Образ молодежи на страницах современных сми

В современном обществе роль молодежи возрастает с каждым днем: меняются требования мира к людям, меняются и требования людей к окружающему миру. Кому, как не молодежи формировать тренды настоящего дня с учетом планов на будущее? Именно поэтому рано или поздно такой социальной группе, как эта, приходится выходить на политическую сцену: заявлять о своем мнении в надежде что-либо изменить.

Социологи отмечают постоянный рост интереса к политике людей возрастом от 18 до 29 лет. События второй половины 2011 года, связанные с предвыборной гонкой и перестановками внутри государственного аппарата, вызвали интерес даже у аполитичных до того людей. Часть из них проявляет гражданскую позицию, участвуя в митингах с плакатами, кто-то активно борется за свои права на свободу коммуникации в Интернет-пространстве с помощью социальных сетей, Твиттера и других блогосервисов, некоторые вступают в партии, пытаясь менять систему изнутри. Те, кто вроде бы не включен непосредственно в политические взаимодействия, ведут активную деятельность в тех сферах общества (благотворительность, наука, творчество), которые лишь косвенно связаны с государственным управлением.

В данной работе делается попытка охарактеризовать образ молодежи, сложившийся на страницах современной российской периодики; производится анализ моральных и материальных ценностей молодого поколения, дополнительно акцентируется внимание на взаимоотношениях молодежи и политики (в особенности, такого сегмента, как «молодежная политика»). Также осуществляется попытка рассмотреть специфическую область молодёжной политики в контексте молодёжной субкультуры и ее развития в современном обществе, системы ценностей молодежи. Мы пытаемся изучить данный феномен, основываясь на личном опыте, собственных социологических исследованиях, анализе публикаций газет, журналов и современной литературы, посвященной истории развития молодежных движений.

Андрей Белов

Белорусский государственный университет

(Республика Беларусь, г. Минск)

Модели религиозного образования в рамках дихотомии меж- и мультикультурализма

Официальные документы, призванные регламентировать взаимодействия между системой образования и религиозными сообществами в Беларуси, содержат противоречия между декларируемыми принципами и планируемой / осуществляемой деятельностью. Так, с одной стороны, в Кодексе об образовании, который вступил в законную силу с 1 сентября 2011 г., среди прочих утверждается принцип светского характера образования.

С другой стороны, 8 апреля 2011 г. была подписана программа сотрудничества Министерства образования Республики Беларусь и Белорусской Православной Церкви на 2011-2014 гг., где, среди прочих, запланированы мероприятия по гендерному и семейному воспитанию молодежи на основе христианских ценностей, по формированию ответственного поведения учащихся, основанного на нормах морали и права, по профилактике девиантного поведения учащейся молодежи, правонарушений и преступлений в молодежной среде и т.д. (всего 36 пунктов). Один из пунктов программы касается организации по желанию учащихся и их законных представителей факультативных занятий, посвященных изучению духовно-нравственного и культурного наследия Православия, его роли в формировании белорусской государственности и патриотическом воспитании детей и молодежи.

Таким образом, можно зафиксировать две разнонаправленные интенции относительно роли религиозных сообществ в сфере образования. Проблема усугубляется тем, что ни один из этих документов не содержит интерпретации принципа светского характера образования. Поводом для дискуссий остается и тот факт, что программа о сотрудничестве подписана только с одной, пусть и самой многочисленной, религиозной организацией – Православной Церковью, тогда как значительную часть населения, особенно в западных регионах страны, составляют представители Римско-католической Церкви.

Неопределенность в вопросе взаимодействия религии и образования свойственна большинству посткоммунистических стран. Процесс институционализации данного взаимодействия, как правило, сопровождается столкновением различных интересов и мировоззренческих позиций. Необходимость рационализации социальной политики в данной сфере требует, прежде всего, социологического изучения существующих моделей религиозного образования.

В настоящее время в общеевропейском образовательном пространстве сталкиваются две модели религиозного образования в общеобразовательных учреждениях, которые различаются генетически, структурно и функционально: межкультурная (конфессиональная) и мультикультурная (неконфессиональная) [2, с.84].

В генетическом плане выбор той или иной модели обусловлен процессом вытеснения религии в маргиналии господствующей системы знания как в публичном пространстве, так и на уровне индивидуальной религиозности. Если межкультурная модель утверждает некоторую религиозную или этно-религиозную доктрину в качестве метанарратива, то в рамках мультикультурной модели все религии рассматриваются как равноправные локальные нарративы.

В функциональном плане межкультурная модель религиозного образования предполагает воспитание личности в рамках ценностно-нормативной структуры определенной конфессии; тогда как мультикультурная модель предполагает лишь передачу некоторой суммы знаний об определенных конфессиях.

В структурном плане межкультурная модель религиозного образования предполагает иерархичность – выделение главной религии, и оппозиционность – утверждение отношений «свой» – «чужой»; тогда как мультикультурная модель предполагает рядоположенность всех религий без утверждения необходимости принадлежности к одной из них.

Европейские страны можно сгруппировать по критерию господствующей модели религиозного образования. Сегодня конфессиональная модель для всех учащихся существует в таких странах как Италия, Испания, Мальта, Турция, Греция. Преобладание конфессиональных школ можно отметить в Ирландии, Северной Ирландии, Бельгии, Голландии. Системы с большим количеством конфессиональных школ можно отметить в Англии, Уэльсе, Шотландии. Системы с конфессиональным вкладом в религиозное образование можно отметить в Германии, Финляндии, Австрии, Румынии, Польше, Венгрии. Неконфессиональная модель для всех учащихся существует в таких странах как Швеция, Норвегия, Исландия, Дания. Полное исключение религиозного образования из школ существует во Франции, Словении, Албании [1, с.19].

Однако, данная группировка отражают лишь общую направленность конкретных моделей религиозного образования, которые могут отличаться от заданного образца по некоторым позициям. Выделенные модели в силу предельной абстрактности не претендуют на точное описание ситуации в какой-либо стране, их следует рассматривать только как идеальные типы, где принципиальные признаки доведены до своего предела. Свою значимость предложенные модели могут приобрести только в контексте системного изучения данной темы, так как позволяют изучить содержание реального запроса прямых и косвенных участников образовательного процесса: преподавательского состава общеобразовательных заведений, учащихся и их родителей. Такое изучение, в свою очередь, позволит разработать адекватную концепцию религиозного образования для конкретной страны.

Литература: 1. Anna Halsall, Bart Roebben Religion education in a multicultural society. Literature review: international and comparative perspective / Technische Universitat Dortmund, Germany, 2009. – p.37. 2. Jean-Paul Willaime Different models for religion and education in Europe // Religion in Education. A contribution to Dialogue or a factor of Conflict in transforming societies of European Countries, 2006. – p.81 – 92.

Бик Евгений

Российский государственный социальный университет

(Россия, г. Москва)