Симметричный или асимметричный набор?

Вопрос, поставленный в этой форме, требует прежде всего пояснения самих понятий. Слово «симметричный» при рассмотрении типограф­ского построения нельзя применить, ибо симме­тричным является нечто, одна половина которо­го представляет собой зеркальное отображение другой его половины. И хотя в общем симметрия первоначально означала равновесие, с течением времени это понятие сузилось до упомянутого выше значения. Нельзя сказать, что строго сим­метричные предметы неприятны, однако краси­выми они бывают лишь в редких случаях. Вспом­ним о старом платяном сундуке, на правой сто­роне которого была приделана настоящая, а на левой бесполезная замочная бляшка. Было время, когда можно было обойтись без этой ложной бляшки.

Ввиду того, что левая половина центрирован­ного издания — или даже только одной — един­ственной центрированной строки не является зеркальным отображением правой половины, всю структуру в строгом смысле слова вообще нельзя считать симметричной. Следовательно, симметричного набора вовсе не существует, а по­тому следовало бы говорить не о симметричном, а скорее о центрированном наборе, когда строки выключены на середину. Заметим, кстати, что никакой средней оси не существует, а потому не существует также никакого набора по средней оси. Слова «средняя ось» — тавтология. Ось все­гда бывает расположена в середине того, что во­круг нее вращается, даже если предмет не симме­тричен. Рамка вокруг набора, как правило, быва­ет симметричной, но это дополнительный эле­мент, здесь говорить об этом не будем.

Бесчисленные естественные формы, по край­ней мере, внешне, симметричны: фигура челове­ка, животного, семечко, яйцо. Либо они развива­ются в направлении общей симметрии: напри­мер, свободно стоящее дерево. Симметричная фигура человека — два глаза и две руки — нахо­дит свое отражение в симметричной форме кни­ги, а также в книжном титуле, строки которого выключены на середину. Аналогичным образом реагировала симметричная архитектура Ренессан­са на фигуру противостоящего ей человека. Сим­метричное построение — это не признак стиля, не выражение общественной позиции, а всего лишь как бы естественно сложившаяся форма, которая существовала во все времена и при са­мых различных общественных устройствах; пожа­луй, следует признать ее заметное стремление к порядку, к середине.

Чем же привлекают нас многочисленные сим­метричные и мнимо симметричные формы?

Пустой парк в стиле рококо с его строгой зако­номерностью кажется невыносимо претенциоз­ным и тоскливым. Но прогуливающийся там чело­век либо группа людей рождают в нашем созна­нии контраст между геометрической строгостью парка и живым движением, приносят нам радость.

И хотя человек внешне симметричен, уже обе его половины лица никогда не бывают одинако­выми, а нередко даже довольно разными, и это различие подчеркивает выразительность лица и порой делает его красивым. Галька радует наш глаз больше, чем шар. Выразительность и жизнь означают движение. Неподвижная симметрия ли­шена напряженности и оставляет нас холодными и безучастными.

Очень богатая рамка барокко или иная симме­трично построенная орнаментированная рамка, вероятно, кажется нам потому красивой, что дви­жение орнамента нарушает всеобщую статику.

На самом деле, нарушение законченной сим­метрии есть требование красоты. То, что не сов­сем симметрично, значительно красивее безу­пречной симметрии. Искусство никогда не изоб­ражает нагого человека по стойке «смирно», а по­казывает его всего в несимметричной позе: это нарушение симметрии необходимо.

Точно так же мнимо симметричная книга кра­сива и выразительна благодаря подсознательно воспринимаемой противоположности несиммет­ричных рисунков слов и строк и стремлению увя­зать эти элементы в едином «симметричном» по­рядке: порядок в свободе. И наоборот, появление симметричных, статических букв, как, например, AHMTV, в динамичном наборе — приятный сдерживающий момент.

Даже смена мнимо симметричного порядка динамичным порой может быть приятной, ска­жем, в журналах. Однако для этого требуется уве­ренная рука мастера, так как вообще никакой ре­цепт не ведет к искусству. Новейшие примеры из акцидентного набора показывают, что по своей сущности естественный центрированный набор можно чрезмерно перегрузить, сделать претенци­озным, что противоречит его назначению и пре­вращает набор в крик моды.

Правильный набор, который является не гос­подином, а слугой, определяется целесообразнос­тью: поэтому не непоследовательно, а скорее уместно открывать книгу центрированным титу­лом и ставить посредине даже капительные заго­ловки, а подразделы начинать со смещенными влево заголовками.

Таким образом, мы видим, что между мнимо симметричным и не центрированным набором никакого противоречия не существует, а есть лишь многоступенчатые стремления к преимуще­ственно центрированному или преимущественно динамичному расположению, которые во всех своих разновидностях, в зависимости от цели ра­боты, могут быть правильными либо непригод­ными. Остается лишь надеяться, что каждый на­бор будет удачным в свете тех требований, кото­рые к нему предъявляются.