Schelling1 / Том 1

Общие замечания

Посредством (в) первой конструкции продукт уста­ навливается как тождество; это тождество, правда, опять переходит в противоположность, однако эта противо­ положность не связана больше с продуктами, а есть проти­ воположность самой продуктивности. Следовательно, про­ дукт в качестве продукта есть (был) тождество. Но и в сфе­ ре продуктов опять возникает двойственность на второй ступени, и лишь на третьей ступени двойственность про­ дуктов опять становится тождеством продуктов 28. Таким образом, и здесь имеет место переход от тезиса к антитези­ су, а отсюда к синтезу. Последний синтез материи заверша­ ется в химическом процессе, для того чтобы она и далее составлялась, должен разомкнуться и этот круг.

Нам приходится предоставить нашим читателям самим умозаключить, к каким выводам ведут изложенные здесь принципы и какую всеобщую связь они привносят в явле­ ния природы. Однако укажем для примера следующее: если в химическом процессе цепь тяжести расторгается, возникает явление света, сопровождающее химический процесс в его наибольшей завершенности (в качестве про­ цесса сгорания); это странное явление при дальнейшем его прослеживании подтверждает то, что сказано в «На­ броске», с. 146: «действие света должно находиться в тай­ ной связи с действием тяжести, которое оказывают цент­ ральные тела». Ибо разве не распадается неразличенность тяжести в каждый данный момент, поскольку ведь тя­ жесть, будучи всегда действенной, предполагает посто­ янное снятие неразличенности? Так, Солнце посредством направленного на Землю распределения создает общее разъединение материи в изначальную противоположность (а тем самым и тяжесть). Это всеобщее снятие неразли­ ченности есть то, что нам (живым) является как свет; следовательно, там, где неразличенность распадается (в химическом процессе), нам должен явиться свет. В со­ ответствии с предыдущим одна и та же противоположность обнаруживается в магнетизме, ведет к электричеству и те­ ряется затем в химическом процессе 29. Дело в том, что

вхимическом процессе весь продукт становится + Е или

—Е (тело с зарядом положительного электричества в абсо­

лютно несгоревших телах будет всегда и наиболее сгорае­ мым 30, напротив, абсолютно несгораемое — причина вся­ кого отрицательного заряда в телах), и, если позволено это перевернуть, что же такое сами тела, если не уплотненное

221

(заторможенное) электричество? В химическом процессе все тело распадается на +Е или —Е. Свет — повсюду явление положительного фактора в изначальной противо­ положности; поэтому там, где устанавливается противо­ положность, для нас есть свет, поскольку вообще созерца­ ется только положительный фактор, а отрицательный толь­ ко ощущается. Понятна ли теперь связь со светом суточного и годового отклонения магнитной стрелки, понятно ли, что, если в каждом химическом процессе противоположность распадается, то свет есть причина и начало всякого химиче­ ского процесса? 31

f) Динамический процесс есть не что иное, как вторая конструкция материи, и числу ступеней в динамическом процессе соответствует число ступеней в изначальной кон­ струкции материи. Это положение — перевернутое поло­ жение пункта е) 32. То, что в рамках динамического процесса воспринимается в продукте, происходит по ту сторону продукта с простыми факторами всякого дуализма.

Первым подступом к изначальной продукции служит ограничение продуктивности изначальной противополож­ ностью, которая в качестве противоположности (и условия всякой конструкции) различается только в магнетизме; вторая ступень продукции — чередование расширения и сокращения, которое в качестве такового мы видим только в электричестве; и, наконец, третья ступень — переход этого чередования в неразличенность, которая в качестве таковой познается только в химических явлениях.

Магнетизм, электричество и химический процесс суть

категории изначальной конструкции природы (мате­ рии) — она ускользает от нас и находится за пределами созерцания, эти категории — оставшееся от нее, устойчи­ вое, фиксированное — общие схемы конструкции материи.

И — чтобы завершить круг в той точке, откуда он н а ч а т , — так же, как в органической природе в последова­ тельности ступеней — чувствительности, раздражимости и стремления к формированию в каждом индивидууме заключена тайна продуктивности всей органической при­ роды, так и в последовательности ступеней — магнетизма, электричества и химического п р о ц е с с а , — которую можно различить и в единичном теле, заключена тайна продуктив­ ности природы из самой себя (всей природы) 33.

222

с

Мы приблизились теперь к решению нашей задачи — привести к общему выражению конструкцию органической и неорганической природы.

Неорганическая природа — продукт первой потенции, органическая природа — продукт второй 34 (так было уста­ новлено выше; вскоре мы увидим, что она продукт еще более высокой потенции), поэтому вторая по отношению к первой является случайной, первая по отношению ко второй — необходимой. Неорганическая природа может начинаться с простых факторов, органическая — только с продуктов, которые в свою очередь становятся фактора­ ми. Поэтому неорганическая природа предстает вообще как от века существующая, а органическая — как воз­ никшая.

В органической природе неразличенность не может быть достигнута на том пути, на котором она достигается

внеорганической природе, так как жизнь и состоит именно

втом, чтобы постоянно препятствовать утверждению неразличенности (препятствовать абсолютному переходу продуктивности в продукт), в силу чего может возникнуть только такое состояние, к которому природа как бы при­ нуждается.

Посредством организации материя, уже вторично со­ ставленная посредством химического процесса, еще раз возвращается к начальной точке формирования (описан­ ный выше круг еще раз раскрывается); неудивительно, что материя, все время отбрасываемая в формирование, нако­ нец возвращается в качестве совершеннейшего продукта.

Те же ступени, которые изначально проходит продуци­ рование природы, проходит и продуцирование органиче­ ского продукта, с той только разницей, что оно уже на первой ступени начинается с продуктов простой потенции. И органическое продуцирование начинается с ограниче­ ния, но не изначальной продуктивности, а продуктивности продукта; и органическое образование, так же как изна­ чальное, происходит посредством чередования расширения и сокращения, но это чередование происходит не в простой продуктивности, а в сложной.

Однако все это есть и в химическом процессе 35, и тем не менее здесь все-таки достигается неразличенность. Следо­ вательно, жизненный процесс должен быть процессом более высокой потенции, чем химический, и если основная схема химического процесса — двойственность, то схемой

223

жизненного процесса должна быть тройственность (будет процессом третьей потенции). Но схема тройственности есть (действительно) основная схема гальванического про­ цесса (Риттер. «Доказательство», с. 172) 36, следовательно, гальванический процесс (или процесс возбуждения) стоит на одну ступень выше, чем химический процесс, и то третье, чем он обладает и что отсутствует в химическом процессе, препятствует тому, чтобы в органическом про­ дукте * возникала неразличенность.

Поскольку возбуждение препятствует тому, чтобы в единичном продукте возникала неразличенность, а проти­ воположность тем не менее существует (ибо изначальная противоположность все еще сопровождает нас) 37, то при­ роде остается только одно — разъединение факторов в раз­ личных продуктах 38. Именно поэтому образование еди­ ничного продукта не может быть завершенным, и продукт никогда не перестанет быть продуктивным 39. Противоре­ чие в природе состоит в том, что продукт должен быть продуктивным (т. е. продуктом третьей потенции) и что вместе с тем продукт в качестве продукта третьей потенции должен перейти в неразличенность 40.

Это противоречие природа пытается разрешить тем, что она опосредствует саму неразличенность продуктивностью,

однако и это не удается, так как действие продуктивности служит только искрой, от которой вспыхивает новый про­ цесс возбуждения; продукт продуктивности есть новая продуктивность. В нее как в свой продукт, правда, перехо­ дит продуктивность индивидуума, следовательно, индиви­ дуум более или менее быстро перестает быть продуктив­ ным, однако тем самым он и перестает быть и продуктом третьей потенции, и точки неразличенности природа дости­ гает в нем только тогда, когда он снижается до продукта второй потенции **.

*То же выведение дано уже в «Наброске», с. 177. Теперь, вероятно, достаточно ясно, что такое динамическое действие, которое в «Наброске» рассматривается и как причина возбудимости. Это — всеобщее действие, повсюду обусловленное снятием неразличенности и в конечном счете стремящееся к различенности продуктов, если оно не встречает, как это происходит в процессе возбуждения, постепенного противодействия это­ му.

**О том, из каких противоречий возникает жизнь, и о том, что она вообще есть лишь повышенное состояние обычных сил природы, свиде­ тельствует прежде всего противоречие природы в том, чего она пытается, хотя и безуспешно, достичь посредством различия полов. Природа ненави­ дит пол, и там, где он возникает, он возникает вопреки ее желанию. Разделение полов — неизбежная судьба, которой природа, будучи органи­ ческой, вынуждена покориться и которую она не может преодолеть. Из-за

224

Каков же результат всего этого? Условием органическо­ го (как и неорганического) продукта является дуализм. Однако органический продуктивный продукт таков лишь благодаря тому, что различенность никогда не становится

внем неразличенностью.

Следовательно, тем самым привести к общему выраже­ нию конструкцию органического и неорганического про­ дукта невозможно, задача неправильно поставлена, а, значит, и решение ее невозможно. Предпосылкой задачи служит, что органический и неорганический продукт про­ тивоположны друг другу, между тем первый есть лишь более высокая потенция второго и создан лишь более высо­ кой потенцией тех же сил, которыми создан второй. Чувствительность есть лишь более высокая потенция маг­ нетизма, раздражимость — лишь более высокая потенция электричества, стремление к формированию — лишь более

высокая потенция химического процесса.	Однако все
они — чувствительность, раздражимость и	стремление к

формированию — участвуют в едином процессе возбужде­ ния. (Все они аффицируются гальванизмом *.) Но если все они лишь более высокие функции магнетизма, электриче­ ства и т. д., то и для последних должен существовать в природе более высокий синтез, однако искать его, не­ сомненно, можно только в такой природе, которая, будучи рассмотрена как некое целое, абсолютно органична.

ненависти к самому разделению она оказывается вовлеченной в противо­ речие, вынужденная самым тщательным образом, будто она в этом заинтересована, развивать и вести к вершине существования то, что вызы­ вает ее неприязнь, тогда как она всегда требует лишь возврата к тождеству рода, прикованного, однако, к двойственности полов, которое никогда не может быть устранено. Что природа формирует индивидуум лишь вы­ нужденно и только ради рода, явствует из того, что там, где она, как кажется, хочет дольше сохранить индивидуум в роде (хотя этого никогда не бывает), род становится менее устойчивым, поскольку она должна все больше разъединять два пола и заставлять их как бы избегать друг друга. В этой области природы разрушение индивидуума менее заметно и про­ исходит медленнее, чем там, где два пола ближе друг к другу, как, напри­ мер, в быстро вянущем цветке, где они уже при возникновении находятся в одной чашечке, как на брачном ложе, но где именно поэтому существова­ ние рода более прочно.

Природа — самое инертное животное, она проклинает разъединение, так как только оно принуждает ее к деятельности; она действует лишь для того, чтобы освободиться от принуждения. Противоположные факторы должны вечно избегать друг друга, чтобы вечно искать друг друга и ни­ когда не находить. Лишь в этом противоречии заключено основание всей деятельности природы.

* Его воздействие на воспроизводящую силу (а также обратное действие особых состояний этой силы на явления гальванизма) встречает меньшее внимание, чем было бы необходимо (см. «Набросок», с. 193).

225

Таков результат, к которому должна приводить каждая подлинная наука о природе, а именно что разница между органической и неорганической природой существует толь­ ко в природе в качестве объекта и что природа в качестве изначально продуктивной парит над обоими 41.

Нам остается сделать еще одно замечание, не потому, что оно представляет особый интерес, а для того, чтобы оправдать сказанное нами выше об отношении нашей системы к той, которую мы до сих пор называли динамиче­ ской. Если поставить вопрос таким образом: в качестве чего представится та изначальная, снятая или, вернее, фиксиро­ ванная противоположность в продукте с точки зрения р е ф л е к с и и , — то обнаруженное в продукте с помощью ана­ лиза, безусловно, нельзя определить лучше, чем посред­ ством силы расширения и силы притяжения (или задержи­ вающей силы); к ним в качестве третьего должна присоеди­ ниться сила тяжести, посредством которой те противопо­ ложные силы только и становятся тем, что они суть.

Однако такое обозначение пригодно лишь для точки зрения рефлексии, или анализа, и совершенно непримени­ мо в синтезе. Таким образом, наша система завершается именно там, где начинается динамическая физика Канта и его последователей, а именно на противоположности, как она обнаруживается в продукте.

Итак, передавая эти начальные основания умозритель­ ной физики мыслящим людям своей эпохи, автор обраща­ ется к ним с просьбой отнестись к этой открывающей отнюдь не незначительные перспективы науке как к обще­ му делу и восполнить то, чего не сделал автор из-за не­ достатка сил, знаний или достаточно благоприятных обсто­ ятельств.

СИСТЕМА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО ИДЕАЛИЗМА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если система, полностью изменяющая или даже ни­ спровергающая взгляды, господствующие не только в обы­ денной жизни, но и в большинстве наук, встречает, не­ смотря на то что в ней проведено самое строгое доказатель­ ство ее принципов, неизменный отпор даже у тех, кто в состоянии проследить за ходом доказательств и понять всю их очевидность, то это можно объяснить лишь одним — неспособностью отвлечься от множества отдельных про­ блем, которые наше воображение в непосредственной связи с подобным изменением взглядов с готовностью извлекает из всего богатства опытных данных, тем самым вызывая в нас замешательство и беспокойство. Убедительность до­ казательств отрицать невозможно, нет также ничего досто­ верного и очевидного, что можно было бы противопоставить данным принципам, однако страх перед невероятными последствиями, которые заранее представляются неизбеж­ ными, приводит в отчаяние и заставляет отступать при мысли о всех тех трудностях, которые непременно повлечет за собой применение этих принципов. Поскольку, однако, от людей, вообще причастных к философии, мы вправе требовать способности к любого рода абстракции и умения рассматривать принципы в той наивысшей степени все­ общности, в которой полностью исчезает все единичное и в которой — если эта всеобщность действительно наи­ высшая — несомненно содержится решение всех задач, то естественно, что при первом построении системы отбрасы­ ваются все частные вопросы и внимание уделяется главно­ му, тому, что здесь в первую очередь необходимо, а именно полной разработке принципов и такому их обоснованию, которое устранило бы всякие сомнения. Между тем наи­ лучшая проверка истинности любой системы состоит не только в том, что она с легкостью решает проблемы, пред­ ставлявшиеся ранее неразрешимыми, но и в том, что она

227

выдвигает совершенно новые, ранее никем не поставленные проблемы и, поколебав все то, что считалось истинным, создает истину нового рода. Своеобразие трансценденталь­ ного идеализма и заключается в том, что с того момента, как мы его принимаем, он заставляет нас как бы заново создавать все знание, вновь подвергать проверке все то, что с давних пор считалось непреложной истиной, и придавать тому, что эту проверку выдерживает, совершенно новую форму и образ.

Цель настоящего труда — расширить трансценденталь­ ный идеализм до тех пределов, которые позволят ему стать тем, чем он действительно должен быть, а именно системой всего знания; другими словами, дать не только общее дока­ зательство этой системы, но и на деле показать непре­ ложность ее принципов, т. е. действительно распространить их на все возможные проблемы, связанные с основными областями знания, проблемы, которые либо уже ставились, но не нашли своего решения, либо вообще возникли и стали возможными только благодаря этой системе. Из этого следует, что в данной работе должны быть затронуты во­ просы и предметы, которых даже не касались и которые не формулировались многими из тех, кто берется судить о проблемах философии, невзирая на то что они застряли на первоосновах системы и не в силах продвинуться даль­ ше, то ли по врожденной неспособности понять хотя бы, что требуется от первых принципов всякого знания, то ли из закоснелости в предрассудках, то ли по каким-либо другим причинам. Хотя в этой работе мы и возвращаемся, что само собой разумеется, к первоначальным принципам, людям такого типа она не принесет особой пользы, так как в этом отношении в ней не может быть ничего, что уже не содер­ жалось бы либо в трудах основоположника наукоучения 1, либо в других трудах автора данной книги; быть может, только в некоторых положениях здесь достигнута большая ясность, что, однако, никак не может возместить изначальную неспособность понимания. Поставленную за­ дачу — дать идеализм во всей его полноте — автор пыта­ ется разрешить посредством изложения всех частей фило­ софии в их единой последовательности, а всю философию представить тем, чем она действительно является, а именно непрерывной историей самосознания, для которой все изве­ стное из опыта служит лишь памятником и документом. Для того чтобы точно и полно показать ход истории само­ сознания, необходимо прежде всего не только тщательно отделить друг от друга отдельные ее эпохи, а внутри их

228

отдельные моменты, но и представить их в такой последова­ тельности, при которой сам метод, позволивший ее устано­ вить, служил бы гарантией того, что не пропущено ни одно промежуточное звено, и тем самым достигнуть такой внут­ ренней связи целого, перед которой окажется бессильным время и которая послужит неизменной основой для всех дальнейших исследований. Главным, что побудило автора книги обратить особое внимание на изображение упомяну­ той связи, являющейся, собственно говоря, последователь­ ностью ступеней созерцаний, посредством которой Я под­ нимается до сознания в его высшей потенции, был паралле­ лизм природы и интеллигенции; к пониманию этого автор пришел уже давно, но полностью раскрыть этот паралле­ лизм не может ни трансцендентальная философия, ни натурфилософия, взятые в отдельности, а лишь обе эти науки вместе; именно поэтому они должны быть вечно противоположными друг другу, неспособными когда-либо объединиться. Поэтому убедительное доказательство со­ вершенно одинаковой реальности обеих наук с теоретиче­ ской точки зрения, реальности, которую до сих пор автор лишь декларировал, следует искать в трансцендентальной философии, в частности в том ее изложении, которое со­ держится в данной работе; именно поэтому ее надлежит рассматривать как необходимую параллель к его трудам по натурфилософии. Ибо здесь становится очевидным, что те же потенции созерцания, которые содержатся в Я, могут быть до известной границы прослежены и в природе, и по­ скольку эта граница и есть граница между теоретической и практической философией, то для чисто теоретического рассмотрения безразлично, принять ли в качестве первич­ ного объективное или субъективное, поскольку решить это в пользу субъективного может лишь практическая филосо­ фия (а она в теоретическом рассмотрении не имеет права голоса). Следовательно, основа идеализма не носит чисто теоретический характер, ибо, если допускать только теоре­ тическую очевидность, идеализм никогда не сможет обла­ дать очевидностью, присущей естествознанию, основа и до­ казательства которого целиком и полностью теоретичны. Эти объяснения позволят читателям, знакомым с натурфи­ лософией, сделать вывод, что автор противопоставил эту науку трансцендентальной философии и полностью отде­ лил одну от другой, руководствуясь причиной, глубоко коренящейся в самой природе вещей; если бы вся наша задача сводилась к объяснению природы, мы никогда не обратились бы к идеализму.

229

Что же касается дедуцирования в этой работе основных свойств природы, материи вообще и ее всеобщих функций, организма и т. д., то оно, правда, носит идеалистический, но все же не телеологический характер (хотя для многих это одно и то же), так как телеологическая дедукция столь же неприемлема в идеализме, как в любой другой системе. Ибо если я, например, даже доказываю, что для свободы или для каких-либо практических целей необходимо, чтобы суще­ ствовала материя, обладающая теми или иными определе­ ниями, или чтобы интеллигенция созерцала свое воздей­ ствие на внешний мир как опосредствованное неким орга­ низмом, то это доказательство еще не дает ответа на вопрос, как и посредством какого механизма интеллигенция со­ зерцает именно то, что необходимо для этих целей. Напро­ тив, все доказательства, которые идеалист приводит для того, чтобы доказать существование определенных внеш­ них вещей, должны быть выведены из изначального меха­ низма самого созерцания, т. е. посредством действительной конструкции объектов. Следовательно, чисто телеологиче­ ские по своему характеру доказательства тем, что они идеалистичны, ни на шаг не продвинули бы нас в области подлинного знания, ибо телеологическое объяснение объ­ екта не дает, как известно, никаких сведений о его действи­ тельном происхождении.

Истины практической философии могут выступать в системе трансцендентального идеализма только в качестве промежуточных звеньев, и к трансцендентальному идеа­ лизму относится лишь объективное в практической фило­ софии, что в своей наибольшей всеобщности есть история; она требует в системе идеализма такой же трансценден­ тальной дедукции, как объективное первого порядка, или природа. Эта дедукция истории одновременно приводит нас к доказательству того, что рассматриваемое нами в каче­ стве глубочайшей основы гармонии между субъективным и объективным в действовании должно, конечно, мыслить­ ся как нечто абсолютно тождественное, но представлять это как субстанциальную или личностную сущность ничуть не лучше, чем полагать его в чистую абстракцию, — приписы­ вать же подобное воззрение идеализму можно только вследствие самого грубого непонимания.

Что касается основоположений телеологии, то читатель, без сомнения, согласится с тем, что они указывают един­ ственный способ, посредством которого сосуществование в природе механизма и целесообразности может быть по­ нятным образом объяснено. И наконец, об основоположени-

230