное противопоставление природы и культуры в христианской философии Средневековья сменилось полярностью иного рода – Бог и культура. Здесь на смену натуралистическому фундаменту языческой философии культуры приходит теологический принцип ее истолкования как проявление воли Бога, осуществление божественного плана спасения чело­века. Природное начало отходит здесь на второй план, уступая место вере человека в высшее предназначение. Вера как основа культуры опирается не на внешние факторы, а на внутренние, в первую очередь, культурно-этические ценности человека. Отсюда и приоритет культурно-духовного начала над природным с ориентацией на высшие духовные ценности бы­тия.

В эпоху Возрождения проблематика природы и культуры предстает в новом ее контексте, в контексте природы и искусства, возрождающем ан­тичные традиции стоицизма и объединяющем учение о природе и человеке с космологическими и нравственно-этическими концепциями.

Это нашло свое проявление в гуманистическом содержании искусства и культуры эпохи Ренессанса с его ярко выраженным интересом к внут­реннему миру человека, когда природная красота трактуется как отражение духовной.

В Новое время проблемы культуры находят свое отражение в трудах Дж. Вико и Ж.Ж. Руссо. В рамках исторического подхода итальянского фи­лософа Дж. Вико культура предстает как целостное явление, включаю­щее искусство, религию, право, формы социальной и хозяйственной жизни в их единстве и взаимодействии. Культурологический подход Вико отличает идея о циклическом развитии культуры, как и всей истории обще­ства в целом: детство человечества – эпоха богов, юность – эпоха героев, зрелость человечества – эпоха людей.

Если в период Возрождения под совершенством культуры понималось соответствие гуманистическому идеалу человека, то в дальнейшем (в эпоху Просвещения) – идеалу просветителей, для которого, как и для боль­шинства философских течений XVIII – XIX вв., характерно было отожеств­ление с культурой таких форм духовной деятельности человека, как полити­ка, наука, искусство, мораль религия и государственные формы правления.

Французские просветители XVIII в. (Вольтер, Тюрго, Кондорсе) сводили содержание культурно-исторического процесса к развитию «человече­ского разума», а культурность общества понимали как «разумность» его по­литических учреждений и общественных порядков, развитие науки и искус­ства. Цель культуры, таким образом, они видели в соответствии высшему назначению разума, которое в разных направлениях этого периода получило своеобразную трактовку, в том числе и нравственно-этическую.

Так, эвдемонизм (от греческого слова, обозначающего «счастье», «блаженство») связывал высшее назначение разума, а следовательно, и цель культуры, с нравственным началом в человеке, с достижением счастья и блаженства путем ограничения удовольствий и чувственных наслаждений, т.е. благодаря нравственному воздержанию. Английский же утилитаризм XX в. (разновидность натурализма), напротив, считая основой морали по­лезность и отожествляя последнюю с наслаждением, видел конечную цель культуры в осуществлении естественного стремления человека к наслажде­нию и ограничении его страданий.

В просветительской культуре XVIII в. развиваются идеи о прогрессе культуры в ее сложном взаимодействии с природой и цивилиза­цией в целом (Вольтер, Кондорсе). Дж. Вико указывал на божественный характер законов, управляющих культурой, а Ж.Ж. Руссо вообще выступал против искусств и наук, не служащих, по его мнению, очищению нравов, ибо в моральном отношении они истощают и изнеживают человека, а в фи­зическом – не удовлетворяют, а наоборот возбуждают в нем множество по­требностей и влечений.

Высказанная Руссо идея отказа от ценностей культуры нашла свое дальнейшее развитие в немецкой философии XVIII в. у И. Канта, который считал, что сама но себе рассудочная, интеллектуальная культура не в со­стоянии обосновать высшую ценность человеческого бытия. Истинную же ценность культуры Кант видел в моральном господстве человека над самим собой, сводя, таким образом, сущность культуры к нравственно-этическим ее основаниям.

Период Романтизма (XVIII-XIX вв.) ознаменован интересом к особенностям отдельных культур и высокой оценкой их национального свое­образия. Именно в это время в культурологических исследованиях делаются первые попытки осмыслить соотношение индивидуальных культур и обще­человеческой культуры как надысторического целого (Шеллинг). Это нашло свое отражение, в частности, и во взглядах русских славянофилов, которые стремились теоретически доказать существование особого типа культуры, возникшего на духовной основе православия (А. Хомяков).

Таким образом, часть философско-этических теорий XVIII – XIX вв. понимание культуры связывали с единством разумной и нравственной деятельности человека и общества в целом.

Вместе с тем уже в эпоху Просвещения возник и другой, критический подход к культуре, рассматривающий ее как цивилизацию и упрекающий в испорченности и моральной развращенности «культурные» нации, противо­поставляя «цивилизованности» простоту и чистоту нравов патриархальной ступени развития общества. Эта критика, начатая Ж.Ж. Руссо, была воспри­нята немецкой классической философией, попытавшейся дать теоретическое осмысление противоречий буржуазной цивилизации. Выход из этих проти­воречий немецкие философы видели в сфере «духа»: в сфере морального (И. Кант), эстетического (Ф. Шиллер) или философского (Г. Гегель) сознания. Именно эти сферы сознания и рассматриваются ими как области подлинно культурного существования и развития человека. Культура с этой точки зре­ния предстает как область духовной свободы человека, лежащая за предела­ми его природного и социального существования. Важным позитивным мо­ментом в понимании культуры немецкими философами было признание су­ществования множества своеобразных типов и форм развития культуры, об­разующих в совокупности единую линию духовной эволюции человечества.

Теория единой линии духовного развития общества в свою очередь была подвергнута критике в конце XIX – начале XX вв. неокантианством, видевшим в культуре прежде всего специфическую систему ценностей и идей.

Радикально новое истолкование культура получает в XIX в. в философии жизни (А. Шопенгауэр и Ф. Ницше), где она рассматривается как сложный и окольный путь в трудном процессе сохранения человеческо­го рода, в котором европейская культура, развивая, по их мнения, главным образом, научное (интеллектуальное) и религиозное знание, стремилась пре­вратить мир в сплошную упорядоченность, регламентируя все и подавляя тем самым другое равноправное начало – «свободную игру» человеческой жизни, выражающуюся в свободной фантазии и эмоционально-чувственном мире переживаний человека, наиболее полно отражающихся в искусстве.

XVIII и XIX века прошли, по мнению Ницше, под знаком упадка духовной жизни и создали в результате господство рационализма, морали стадного человека и стремления к социальному равенству (основных идеологических постулатов этого времени) такую форму мышления как ниги­лизм. Основное противоядие ему Ницше видел в искусстве, причем в так на­зываемом дионисийском (Дионис) – творчески-чувственном, иррацио­нальном, а не в аполлоническом (Аполлон) – критически-рациональном. Отсюда и своеобразное противопоставление Ницше разумного, рациональ­ного в духовной сфере чувственно-эмоциональному. Конечный же смысл культуры, равно как и жизни в целом, связывался им со стремлением воли к власти.

Такого рода противопоставление получило дальнейшее развитие в ряде культурологических концепций XX столетия, где анализ культуры строится, главным образом, на разграничении деятельности человеческого разума и инстинкта (А. Бергсон) и на радикальном отличии наук о культуре от наук о природе (В. Виндельбанд и Г. Риккерт) с ориентацией, в основном, на ценностную (аксиологическую) природу культуры.

Упомянутое выше разграничение разумного и инстинктивного в культуре получило развитие в работах представителей так называемого пси­хологического направления в культурологии XX века (К. Юнг).

В основе данного подхода лежит идея о том, что по мере развития сознания все больше углубляется пропасть между ним и бессознательным, т. е. природным, а следовательно нарушается внутренняя гармония человека. Это ведет как к индивидуальным, так и к массовым психозам (войны, соци­альные беспорядки, лжепророчества, фашизм, массовый экстаз и т.д.), а «коллективное безумие», сопровождающее социально-политический кризис XX в., рассматривается здесь как закономерное следствие развития европей­ской культуры, овладевшей миром с помощью науки и техники и достигшей технической цивилизации ценой отказа от единения с «душой» природы – бессознательной энергией и жизненной силой человека.

Идея о бессознательном творчестве человеческого духа, как основе культуры и необходимого условия ее выражения – языка, лежит и в основе структурно-антропологической концепции культуры К. Леви-Стросса, ко­торый вслед за Ж.Ж. Руссо идеализирует «человеческий дух» первобытных народов, их мифологическое мышление. Современное же европейское об­щество, утратив, по его мнению, единство чувственного и рационального, в своей культурной жизни, переживает печальные последствия деградации гуманизма.

Один из способов преодоления такого рода диссонанса предлагает распространенная в западной культурологии XX в. концепция игровой культуры (И. Хёйзинга, X. Ортега-и-Гассет, Г. Гессе), суть которой заключается в том, что наряду с трудовой деятельностью в качестве культурообразующего фактора истории рассматривается игра, которая, как утвер­ждают авторы данной теории, старше культуры, предшествует ей и даже творит культуру, ибо люди оказались не столь разумными, как наивно пола­гали в XVIII в. почитатели Разума. Преобразование культуры связывается здесь с распространением нового общественного духа, основанного на воз­рождении в широком культурном сознании первозданной игровой природы, базирующейся на гуманистических ценностях противоречащих реалиям XX в. Концепция «культуры-игры», по сути дела, рассматривается ее сторонни­ками как альтернатива духовному кризису, переживаемому современным обществом.

Вся так называемая система игры (Герман Гессе (1877-1962) роман «Игра в бисер») направлена на актуализацию традиционных духовных цен­ностей и предполагает решение трех основных задач: 1) глобальной критики современной буржуазной культуры; 2) актуализации классического культур­ного наследия; 3) постановки проблемы мировоззренческого обоснования культуры, которое строится на признании закономерной связи интеллекту­альной, нравственной и эстетической сфер.

Игра выступает здесь как явление культуры, способное воссоздавать разнообразные смысловые ситуации человеческой деятельности, концентри­руя в себе богатый опыт культурно-философского моделирования этих форм с позиций гуманизма.

Концепция «культуры-игры» стремится таким образом преодолеть доминирующую в XX в. тенденцию противостояния науки и искусства, а также обращается к традиционно культурным и нормативным формам дея­тельности, к которым, в свою очередь, критически относится одно из направлений философии культуры конца XX в. – постмодернизм.

С середины 70-х годов XX в. в духовной жизни развитых стран, всту­пивших в постиндустриальную эпоху, отчетливо проявляется направление, получившее название постмодернизма. Для его представителей (француз­ские философы Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко) характерен отказ от рационализма и осененной традицией и религией веры в общепризнанные авторитеты, сомнение в достоверности научного познания и убеждение в том, что наиболее адекватное постижение действительности доступно не ес­тественным и точным наукам или традиционной философии, а интуитивно­му «поэтическому» мышлению с его ассоциативностью, образностью, мета­форичностью и мгновенными откровениями. Постмодернизм претендует на преодоление дистанции между культурой и практической жизнью; на «осво­бождение» человека от какой-либо внешней регулирующей силы как в эко­номике или политике, так и в культуре, а также на «освобождение от про­гресса», от установки на восходящую линию общественного и культурного развития. Здесь отвергается правомерность универсальных форм рациональ­ности, рожденных «духом индустриализма», утверждается равноценность различных культурных моделей и реабилитируются те из них, которым раньше отводился статус «низших», «примитивных», «архаических». Постмодерниеты считают, что преодоление всех принудительных проявлений в культуре (традиционных этических и эстетических ценностей, рациональ­ных форм познания и регулирования деятельности человека) означает под­линно демократическое принятие ценности человека в его данности, в самом факте его эмпирического существования.

Таким образом, с одной стороны, люди издавна привыкли рассматри­вать культуру как частое соприкосновение с произведениями литературы, искусства и науки, где культура выступала как нечто, позволяющее человеку оторваться от повседневности заурядных вкусов и обыденных мыслей и приблизиться к идеалу, к «горизонту» человеческого совершенства. Но вместе с тем культуру определяли и более широко: как общий образ жизни, включающий ее ценностную ориентацию и интерпретацию, т.е. как своего рода «среду», цивилизацию.

Как видно из беглого исторического экскурса, почти все имевшие ме­сто в прошлом трактовки близки в том, что либо отрывали материальную деятельность от духовной, сводя культуру к последней и игнорируя таким образом первоначальное ее понимание как преобразование в широком смысле слова, либо противопоставляли культуру и природу, отдавая дань то естественным, природным, то культурным ценностям. В то время как куль­тура – это скорее единство двух основных сфер (материальной и духовной) жизнедеятельности человека, основой которых, объединяющим, синтези­рующим является человеческий труд, включающий воздействие и на приро­ду, и на самого человека.

Проблема взаимоотношения культуры и природы – одна из наиболее важных, особенно в современных условиях. Первое, что необходимо здесь подчеркнуть – это отличие культуры от природы: врожденное и приобретен­ное, биологическое и социальное. Однако, как видно, по мере развития об­щества это различие становится все менее уловимым, а роль «второй приро­ды» (культуры) – все более значимой. Наука и искусство последнее время все меньше обращаются к описанию природы. Техника претендует на созда­ние новой природы, а мораль и особенно право все меньше опираются на ес­тественную человеческую природу. Это неоспоримо свидетельствует об уверенно возрастающей и крепнущей роли культуры во взаимодействии с природой в рамках современной цивилизационной системы, что можно, кстати, рассматривать как в положительном, так и в отрицательном плане (экологические последствия НТР).

Если история общества – это деятельность преследующего свои цели человека, то культура – это внебиологический, специфически человеческий способ деятельности, доминирующими факторами которого в со­временном мире являются социальные и экологические процессы, кризис которых требует выработки деятельного обще планетарного сознания, которое в свою очередь возможно лишь в результате взаимодействия куль­тур не только на микро, но и на макро уровнях, к чему призывают ученые всего мира.

Поэтому для понимания культуры характерно рассмотрение ее как своего рода единого общественно-исторического процесса, представляюще­го собой синтез разных культур, сформировавшихся на определенных исто­рических этапах существования общества и в соответствующих этим этапам разных социально-общественных условиях разных народов различных ре­гионов мира. Но все это в целом – единый культурно-исторический процесс, объединяющий все сферы человеческой жизнедеятельности.

Культурологический подход к анализу культуры предполагает такой аспект вопроса, как многообразие мировой культуры, обоснование которого впервые было предпринято крупным немецким мыслителем XVIII в. Гердером, отводившим культуре решающее значение. Это означает, что мировой культурный процесс представляет собой синтез различных культур на разных исторических этапах ее формирования, с присущими ей националь­ными, этническими, локальными и региональными различиями. Источник последних – в исторических условиях формирования данных культур, а условия их становления и развития – относительная обособлен­ность различных регионов и социальных образований. Однако даже в усло­виях, казалось бы, обособленного развития отдельных народов и континен­тов, можно отметить множество общих черт, свойственных тем или иным культурам. Особенно это находит проявление в области морали, религии, эстетического освоения мира, основных философских принципах, что в значи­тельной мере связано с общечеловеческим началом, лежащим в основе этих сфер духовной деятельности общества. Вспомним, что у народов Древнего Востока, и в европейской культуре основными философско-этическими на­чалами выступали добро, красота и истина, ставшие фундаментальными ка­тегориями всей последующей истории культуры в рамках морали, эстетики и науки.

По мере же развития общества процесс взаимодействия различных культур все усиливался, что особенно сказалось на сближении культур разных континентов, в том числе на взаимопроникновении культурных тради­ций Востока и Запада. Наиболее активно этот интеграционный процесс про­исходит в XX веке, благодаря результатам научно-технической революции, в значительной степени облегчившей и упрочившей связи разных регионов нашей планеты. Это взаимодействие нашло свое проявление в современном искусстве, особенно в музыке и живописи; в активном распространении тра­диционных религиозно-философских учений Востока в европейских стра­нах; в том влиянии, которое оказывает на современный мировой прогресс научно-технический потенциал США и Японии и во многом другом.

Будучи порождением природной и социальной среды того или иного народа, культура сама в огромной мере начинает влиять на историческое и социальное развитие данного народа, а будучи включенной в мировой куль­турный процесс, и на духовное развитие других народов. Поэтому культур­ные различия выступают одним из источников многообразия мирового ис­торического процесса благодаря своей неповторимости и уникальности.

Многообразие культур, в том числе художественных форм восприятия и отражения мира в различных видах искусства, вовсе не означает, что какие-то отдельные произведения могут нравиться только представителям определенной национальной культуры. Так, в 1907 г. японец Джихеи Хашигуши написал письмо в нью-йоркскую газету после премьеры оперы Пуччини «Мадам Баттерфляй», что будучи японцем, он не имеет права получать удовольствие от западной классической музыки, но сейчас ( в конце XX в.) эта музыка не только очень популярна в Японии, но более того, многие японские музыканты считаются лучшими мировыми исполнителями класси­ки.

Многообразие культур – объективная реальность, определяемая социально-экономическими и общественно историческими условиями развития, поэтому определенная самостоятельность каждой культуры в меж­культурном взаимодействии является важнейшим фактором развития миро­вой культуры как части общественно-исторического процесса в целом. Од­нако многообразие культурных форм и процессов не только не исключает, но как раз и определяет возможность существования единой культурной ми­ровой традиции. На этом и основываются современные интеграционные процессы в мире, охватывающие все сферы духовной деятельности общест­ва.

Наряду с пониманием культуры как единого цивилизационного процесса в современной культурологии имеют место и иные подходы: этноцентризм, ксенофобия и культурный релятивизм.

Этноцентризм – это тенденция судить об иных культурах с позиции превосходства своей собственной национальной или этнической культуры, что свойственно, скажем, миссионерству. Ксенофобия – это проявление не­приязни и страха перед чужими обычаями и взглядами, развивающееся на основе и в недрах этноцентризма. Культурный же релятивизм основыва­ется на положении о том, что понимание культуры возможно лишь на осно­ве анализа ее собственных ценностей в ее собственном контексте. Все это существенно отличается от упоминавшегося выше понимания роли культу­ры в системе общепланетарного сознания.

В то же время культура – это такой социальный феномен, который распространяется не только на настоящее, но и на прошлое, так как входящие в ее область духовные явления сохраняются не только в пределах оп­ределенного исторического периода, но вечны по своей природе, передава­ясь от поколения к поколению. Более того, культура каждого поколения и всей предшествующей цивилизации является как бы своего рода базой, ос­новой культуры будущего, устремляясь в него. В этом заключается преем­ственность культурных традиций в любой сфере духовной деятельности: политике, религии, искусстве, морали, науке, возможная в силу того, что культура – это совокупность всех тех духовных достижений человечества, которые с течением времени, по прошествии истории превращаются из ин­дивидуально-субъективных и исторически конкретных в общественно-объективные, надысторические, образуя непрерывную культурную тра­дицию. Такова судьба основных философских идей древневосточных и ан­тичных мыслителей, полотен Леонардо Да Винчи, музыки Л. Бетховена и творчества В. Шекспира; такое же место в истории занимают открытие Аме­рики и Французская революция; возникновение христианства и восточных религий; вклад в науку И. Ньютона, М. Ломоносова и А. Эйнштейна и мно­гое, многое другое.

Однако это не означает, что культура не подвластна законам диалектического развития. Как и любой процесс, она включает устойчивую или консервативную, и развивающуюся, новаторскую стороны. Устойчивая сторона культуры составляет культурную традицию, благодаря которой и происходит накопление человеческого опыта в истории, позволяющее каж­дому новому поколению использовать его в своей жизнедеятельности, т. е. происходит функционирование культуры.

Культурная традиция выступает здесь не только как историческая память, непременное условие существования, но и основа дальнейшего раз­вития, создания качественно новой культуры. Здесь как и везде, работает принцип диалектического отрицания, включающего момент преемственно­сти как условие развития. Нельзя создать новую культуру на пустом месте, отбрасывая все предыдущее.

Однако данное положение вовсе не означает, что культура – это некое застывшее явление, исключающее момент нового. Приращение культурного богатства происходит в процессе творчества каждого поколения. Есте­ственно возникает вопрос: всякое ли новаторство является вехой в культур­ной деятельности ? Ответ очевиден: создание нового только тогда можно считать творчеством культурных ценностей, когда оно содержит в себе все­общее начало, приобретает общественную значимость и понимание у других людей, а также должную оценку и внимание у последующих поколений, ибо не все то, что кажется современнику значимым, остается в истории, включа­ется в исторический опыт человечества.

Элемент новизны и устойчивое, традиционное – две неотделимые дуг от друга составляющие культуры: вертикаль и горизонталь, где вертикаль символизирует энергию движения вперед, творческий порыв в неведомое, новое, неординарное, самобытное и оригинальное, что подчас бывает не по­нято и не принято современниками в силу традиционности мышления и сложившихся оценочных норм. Примеров тому множество: первоначальное неприятие учения Христа, непризнание многих художественных явлений; драматизм творческих судеб великих ученых, музыкантов и композиторов, художников и поэтов.

Вертикаль начинает превращаться в горизонтальную плоскость в момент укоренения новой культурной формы в сознании массовой аудитории, т. е. на стадии ее полного принятия. Соотношение вертикали и горизонтали в культуре – двуединый процесс, где вертикаль – открытие новых форм в культуре, а горизонталь – процесс постепенного освоения этого нового, превращения его в узнаваемую форму культуры, в достояние многих, а по­степенно и в элемент общечеловеческой культурной традиции, то общее, что служит объединяющим началом разных культурно-исторических систем, в том числе и цивилизаций.

Понятия «культура» и «цивилизация», не являясь тождественными, тесно связаны между собой. В культурологический теориях XX в. проводит­ся различие между культурой как органической целостностью и цивилиза­цией как формой механического и утилитарного отношения к миру. Под ци­вилизацией обычно понимается исторический уровень развития общества, в основе которого лежит определенный тип культуры с присущими ему харак­терными чертами. Поэтому один из вариантов классификации культур дает цивилизационный поход, в рамках которого наиболее известными являются принципы типологизации Данилевского, Шпенглера, Тойнби и Сорокина.

Данилевский выделял 12 автономных цивилизаций или историко-культурных типов: египетский; китайский; ассиро-вавилонофиникийский или древнесемитский; индийский; иранский; еврейский; греческий; римский; ново-семитический или аравийский; германо-романский или европей­ский; мексиканский; перуанский. Последние два типа культуры, по его мне­нию, погибли насильственно, не успев развиться, а качественно новым пер­спективным культурно-историческим типом он считал славянский. Данная типология классифицируется как «архетипическая» и является основой следующих выводов: каждая великая цивилизация построена по оригиналь­ному плану и жизнь ее имеет определенный предел, в результате чего один культурно-исторический тип сменяется другим, а изучение част­ных и общих качеств цивилизаций способствует более глубокому понима­нию истории в целом.

Шпенглер термином «цивилизация» обозначал последнюю, неизбежную фазу всякой культуры, выделяя 8 основных типов: египетская, ин­дийская, вавилонская, китайская, греко-римская, майя, магическая (византийско-арабская) и фаустовская (западноевропейская), в качестве девятой называя зарождающуюся русско-сибирскую. Он исходил в своей типологии из идеи существования некой ведущей характеристики, придающей каждой культуре соответствующую специфику, и считал, что у каждой великой культуры в период ее активной фазы существует полная взаимосвязь между всеми составляющими ее элементами, сводя при этом специфику каждой культуры к ее символу. Поэтому систему Шпенглера называют символиче­ской.

Подход Тойнби основан на сравнительном анализе самозамкнутых «цивилизаций», на которые, по его мнению, распадается история существо­вания человечества. В его понимании цивилизация представляет собой в большей степени вариант культурной общности, а не совокупность опре­деленных культуросоставляющих структурных моделей.

Качественно иной подход предложил П. Сорокин, который рождение культуры связывал с «большими формами» или «суперсистемами». Он рассматривал существование 4 таких суперсистем на протяжении трех тыся­челетий на материале Средиземноморья и Запада: 1) идеационная система соответствует первоначальному периоду роста культуры; 2) сенсуальная -периоду их зрелости и упадка; 3) культура идеального синтеза – моменту кульминационного развития (особенно в искусстве и философии) и 4) эклектическая или смешанная – периоду упадка. В отличие от авторов дру­гих подходов Сорокин придает особое значение систиматизации культурных элементов, поэтому его типологию называют «системной».

Кроме исторического подхода, в современной культурологии исполь­зуется несколько принципов выделения основных типов культуры. Это социальный, региональный, национальный и темпоральный (времен­ной), а также выделение «массовой» и «элитарной» культуры. На основе социального принципа фиксируются следующие субкультуры: возрастные (геронтокультура, подростковая, молодежная и т. д.); по интересам (рок-культура, фолк-культура и др.); неофициальная (андеграунд); криминальная и т. д. Региональный принцип деления делает акцент на объединяющие (об­щие) аспекты культур (восточная, западная, среднеазиатская, южноамери­канская, африканская и пр.). Национальному же принципу, наоборот, свой­ственно выделение особенного и специфического в культурах разного типа (славянская, арабская, романская, англосаксонская и т.д.). Наконец, времен­ной или темпоральный принцип типологизации основан на рассмотрении и сравнительном анализе различных культур в определенные временные и ис­торические периоды.

«Массовая культура» – термин, который относится к таким результатам духовно-практической деятельности людей, которые доступны широ­кому кругу «потребителей». Появление данного понятия является результа­том существенных изменений в современной культуре: развития средств массовой коммуникации; становления индустриально-коммерческого произ­водства; стандартизации духовных благ: повышения уровня образования масс и увеличения времени на досуг. Зарождение «массовой культуры» связывают с принятием в Великобритании в 1870 году закона о всеобщей гра­мотности. Вторым шагом в становлении этого типа культуры явилось изо­бретение в 1895 году кинематографа и, наконец, третьим этапом – распро­странение легкой музыки, телевидения и видеопродукции, иными словами – результатов НТП.

В современном обществе «массовая культура», по существу, подчиняет все стороны жизни, используя систему массовой коммуникации и еди­ный механизм моды, а также рыночные отношения в экономике. Специфи­ческими признаками «массовой культуры» являются: примитивизация от­ношений между людьми; развлекательность и сентиментальность; натурали­стическое смакование секса и насилия; культ успеха и сильной личности на­ряду с культом посредственности и примитивности; вещизм и т. п. Базирует­ся «массовая культура» главным образом на бессознательных формах вос­приятия, бездумном потреблении. Господствующим признаком такой куль­туры (культуры «эры постмодерна») становится эклектизм и неразборчи­вость вкуса. При отсутствии эстетических критериев ценность произведений искусства определяется той прибылью, которую они приносят, что нередко сводит искусство к уровню китча.

Своего рода оппозицией «массовой культуре» является «элитарная культура» (от французского слова «отборное», «лучшее»), представляющая собой субкультуру привилегированных групп общества и характеризующая­ся принципиальной закрытостыо, духовным аристократизмом и ценностно-смысловой самодостаточностью. Ее задача – сохранить в культуре творче­ское начало.

Теория и практика элитарной культуры особенно продуктивно и плодотворно расцветает на «сломе» культурных эпох, своеобразно выражая кризисные состояния культуры, неустойчивый баланс между «старым» и «новым».

Первые попытки осмысления элитарности относятся еще к античности. Платон делил человеческое познание на знание, свойственное интеллек­ту философов, и мнение, присущее толпе, а к числу элитарных видов искус­ства относил музыку, полагая, что восхищаться и наслаждаться ею может далеко не каждый, а лишь тот, кто превосходит остальных в добродетели и образованности. Вслед за Платоном теорию элиты развивали Августин, Шо­пенгауэр, Ницше, Ортега и Гассет, Вл. Соловьев, Н. Бердяев и А. Белый.

В современной культурологии теория элиты с одной стороны предстает как логическое завершение процессов в западной художественной практике второй половины XIX и середины XX века (роман «потока созна­ния» М. Пруста и Д. Джойса, творчество А. Блока и А, Белого и др.), а с дру­гой – как теоретическое осмысление этих процессов в философии Ницше и Ортеги и Гассета. Последний считал элиту наиболее способной к духовной деятельности, одаренной высокими нравственными и эстетическими задат­ками частью общества, которая есть в каждой социальной группе. Произве­дения же «элитарной культуры», как правило, заключают в себе попытку аб­страгироваться от реальности и одарить элиту усложненными образами дей­ствительности, где причудливо сочетаются реальность и нереальность, ра­циональное и иррациональное (например, «чистое искусство», творчество С. Дали и т. д.).

Культура как общественно-историческое явление, представляющее субъективно-объективные отношения личности и общества, обусловленные конкретными социально-историческими условиями, общечеловеческими, национальными, классовыми и сугубо индивидуальными ценностями, вы­полняет определенные функции:

во-первых, она выражает субъективно-личностную сторону деятельности общественного человека во всех сферах жизни, начиная с трудо­вой, материальной, и кончая высоким искусством, наукой и т. д.;

во-вторых, заключает в себе способы и нормы социальной организации и регулирования процессов жизнедеятельности, выполняемых, глав­ным образом, определенными общественными структурами: государством, партиями, различными организациями и т.д.;

в-третьих, она выполняет важную социальную функцию трансляции опыта, знаний, определенных результатов человеческой деятельности и пе­редачи этого исторического опыта от поколения к поколению;

в-четвертых, представляет собой постоянное рождение нового в различных видах творчества, включающегося затем в исторический процесс и создающего в конечном счете гот элемент новизны, благодаря которому и происходит постоянное обогащение и развитие мировой культурной тради­ции.

Будучи необходимым условием существования всякого общества, культура придает своеобразие каждому его периоду, оставаясь при этом и всеобщим достоянием. С одной стороны, культура – это компонент, состав­ная часть, условие всей системы жизнедеятельности человека и общества в целом, а с другой стороны, это – процесс, результат, а также непременная предпосылка всякого эффективного производства.

При этом культуре присуща собственная внутренняя динамика, движущие силы которой не совпадают прямо ни с материальным производст­вом, ни с каким-либо иным видом социальной деятельности, хотя и находят проявление в них. Существуя в практически действенной форме событий и процессов, культура раскрывает свое содержание через систему норм, цен­ностей, значений, идей и знаний, получающих выражение в морали, науке, религии, в различных областях художественного творчества. Эти сферы культуры и будут рассмотрены в следующих главах.