Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

365

«Дон Кихот, к примеру, если его взять буквально литературно, не приложим ни к кому конкретно. Но в переносном смысле сопоставим, среди прочих, например, со мной, в момент, когда я воюю с ветряными мельниц современной лингвистики», — пишет Гудмен. Так, говоря о возможном, мы часто имеем в виду вполне реальные вещи. Поэтому назвать кого-то Дон Кихотом или Дон Жуаном все же лучше, чем параноиком или шизофреником. Литературный, живописный, театральный вымыслы суть метафорические референты реальных вещей. Сервантес, Босх, Гойя не более, но и не менее, чем Босуэлл, Ньютон и Дарвин наследуют,

724 Современная американская философия

повторяют и переделывают реальные миры — именно поэтому последние узнаваемы. «Даже полотна абстракционистов спустя какое-то время приводят глаз к определенной геометрической регулярности, круговым формам, арабескам, черно-белым контрастам, цветовым консонансам и диссонансам».

Сказанное означает, что «деспотическая дихотомия» научно постигаемого и художественно эмоционального безосновательна. Неверно определять эстетическое терминами «наслаждения», ибо неясно, почему удовольствие от удачного математического доказательства меньше, чем от созерцания картины или звучания поэзии. В эстетическом опыте понятия «удовольствие» и подобные ему не решают проблемы: нередко художник и не подозревает о наслаждении ученого, достигшего наконец цели в результате долгого и мучительного поиска. Более того, у нас нет никаких оснований говорить о различной природе научного и эстетического опыта. Ведь очевидно, что бескорыстное исследование включает и то, и другое. «Любая попытка изобразить эстетический опыт как эмоциональную оргию абсурдна», — заключает Гудмен. Эстетический опыт, как и научный, когнитивен.

5. ЧАРЛЬЗ МОРРИС И ОСНОВАНИЯ СЕМИОТИКИ

5.1. Жизнь и сочинения

Чарльз Моррис (1901—1979) свою карьеру начал как инженер, затем через биологию и психологию пришел к философии. Докторскую диссертацию он защитил в Чикагском университет в 1925 г. Затем преподавал в Чикаго, Гарварде и Техасе. В 1935 г. он посетил Германию, Австрию, Чехословакию, Россию и Францию. Морриса связывали дружеские отношения с Карнапом, Франком и Нейратом. Вместе они вынашивали план создания международной энциклопедии объединенной науки. Чарльз Моррис побывал в Китае, Индии и Японии в 1948— 1949 гг.

«Шесть теорий разума» Моррис написал в 1932 г. Главы книги посвящены различным теориям разума: разум как субстанция (Платон, Аристотель, Декарт и др.), как процесс (Гегель, Брэдли, Джентиле), как отношение (Юм, Max, Рассел), как интенциональный акт (Брентано, Мур, Мейнонг, Гуссерль, Уайтхед), как прагматическая функция (Шопенгауэр, Ницше, Вайхингер, Пирс, Джемс, Дьюи, Мид).

Моррис: семиотика 725

Попыткой связать и примирить неопозитивизм с американским прагматизмом отмечен сборник статей

«Логический позитивизм, прагматизм и научный эмпиризм» (1937). Книга, принесшая Моррису известность, —

«Основы теории знаков», — написана в 1938 г. Семиотику он проанализировал в трех измерениях: синтаксисе, семантике и прагматике. Знакам посвящена и другая, ставшая классической, работа — «Знаки, язык и поведение»

(1946).

Параллельно семиотическим исследованиям Моррис занимался изучением структуры ценностей. Им написаны работы «Пути жизни» (1942), «Открытое Я» (1948), «Разнообразие человеческих ценностей» (1958), «Обозначение и смысл. Изучение отношений знаков и ценностей» (1964).

5.2. Синтаксис, семантика и прагматика как три измерения семиотики

«Никому не нужны знаки так, как они нужны людям», — писал Моррис в «Основах теории знаков». Вся человеческая цивилизация основана на знаковых системах, и ничего нельзя сказать о разуме без ссылки на знаковые функции. Знаки, следовательно, существенно влияют на формирование человека, создающего цивилизацию. Центральное положение знаков в мире культуры очевидно, и неудивительно, что ими занимаются лингвисты, логики, философы, психологи, биолога, антропологи, психопатологи, социологи, эстетики. Все же чувствуется недостаток теоретической базы, которая бы позволила обобщить результаты, полученные в различных дисциплинах. Эту проблему попытался решить Моррис с помощью семиотики как общей науки о знаках.

Семиотика как независимая наука, давая общее основание всем дисциплинам, занимающимся знаками, способствует унификации научного знания. Моррис называет этот процесс семиозисом. Речь идет о трех факторах: то, что функционирует как знак; то, к чему знак относится; эффект, произведенный на интерпретатора, благодаря чему вещь становится знаком для интерпретатора. Эти три компонента семиозиса можно назвать: 1) знаковым проводником, 2) десигнатом и 3) интерпретатором. Интерпретатор выступает четвертым фактором. Например, если S есть знаковый проводник, D — десигнат, I — толкуемое интерпретатором, тогда знак можно охарактеризовать следующим образом: S есть для I знак D в той мере, в какой I осознает D благодаря присутствию S. B семиозисе есть некто, кто понимает другого опосредованным образом. Значит, семиозис — это осознание- посредством-чего-то. Посредник есть знаковый проводник, осознание есть интерпретация, действующее лицо — интерпретатор, предмет осознания — десигнат.

726 Современная американская философия

Триадичное отношение знакового проводника, десигната и интерпретатора открывает изучение трех важнейших диадичных отношений одних знаков с другими, знаков с соответствующими объектами, знаков с интерпретатором. Три семиотических измерения состоят из синтаксиса, семантики и прагматики. Синтаксис

Дж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) — Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.