История немецкой литературы.Том 1

Литература	XVII века
а Санкта	Клара — задуманная в форме романа			четырехтомная легенда
«Иуда, архиплут»		(1686—1695). Приводимый	ниже	отрывок дает наглядное
представление об		образном игриво-серьезном	языке	этого писателя:

«...с пьяницами человек становится выпивохой — едва не сказал: пройдо­ хой, с ворами человек учится искать в кражах свое спасение — чуть не сказал: на перекладине висение. Ведь кто имеет дело с булочником, от того вкусно пахнет, кто имеет дело с грибами, от того воняет, кто торчит в общей кухне, тот пахнет жиром, кто имеет дело с уксусом, от того и пахнет уксусом, кто во­ зится у печи, от того пахнет дымом, кто имеет дело с овцами, тот обаранивается, кто имеет дело со свиньями, тот свинеет, кто имеет дело с табаком, тот прокуривается, а кто водится с шельмами, тот сам становится шельмой и т. д.».

Мартин фон Кохем — член ордена капуцинов (в 1525 году он выделился из ордена францисканцев и представлял сильнейшую плебейскую фракцию среди католических орденов) — был выдающимся автором назидательной ли­ тературы. Задача этой литературы состояла в том, чтобы побудить верующих с помощью анекдотических историй к благоговению и благочестию. К не­ которым образам людей из народа, созданным Мартином фон Кохемом (напри­ мер, к Беренхойтеру, Гризельдис, бедной Геновеве), обращались Гёррес, Тик, Брентано. Религиозные взгляды и чувства Мартина фон Кохема соединяются в его произведениях с глубоким интересом к условиям жизни простых людей, к которым он сам принадлежал как представитель низшего клира.

Драматургия

Развитие драмы во втором периоде проходило под знаком творчества Д. Каспера фон Лоэнштейна — автора трагедий. Но и в области комедии на­ блюдались заметные сдвиги.

Начиная примерно с 1650 года немецкая комедия развивалась под воз­ действием античной драмы, а также Commedia dell'arte и классической ан­ глийской и голландской комедии, одновременно в области теории она испыты­ вала влияние со стороны античной эстетики. Решающей предпосылкой для раз­ вития комедии было постепенно возрождавшееся бюргерское сословное соз­ нание. Этому во многом способствовали А. Грифиус, X. Рёйтер и X. Вейзе, в творчестве которых все большее место занимала критика текущих событий, вытесняя шуточный, развлекательный элемент. Герои, которые должны были служить публике образцом для подражания или, наоборот, отвращать ее от се­ бя, почти все были бюргерского происхождения. Пьесы комедийного характера, в которых действовали персонажи из «низкого сословия» 29, писались низким стилем, языком, носившим отпечаток простоты и содержавшим слова и выражения, составлявшие обиходную речь пастухов, крестьян и простых бюргеров.

В последнюю треть столетия Христиан Вейзе (1642—1708) выступал за «разумное» приспособление к существующим общественным условиям. Бла­ горазумие и трудолюбие должны были помочь бюргеру в его стремлении к до­ стижению благосостояния и положения в обществе. Произведения Вейзе часто носят назидательный характер. Как правило, они в наглядной форме демонст­ рируют его идеал воспитания. Внимание и интерес современников он вызывал умелым и последовательным использованием разнообразных приемов компо­ зиционного противопоставления.

Его протестантские школьные драмы представляют собой окончательное

198

Оформление литературных лагерей во второй половине XVII века

завершение этого жанра и одновременно содержат черты, указывающие на выход за его пределы. К наиболее значительным пьесам Вейзе относятся тра­ гедия «Мазаньелло» (1683) и комедия «Преследуемый латинист» (1696). В соответствии с их дидактическими задачами они написаны простым, доход­ чивым языком; Вейзе категорически отвергал всякую вычурность, к которой тяготели многие из современных ему писателей. В его творчестве прогляды­ ваются уже черты раннего Просвещения.

Даниэль Каспер фон Лоэнштейн. Драматург Даниэль Каспер фон Лоэнштейн (1635—1683) ориентировался в своем творчестве на А. Грифиуса, Сене­ ку и французскую классицистическую драму. Его трагедии на исторические сюжеты из античности и из жизни Ближнего Востока состоят из пяти действий, а в промежутках между ними вставлены хоры, комментирующие события. Они написаны александрийским стихом.

Каспер насыщал свои драмы убийствами, пытками и казнями. Напря­ женности сценических событий в его пьесах соответствует часто сильно аф­ фектированная декламация, нередко доходящая до крика. Он охотно исполь­ зовал метафоры, сравнения и символы; изобилие этих средств нередко затруд­ няет восприятие текста.

В своих взглядах на государство Даниэль Каспер фон Лоэнштейн — пос­ ланник и королевский советник бюргерского происхождения — был сто­ ронником абсолютистской власти. Его трагедии — «Ибрагим-паша» (1653), «Клеопатра» (1661), «Агриппина» (1665) и «Эпихарис» (1665), «Ибрагим Султан» (1673), «Софонисба» (1680) — изображают разрушительные по­ следствия необузданных человеческих страстей, которым противопоставляются разум и постоянство как божественное в человеке.

Разумным Каспер считал того, кто поступал в соответствии с государствен­ ной пользой (Staatsräson), следовательно, способствовал сохранению и укреп­ лению абсолютистского порядка. Этой разумной идее должны подчиняться также короли и князья. Если влиятельная персона грешит против правил разу­ ма, злоупотребляет властью для удовлетворения собственных страстей, ее

свержение (не династии) морально	оправдано и допустимо. В соответствии
с таким взглядом постоянство у	Каспера означает не только способ­
ность к выдержке, к постоянству	среди непостоянства, но и готовность

к изменению. В отличие от Грифиуса, герои которого мирились со своей судьбой и выказывали человеческое величие, Каспер изображал действенного героя, пытавшегося избежать гибели, виновником которой он был сам.

Трагедии Каспера фон Лоэнштейна пользовались большим успехом у совре­ менников. Поскольку конфликты в его пьесах рождаются не из социальных противоречий, но являются, как правило, следствием моральных заблуждений отдельных личностей, а в идейном и языковом отношении его пьесы и их постановки тесно связаны с духом и вкусом придворной знати, они были скоро забыты.

Христиан Рёйтер. Одним из самых значительных сатириков на рубеже XVII—XVIII веков был Христиан Рёйтер (1665—1712). В противоположность X. Вейзе он подверг ядовитой насмешке стремление бюргера к общественному возвышению.

Первая комедия Рёйтера, «Честная женщина из Плиссина» (1695), вос­ создает события, свидетелем которых поэт был в гостинице, где он квартировал в годы учебы в Лейпциге.

199

Литература XVII века

В ней высмеиваются усердные старания вдовы Шлампампе, хозяйки гос­ тиницы «Золотой ротозей», выдать замуж своих дочерей, Клариллу и Шарлот­ ту, за знатных людей. Два студента, проживающих в гостинице, хотят проучить высокомерную хозяйку за то, что она небрежно обходится с ними по причине их бедности, и приводят в гостиницу двух молодых разносчиков кренделей, ко­ торые выдают себя за особ знатного происхождения. Г-жа Шлампампе и ее дочки верят этому и любезно и льстиво ведут себя с «благородными господами»; скоро, однако, выясняется, кто эти молодые люди на самом деле, и хозяйка со своими дочками на долгое время становятся притчей во языцех.

За «Честной женщиной из Плиссина» последовала комедия «Болезнь и кончина честной женщины Шлампампе» (1696), в идейном и тематическом отношении близкая первой. В 1700 году была написана пьеса «Граф Эренфрид». В ней изображается обедневший дворянин при дрезденском дворе Августа Сильного, попадающий в смешное положение.

Комедии Рёйтера сюжетно незамысловаты. Автор умеет немногими штриха­ ми изобразить человеческие характеры и точно воспроизвести детали. В соот­ ветствии с народным содержанием пьесы насыщены бурлескными сценами и написаны языком, уснащенным грубовато-просторечными словами и выраже­ ниями. Они ставились бродячими труппами, показывались самой разнородной в социальном отношении публике и пользовались большим успехом. Пьесы Рёйтера способствовали развитию самобытной немецкой комедии, достигшей своего расцвета в творчестве Лессинга («Минна фон Барнхельм») и Г. фон Клейста («Разбитый кувшин»).

Исключенный из университета из-за нашумевшей комедии о Шлампампе, сын крестьянина Рёйтер поступает на придворную службу. Его последние немногие вещи утрачивают сатирическую остроту, свойственную его ранним произведениям, к которым принадлежит также и приобретший широкую из­ вестность роман «Шельмуфский» (см. с. 208).

Поэзия

Впервые три десятилетия второй половины века расцвела поэзия, которой, как и сочинениям поэтов «Пегницкого пастушеского ордена», присущи форма­ листическая изощренность и перегруженность речевыми средствами, деко­ ративность и вычурность стиля. Представители этого направления в поэзии бы­ ли, как правило, близки ко дворам. Излюбленные темы их — природа, любовь

игалантность, мода и воспитание, а также тяготы человеческого существова­ ния, отданного во власть переменчивой фортуны. Виднейшим представителем этой так называемой «барочной» поэзии был Гофман фон Гофмансвальдау. Многие из своих стихотворений он создал уже в первой половине столетия, но опубликованы они были, за исключением сборника эпиграмм, только после его смерти. Традицию Гофмансвальдау продолжали Д. К. фон Лоэнштейн, Ганс Ассман фон Абшац (1646—1699), Иоганн Кристоф Мэнлинг (1658—1723) и Генрих Мюльпфорт (1639—1681).

Вотличие от этих поэтов Христиан Вейзе и Христиан Грифиус (1649— 1706), сын Андреаса Грифиуса, стремились к простой и естественной манере выражения. В предисловии к своим «Поэтическим лесам» (1698) — сборнику стихотворений на случай и духовных песен — Христиан Грифиус писал: «Я мо­ гу заверить высокоуважаемого читателя, что я старался, елико возможно, со­ блюдать непринужденную приятность и продуманность композиции...»

200

Оформление литературных лагерей во второй половине XVII века

Чувственно-грубую радость земного бытия выражают песни о ландскнех­ тах, студентах, о любви, написанные Каспаром Штилером (1632—1707). Сборник его стихотворений «Воинственная Венера» (1660) — одна из самых знаменитых антологий столетия. Свежие стихи Штилера заметно выходят за пределы искусственных придворно-пасторальных норм, но часто исчерпыва­ ются воспеванием чувственных радостей грубой солдатской жизни.

Христиан Гофман фон Гофмансвальдау. Сын императорского камергера Христиан Гофман фон Гофмансвальдау (1617—1679) был членом городского совета в Бреслау с 1646 года. Его творчество считается прообразом той «бароч­ ной» литературы, авторы которой подражали не античным, французским или голландским образцам, а получали импульсы преимущественно из поэзии итальянского поэта Джамбаттисты Марино. Творчество Гофмансвальдау со­ держит в основном образцы галантной любовной поэзии; оно включает в себя стихотворения, написанные по случаю свадеб и погребений, духовные оды и эпитафии. Их автор обходит или стилизует суровую действительность и варьи­ рует два мотива. Первый восходит к заимствованной у Горация формуле «carpe diem» (лови мгновение) и призывает читателя наслаждаться каждым днем, часом:

Альбина, знай же: дорог каждый час, Чтоб жизнью и любовью насладиться, Снег седины в свой час покроет нас, Нам поцелуй уже не будет сниться, Цветами красен лишь погожий май...

(«Альбина». Перевод Г. Ратгауза)

Второй мотив — известный мотив бренности:

Ах, где же мгновенья

Тех сладких дней, Когда разгорелось волненье Любви в душе моей

И я был от тебя в восхищеньи? Ушли невозвратно, и истина в том,

Что бренно все в мире, где мы живем.

(«Где те мгновенья?»)

В то время как Грифиус, лично знавший Гофмансвальдау, свой жизненный опыт часто в литературном творчестве возводит в трагическое, поэзия Гофмансвальдау, находившего предметы для воспевания в сфере изысканной жизни городского патриция и придворной аристократии, превращает трагедию жизни в литературный штамп. Исключение современных проблем из его светских стихов ослабляет сенсуалистский принцип его поэзии.

Главное произведение Гофмансвальдау — «Героические письма» (1679), где четырнадцать любящих пар размышляют в письмах, насчитывающих соот­ ветственно по сто александрийских стихов, о своих отношениях. Образцом для этого произведения послужили «Героиды» Овидия.

Для значительной части произведений, которые изданы были только после его смерти Беньямином Нойкирхом, характерны затейливые, вычурные описа­ ния и игра слов. Чрезмерное использование подобных стилистических средств нередко подавляет содержание.

201

Литература XVII века

Лоэнштейн-поэт. В поэтическом творчестве Даниэля Каспера фон Лоэнштейна преобладают два противопоставляемых друг другу в виде антитез кру­ га тем: тема бренности, даже ничтожности жизни, и тема любви. В ярко вы­ раженных натуралистических стихотворениях Лоэнштейн — не заботясь о соблюдении требований поэтик, ограничивающих употребление грубых и не­ приличных слов, — описывал физическую немощь, страдание человека. С дру­ гой стороны, он был неисчерпаем в изобретательности и виртуозно использовал образы, метафоры, гиперболу, сравнения и аллегорию, когда воспевал любовь как животворное начало. В его поэме «Венера», содержащей почти две тысячи александрийских стихов, описывается история богини Любви; поэт провозгла­ шает:

И все, чем на Земле здесь человек владеет: Честь, злато, дружба и достоинство — истлеет. Любовь одна живет, хотя б в Харона челн Спустился грешный дух среди летейских волн — В печальные поля таинственной долины.

Часто стилистически-речевые средства в поэзии Лоэнштейна носят само­ довлеющий характер, как это показывает, например, следующий отрывок из «Венеры»:

...Итак, была Киприда Чудесной женщиной божественного вида:

Глазной зрачок — звезда, сияние во мгле, Цель сладострастия, стрела, — на корабле, Где спереди — коралл, а позади — рубин, Смарагд — на мачте; парус — кармезин, Камчатный флаг, канат волшебных нитей,

Сапфир на веслах, и везде — да сами вы взгляните — Все там из жемчугов...

Становление романа

Освоение большой формы романа — главное художественное достижение повествовательной литературы в Германии XVII века. Ярко выраженные приз­ наки ее — независимая точка зрения автора и преодоление сюжетно-темати­ ческой узости, индивидуализация главных персонажей и часто совершенное в художественном отношении построение широкоразветвленного действия, точ­ ная обрисовка деталей и тщательный отбор средств языка.

Только после окончания Тридцатилетней войны получил широкое развитие самобытный немецкий роман во всем многообразии своего жанрового содержа­ ния.

Его появление подготовил Йорг Викрам. Гриммельсгаузену, первому масте­ ру этого жанра, предшествовали многие переводы романов зарубежных писа­ телей.

Авторы поэтик, поначалу не уделявшие внимание роману, обратились к нему после того, как А. Бухольц и Антон Ульрих Брауншвейгский снискали успех как сочинители романов. Первые значительные теоретические размышления о романе содержатся у Д. Г. Моргофа (1639—1691), Э. В. Хаппеля (1647—1690) и А. К. Рота. Последний считал, следуя пониманию в XVII веке задач литера-

202

Оформление литературных лагерей во второй половине XVII века

туры, что цель романа — «пробуждение любви в истинную добродетель»; пи­ сатель должен в «приятной форме» сообщить читателю разные «полезные ве­ щи». Автор романов может изображать людей из разных сословий, предпочте­ ние, однако, надо отдавать «людям знатным и известным» 30. Речь персонажа должна в то же время отражать «его сословную принадлежность» 31.

Немецкий роман XVII века заимствовал образец из зарубежной литерату­ ры. Были известны три типа романа: так называемый героико-галантный «госу­ дарственный» роман, пасторальный роман и плутовской роман.

Что представляет собой героико-галантный роман? Можно сказать, клас­ сическим образцом его является роман «Амадис», автор которого неизвестен. Это произведение, включающее 24 тома, попало в Германию из Испании через Францию уже в конце XVI столетия (1569—1595).

Разнообразные, порой бурно протекавшие переживания рыцаря Амадиса, его приключения с дамами общества, его встречи с феями и волшебниками и, наконец, его брак с королевской дочерью — все это сделало «Амадис» прообра­ зом европейского романа, породившим большое количество более или менее эпигонских, создававшихся по его образцу романов о рыцарях и о придворном обществе.

К героико-галантным «государственным» романам относится также «Аргенида» (1626—1631) англичанина Д. Барклея.

В нем на многочисленных примерах рассматриваются вопросы государст­ венной политики, обсуждаются различные формы правления и взвешиваются вопросы войны и мира. Общественная тематика переплетается с любовными историями, интригами и кровавыми столкновениями.

Наиболее значительным немецким романом этого направления является «Великодушный полководец Арминий» (2 тома, 1689—1690) Даниэля Каспера фон Лоэнштейна, насчитывающий более трех тысяч страниц.

Лоэнштейн обратился к историческому сюжету — победе херусков под предводительством Германа над римлянами — и постарался собрать подробные и обширные доказательства того, что германцы превосходили римлян как в военном отношении, так и в моральном. Этому возвеличиванию немцев соответ­ ствует — так же как и в драмах Каспера, и в его поэзии — вычурный, перегру­ женный формальными средствами стиль.

Из множества авторов героико-галантного «государственного» романа следует выделить трех: основателя библиотеки в Вольфенбюттеле, которой позднее в течение многих лет управлял Лессинг, герцога Антона Ульриха Брауншвейгского (1633—1714), чьи четко продуманные в композиционном отно­ шении романы должны были, по мысли автора, стать «настоящей школой для двора и дворянства» 32; протестантско-ортодоксального поэта Андреаса Бухольца (1607—1671) и Генриха Ансельма фон Циглера и Клипхаузена (1663— 1696). Роман Циглера «Азиатская Баниза» (1689) в широко разветвленном действии соединил в себе все свойственные этому типу романа элементы изоб­ ражения и пользовался большим успехом вплоть до XVIII века.

Пасторальный, или пастушеский, роман представляет собой относительно самостоятельный тип романа, хотя не всегда можно провести четкую грань между ним и героико-галантным романом.

Своих предшественников он имел в пастушеской поэзии, наиболее значи­ тельными представителями ее в позднесредневековый период были итальянец Якопо Саннадзаро («Аркадия», 1502), португалец де Монтемайор («Диана», 1541) и англичанин Филипп Сидни («Аркадия», написан в 1579 г., опубликован в 1590—1593 гг.). У Сидни, который в Германии пользовался особым успехом,

203

Литература XVII века

задача пастушеского декора ограничивалась его композиционной функцией; подлинные цели автора — рассмотрение моральных и политических вопро­ сов — осуществлялись в обстоятельных разговорах героев романа на такие темы, как честь и добродетель, философия, религия, воспитание и искусство. Пятитомный роман «Астрея» (1607—1623) француза Оноре д'Юрфе также считался образцом для немецкой пастушеской поэзии.

Все эти произведения способствовали вытеснению средневекового аске­ тизма — черты, которую утратила литература в течение XVII века, когда на первый план выступили многословные описания пастушеской идиллии, дале­ кой от реальной жизни.

К немецким пастушеским романам, пользовавшимся большим успехом, относится «Адриатическая Роземунда» (1645) Филиппа фон Цезена (1619— 1689).

Вромане изображается история любви силезского помещика и знатной венецианки. Терзаясь мыслью, что различия религий, которые они исповедуют, помешают им соединиться, женщина возвращается в деревню; там она остается до своей, наступившей преждевременно смерти, причиной которой послужила трагическая любовь. В этом романе Цезен, ратовавший за религиозную терпи­ мость, использует уже испытанные изобразительные средства. Действие романа часто прерывается «учеными» комментариями и рассуждениями.

Вто же самое время широкое распространение получил противополож­ ный тип романа, опять-таки опиравшийся на иностранные образцы. В 1615— 1617 годах появились переводы испанских плутовских романов «Жизнеописа­ ние плута Гусмана де Альфараче» (1599) Матео Алемана (1547 — ок. 1613)

и«Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения» (1554) неиз­ вестного автора.

Их герои — представители неимущих классов, нередко вынуждены с тру­ дом пробиваться в жизни — подобно Тилю Уленшпигелю. Названный по ро­ ду занятий центрального персонажа — пикаро (шельма, плут), этот тип рома­ на строится как цепь эпизодов, связанных между собой похождениями одно­ го героя. Роман о пикаро, как правило, не показывает развития героя; жизнь пикаро — это цепь авантюр под знаком фортуны, переменчивого счастья. В конце он отказывается от бродяжничества и становится отшельником.

Пикарескный роман получил известность в Германии благодаря воспитан­ нику иезуитского ордена Эгидиусу Альбертинусу (1560—1620). Он перевел «Гусмана де Альфараче». К высшим достижениям этого типа романа относят­ ся романы Гриммельсгаузена и Рёйтера.

Последователями Гриммельсгаузена были Даниэль Шпеер (1636—1707)

иИоганн Беер (1655—1705).

Всвоем романе «Симплицианский светский наблюдатель» (4 тома, 1677— 1679) Беер рассказывает о приключениях пикаро, который легче и радостнее бродит по свету, чем обремененный кошмаром Тридцатилетней войны герой Гриммельсгаузена Симплициус. Как рассказчику Бееру присущ выразитель­ ный народный язык. Его наиболее совершенное художественное произведе­ ние — дилогия «Немецкие зимние ночи» и «Развлекательные летние дни» (1682). В нем описываются развлечения и удовольствия — охота, игры, любов­ ные переживания — представителей почти всех сословий Верхней Австрии — родины писателя.

Близость к плутовскому роману видна также в творчестве Эберхарда Вернера Хаппеля (1647—1690). Его «Студенческий роман» (1690) дает наглядную картину студенческой жизни XVII века.

204

Оформление литературных лагерей во второй половине XVII века

Под влиянием пикарескного романа на исходе XVII столетия возникают романы о музыкантах. Они содержат описание судеб немецких композиторов и музыкантов. Примечательные романы этого периода написаны Вольфгангом Каспером Фринцем (1641—1717) и Иоганном Кунау (1660—1722).

Христиан Вейзе тоже пошел в своем творчестве иным путем, чем предста­ вители придворной литературы. Его морализирующие, написанные трезво-дело­ вым языком романы дают образцы правильного человеческого поведения.

Они должны были показывать, «как нужно вести себя в политической жиз­ ни среди друзей и врагов, в счастье и бедствиях, с людьми высокого и низко­ го звания, если только хочешь не загубить свое счастье и, напротив, все блага извлечь из благоприятных случаев» 33.

В этом смысле он нападал на тех своих современников, у которых не было прилежности в работе и умения приспособиться к обстоятельствам (напри­ мер, «Три главных злодея в Германии», 1671, и «Три злейших дурака во всем мире», 1673). Дидактические цели Вейзе напоминают литературу о дураках XVI века (Эразм, Брант, Мурнер).

Ганс Гриммельсгаузен

Самым значительным немецким прозаиком XVII столетия становится Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен (1621 или 1622—1676). Благодаря силе реа­ листического изображения и народности, благодаря наполненности жизнью, юмору, мудрости и глубокой человечности его творчество принадлежит к явлениям мировой культуры. Его творческое наследие, включающее в себя сказания и короткие рассказы, политические трактаты и листовки, шванки, но прежде всего рассказы и романы, основывается на народной повествователь­ ной традиции XVI века. Но он испытал также воздействие плутовского романа, героико-галантного романа, современной морализирующей сатиры и Библии.

В прозе Гриммельсгаузена «соединяются полнота увиденного, пережитого, приобретенного опытом (элементами как бы документального характера) с прочитанным, обдуманным и познанным (элементами образованности, кото­ рые основываются на предполагаемом, уже до него существовавшем в той или иной форме). До нас дошло произведение, которое ...и сегодня остается жи­ вым, вследствие широты воспроизведенной в нем действительности, а также постановки насущных вопросов о смысле человеческой жизни и перспективах общественного бытия...» 34.

В основе романа «Затейливые приключения немецкого Симплициссимуса» (1668) лежат опыт и переживания поэта, приобретенные им в Тридцатилетнюю войну.

Юношей Гриммельсгаузен был увезен из своего родного городка Гельнхаузен (Гессен) проходившими мимо войсками и определен конюхом. Он стал мушкетером, а затем писарем у коменданта императорской крепости города Оффенбург, барона фон Шауэнбурга, на службе у которого он оставался управляющим и после войны. Год спустя после женитьбы на дочери вахмистра в 1650 году Гриммельсгаузен поселился в деревне Гайзбах в баденском Ренхтале; с 1667 года и до своей смерти он был старостой в городке Ренхен, распо­ ложенном неподалеку от Гайзбаха.

Роман о Симплициссимусе состоит из пяти книг и "Continuatio" («Продол­ жения»; три последовавших затем коротких романа представляют собой отно­ сительно самостоятельные произведения). Роман повествует о необычных приключениях молодого человека в сумятице Тридцатилетней войны.

205

Г. Я. К. Гриммельсгаузен: Сатирический Пильграм (1667)

Литература XVII века

Выросший в горной деревне, уда­ ленной от всех событий, происходив­ ших в мире, юноша вынужден был стать свидетелем того, как солдатские орды разоряют усадьбу его приемного отца; объятый ужасом, он бежит в лес. У отшельника, который приобщает его к христианской вере, он учится читать и писать и вследствие своей оторванности от жизни получает имя «Симплициус» (простак). После смер­ ти отшельника — его настоящего от­ ца, который раньше был дворянином

иофицером, — Симплициус попадает

всамое пекло войны. Под именем еге­

ря фон Зоэста он добивается славы и богатства. В Париже становится певцом и любовником знатных дам. Он познает развращенность и рас­ путство аристократического мира. Однако за ним по пятам крадутся не­ счастья. Преследуемый болезнями, разорением, он все-таки остается в живых. Ободренный своим другом Херцбрудером, который наставляет его на истинный путь, он, однако, снова возвращается к бродяжничеству и попадает к странствующим маро­ дерам, грабящим и разоряющим все, что попадается им на пути. На­

конец он одумывается и совершает паломничество вместе с Херцбрудером к деве Марии. Там, из страха перед вечным проклятием, он становится като­ ликом. После ряда приключений он снова находит в лесах Шварцвальда своих приемных родителей, которые рассказывают ему о его знатном происхожде­ нии. Со своим приемным отцом Симплициус совершает путешествие к Муммельзее, чтобы отыскать сказочное царство сильфов (воздушных, здесь: водя­ ных духов). Дальнейшие странствия приводят его в Россию, к татарам и, на­ конец, в Корею. После более чем трехлетних блужданий Симплициус воз­ вращается на родину, где между тем воцарился мир. Устав от земных скитаний, он отрекается от света и становится отшельником. (В «Продолжении» романа Симплициус попадает на остров, где он много лет ведет деятельную трудовую жизнь: это первая значительная робинзонада немецкой литературы 35.)

В этой показательной жизненной судьбе Гриммельсгаузен уловил сущест­ венные явления эпохи Тридцатилетней войны. Симплициус сталкивается лицом к лицу с миром, делающим человека игрушкой в руках фортуны, где, по словам поэта, ничего нет более постоянного, чем непостоянство.

Гриммельсгаузен использует принцип контрастного изображения, который основывается на противопоставлении вымысла и реальности и дает возмож­ ность выйти за рамки жизнеописания главного героя. «Снова и снова обна­ руживается этот неожиданный поворот, изменение, которое сводится к осо­ знанному противопоставлению идеала и действительности, намерения и прак-

206

Оформление литературных лагерей во второй половине XVII века

тических действий, утопии и подлинного преодоления ситуаций» 36.

К Vanitas * — мышлению своего столетия Гриммельсгаузен относится сдер­ жанно. Он прославляет совместную жизнь людей, угодную богу, основанную на нравственности и доброте. Образцовыми ему представляются социальные условия перекрещенцев, с которыми Симплициус сталкивается во время своих скитаний по Европе: «Там не знали ни гнева, ни досады, ни мести, ни зависти, ни вражды, никаких забот о временном, никакого чванства, скупости, страсти к игре или танцам, никакого душевного сокрушения! Одним словом, то была такая отрадная гармония, коя, казалось, была предназначена, чтобы со всею честностию приумножать род людской и царство божие... Но ах! — вздыхал я частенько. — Когда бы ты мог склонить перекрещенцев, чтобы научили они своей праведной жизни твоих единоверцев, то вот был бы ты святой человек!» **

Сетования Гриммельсгаузена на мир не исчерпываются обобщенной, словно бы не связанной с его временем критикой явлений морального упадка, но неизменно пробиваются к социальным причинам, их породившим. При­ мечательным в этом смысле является разговор Симплициуса с грабителем Оливье, который сравнивает свои разбойничьи злодеяния с феодальной полити­ кой насилия: «Скажи-ка мне, много ли королевств или княжеств не добыто или не приобретено разбоем? И где и какому королю или князю почли позором или поставили в вину, когда он пользуется доходами со своих земель, кои все добыты или приобретены разбоем? А что еще можно назвать благороднее того промысла, в который я теперь пустился?»

Критика современных порядков достигает высшей точки в известной аллегории сословного древа — широко распространенной с XVI века благодаря листовкам. Изображение этого древа Гриммельсгаузен воссоздает в словес­ ной форме: «На каждой вершине сидело по кавалеру, а сучья заместо листьев убраны были молодцами всякого звания ...Корень же был из незначительных людишек, ремесленников, поденщиков, а большею частию крестьян, и подобных таким, кои тем не менее сообщали тому древу силу и давали ему ее вновь, коль скоро оно теряло ее; и они даже заменяли собою недостающие опавшие листья, себе самим еще на большую пагубу! Также сетовали они на тех, кто стоял на ветвях, притом не облыжно, ибо вся тяжесть того древа покоилась на корнях и давила их такою мерою, что вытягивала из их кошельков все золото, будь оно хоть за семью печатями. А когда оно переставало источаться, то чистили их комиссары скребницами, что прозывают военною экзекуциею, да так, что исторгали у них из груди стоны, из глаз слезы, из-под ногтей кровь, а из костей мозг».

Столь насыщенное образами, широкое и точное описание социальных причин нищеты и бедствий в стране почти не встречается в немецкой литерату­ ре XVII столетия. Особое значение оно приобретает благодаря тому, что не искусственно подгоняется к изображаемой истории, но органически вырастает из нее.

Отношение Гриммельсгаузена к христианству характеризуется активным гуманизмом, направленным на преодоление социальных проблем. Он «ограни­ чивается мерками христианских взглядов и оценок, но интерпретирует их в духе крестьянина, плебея, трудящегося человека» 37. Очень критична позиция

*Тщетность (лат.), то есть в основе лежала мысль о тщетности всех человеческих стремлений.

**Отрывки из романа даются в переводе А. Морозова, см.: Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен. Симплициссимус. Л., 1967.

207