История немецкой литературы.Том 1

Литература XVII века

кое существование мейстерзанг. Одновременно ряд язвительных насмешек направлен против богатых бюргеров.

Бахвальство ученостью и надутую чванливость высмеивает пьеса «Хоррибиликрибрифакс» (написана ок. 1650, напечатана в 1663 году) — переделка «Хвастливого воина» («Miles gloriosus») Плавта, комедии о бахвалящихся солдатах.

Хоррибиликрибрифакс и его приятель Дарадиридатумтаридес — бывшие ландскнехты Тридцатилетней войны, ставшие бродягами. К этим хвастунам автор присоединяет опустившегося ученого Семпрония и Кириллу, непутевую бабенку. Как христианский поэт, Грифиус рядом с хвастунами выводит на сцену глупых и умных дев, последние получают вознаграждение, уже земное, а не на небесах. Изображение «мира наизнанку» варьируется в любовных связях героев. Примечательно сочетание старого сюжета и знакомого сплетения интриг с ярким реализмом.

Комедия «Возлюбленная Роза» (1660), написанная под впечатлением «Левендальцев» Вондела, — самое значительное из драматических произве­ дений Грифиуса. В ней разрабатывается вошедший в мировую литературу с шекспировской трагедией «Ромео и Джульетта» мотив вражды соседей, которая становится препятствием на пути любящих друг друга детей. В конце концов поэт примиряет враждующих и дает возможность влюбленным заключить желанный союз. Действие комедии состоит из двух развивающихся параллель­ но сюжетных линий, где «высокая» любовь аристократов противопоставляется «низкой» любви крестьян; последние представлены неуклюжими, но добро­ душными людьми.

Орденская драма

Большую роль в распространении католицизма, поддерживаемого контрре­ формацией, играла так называемая орденская драма (драма иезуитов и бене­ диктинцев). Она начала развиваться уже во второй половине XVI столетия и опиралась преимущественно на трагедии Сенеки и теоретические сочинения Скалигера.

В 1594 году вышла в свет поэтика орденской драмы, написанная иезуитом Якобом Понтаном (1542—1626), под названием «Poeticarum institutionum libri III». В мировоззренческом плане она ориентировалась на идеи христиан­ ского стоицизма, терпение и выдержку человека, находящего в трудных жиз­ ненных испытаниях утешение в вере и молитвах. Орденская драма писалась на латинском языке; постановки этих пьес отличались помпезностью, внушитель­ ный характер им придавали используемые в изобилии технические приспособ­ ления для сцены (подвижная сцена, сменяющиеся декорации, летательные устройства, световые эффекты, фейерверки) и художественная декламация. Это должно было усиливать ее воздействие и убеждать зрителя в значитель­ ности и достоверности сообщаемых правил поведения (готовность к покаянию, способность устоять перед земными соблазнами вопреки «дьявольскому наваж­ дению»). Эти пьесы нередко содержали прологи и интермедии на немецком языке, которые должны были облегчить зрителю понимание содержания. В течение столетия орденская драма постепенно сошла с рыночных площа­ дей и других игровых площадок и утвердилась при дворах, где она могла осу­ ществлять свою агитационную функцию в среде «феодальной элиты» 18.

Самыми значительными авторами иезуитской драмы были Якоб Бидерман

178

Развитие жанров в первой половине XVII столетия

(1578—1639) — ученик Я. Понтана, и Якоб Бальде (1604—1668). В движении контрреформации они представляли умеренные позиции и не боялись высту­ пать с критикой религиозного фанатизма и нетерпимости в собственном лагере. Наибольшим успехом пользовалась пьеса Бидермана «Ценодоксус» (первое представление состоялось в Мюнхене в 1602 году; в переводе на современный немецкий язык, выполненном Л. Мейхелем, получила подзаголовок «Доктор из Парижа»). В пьесе представлена история солидного ученого, на первый взгляд доброго и благочестивого, которого, однако, судья на том свете признает виновным в смертном грехе «superbia» (гордыни) и предает вечному проклятию. Благодаря чуду об этом приговоре становится известно и на этом свете, что побуждает бывших его учеников отречься от мира и жить в молитвах и покаянии. Ведь (так говорится в хоре мертвых в конце VI действия): Vita enim hominum, nil est nisi somnium (Жизнь человека — не более чем сон).

Сходные миссионерские цели в духе христианского стоицизма, равно как и орденского обета (восхваление бедности, целомудрия, послушания), преследуют и драмы Бидермана «Велизарий» (1607) и «Филемон Мартир» и «Иоаннес Калибита» (обе в 1618 г.). Перу Я. Бальде принадлежит драма «Иевфай» (1637). Сюжет ее основан на ветхозаветном предании о судьбе военачаль­ ника Иевфая, который согласно данному перед сражением обету вынужден принести в жертву свою дочь. (Лион Фейхтвангер обращается к этому сюжету в своем последнем романе «Иевфай и его дочь».) Пьеса Бальде также призывает к безраздельной вере в бога, которую он считает единственно надежной опорой во всех житейских бурях. Самым видным представителем бенедиктинской Драмы является Зимон Ретенбахер (1634—1700). Его пьесы («Деметриус», 1672, «Персей», 1674) написаны не по библейским, а по античным сюжетам. В них варьируется мотив бренности всего земного и содержится призыв к самосозерцанию. В отличие от иезуитских пьес, в которых преобладает безжа­ лостное наказание земных прегрешений, многие бенедиктинские драмы выра­ жают веру в милосердие бога.

Во второй половине столетия, около 1650 года, в империи насчитывалось примерно 50 иезуитских театров — орденская драма переживает свой расцвет при венском дворе. Здесь она постепенно переродилась в феодальную монумен­ тальную драму. Основной задачей ее было прославление вновь укреплявшего свои позиции католицизма.

Представителем орденской драмы был Николо Аванцинус (1612—1686), ее ведущим теоретиком — Якоб Мазен (1606—1681). Мазен в 1654 году опуб­ ликовал поэтику, в которой он, отталкиваясь от аристотелевского понима­ ния трагедии, обосновывает значение катарсиса, вызываемого состраданием и страхом.

Поэзия

Забота Опица о немецком языке и его практические рекомендации, особен­ но по части метрической системы, имели большое значение прежде всего для развития лирической поэзии.

Ее диапазон включает в себя большое количество жанров — от народных песен, церковной песни обеих религий, религиозно-оппозиционных стихов до поэзии городского бюргерства и, наконец, галантной любовной песни и панегирической поэзии, которая по содержанию и форме соответствовала придворному вкусу. Определенных успехов достигла также неолатинская поэзия (см. с. 195).

179

12»

Литература XVII века

Больше, чем в других жанрах, в лирике выработались новые формальные приемы, постоянное использование которых привело к «яркому функциониро­ ванию стиля»19. Обилием неожиданных метафор, метонимий, перифраз и анти­ тез, оксюморонов и гипербатона поэт стремился поразить читателя или слу­ шателя, вызвать у него изумление. Той же цели служило использование редких слов, необычных выражений и неологизмов, звукоподражательных эффектов и смысловых пауз.

Главными представителями этого течения в лирике были в первый период Георг Филипп Гарсдерфер, Иоганнес Клай (1616—1656) и Зигмунд Биркен (1626—1681). Эти поэты, составившие так называемый Нюрнбергский кру­ жок, опирались на формально-артистические приемы итальянского поэта Джамбаттисты Марино (1569—1625), которого они взяли за образец для своего творчества. Сближает этих поэтов, совершенно разных по социальному положению и индивидуальному опыту, обращение к салонным темам. К этой группе примыкали также Иоганнес Рист (1607—1667) и Катарина Регина фон Грайфенберг (1633—1694); заботясь в первую очередь о богатстве и гибкости созвучий и форм, они нередко пренебрегали содержанием. В их числе был и сторонник Опица и ученик Бухнера Филипп фон Цезен (1619—1689).

В лирике формалистических экспериментов, хотя она и способствовала развитию выразительных средств немецкого языка, не отражалась реальная действительность. Если затрагивалась тема войны или социальных бедствий, то описание их, как правило, было поверхностным.

Напротив, в творчестве многих известных поэтов нашло отражение основ­ ное содержание эпохи и выдвинутые ею на первый план социальные и общест­ венные вопросы: война и мир, жизнь и смерть. Они становились темами песен, сонетов, од М. Опица, Г. Р. Векерлина, П. Флеминга, А. Грифиуса. Эти поэты защищали определенные моральные и политические позиции. Основным отличительным признаком их поэзии является надсословная гуманистическая позиция. Насколько широк был диапазон поэзии, связанной с жизнью, пока­ зывает творчество Даха и Шпее.

Симон Дах (1605—1659), глава поэтического кружка в Кёнигсберге, ка­ сается почти всех сфер жизни, прежде всего в стихотворениях на случай (рож­ дение, крещение, бракосочетание, смерть); писались они по заказу дворян или бюргеров. Многие из стихотворений и песен С. Даха страдают некоторой ограниченностью. В лучших же сочинениях, для которых характерны мягкая, свойственная народной песне задушевность, поэт поднимается до основных вопросов человеческого бытия. Особую значимость приобретают те из его стихотворений, в которых излиты скорбь о его собственной судьбе и судьбе истерзанного отечества, тоска по миру и гармонии. Известность среди прочих получило его стихотворение «Нет ничего нужнее, дороже для людей». Стихо­ творение «Анхен из Тарау», которое долгое время приписывали ему, принадле­ жит, по всей вероятности, поэту Генриху Альберту (1604—1651).

Глубоко пережитые события действительности нашли отражение в поэти­ ческом творчестве иезуита Фридриха Шпее (1591—1635). В его поэзии тесно переплетаются мотивы благочестия, умиление природой и пастушеский декор, религиозная тематика и выражение радости жизни. Основу его творческого наследия составляет сборник стихотворений «Упрямый соловей, или Духовно- поэтически-развлекательная роща» (написанный в 1629 году и опубликованный после смерти). Книга «Cautio Criminalis» («Осмотрительность в вопросах юрисдикции», 1631) принадлежит к наиболее смелым выступлениям против суеверий и предрассудков в XVII веке. Шпее, который по роду своей службы

180

Развитие жанров в первой половине XVII столетия

был обязан сопровождать к месту казни осужденных на смерть «ведьм», выступил с обвинениями против пыток, заблуждений в отношении ведьм и судопроизводства своего времени.

Георг Рудольф Векерлин

В 1641 году вышла в свет книга под названием «Духовные и светские стихотворения». Автором ее был Георг Рудольф Векерлин (1584—1653).

Сын чиновника, он после изучения права поступил на придворную службу. С 1620 года в качестве пфальцского дипломата служил в Лондоне, где распо­ ложил к себе английских королей. Блестящая карьера не помешала поэту сохранить трезвый взгляд на политическую и социальную жизнь.

Поэтический сборник Векерлина содержит сонет «К Германии». Это призыв поэта к своим соотечественникам побороть антинациональные силы, державшие страну в зависимости и угнетении:

Проснись, Германия! Разбей свои оковы И мужество былое в сердце воскреси!

От страшной кабалы сама себя спаси, Перебори свой страх! Услышь свободы зовы!

Тиранов побороть твои сыны готовы! Не снисхождения у недругов проси,

Аподлой кровью их пожары загаси

Исправедливости восстанови основы!

На бога положись и слушай тех князей, Которых он послал для высочайшей цели: Отмстить виновникам погибели твоей,

Заступникам твоим помочь в их правом деле! Не медли! Поднимись! Зловещий мрак развей, Чтоб разум и добро безумье одолели!

(Перевод Л. Гинзбурга)

Опыт, который поэт приобрел при английском дворе, способствовал форми­ рованию взглядов, приведших его в конце концов в лагерь революции 1648 года и сделавших его сторонником Джона Мильтона.

Наряду с политическими стихотворениями у Векерлина находим и такие, где он прославляет радости человеческого бытия; эти стихи написаны в естест­ венно-непринужденной манере, в них поэт мало заботится о метрических и формальных законах. В многострофной оде «Пирушка» он пишет:

Чем бесконечно тараторить: Разбой, чума, беда, война — Предпочитаю с вами спорить О вкусе дичи и вина.

Вино взогреет кровь густую, Дичь взбудоражит аппетит, И ночью муж не вхолостую С женой проспит.

(Перевод Л. Гинзбурга)

181

Литература XVII века

Векерлин — вслед за французскими поэтами XVI века К. Маро, П. Рон­ саром, Дю Белле — ввел в немецкую литературу оду. К этому жанру обраща­ лись Флеминг, Грифиус, Клопшток, Гёте, Гёльдерлин, но образцы его дал Векерлин уже в своем первом поэтическом сборнике «Оды и песни» (в 2-х тт., 1618, 1619). Векерлин одновременно с Опицем способствовал созданию само­ бытной по содержанию и тематике немецкой поэзии, используя новые строфи­ ческие формы, разрабатывая и совершенствуя выразительные возможности языка и поэтические средства.

Пауль Флеминг

Втечение нескольких лет служил при дворе и Пауль Флеминг (1609—1640).

В1636—1639 годах в составе посольства Голштинии он совершил путешествие

вРоссию и Персию. Впечатления этих поездок, война и протестантское воспитание — его отец был школьным учителем и пастором — наложили пе­ чать на формирование мировоззрения этого преждевременно ушедшего из жиз­ ни поэта. В сонете «Эпитафия господина Пауля Флеминга, д-ра мед., кою он сочинил сам в Гамбурге марта 28 дня лета 1640 на смертном одре, за три дня до своей блаженной кончины» он писал о себе:

Япроцветал в трудах, в искусствах и в бою, Избранник счастия, горд именитым родом, Ничем не обделен — ни славой, ни доходом.

Язнал, что звонче всех в Германии пою.

(Перевод Л. Гинзбурга)

Как поэт Флеминг сформировался под влиянием Опица, которого он высоко ценил. Важные политические и мировоззренческие вопросы эпохи нашли отражение в его литературном творчестве в равной мере, как и дружба, любовь и природа, воспетые им в часто фривольных, озорных стихах. Это был гордый человек, который с достоинством нес звание поэта и, так же как Опиц, считал, что поэт не ниже особ знатного происхождения: «Знатность рода не служит мне... я сам — мое дворянское поместье». Против войны Флеминг не раз выступал как истинный, пламенный гуманист. В «Новогодней оде 1633» он писал:

Марс, опомнись! Не кичись! Милосердью научись И скажи: «На что мне меч?

Тьфу! Игра не стоит свеч!»

(Перевод Л. Гинзбурга)

Флеминг создал немало духовных песен. Наиболее глубокая вера в бога выразилась в его песне «Во всех делах моих». Вместе с тем он был твердо убежден в том — как показывает стихотворение «К самому себе», — что че­ ловек сам несет моральную ответственность за свою судьбу:

Что славить? Что хулить? И счастье и несчастье Лежат в тебе самом!.. Свои поступки взвесь! Стремясь вперед, взгляни, куда ты шел поднесь.

182

Развитие жанров в первой половине XVII столетия

Тому лишь, кто, презрев губительную спесь, У самого себя находится во власти, Подвластна будет жизнь, мир покорится весь!

(Перевод Л. Гинзбурга)

В стихотворениях, написанных во время путешествия, обнаруживается характерная особенность его поэзии: тесная связь объективного созерцания действительности и внутренних переживаний. Этим стихотворениям присуще не столько описание захватывающих внешних впечатлений, сколько стремление определить свое отношение к вещам, выразить собственное восприятие.

Короткая жизнь Флеминга была омрачена предчувствием ранней смерти. Однако даже в своих меланхолических стихотворениях он не предавался полностью унынию, но пытался каждому личному переживанию, настроению придать всеобщий характер. Полное собрание стихотворений Флеминга на немецком языке было издано только после смерти поэта его другом, учителем и спутником по путешествию Адамом Олеарием (1603—1671) под названием «Немецкие поэмы Пауля Флеминга» (1642). За короткое время эта книга выдержала много изданий.

Поэт Андреас Грифиус

Творчество уроженца Силезии Андреаса Грифиуса являет собой вершину немецкой литературы XVII века. Его лирике присущи мировоззренческая глубина и совершенство формы. В своем творчестве Грифиус опирался на современные ему правила поэзии, его стихи и песни нередко обнаруживают (например, сонет) строгое построение отдельных частей текста, логически связанных по содержанию. Эти достижения поэта, так же как и его выразитель­ ный, богатый оттенками язык, сделали Грифиуса самым значительным поэтом столетия. Идейно-художественную основу его творчества составили пере­ живания Тридцатилетней войны. Размышления о ней содержатся, например, в сонете «Слезы отечества, год 1636»:

Мы все еще в беде, нам боль сердца буравит, Бесчинства пришлых орд, взъяренная картечь, Ревущая труба, от крови жирный меч —

Все жрет наш хлеб, наш труд, свой суд неправый правит.

Враг наши церкви жжет, враг нашу веру травит. Стенает ратуша!.. На пагубу обречь Посмели наших жен — кому их оберечь?

Огонь, чума и смерть... Вот-вот нас жизнь оставит.

Здесь каждый божий день людская кровь течет! Три шестилетия! Ужасен этот счет.

Скопленье мертвых тел остановило реки.

Но что позор и смерть, что голод и беда, Пожары, грабежи и недород, когда Сокровища души разграблены навеки?!

(Перевод Л. Гинзбурга)

183

Литература XVII века
	Уже этот ранний сонет свидетель­
	ствует о выразительности его поэтиче­
	ского языка; реализм образов и ритм
	стиха приковывают внимание и глубоко
	трогают читателя или слушателя, вызы­
	вая	сопереживание.			После		описания
	ужасов		войны	высшим		проявлением
	скорби		поэта	является		переживание,
	порожденное этико-моральными бедст­
	виями.
	Во многих стихотворениях поэта —
	как	в	«Сонетах из		Лиссы»		(1637),
	где «Слезы отечества» помещены под
	названием «Жалоба опустошенной Гер­
	мании», так и в двух последующих сбор­
	никах («Воскресные и праздничные со­
	неты», 1639 г., и «Сонеты Андреаса Гри-
	фиуса»,		1643	г.) — человек изобража­
	ется игрушкой в руках счастья, увлекае­
	мый своенравной и прихотливой фор­
	туной. Жизнь его предстает сплетением
	бессмысленных стремлений, отданных во
П. Флеминг (А. М. фон Шурман)	власть		скоротечности		и	непостоянству.
	Эти	мотивы Грифиус			варьирует снова
	и снова в ряде образов и сравнений, ко­

торые нередко заимствует из Библии, а также из надгробных проповедей и сборников эмблем.

В сонете «Все бренно» говорится:

Куда ни кинешь взор — все, все на свете бренно. Ты нынче ставишь дом? Мне жаль твоих трудов. Поля раскинутся на месте городов, Где будут пастухи пасти стада смиренно.

Пройдут, что сон пустой, победа, торжество: Ведь слабый человек не может ничего Слепой игре времен сам противопоставить.

(Перевод Л. Гинзбурга)

И здесь главная мысль заключена в последней строке, которая находит общий знаменатель для всех разрозненных образов:

Ведь смертный никогда о вечности не мыслит!

(Перевод Г. Ратгауза)

Обращение к вечному представляет, по мнению Грифиуса, единственную для человека возможность обрести спасение души и выстоять в хаосе жизни. За словами «что есть вечно» скрывается признание бога и олицетворяемого им мира гармонии и покоя. В сонете «Бог знает обо мне» выражена глубокая

184

Развитие жанров в первой половине XVII столетия

вера в бога, который всегда заботится о нем, «своем дитяти». Правда, про­ тестантское мировоззрение Грифиуса давало ему возможность для более диалектического взгляда. В стихотворении «Проснись! Проснись, господь Христос!» он вопрошает «господа», как бог любви мог допустить разруши­ тельную силу войны:

...воздаст ли тот хвалу, Кто ввергнут в нищету? И прочен ли союз,

В который верим мы, когда мы адов груз Не в силах удержать?..

Скорбь Грифиуса, однако, не выливалась в характерные для средневе­ ковья пренебрежение жизнью и веру в потусторонний мир. Напротив, в своих стихотворениях он воспевал и многочисленные радости жизни, в основе ко­ торых лежат представления о подлинных — не мнимых — ценностях.

Наряду с сонетом и одой — он предпочитал писать их александрийским стихом — Грифиус испробовал ряд других поэтических форм (многострофную песню и стихотворение, секстину, эпиграмму).

Его эпиграммы, написанные в принятой тогда манере, содержат нападки на игроков, рифмоплетов, гулящих женщин и пр. Его поэтическое творчество включает также религиозные стихи и панегирики.

Грифиус охотно прибегает к приемам антитезы, использует односложные слова и двусложные сочетания частиц, которые при необходимости могут быть как ударными, так и безударными и приводят к частой смене ритма. Нередко

эти средства	способствуют замедленной или торжественной, в соответствии
с замыслом,	интонации многих стихотворений.

Георг Филипп Гарсдерфер

Всвоей «Поэтической воронке, служащей для того, чтобы в шесть часов накачать каждого немецкой поэзией» (1647—1653) Г. Ф. Гарсдерфер (1607—1658) требовал от поэта «делать прекрасное более прекрасным, отвратительное более отвратительным, чем они есть на самом деле». Гарсдерфер — сын патриция и чиновник нюрнбергского суда — в своем творчест­ ве следовал в основном первой части выдвинутого им требования.

В1644 году вместе с учителем и проповедником Иоганном Клаем он основал «Достохвальный Пегницкий пастушеский и цветочный орден» — по названию реки Пегниц в окрестностях Нюрнберга. В отличие от поэзии цехового мастера Ганса Сакса в первой половине XVI века целью творчества объединившихся в ордене стихотворцев было культивирование в среде знат­ ного бюргерства изысканного вкуса и салонной образованности, ориенти­ рованных на придворный тон. Этот замысел находит уже отражение в «Пегнезийской пасторали», сочинении, носящем программный характер; похвалу браку и супружеской любви Гарсдерфер и Клай соединяют здесь с воспева­ нием красот ландшафтов в окрестностях Нюрнберга. Изысканный, часто игриво-небрежный тон выдерживается и там, где речь идет о войне:

Гремят барабаны, и трубы завыли, По коням! И всадники в бой заспешили,

И пушки взметнули свой огненный шквал,

185

Литература XVII века

Ивсех без разбора разят наповал. Колеса скрипят, и повозки скрежещут,

Иливень железный, жестокий все хлещет, Бой грянул, и катятся головы с плеч, Сверкает и свищет неистовый меч.

Гарсдерфер — виртуозный стилист и мастер живописных средств выраже­

ния	(ономатопея, изобилие метафор) — настойчиво выступал за литератур­
ный	немецкий язык.

В третьей части его «Воронки» почти на 400 страницах содержится свод «поэтических описаний, иносказательных речений и изысканных выражений», которые должны были служить образцом для немецких поэтов.

В 1645 году Гарсдерфер — опять совместно с Клаем — написал «Про­ должение Пегницких пастухов». В 1641—1648 годах вышли восемь томов «Женских диалогов», в которых затрагивались почти все вопросы современ­ ного общества; изложенные в форме диалогов, они должны были способство­ вать распространению образования среди бюргерской верхушки.

Малые формы народной поэзии

Общественные условия мало благоприятствовали развитию поэзии низших слоев. Все же песня и шпрух, баллада и городская уличная песня (Moritat) продолжали жить и в годы Тридцатилетней войны. В отличие от стихов про­ фессиональных поэтов малые жанры народной поэзии сохраняли простоту формы (короткие парные стихи, ясные образы). Важную роль в распростра­ нении их играли дешевые листовки, которые охватывали сравнительно боль­ шой круг читателей. Темы черпались из всех сфер жизни. Важнейшими со­ бытиями, нашедшими отражение в народной поэзии, были война, социальное положение крестьян, а также развлечения, природа, любовь.

Тридцатилетняя война дала материал для описания сражений, лишений и бедствий, выпавших на долю людей, для изображения грубых сценок из солдатской жизни. Подобную тематику находим, например, в песнях «Как был разбит граф Тилли маркграфом Георгом Фридрихом и генералом Мансфельдом в апреле 1622 года», «Осада города Штральзунда, имевшая место в 1628 году», «Солдатская песня», «Галантная песня о войне». Многие песни отражают стремление к миру завербованных на военную службу крестьян и ремесленников. Яркий пример в этом отношении представляет собой песня «Радостно встреченный голубь мира»:

Наконец летишь ты снова Из кровавых бурь войны, Голубь мира дорогого, Как тебя заждались мы! Из-за грохота картечи,

Свиста пуль со всех сторон, Ружей, сабель грозной сечи Приумолк церковный звон.

Тридцать лет смертей и муки — Вот войны кровавый след. Сколько немцев есть в округе, Столько есть и слез и бед!

186

Развитие жанров в первой половине XVII столетия

Все в руины превратили, Всюду горе и нужда, Мало ль жизней вы сгубили? Ждем мы мира навсегда!

Мировоззренческая позиция, которая определяет	песни и стихотворения
о войне, соответствует основному характеру литературы этого столетия. В них
нередко соединяются реалистическое изображение действительности с мисти­
чески-трансцендентными образами, радости земного человеческого существо­
вания со скорбью и пессимизмом, покорностью судьбе. В отличие от господ­
ствующей придворной литературы в народной поэзии ощущается отчетливая
тенденция к естественной, незатейливой манере	выражения жизненного

опыта.

Большое место занимают в песнях горькие сетования на долю крестьян («Крестьянский обесценен труд», «Нет на свете горше доли, чем крестьянская судьба»). Наиболее известна среди таких песен «Жалоба швабских крестьян»; в первой строфе ее говорится:

Увы, крестьянин бедный я, Сплошная мука жизнь моя,

Мне с каждым днем трудней вдвойне: И жизнь моя — не в радость мне!

Не только жалобу, но и выражение протеста против существующих усло­ вий и даже требование, в случае необходимости, насильственного изменения порядка, преимущественно положения крестьян, нередко содержат народные песни («Поэтому мы от имени Твоего поднимемся против тех, кто нас угне­ тает», «Знамена черные у них»).

Оптимистический тон присущ песням, в которых воспеваются любовь и дружба, природа и красота земли, возделываемой человеком («В мае, когда поют все птички», «Танцуй, девчонка, танцуй», «Лети, о соловей, лети», «Солн­ це смотрит вольно в поле», «О Страсбург, чудесный город»). Песни, подобные этим, побудили Гердера и Гёте к собирательству и изучению народной песни.

Литература религиозного содержания

Религиозное мироощущение нашло отражение в большинстве литератур­ ных явлений XVII столетия. Это соответствовало историческим условиям. Вместе с тем существовала религиозная литература, целью которой было распространение учения официальных религий; с другой стороны, в ней заяв­ ляло о себе религиозное вольнодумство, опиравшееся на традиции мистики.

Вольнодумцы, пропагандировавшие идеал «истинного христианства», вы­ ступали с критикой церковной ортодоксии и светской власти. В плане со­ держания религиозная литература, как правило, черпала материал из народ­ ной жизни. (Исключение составляла разрабатываемая писателями контр­ реформации, особенно иезуитами и бенедиктинцами, орденская драма на ла­ тинском языке.) Эта тенденция к народности, почти не свойственная салон­ ной поэзии, объясняется пропагандистскими целями, которые преследовала ре­ лигиозная литература.

187