8 В. Г. Белинский об эмоциональном тоне лирической поэзии Об одном открытии Белинского

Изучать лирику трудно — гораздо труднее, чем эпос и драму. Вероятно, каждый, кому приходилось анализировать лирическое стихотворение, не раз испытывал чувство беспомощности: перед тобой — пейзаж или эмоциональное состояние, все как будто очень просто; но за простатой этой — сокровище, которое никак не дается исследователю. Как читатель, ты наслаждаешься неисчерпаемым богатством, заключенным в маленьком лирическом стихотворении: но стоит тебе превратиться в литературоведа — и сразу между тобой и стихотворением возникает стена. Небольшое по размерам, однородное по содержанию, вроде и не очень сложное по построению, оно оказывается для исследователя орешком гораздо более крепким, чем пьеса или роман: неизвестно, как к нему подступиться, с чего начать, как «войти» в него. Не случайно поэтому анализ лирического стихотворения так часто сбивается на наукообразный пересказ содержания, подменяется историко-бытовым и стилистическим комментарием, — вещами весьма полезными, но, совершенно очевидно, не заменяющими анализа лирики по существу. Читателя подобные работы оставляют более или менее равнодушным, а у автора остается глубокая неудовлетворенность.

Трудности изучения лирической поэзии во многом объясняются недостаточной разработанностью теории лирики.

На наш взгляд, для построения такой теория чрезвычайно плодотворным окажется обращение к наследию Белинского. Первая половина XIX века была временем кардинального преобразования русской лирики: изменялись принципы изо-

9

бражения человека, жанры, функции слова; стало иным само понятие лиризма. За суждениями Белинского об этом процессе, за оценками поэзии Пушкина, Баратынского, Лермонтова, Полежаева, Кольцова стоит оригинальная и глубокая система взглядов на лирическую поэзию, открывшая новые пути проникновения во внутреннюю жизнь лирического стихотворения.

Единство отдельного лирического стихотворения создается единством настроения, за которым стоит известная мысль. Такое понимание лирического стихотворения мы находим еще у Гегеля¹.

Заслуга Белинского заключается в том, что он впервые в истории эстетической науки дал решение вопроса о единстве всех лирических стихотворений поэта. Подобно тому, как в отдельном лирическом стихотворении есть единство настроения, за которым стоит известная мысль, так в совокупности лирических, стихотворении поэта есть более высокое, «сквозное» единство эмоционального тона, за которым стоит известное миросозерцание. Эмоциональный тон образует посредующее звено между мировоззрением поэта и настроением, выраженным в стихотворении. Поэтому в ходе анализа лирики поэта необходимо определить основной эмоциональный тон и стоящее за ним мировоззрение — и соотнести с тоном разнообразные эмоциональные состояния, характерные для отдельных стихотворений.

В общем виде, в специальных теоретико-литературных работах Белинского этот взгляд на лирическую поэзию не выражен. Но в статьях 40-х гг. о лирике Пушкина, Баратынского, Полежаева, Лермонтова он присутствует как исходная точка и метод изучения.