Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

172

человека. С ним он поднимается до уровня, когда за любым переживанием (Erlebnis) признается его собственное содержание, причем делается это смело и решительно, без посредничества какой бы то ни было философской или религиозной системы. Жизнь освобождается от концептуального познания, дух становится сувереном, недосягаемым для паутины догматической мысли. Красота, святость, жертвенный подвиг, пережитые и постигнутые, открывают реальность. Так и всему порочному, постыдному и безобразному мы отводим особое место, оправданное мировой связью: нечто такое, по поводу чего нельзя заблуждаться. Перед лицом относительности ясна ценность непрерывной творческой силы как существенного исторического элемента...

Подобно буквам слова, у жизни и истории есть смысл: и в жизни, и в истории есть свои синтаксические моменты, вроде запятой или соединительного союза... Мы открываем, что смысл и значения прорастают в человеке и его истории. Но не в единичном человеке, а в историческом. Ибо человек — существо историческое...»

3. ВИЛЬГЕЛЬМ ВИНДЕЛЬБАНД: ОТЛИЧИЕ НАУК НОМОТЕТИЧЕСКИХ ОТ НАУК ИДЕОГРАФИЧЕСКИХ

Программа критики исторического разума, начатая Дильтеем, впоследствии получит свое развитие в трудах Макса Вебера.

292 От философии XIX века — к философии XX века

Но между Дильтеем и Вебером находится ряд мыслителей, которые так или иначе соприкоснулись с дильтеевской проблематикой. Они вносят определенные методологические новации, Виндельбанд и Риккерт до крайности усиливают дильтеевский релятивизм. Зиммель и Шпенглер реагируют на абсолютный релятивизм, обращаясь к абсолютным ценностям (Трёльч и Мейнеке, а также поздние Виндельбанд и Риккерт).

Известно, что Вильгельм Виндельбанд (1848—1915), представитель баденской школы, поставил проблему исторического познания как неокритицист. «На чем основал Дильтей различие естественных наук и наук о духе?»

— таков главный вопрос в «Истории и естествознании» (1894).

Вряд ли можно удовлетвориться полученными результатами, полагает Виндельбанд, ибо метафизическое различие наук о природе и духе методологически не обосновано. Дильтеевской дистинкции, основанной на различии в объектах (природа и дух), он противопоставляет различие методологического характера. Научные дисциплины делятся, по Виндельбанду, на номотетические и идеографические. Первые определяют общие законы, выражающие определенную регулярность мира и явлений; вторые же концентрируются на специфичной индивидуальности феноменов. «Опытные науки ищут в познании реального либо общее в форме природных законов, либо частное, физиономически и исторически детерминированное», — писал он. Первых интересуют законы в их непреложности, то, что есть всегда, вторых — события в потоке становления, то, что бывает только раз. Науки первого типа философ назвал номотетическими, науки второго типа — идеографическими.

Теряет, таким образом, смысл дильтеевское различение. Любое событие, любой феномен можно рассмотреть в двойной оптике: как особо частное и неповторимое и под знаком единообразия. Скажем, «наука об органической природе номотетична как системно-дескриптивная и идеографична при рассмотрении процесса развития земных организмов».

Таким образом, с одной стороны — закон, а с другой — событие в их индивидуальности. Как нельзя дедуцировать уникальное событие из закона, так и от неповторимых явлений невозможно механически прийти к определению закона. «Закон и событие останутся рядом друг с другом как несоизмеримые величины нашего понимания мира». Подобная несводимость для Виндельбанда является неразрешимой проблемой, но именно на такой несводимости основывается автономия исторических наук.

Риккерт: отношение к ценностям 293

4. ГЕНРИХ РИККЕРТ: ОТНОШЕНИЕ К ЦЕННОСТЯМ И АВТОНОМИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

Фундаментальной проблемой для Генриха Риккерта (1863—1936) является проблема автономии исторического познания. Он взял за основу винделъбандовское разделение наук. «Одна и та же реальность выступает то как природа, пока мы мыслим ее под знаком общего, то как история, когда берем в отношении к частному», — писал он в работе «Границы естественнонаучного образования понятий» (1896—1902). Далеко не все проблемы одинаково интересуют историка, значит, историк как носитель интереса должен выбирать. Каков критерий выбора?

Критерий, по мнению Риккерта, состоит в отношении индивидуальных фактов к ценности. Именно отношение к ценности образует основу для концептуальной обработки истории. Тем, что лишено ценности, историк склонен пренебрегать. Это не означает, что историк обязан заявлять о ценностных предпочтениях по поводу исследуемого материала. Скорее это значит, что реконструировать события ему удается лишь постольку, поскольку события обладают ценностью. «Понятие исторической индивидуальности образуется ценностями и фактами, свойственными цивилизации, к которой они принадлежат. Исторический процесс поэтому есть непрерывная отсылка к ценностям». Короче, основанием исторического познания служит отношение к ценностям, обладающим метафизическим существованиям. Объект исторического познания Риккерт определяет как культуру (Kultur), а ценности, с которыми познание соотносится, — как культурные ценности (Kulturwerte) — то, что человек реализует в истории.

Трактуя поначалу ценности в духе неокритицизма как априорные принципы человеческой деятельности, со временем Риккерт стал приписывать им абсолютный смысл, выделяя ценности в особую метафизическую, трансцендентную реальность. Ясно, что при этом он стал в оппозицию к любой форме историцизма, усматривая в

Дж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) — Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

173

последнем релятивизм и нигилизм.

Своим обращением к ценностям как нормативной идее и метафизическому абсолюту Риккерт оказал влияние на Виндельбанда, который писал: «История как наука, то есть как наука о культуре, невозможна, если нет ценностей всеобщей значимости, образующих собой основание выбора и синтеза фактов».

Различение номотетических и идеографических наук, обнаружение ценностного горизонта фактов, как и другие идеи, воспринятые и продвинутые Вебером, составляют и ныне солидную часть методологии социальноисторических наук и историографии.

294 От философии XIX века — к философии ХХ века

5. ГЕОРГ ЗИММЕЛЬ: ЦЕННОСТИ ИСТОРИКА И РЕЛЯТИВИЗМ ФАКТОВ

Георг Зиммель (1858—1918) высказался на закате жизни в пользу релятивизма, хотя начинал он с обоснования независимости принципа долженствования в духе неокритицизма. В сочинении «Фундаментальные проблемы философии» (1910), помимо объективного и субъективного, Зиммель выделяет идеи в «третье царство», а долженствование — в «четвертое».

Проблему истории он ставит в кантианских терминах как проблему условий, делающих возможными автономию и правомерность историко-социальных наук. Вопреки Канту и неокантианцам, Зиммель полагает, что элементы познания обнаруживаются в опыте. Возможности истории не связаны с априорными условиям, независимыми от опыта. Категории исторического исследования суть продукты исторических людей, они меняются вместе с историей. Реальность можно интерпретировать по-разному, это зависит от набора категорий. Нет никакого смысла говорить об объективных исторических фактах. «Факт важен, ибо он интересует того, кто им занят». Отношение к ценности служит критерием выбора исторических фактов, но ценностями обладает не факт, а историк, изучающий конкретные события. Изучение предполагает психологическое вживание через понимание (Verstehen) и воспроизведение, репродукцию (Nachbildene) духовной жизни. Зиммель хорошо понимает, что тождество познающего субъекта и познанного объекта делает возможным историческое познание, но не гарантирует его ценности.

В социологии философ отвергает позитивистскую трактовку социальной реальности, полагая, что ее задача сугубо дескриптивная. Но описание — не воспроизведение, для репродукции событий необходима их интерпретация в свете категорий, которые невечны и неабсолютны. Социология как автономная наука дает понять только «формы ассоциации», абстрагируясь от содержания, в этом ее отличие от других наук. У истории есть задача понять факты и единичные события, а социология описывает формы их объединения. Таким образом, проблему смысла истории нельзя разрешить теоретически, это вопрос веры, предмет философии истории. Философия и вера релятивны. Впрочем, любой аспект жизни, по мнению Зиммеля, относителен. Жизненный мир нетрансцендируем: нельзя выйти за пределы жизни и увидеть «со стороны» ее проявления.

Зиммель, Шпенглер 295

6. ОСВАЛЬД ШПЕНГЛЕР И «ЗАКАТ ЕВРОПЫ»

Книга «Закат Европы» прославила ее автора, Освальда Шпенглера (1880—1936), который связал крах Германии (два тома книги вышли в 1918 и 1922 г.) с гибелью западной цивилизации вообще. Различие между природой и историей Шпенглер возводит в ранг метафизического: «Реальность есть природа, поскольку подчиняет любое становящееся ставшему, но она есть история, поскольку подчиняет все ставшее становящемуся». В природе доминирует механическая необходимость, история — царство органической необходимости. Именно поэтому история может быть понята через переживание (Erlebnis), путем интуитивного проникновения в формы исторического развития. «У человечества нет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, как нет цели у бабочек или орхидей. "Человечество" — зоологическое понятие, слово, лишенное какого бы то ни было смысла». «Пустой картине всеобщего исторического развития как линеарного процесса» Шпенглер противопоставил «спектакль множества сильных цивилизаций, расцветших благодаря первобытной силе, вышедших из материнского лона земли». Цивилизации следует понимать как «организмы, всеобщая история — их сводная биография».

Подобно любым организмам, цивилизации рождаются, созревают, увядают и уходят безвозвратно. В замкнутом пространстве цивилизации мораль, философия, право несут абсолютный смысл, но за его пределами не имеют смысла. «Сколько цивилизаций, столько и моральных систем». Каждая цивилизация создает собственные ценности, совершенно отличные от ценностей других цивилизаций. Релятивистский абсолютизм ценностей у Шпенглера состоит в приписывании абсолютного смысла ценностям какой-то цивилизации, но относительно только ее одной.

Как и организмы, цивилизации обречены на гибель. «Когда цель достигнута и полнота внутренних возможностей исчерпана, цивилизация внезапно коченеет, она принимает направление к смерти, кровь сворачивается, силы убывают, наступает стадия упадка». Моральный и религиозный кризис Шпенглер усматривает в торжестве эгалитаристских тенденций, демократии и социализма: «Опрокидывание всех ценностей», о котором красноречиво говорил еще Ницше, по мнению Шпенглера, является несомненным симптомом заката западной цивилизации.

К нацизму прямого отношения философ не имел, но его сочинения «Пруссачество и социализм» (1920),

«Политические обязанности и немецкая молодежь» (1924), «Восстановление германской

296 От философии XIX века — к философии XX века

империи» (1924), «Человек и техника» (1931), «Годы решения» (1933) сыграли немалую роль в идеологической подготовке нацистского режима, ибо полемически направлены против демократии, либерализма, парламентаризма

Дж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) — Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.